Развитие социальной политики в 1950-е и начале 1960-х гг.

Десятилетия, последовавшие за Второй мировой войной и послевоенным урегулированием, часто описывают как период, когда серьезные проблемы того времени были разрешены и программы основных английских партий во многом совпадали, несмотря на то что партии между собой соперничали. Такое явление характеризуется термином "консенсус".

Исследователи социальной политики в Великобритании считают, что в данный период возник новый консенсус по поводу степени государственного вмешательства в экономическую и социальную жизнь, необходимости преобразования системы социального обеспечения и ряда связанных с этим вопросов.

М. Салливан следующим образом высказывается по поводу распространенного мнения о том, что хотя бы часть послевоенного периода можно характеризовать консенсусом по поводу роли государства: "Согласно традиционной точке зрения, во всяком случае по отношению к Великобритании, в течение почти тридцати лет после войны внутренняя политика лейбористской и консервативной партий была очень последовательной. Такая последовательность, как считается, отражала существование значительной степени согласия по поводу необходимости государственного вмешательства для обеспечения экономического роста, полной занятости и предоставления более или менее полной службы социального обеспечения"[167].

Возникновению этого консенсуса, согласно М. Салливану, способствовало то, что Батлер, канцлер казначейства администрации консерваторов 1951 г., подражал экономической политике и принципам своего предшественника, канцлера лейбористов Гэйтскелла[168]. Действительно, якобы согласованный подход, существующий в 1950-е гг., часто обозначают как "батскеллизм". Этот термин ввела газета "Экономист", смешав фамилии Батлер и Гэйтскелл. Консенсус якобы заключался в общем принятии капиталистического государства с существенным государственным сектором: смешаной экономики, где доминируют частные предприятия, но имеется большой государственный сектор в промышленности, включая угольную, сталелитейную и железнодорожную промышленность, а также сектор государственных услуг, включая службу социального обеспечения. Все это должно было управляться таким образом, чтобы обеспечить постоянно растущий уровень жизни и помочь избежать массовой безработицы, такой, какая была в 30-х гг. XX в.

Безусловно, все правительства 1950-х и 1960-х гг. оказались вынужденными функционировать в рамках структуры, которая была описана выше. Консерваторы денационализировали всего несколько отраслей промышленности, сделанными лейбористами государственными в 1940-х гг.; лейбористы не пытались далее национализировать промышленность. Система социального обеспечения, созданная лейбористами, была укреплена консерваторами.

Но несмотря на это партии активно спорили и конкурировали между собой. Каждая из них пыталась убедить электорат в том, что она могла бы управлять государством, в результате послевоенного урегулирования, лучше, чем соперники. Особенно ожесточенно спорили о жилищных вопросах. В 1950-х гг. консерваторы построили внушительное количество домов, и это было столь значительным достижением, что лейбористам сложно было бы его оспаривать, особенно в связи с тем, что все больше предполагаемых сторонников лейбористской партии приобретали жилье в этих домах. Но стремление консервативной партии перейти с государственного снабжения на частное привело к принятию одной из самых оспариваемых мер века, связанных с жильем: закона об аренде 1957 г. Консерваторы предприняли попытку возродить ослабленный частный сектор аренды, минимизируя контроль в этой сфере, что стало бедствием для многих арендаторов.

Что касается социального обеспечения, многие критики правительства были шокированы тем, что в 1950-е гг. около миллиона пенсионеров зависели от государственной помощи. Это было результатом проблем в отношениях между государственным страхованием и государственной помощью в послевоенной системе социального обеспечения. Хотя пособия государственного страхования предназначались для предотвращения бедности, после учета арендной платы и других затрат они часто не превышали того минимума, который гарантировала государственная помощь. Многие люди, получающие пенсии и другие пособия государственного страхования, но не имеющие других источников дохода, часто были вынуждены проходить проверку на нуждаемость в государственной помощи, чтобы получить все, что им причиталось. Но все же такое положение вещей во многом устраивало консерваторов, которые в основном не поддерживали всеобщности благосостояния — универсализма в социальной политике. Послевоенная схема ввела определенную систему проверок на нуждаемость, которую они считали приемлемой. Для них вопрос заключался не в том, "должны ли структуры социального обеспечения применять проверки на нуждаемость?", а в том, "почему социальное обеспечение должно предоставляться без проверки на нуждаемость?"[169]

Таким образом, социальная политика консерваторов проходила между двумя неприемлемыми (с их точки зрения) альтернативами: с одной стороны, возврат к чему-то что напоминал бы проверки семей на нуждаемость 1930-х гг., ас другой — безоговорочное согласие на предоставление всеобщей помощи.

Стюарт Миллер отмечает, что основной источник развития социальной политики в 1950-х гг. — это экономический рост. Даже если учитывать, что достижения Великобритании в этой области были весьма скромны. Вопросы перераспределения, обострившиеся к середине 1960-х гг., практически не возникали в тот период, когда все было "хорошо как никогда". И отсутствие высокого уровня безработицы на национальном (в отличие от регионального) уровне также способствовало тому, что было отложено рассмотрение некоторых вопросов и дилемм, с которыми со временем придется столкнуться. Когда в 1964 г. к власти пришли лейбористы, обещавшие достигнуть лучших результатов как в области экономики, так и в области благосостояния, переломный момент наступил[170].