Нормативные юридические акты в социалистическом обществе.

В социалистическом обществе нормативный юридический акт является единственным, по существу, способом возведения государственной воли в закон-актом правотворчества, юридическим источником права. В соответствии с этим нормативные акты в социалистическом обществе-единственный носитель, форма бытия юридических норм.

В социалистическом обществе ни санкционированный обычай, ни судебный прецедент не являются источниками права, его формами.

Исключительное положение нормативных актов как источников и форм права в социалистическом обществе объясняется рядом причин. Социалистическая правовая

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т, Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1981. С.208

система – качественно новый исторический тип и качественно новая общность права. Она решительно порывает с правовыми системами эксплуататорских обществ, прежде всего, разумеется, с теми правовыми формами, в которых закреплялись наиболее реакционные устои эксплуататорского общества. В полной мере соответствует исключительное положение нормативных актов и требованиям социалистической законности. Наконец, право при построении социализма и коммунизма отличается динамизмом: оно не должно отставать от быстро меняющихся условий хозяйственной жизни, общественного, политического прогресса; в то же время оно должно обеспечивать устойчивость и стройность правового регулирования, твердое и последовательное проведение начал социалистической законности.

Именно в условиях социализма, в особенности развитого социалистического общества, в полной мере осуществляются социально ценные возможности правовой формы общественного регулирования, присущие ей специально-юридические закономерности.

Характеризуя достоинства нормативных актов в советском обществе, необходимо обратить внимание на следующее.

Во-первых, нормативные акты могут быть быстро изданы, в любом объеме изменены и отменены. Это позволяет быстро и эффективно реагировать на изменение потребностей общественного развития и, следовательно, обеспечить динамизм советского социалистического права.

Во-вторых, нормативные акты исходят в конечном счете из единого центра – нормотворческих органов социалистического государства. Это дает возможность обеспечивать функционирование советского права как единой и цельной правовой системы в пределах всей страны и, следовательно, с максимальной полнотой провести в жизнь системность права.

В-третьих, нормативные акты позволяют точно и определенно фиксировать в документах содержание юридических норм. Это обеспечивает надлежащую, разумную формальную определенность права, является одним из условий последовательного проведения начал социалистической законности, преградой для местничества, произвольного толкования и применения норм права (что как раз характерно для применения юридических

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т, Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1981. С.209

норм, закрепленных в санкционированных обычаях и судебных прецедентах) [9].

Исключительное положение нормативных актов как источников и форм социалистического права вовсе не суживает возможности для проявления местного почина, учета местных условий, самодеятельности населения.

Нормативные акты в социалистическом обществе разнообразны. Среди них значительное место занимают акты, издаваемые местными органами, локальные акты. Они нередко отсылают к нормам коммунистической нравственности. В последнее время все большее значение приобретают нормативные юридические акты, издаваемые массовыми общественными организациями трудящихся. Действие норм права сочетается с действием новых социалистических обычаев [10]. Все это, а также активное участие трудящихся и их общественных организаций в правотворческой деятельности государства свидетельствуют о подлинном демократизме социалистического права, о полном соответствии принципам демократии существующих у нас источников права – нормативных актов.

И еще один момент. Как уже отмечалось, в кодифицированных областях законодательства функции юридического источника права в основном сосредоточиваются в актах об утверждении кодексов, о внесении в них изменений, дополнений и т.д. Это не значит, что кодифицированные акты лишаются качества юридического источника правовых норм. Выполняя преимущественно функцию внешней формы бытия права, кодифицированные акты остаются юридическими источниками нормативных предписаний, актами правотворчества. Но все же, активными, подвижными элементами во всей структуре нормативных актов становятся в кодифицированных областях законодательства указанные выше разновидности актов (об утверждении и др.).

Нормативный акт-форма права: юридическое выражение воли законодателя и форма словесно-документального изложения содержания акта.

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т, Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1981. С.210

С общетеоретической, философской стороны нормативные акты, как и иные источники, должны рассматриваться с помощью философского понятия «внешняя форма» (что в полной мере согласуется с важнейшей характеристикой нормативных актов как формы права).

Это важно в двух отношениях.

Во-первых, нормативные акты, так же, как и любая форма, зависят от своего содержания – содержания данного исторического типа права, отражают его принципиальные социальные особенности. Так, глубокий демократизм социалистического права, последовательное проведение в нем начал социалистической законности, использование права в качестве средства коммунистического воспитания предопределяют существенные особенности правовых актов в социалистическом обществе. Непосредственно с социалистической природой нашего права связаны такие особенности нормативных актов, как доступность их содержания, строгая процедура издания и систематизация, недопустимость изменения их содержания путем толкования.

Во-вторых, нормативные правовые акты так же, как и любая форма, обладают известной относительной самостоятельностью и отсюда требуют применения к ним специальных средств и приемов выражения и внешнего словесно-документального изложения. Полнота и точность воплощения в правовых актах государственной воли не приходят сами по себе: они должны быть достигнуты при помощи использования специальных средств и приемов обработки и оформления актов (юридической техники).

Праву свойственно как социально-политическое, так и специально-правовое содержание (1.6.1.). Поэтому воля государства не только должна быть изложена в языковой и логической форме и найти соответствующее словесно-документальное построение, но и обязана получить специфически правовое выражение (в виде логических норм и норм предписаний, в правовых конструкциях и др.). Это особое правовое выражение и образует специальное юридическое содержание нормативного акта как формы права.

Таким образом, при рассмотрении нормативных актов как формы права следует различать две стороны, каждая из которых имеет самостоятельное бытие и тре-

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т, Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1981. С.211

бует самостоятельного освещения. Это – форма юридического выражения воли государства, относящаяся к специально-юридическому содержанию права – собственному содержанию акта, и форма внешнего, словесно-документального изложения (построения) акта [11].

Средства и приемы, при помощи которых обеспечивается юридическое выражение содержания акта и его словесно-документальное изложение, образуют юридическую технику. Она будет рассмотрена в последующем (11.37.1.).

Терминология.

Двоякое значение термина «источник права». Разграничение юридических источников права и формы права по отношению к одному и тому же явлению создает в практическом отношении известные терминологические неудобства.

Спрашивается: какой же из указанных терминов использовать при обозначении нормативных актов в литературе, на практике? Казалось бы,- термин «форма права», так как для актов-документов специфическим является именно это его качество. Из такой теоретической предпосылки и исходили некоторые авторы, считавшие целесообразным использовать указанный термин.

Вряд ли, однако, для этого есть достаточные основания. Все же предпочтительней, надо полагать, использование в практической жизни термина «источник права». Почему? Здесь есть два соображения.

Первое: нормативные акты являются формой права потому, что они выполняют функцию юридических источников, т.е. актов правотворчества. По сути дела, юридический источник права, взятый в содержательно-

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т, Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1981. С.212

документальном ракурсе, т.е. как носитель юридических норм, и есть форма существования права.

Второе (и самое главное): нормативный акт как форма права в практической жизни для лиц, применяющих и изучающих право, является, так сказать, и фактическим источником; нормативные акты-тот источник, из которого люди черпают сведения о юридических нормах.

Выделяя второе из приведенных соображений, целесообразно обратить внимание на то, что термин «форма права» многозначен и может быть использован при рассмотрении права в самых разных значениях [12]. Примечательно, что коль скоро речь идет о форме права применительно к практической жизни, то форма права (т.е. официальное хранилище, носитель действующих норм) и есть фактический источник норм права.

Такое двоякое значение термина «источник» (источник в смысле правотворческого решения и источник в смысле фактического местопребывания норм права) является убедительным основанием целесообразности и достаточности использования этого термина при обозначении нормативных актов в литературе, в практической жизни [13].

Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т, Т. 2. – М.: «Юридическая литература», 1981. С.213

Предыдущий | Оглавление | Следующий

[1] Под источником права следует понимать «не само правотворческое действие, а его обязательную форму, с помощью которой воля господствующего класса, а в общенародном государстве воля народа возводится в закон, в норму права» (Мицкевич А.В. Акты высших органов Советского государства, с. 27). Автор отмечает здесь же необходимость «отразить и в самом определении нормативно-правового акта его «реальное бытие» в виде письменного документа, закрепляющего правотворческое решение государственного органа. Тем самым будет преодолен тавтологический недостаток ранее данных определений, всегда начинавшихся словами «нормативный акт есть акт» (там же).

[2] См.: Самощенко И.С. Основные черты нормативных актов социалистического государства. – Сов. государство и право, 1968, № 4, с. 23-28.

[3] См. Мицкевич А.В. Акты высших органов Советского государства, с. 28-30; Самощенко И.С. Некоторые вопросы учения о нормативных актах социалистического государства. – Правоведение, 1969, № 3, с. 32-33.

[4] См.: Самощенко И.С. Основные черты нормативных актов социалистического государства. – Сов. государство и право, 1968, № 4, с. 23; Он же. Некоторые вопросы учения о нормативных актах социалистического государства. – Правоведение, 1969, № 3, с. 29.

[5] См.. Правотворчество в СССР/Под ред. А.В. Мицкевича. М., 1974, с. 44.

[6] Сам по себе обычай, строго говоря, не является юридическим источником права. Обычай как таковой-это лишь источник с точки зрения исходного фактического материала для юридических норм, не больше. Источником же права с юридической стороны является государственный акт санкционирования обычая, т.е. правотворческое решение, имеющее индивидуальное (в сфере правотворческих отношений) значение. Но ведь и нормативный акт как акт-документ сам по себе главным образом есть форма бытия юридических норм; юридическим источником, в сущности, и здесь является правотворческое решение компетентного органа, выраженное в нормативном акте. Отсюда, в частности, следует, что в юридически развитой правовой системе, когда ссылки на обычаи делаются в нормативных актах, отсутствуют основания рассматривать санкционированный обычай в качестве особого, самостоятельного источника права: здесь нет специального акта санкционирования, а есть единое правотворческое решение, выраженное в нормативном акте.

Это особо важно оттенить в отношении принципиально новой семьи правовых систем – социалистического права. Приводимые в литературе примеры ссылок в нормативных актах на деловые обыкновения, обычаи, традиции (например, в ст.ст. 134, 135, 149 Кодекса торгового мореплавания Союза ССР) свидетельствуют, скорее всего, о наличии особых оценочных предписаний, призванных ориентировать правоприменительный орган и субъектов на предпочтительный вариант индивидуального решения, на критерий фактического порядка для конкретизации прав и обязанностей в процессе индивидуального решения.

[7] Хотя в настоящее время прецедентное право в значительной части превратилось в совокупность актов, определяющих принципы толкования и применения норм, закрепленных в актах законодательных или правительственных органов (см.: 3ивс С.Л. Развитие формы права в современных империалистических государствах. М., 1960, с. 108), однако и сейчас прецеденты продолжают служить интересам империалистической буржуазии. Они обеспечивают консерватизм в буржуазном праве. На их основе достигается произвольное применение права – подыскание из массы противоречивых прецедентов «нужного» для данного решения. Будучи архаичным источником права, прецеденты в то же время находятся в постоянном развитии и представляют собой продукт приспособления права к изменениям в социальной жизни капиталистического общества (см. там же, с. 110 и след.; Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия, с. 588, 590).

[8] Р.О. Халфина справедливо пишет: «Представители прогрессивных и буржуазно-либеральных школ, раскрывая недостатки действующего законодательства, ищут пути их устранения в расширении правотворчества суда, в применении обычаев, в формах учета общественного мнения, шкале моральных ценностей и т.п. Однако указанные теоретические положения одновременно способствуют созданию обстановки «необязательности» закона, распада законности, что открывает широкий простор усмотрению правоприменительных органов» (Халфина Р.О. Современные буржуазные концепции права: некоторые общие черты. – Сов. государство и право, 1979, № 11, с. 113).

[9] О преимуществах нормативных юридических актов см.: Шебанов А.Ф. Форма советского права. М., 1968, с. 45 и след.

[10] См.: Кулажников М.Н. Советское право, традиции и обычаи в их связи и развитии. – Автореф. докт. дисс., Киев, 1972.

[11] На необходимость четкого разграничения формы изложения и формы выражения акта обратил внимание В.М. Корельский (см.: Корельский В.М. Правовые нормы и нормы общественных организаций.-Автореф. канд. дисс. Свердловск, 1963, с. 6). Это мнение поддержано И.С. Самощенко, который правильно подметил, что оба эти момента относятся к нормативному акту как к внешней форме права (см.: Самощенко И.С. Основные черты нормативных актов социалистического государства.- Сов. государство и право, 1968, № 4, с. 28-30). Следует вместе с тем полагать, что слова «изложение» и «выражение» при обозначении того и другого аспектов в отличие от использования указанных терминов упомянутыми авторами целесообразно поменять местами.

[12] Так, с точки зрения Б.В. Шейндлина, следует различать пять форм права: «1. Внутренняя форма строения системы права – разделенность на отрасли и институты. 2. Внешняя форма группирования норм непосредственно по воле законодателя – систематика права, различные виды кодификации. 3. Внутренняя форма строения каждой нормы права – общий и обязательный характер правила. 4. Внешняя форма выражения отдельной нормы права в актах государственных органов – нормативные акты. 5. Внешняя форма изложения нормы права-логическая формулировка закона и других нормативных актов» (Шейндлин Б.В. Сущность советского поава. Л., 1959, с. 95).

[13] Отсюда становится понятным, почему предложения о замене юрмина «источник права» термином «форма права» не были восприняты ни наукой, ни практикой (см. по этому вопросу: Общая теория советского права, с. 129-132; Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия, с. 581). В последней из указанных работ подчеркивается, что термин «источник права» «является емким, он выражает комплексное понятие, включающее в себя не только указание на форму выражения правовой нормы, но и ограничивающий признак, отражающий специфику понятия, а именно, что форма служит основанием признания данного правила поведения правовой нормой».