Формирование в Западной Германии социального государства с помощью социального рыночного хозяйства. Политико-экономические предпосылки реализации концепции

Идеи ордолиберализма были осуществлены в послевоенной Германии. Как это происходило, как осуществлялось? Мы хотим начать рассмотрение этих вопросов с оценки и характеристики, данной немецким ученым-экономистом Отто Шлехтом (председателем Фонда им. Людвига Эрхарда (Бонн)) концепции и реальному воплощению социального рыночного хозяйства в Германии. Шлехт написал книгу о феномене "немецкого экономического чуда", которую назвал "Благосостояние для всей Европы". В предисловии к этой работе он пишет: "Людям, живущим за пределами Западной Европы, она часто представляется неким островком благополучия и богатства — особенно когда речь заходит о результатах хозяйственного развития Германии. Страна, потерпевшая поражение во Второй мировой войне, большая часть городов и транспортных путей которой лежали в руинах, а население, значительная часть которого стала беженцами, голодало, сумела в течение каких-нибудь десяти лет на своих западных территориях обеспечить такой подъем, что выдвинулась в число ведущих промышленно развитых стран мира.

Значительная доля этого успеха была обеспечена усилиями человека, который еще в годы войны напряженно размышлял о будущем общественном и хозяйственном устройстве Германии, — Людвига Эрхарда. Эрхард разработал концепцию социального рыночного хозяйства и обеспечил политическими методами предпосылки ее реализации. Так сложился основывающийся на свободе, социальной стабильности и нравственных началах целостный общественный порядок, который обеспечил высокие темпы роста, снижение безработицы, стабильность денежной системы, растущие доходы людей, — короче говоря, «благосостояние для всех» (название самой известной книги Л. Эрхарда).

Спустя почти пять десятилетий успешного развития западноевропейские государства вступили в переломную фазу, социальное рыночное хозяйство проходит масштабные испытания на прочность. Новые технологии и глобальная конкуренция со стороны более «дешевых» производителей бросили серьезный вызов Германии (и не только ей) как месту размещения производства — позиции последней объективно ослаблены вследствие высокой доли налогов и иных отчислений в цене производимых товаров и услуг, а также вследствие довольно высокой безработицы, приводящей к усилению бремени социальных выплат. Дополнительными импульсами, побуждающими к серьезным преобразованиям всей социально-экономической системы, стали необходимость дальнейшего развития Европейского союза, а также процесс трансформации центрально управляемого планового хозяйства в рыночную экономику, происходящий в России и странах Восточной и Южной Европы.

Серьезность стоящих сегодня проблем, с моей точки зрения, такова, что прорыв к «благосостоянию для всей Европы» может быть обеспечен только на основе «наступления, которое должно предпринять социальное рыночное хозяйство»"[153].

Но прежде чем ученые, политики, бизнесмены всего мира так или подобным образом стали оценивать результаты реализации концепции социального рыночного хозяйства, прошел не один десяток лет. И следует сказать несколько слов о том, что предшествовало созданию немецкого экономического чуда. Каковы же были политико-экономические предпосылки реализации концепции, с чего все начиналось?

Основное внимание Л. Эрхарда было сосредоточено на разработке параметров экономической стратегии выхода из кризиса в послевоенный период, изложенных им в особом документе — Меморандуме,

Меморандум Эрхарда состоял из двух частей. В первой давалась оценка состояния экономической и финансовой системы нацистской Германии в конце 1943 — начале 1944 гг. Во второй части была предпринята попытка наметить общие контуры программы перехода от "военной экономики" к "экономике мирного времени". Опуская статистические подробности, остановимся сначала на основных выводах первой части Меморандума.

Несмотря на то что в это время на службу Германии все еще были поставлены ресурсы, производственные мощности и рабочие руки многих европейских стран, положение дел в экономике и финансах страны, по мнению Эрхарда, внушало серьезные опасения. Милитаризация экономики привела к глубоким перекосам в структуре народного хозяйства: удельный вес добывающих отраслей и тяжелой промышленности продолжал увеличиваться, а производство потребительских и сельскохозяйственных товаров — сокращаться. Отложенный или подавленный потребительский спрос, констатирует Эрхард, всегда таит в себе семена будущего инфляционного взрыва. Благодаря жесткому контролю над ценами и заработной платой, а также принудительным поборам с населения в форме "добровольного" перевода их сбережений на приобретение облигаций государственных займов, нацистскому режиму удалось всего лишь перевести инфляцию в скрытую форму.

Отсутствие конкурентной среды, продолжает свой анализ Эрхард, привело к существенному снижению эффективности производства: росли энергоемкость и материалоемкость, снижалась производительность труда даже на тех предприятиях, где не использовалась или использовалась относительно мало "иностранная рабочая сила".

Подводя итоги констатирующей части своего Меморандума, Эрхард перечисляет общие признаки любой экономической системы, где государство начинает "командовать" экономикой: планирование сверху; административное распределение ресурсов; жесткий контроль над ценами; диктат крупнейших производителей-монополистов; "наплевательское отношение" к интересам подавляющей массы населения; гипертрофированная роль военного сектора, добывающих отраслей и тяжелой промышленности. Первопричиной такой системы ведения хозяйства, подчеркивает Эрхард, являются "игнорирование объективной природы экономических законов, государственный волюнтаризм", а неизбежным следствием — структурные диспропорции, постоянная угроза инфляционного взрыва, низкая производительность труда, недовольство и апатия населения. Такая экономика (Эрхард называл ее "принудительной"), по его глубокому убеждению, никогда и нигде не может быть эффективной.

Этот заключительный вывод служит для Эрхарда своеобразным мостиком для перехода ко второй части исследования, где он формулирует свои рекомендации перехода от военной экономики к мирной.

Эрхард предполагал, что инерция мышления и неизбежные трудности послевоенного периода породят в Германии сильнейшее искушение вновь вернуться к апробированным уже "командным" методам управления народным хозяйством. Такой путь он считал губительным, настаивая на необходимости максимально короткого переходного периода освобождения экономики страны от государственного диктата.

Однако такое освобождение от государственного диктата вовсе не означает возвращения к "чистому капитализму", где государству отводится всего лишь роль "ночного сторожа". В понимании Эрхарда, государство в переходный период вынуждено заниматься макроэкономическим регулированием методами финансовой, кредитной, таможенной, валютной, налоговой политики, но не мелочной опекой над производством. И уж тем более оно не должно потакать эгоистическим интересам наиболее влиятельных промышленных групп за счет государственной казны.

Социальная политика государства, в свою очередь, ничего общего не может иметь с филантропией и поощрением иждивенческих настроений, но она должна присутствовать — ведь экономическая эффективность не самоцель, а лишь одно из средств для удовлетворения материальных и духовных потребностей граждан.

Любая экономическая политика, претендующая на успех, согласно Эрхарду, начинается с обеспечения доверия к ней со стороны населения, поскольку именно человек является центром экономической жизни. Без доверия населения даже самая разумная ^с точки зрения экономической науки политика "зависнет в воздухе".

Эрхард формулирует основные требования, которым должна соответствовать эффективная политика переходного периода. Она должна быть понятной гражданам; политики должны убедить людей в ее правильности; политика должна быть последовательной, ибо шараханье из стороны в сторону есть худшая разновидность любой политики; она должна быть открытой и честной; наконец, она должна быть правильно выстроена тактически, т.е. ориентироваться не только на долгосрочный конечный результат, но и на убедительный демонстрационный эффект в разумные с точки зрения ожиданий населения временные сроки.

В числе первоочередных мер своей антикризисной программы Эрхард называет отказ от распределительной системы, либерализацию цен и восстановление жизнеспособной денежной единицы. Только так, считал Эрхард, можно в короткий срок насытить рынок и дать убедительные стимулы к труду.

Государство должно немедленно и решительно провести санацию денежной системы, перекрыв главный источник инфляционной угрозы — широкомасштабное бюджетное финансирование тяжелой промышленности и военного сектора.

Вместе с тем следует создать льготный режим для быстрого роста производства потребительских товаров и жилищного строительства, где размеры инвестиций и срок оборота капитала существенно меньше, чем в тяжелой промышленности, а "демонстрационный эффект" в глазах населения значительно выше.

Эрхард предупреждает об опасности использования методов "дозированной инфляции" для повышения платежеспособного спроса и оживления деловой активности. Не отрицая напрочь кейнсианских рецептов лечения кризисных явлений в экономике, он считает, что прибегать к ним (с большой осторожностью и на короткий срок) можно лишь в одном случае: когда достаточно продолжительное время проводившаяся жесткая дефляционная политика привела к полной стагнации производства и массовой безработице[154].

Цели социального рыночного хозяйства. Социальные основы рыночной экономики Л. Эрхарда

Объем социальных услуг, предоставляемых государством своим гражданам, никогда не был для Эрхарда мерилом "социальности" общественно-экономической системы. Скорее, наоборот, одним из важнейших критериев успешного развития социального рыночного хозяйства он считал создание условий для сокращения государственной активности в сфере социального обеспечения.

У государства нет собственных средств, а следовательно, нет и не может существовать никаких бесплатных общественных фондов и бесплатных социальных услуг. Всякая социальная услуга, всякий объект социального строительства, всякая пенсия, всякое пособие и субсидия оплачиваются за счет налогов, отчислений от прибыли и вычетов из заработной платы. Государство же выступает посредником, выполняющим функцию перераспределения доходов производящих слоев общества. Поэтому расширение обязательств государства в социальной сфере, по мнению Эрхарда, может привести к негативным последствиям.

Так, любые формы государственного перераспределения нарушают логику функционирования рыночной системы. Высокие налоги и социальные поборы лишают предпринимателей стимулов к инвестициям, расширению производства и созданию новых рабочих мест, а активную часть населения — стимулов к труду. Таким образом, под угрозу ставится эффективность рыночной экономики, которая, собственно, и является источником социальных благ. При этом процессы перераспределения имеют тенденцию самопроизвольного расширения и роста: социальные блага, льготы и дотации, предоставленные одним, дабы избежать социального недовольства, неизбежно порождают необходимость распространения их на других. В результате возникает порочный круг: чем больше государство берется перераспределять, тем шире становится круг претензий к нему, требующих дальнейшей эскалации государственного вмешательства.

Закономерно, что, чем масштабнее система государственной благотворительности, тем менее она эффективна. Поэтому следствием государственного патернализма является распространение в обществе иждивенческих настроений и личной безответственности, повсеместная зависимость граждан от заботы "доброго" государства. "Когда все усилия социальной политики направлены на то, чтобы каждого человека уже с момента его рождения предохранить от всех превратностей жизни... нельзя требовать от людей, воспитанных в таких условиях, чтобы они выявили в необходимой мере такие качества, как жизненная сила, инициатива, стремление к достижениям в производительности и другие лучшие качества, столь судьбоносные в жизни и будущности нации"[155].

Существует "неразрывная связь между хозяйственной и социальной политикой"[156]. Не может эффективно функционировать рынок в обществе, где человек низведен до уровня "социального подданного". Отступление от принципов свободы и личной ответственности в конечном счете неизбежно ведет к снижению экономической эффективности, а следовательно, и к постоянному сокращению объема социальных благ, на перераспределение которых претендует бюрократический аппарат. Модель государства всеобщего благоденствия, стержнем которого является гарантированная государством "уверенность в завтрашнем дне", по убеждению Эрхарда, на деле "может означать все что угодно, но только не «благоденствие»; это скорее очаг скудости"[157]. Паралич экономического прогресса и превращение человека в "социальный винтик" — такова цена "патерналистских гарантий его материальной обеспеченности со стороны всесильного государства"[158].

Эрхард был убежден, что социальные проблемы в обществе решаются не перераспределением, а повышением хозяйственной эффективности на основе конкурентного рынка. Рациональный хозяйственный порядок уже сам по себе упраздняет многие социальные проблемы без специального вмешательства государства. Главная социальная задача экономической политики государства состоит вовсе не в раздаче благ, а в обеспечении условий для свободной самодеятельности индивидов, способных создавать эти блага и самостоятельно позаботиться о себе и своих близких.

Таким образом, государственная мудрость состоит не в том, чтобы изъять у граждан часть их доходов, а затем вернуть им же в виде пособий, пенсий, дотаций и других социальных услуг. Большая часть доходов должна оставаться в руках получателей, а не изыматься в виде налогов и взносов на национальные нужды. Правильно понимаемая социальная политика должна быть ориентирована на усиление позиций индивида. Создать условия для того, чтобы каждый имел возможность получить образование, профессию, рабочее место, стимулировать сбережения и стремление обзавестись собственностью — вот важнейшие направления социальной политики государства. Только обретя финансовую независимость от государственного социального попечительства, гражданин превращается из "социального подданного" в свободного человека[159].

Эрхард постоянно подчеркивает, что объем социальных благ, предоставляемых государством, по мере роста общественного богатства и благосостояния граждан должен не расширяться, а, наоборот, сокращаться. Социальное вспомоществование со стороны государства — явление временное, связанное с бедностью значительной части населения, неспособной поддерживать собственное благосостояние. По мере роста богатства общества и уровня жизни его граждан потребность в государственной опеке отпадает, средние и зажиточные слои должны автоматически лишаться права на всякого рода пособия, льготы и социальные выплаты со стороны государства.

Объектами социальной опеки со стороны государства должны быть только действительно нуждающиеся в поддержке и не имеющие возможности обеспечить себе прожиточный минимум. Критерии выбора объектов социальной поддержки со стороны государства логически вытекают из принципа субсидиарности: только в тех, случаях, когда субъект (индивид, домашнее хозяйство, предприятие) по не зависящим от него причинам не может справиться с возникающими проблемами, государство (общество) оказывает ему помощь в тех формах и таким образом, чтобы в дальнейшем он оказался в состоянии самостоятельно справляться со своими проблемами ("помощь для самопомощи").

Разумеется, всегда остаются какие-то группы людей, чье обеспечение будет происходить вне рыночных процессов, например инвалиды от рождения, сироты, многодетные семьи, семьи, потерявшие кормильца, и т.д. С формальной точки зрения обеспечение таких категорий граждан тоже представляет собой перераспределение рыночных результатов. Однако в любом морально здоровом обществе помощь таким людям считается бесспорной функцией государства или институтов милосердия, в осуществление которой все трудоспособные вносят свой вклад. При этом исключения не должны превращаться в правило.

Во всех тех случаях, когда жизненные риски предсказуемы (например, наступление нетрудоспособности по старости, вследствие болезни или несчастного случая), каждый может и должен своевременно сам позаботиться о себе, используя систему добровольного страхования, личные сбережения и т.д.

Какова же социальная роль государства в модели социальной рыночной экономики? Государство существует не для того, чтобы поощрять и финансировать безответственность, а для того, чтобы обеспечить возможность реализации долгосрочных индивидуальных решений в социальной сфере. Понятно, что ни накопительная пенсионная система, ни сбережения, ни приобретение собственности не могут выполнять эффективно функцию социальных амортизаторов без стабильной ценности денег, жизнеспособной банковской системы, жесткого контроля государства за деятельностью страховых компаний и банков. Прежде чем что-то поделить, это "что-то" надо произвести.

Общество не имеет права проедать больше, чем оно создает. Рост государственных расходов на социальные нужды не может быть выше темпов роста ВВП. Увеличение заработной платы не должно опережать рост производительности труда. Налоговая политика не должна лишать предпринимателя стимулов для инвестиций и "наказывать" тех, кто трудится больше и лучше. Пособие по безработице не должно превращаться в легализованную возможность отдохнуть от трудов праведных за государственный счет.

Вся логика подхода Эрхарда к решению социальных проблем была направлена на то, чтобы не плодить иждивенцев, воспитанных в уверенности, что кто-то с детства и до старости всегда должен заботиться о них. За мнимые благодеяния государства, оплаченные из кармана налогоплательщика, граждане расплачиваются "растущей зависимостью от коллектива, закрепощением"[160]. Солидарность и стремление уберечь каждого человека от нужды и нищеты, безусловно, похвальные качества. Но, не забывая о солидарности, надо чтить главную заповедь: сделай все, что в твоих силах, сам, прежде чем обращаться к государству за помощью. "Человеческий порядок должен предоставлять как можно больше простора свободе и индивидуальности"[161].

X. Ламперт: германский путь

Продолжим рассмотрение концепции социального рыночного хозяйства в изложении известного немецкого ученого Хайнца Ламперта. Этой теме посвящена его книга "Социальная рыночная экономика. Германский путь"[162].

Ламперт рассматривает социальное рыночное хозяйство как социальный и экономический порядок, располагающийся между, как он пишет, необузданным, лишенным целенаправленно сформированного порядка, рыночным капитализмом XIX-XX вв., в том виде, в каком он господствовал в большинстве западных стран, и тоталитарной административной экономикой, введенной Сталиным и Гитлером, и как путь, ведущий к свободному, экономически эффективному, стабильному порядку в обществе и экономике.

Экономико-политическая концепция социального рыночного хозяйства направлена на синтез гарантированной правовым государством свободы — экономической свободы (которая из-за неделимости свободы рассматривается как необходимая составляющая свободного порядка вообще) и идеалами социального государства, связанными с социальной защищенностью и социальной справедливостью. Это сочетание целей — свобода и справедливость — отражается в понятии "социальное рыночное хозяйство". Рыночное хозяйство воплощает хозяйственную свободу. Оно заключается в свободе потребителей покупать по своему выбору изделия, в свободе владельца средств производства использовать рабочую силу, деньги, имущество.

Цели социального рыночного хозяйства в Германии и средства, необходимые для их достижения в соответствии с общей концепцией, можно охарактеризовать следующим образом.

1. Достижение максимально высокого благосостояния благодаря:

установлению порядка конкуренции;

целенаправленному проведению политики, ориентированной на рост и обеспечивающей его постоянство на достаточном уровне;

обеспечению полной занятости, поскольку она позволяет гарантировать доход каждому лицу, способному и желающему работать;

обеспечению свободы внешней торговли.

2. Обеспечение экономически эффективной и социально справедливой денежной системы, в особенности обеспечение стабильных цен.

3. Социальная обеспеченность; социальная справедливость и социальный прогресс, прежде всего защита семьи; справедливое распределение доходов и имущества.

Ламперт упоминает и такую особенность Германии, как характер немецкого народа. По его мнению, это также сыграло большую роль. После Второй мировой войны стремление измученного голодом и обнищавшего населения к возрождению, трудолюбие и прилежность немцев, иностранная помощь и прочие содействовавшие экономическому развитию Германии факторы обусловили соответствующий экономический рост. Но этот подъем стал возможным еще и потому, что в Германии были обеспечены важные предпосылки роста: в стране имелись прилежные высокодисциплинированные рабочие, обладавшие организационными способностями, вооруженные техническими и трудовыми навыками.

Германия начинала на экономическом и социальном пепелище, доставшемся ей в наследство от Третьего рейха. Ей пришлось социально обустраивать миллионы беженцев, миллионы возвращавшихся с фронта политических узников. Ей пришлось заботиться о членах семей погибших на войне кормильцев, об инвалидах войны и пострадавших, чтобы смягчить последствия катастрофы. Кроме того Германии пришлось заново создавать систему труда и социального обеспечения, которая явилась надежным и прочным фундаментом нового общества.

Следует обратить внимание на то, что социальное рыночное хозяйство в Германии доказало свою способность обеспечить экономический фундамент для чрезвычайных вложений в общественный сектор: социальный бюджет, т.е. сумма всех расходов на социальные нужды, со 115 млрд. марок в 1965 г. (это 25% от валового общественного продукта) выросла до 346 млрд. марок (это 33,7% ВОП) в 1975 г., составив в 1988 г. уже 660 млрд. марок (или 31,1% ВОП). Большой процент отчислялся на образование и науку.

В социальном рыночном хозяйстве, с позиций теоретиков данной концепции, социальные аспекты играют существенную роль. Можно выделить несколько факторов в соответствии с ценностными представлениями Запада, определяющих масштабы социального содержания экономического порядка:

пригодность для того, чтобы способствовать экономическому росту и экономическому прогрессу и распределять возникающие при этом доходы и имущество в соответствии с господствующими нормами справедливости (т.е. благосостояние для всех);

способность обеспечить полную занятость, т.е. избежать безработицы;

способность высвободить средства для неспособных к труду или непроизводительно работающих членов общества, чтобы обеспечить и для них уровень существования, воспринимаемый как достаточный;

возможность обеспечить стабильность покупательной способности и воспрепятствовать инфляции;

способность гарантировать основные права человека.

На основе развития социальной рыночной экономики западногерманское государство развернуло целую систему социальных амортизаторов, не позволяющих гражданину опускаться ниже установленной черты бедности. Но при этом государство старается не брать на себя выполнение таких социальных задач, которые под силу самим гражданам.