Структура нормы-предписания.

Это – структура первичных частиц правовой материи, находящих прямое выражение в тексте нормативного акта.

Нормы-предписания как клеточки единого организма выполняют внутри него различные задачи, разные операции. Поэтому трехчленная схема, имеющая существенное значение для характеристики логических норм, не соответствует структуре реальных норм-предписаний. Структурное построение норм-предписаний отражает главное, что свойственно первичному звену нормативной системы, – обеспечение конкретизированного, детального, точного и определенного нормирования поведения людей.

С учетом специализации права для юридической нормы-предписания характерно типическое структурное построение, выражающее жесткий закон организации ее содержания и состоящее из двух основных элементов:

а) гипотезы – части нормы, указывающей на те условия, т.е. фактические обстоятельства, при наступлении или ненаступлении которых норма вступает в действие;

б) диспозиции или санкции – части нормы, указывающей на те юридические последствия, которые наступают при наличии предусмотренных нормами условий. В регулятивных (правоустановительных) нормах эта часть нормы называется диспозицией; она образует содержание самого правила поведения, указывает на права и обязанности, которыми наделяются участники регулируемого отношения. В охранительных нормах рассматриваемая часть носит название санкции; она указывает на государственно-принудительные меры, применяемые к правонарушителю.

Элементы нормы-предписания условно можно расположить по схеме: «если-то».

Указанные две части нормы-предписания являются ее обязательными элементами. Правовое веление непре-

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т., Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1982. С.59

менно должно содержать указание на его суть, т. е- на юридические последствия, и на условия их наступления. Следовательно, норм-предписаний без гипотез существовать не может. В любых, самых специализированных правовых предписаниях так или иначе указывается на условия, при которых они действуют. Иными словами, любое правовое предписание можно изложить по формуле: «если – то».

Важно обратить внимание на то, что регулятивные нормы-предписания неизбежно, по неумолимой логике юридического регулирования, внутренне, а иногда и текстуально связаны, функционируют в единстве с охранительными предписаниями, которые их обеспечивают, охраняют. Так что в конечном итоге регулятивные и охранительные нормы-предписания выражаются в виде логических норм, где есть все три элемента – гипотеза, диспозиция, санкция. При этом нередко с несколькими регулятивными нормами-предписаниями скоординировано одно охранительное нормативное положение, которое выступает в виде самостоятельного предписания, а в рамках логических норм присоединяется то к одному, то к другому регулятивному предписанию.

Своеобразное наименование имеют элементы нормы-предписания в науке уголовного права. Последняя изучает разновидности уголовно-правовых норм, относящихся в целом к числу правоохранительных. Советские криминалисты уже давно различают в уголовно-правовых нормах Особенной части только два элемента: условие действия нормы и санкцию. Однако условие (которое с общетеоретических позиций следовало бы именовать гипотезой) называется в уголовном праве диспозицией, т.е. так, как в правоустановительных нормах обозначаются правовые последствия. Указанный разнобой в терминологии создает известные неудобства. Но все же в наименованиях, принятых в науке уголовного права, есть определенный резон: здесь отражается связь, существующая между регулятивными и охранительными нормами, обеспечивается широкая (для граждан) информация в едином нормативном положении и о запрещенном поведении, и о санкциях за допущенное нарушение. В самом условии уголовно-правовой нормы, именуемом диспозицией, в скрытом (снятом) виде содержится указание на запрет, нарушение

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т., Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1982. С.60

которого приводит данную охранительную норму в действие, т.е. именно то указание, которое в регулятивных нормах действительно называется диспозицией [7].

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т., Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1982. С.61

Двучленной схеме элементов норм-предписаний принадлежит важное теоретико-прикладное значение. Она соответствует действительному уровню развития права, свойственной ему специализации содержания, особым функциям, выполняемым его подразделениями. Теория строения правовых норм, принимающая во внимание их функции, специализацию и дифференциацию, наиболее адекватно отражает структуру реально существующих норм права [8]. Двучленная схема позволяет видеть в каждом предписании права только те элементы, которые в нем действительно существуют, и, следовательно, проводить четкий, подробный и детализированный анализ норм [9].

Вывод о двучленной структуре норм-предписаний правильно ориентирует законодателя. Он нацеливает его на то, чтобы четко формулировать в каждой норме-предписании два обязательных элемента – условие (гипотезу) и правовое последствие (диспозицию, санкцию). А это позволяет с предельной полнотой и четкостью регламентировать все стороны, все нюансы прав и обязанностей, правовых последствий, фактов, с которыми они связаны, и т.д.

Вывод о двучленной структуре норм-предписаний правильно ориентирует и работников практики. Он требует при анализе каждого конкретного правового предписания, не упуская из поля зрения его связи с другими нормативными положениями, находить и условие, и правовые последствия, а следовательно, конкретно, полно и определенно выявлять содержание предписаний.

Весьма симптоматично, что если попытаться свести структуру юридических норм только к трехчленной схеме (логическим нормам), то такая попытка приведет к обеднению содержания права, к выпадению из анализа

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т., Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1982. С.62

существенных моментов этого содержания. Например, выше было показано, что предписания ст. 110 Кодекса о браке и семье РСФСР, посвященной обеспечению тайны усыновления, могут быть интерпретированы при помощи конструкции логической нормы. Однако при такой логической операции из поля зрения выпадают следующие существенные моменты, относящиеся к отдельным предписаниям: а) тайна усыновления охраняется законом (абз. 1); б) изменение места рождения и даты рождения производится по просьбе усыновителя (абз. 2); в) это изменение только может быть произведено; г) об изменении места и даты рождения должно быть указано в решении об усыновлении (там же) и т.д. Совершенно очевидно, что включить все эти важные моменты в схему логической нормы невозможно, а все они имеют существенное значение для регулирования данных отношений.

Таким образом, только при параллельной характеристике и элементов логической нормы (при которой выявляются юридические, государственно-принудительные свойства права), и элементов нормы-предписания (при которой с необходимой полнотой, детализированно и конкретно раскрывается реальное фактическое содержание каждого из них) обеспечивается всесторонний анализ содержания юридических норм.

Вопрос о структуре норм права относится к числу дискуссионных. Мнения правоведов разделились: одна группа авторов (П.Е. Недбайло, В.М. Горшенев и др.) полагает, что норма права имеет три элемента, другая (С.В. Курылев, Н.П. Томашевский, А.Ф. Черданцев и др.) – придерживается двучленной схемы.

Между тем если с достаточной четкостью провести разграничение между логическими нормами и нормами-предписаниями, то становится ясным, что теоретически оправдан и практически необходим анализ элементов нормы в обеих указанных плоскостях. Не нужно только абсолютизировать каждый из указанных подходов и представлять двучленную или трехчленную схему в виде единственно возможной [10].

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т., Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1982. С.63

Авторы, ограничивающие анализ структуры нормы трехчленной схемой, не замечают того, что при подобном подходе живая ткань права, его реальность, отличающаяся единством формы и содержания, исчезает. Исчезают также – что в высшей степени важно в практическом отношении – тонкости, детали, нюансы регулирования, столь существенные для юридического опосредствования общественных отношений, для решения юридических дел на практике.

К тому же если попытаться разложить все содержание права на логические нормы, то это приведет к тому, что выпадут из поля зрения многие важные моменты в содержании регулирования, в том числе все законодательные обобщения, выражающие достижения правовой культуры. Право окажется состоящим из описательных, повторяющихся формул, лишенных того влияния науки и результатов объективного процесса специализации, которое ему свойственно в настоящее время [11].

Предыдущий | Оглавление | Следующий

[1] См.: Сов. государство и право, 1976, № 2, с. 145-154

[2] На это положение необходимо обратить внимание читателя. К сожалению, некоторые авторы, возражающие против теоретической конструкции норм-предписаний, подчас ограничиваются бездоказательственным утверждением о том, будто бы указанная конструкция построена на «смешении» юридической нормы и статьи (текста) закона.

[3] Гипотеза, диспозиция и санкция – основные элементы логической нормы. При более строгом подходе следовало бы выделять в логической норме и четвертый элемент: ту часть, которая указывает на круг регулируемых отношений, или, иными словами, на субъектов. Не случайно, такого рода соображения уже высказывались в литературе. По мнению А.С. Пиголкина, в юридической норме существует часть, которая указывает на субъектный состав регулируемого отношения (см.: Пиголкин А.С. Нормы советского права и их толкование. – Автореф. канд. дисс. М., 1962, с. 5).

[4] Мицкевич А.В. Акты высших органов Советского государства, с. 39. В данном случае, отмечал П.Е. Недбайло, речь идет о логической структуре и логических ее элементах (см.: Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960, с. 67).

[5] Явич Л.С. Право и общественные отношения (Основные аспекты содержания и формы советского права). М., 1971, с. 72.

[6] Общая теория советского права, с. 197.

[7] В литературе была предпринята попытка представить охранительную норму в качестве нормы с «тремя элементами». По мнению В.М. Горшенева, в самом содержании охранительной нормы имеется запрет, который образует диспозицию, расположенную, однако, впереди гипотезы, указывающей на противоправное поведение (см.: Сов. государство и право, 1978, № 3, с. 114). Вряд ли эту попытку можно признать удачной. Перед нами весьма искусственное построение, вызывающее ряд вопросов. Если диспозиция данной нормы указывает на запрет, то почему норма – охранительная? Почему ее гипотеза является условием не для диспозиции, а для санкции? Есть ли в ней гипотеза для диспозиции и т.д.? Эти вопросы возникают потому, что ради того, чтобы представить трехчленную схему в качестве единственно возможной для юридических норм, В.М. Горшенев попытался изобразить в виде «одной нормы» два связанных между собой, но все же разных нормативных предписания – регулятивную запрещающую и охранительную нормы.

[8] См.: Черданцев А.Ф. Специализация и структура норм права.-Правоведение, 1970, № 1, с. 46

[9] Интересный анализ структуры юридической нормы с позиций деонтической логики на базе обширного фактического материала проделал А.А. Эйсман. Он отметил, что нормативное предложение представляет собой сложное предложение, состоящее из двух логически неоднородных частей. Только вторая его часть является собственно «побуждением» (см.: Эйсман А.А. Вопросы структуры и языка уголовно-процессуального закона. – Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 15. М., 1972, с. 74). См. также: Алексеева Л.Б. Некоторые вопросы структуры уголовно-процессуального права.- Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 17, с. 86 и след.

[10] Интересно, что попытки спасти трехчленную классификацию в качестве единственно возможной с одновременным признанием системности права привели к фактическому отрицанию возможности нахождения в норме реальной структуры. О.Э. Лейст полагает, что санкции (а также гипотезы) вообще не являются составными частями отдельно взятой нормы, а выступают в качестве ее необходимого «атрибута» (см.: Лейст О.Э. Санкции в советском праве. М., 1962, с. 12; Общая теория советского права, с. 193 и след.). Но санкция как «атрибут» – это уже не структурная часть, а свойство нормы.

[11] Развернутую критику трехчленной структуры правовой нормы дал А.С. Пиголкин. Вместе с тем, по мнению автора, различное назначение нормы (норма – принцип, легальное определение, норма-правило поведения и т.д.) определяет и разные связи внутри элементов нормы, несовпадающие ее части; единой, универсальной структуры, свойственной всем нормам, нет и быть не может (см.: Пиголкин А.С. Теоретические проблемы правотворческой деятельности в СССР.-Автореф. докт. дисс., с. 23).

Глава 25. ВИДЫ НОРМ ПРАВА

1. Основания подразделения норм права на виды.

2. Регулятивные и охранительные нормы.

3. Разновидности регулятивных норм.

4. Специализированные нормы. Обобщающие предписания.

5. Разновидности юридических норм, различаемые по характеру их связи с индивидуальным регулированием.

6. Основные, детализирующие и вариантные нормы. Ассоциации норм.