Греческий быт в поэмах Гомера

Древнейший социальный строй гомеровской Греции на основании эпоса, дополненного другими историческими памятниками, представляется в таком виде: греческие племена делились на роды (род по-гречески генос), из родов составлялись фратрии (братства), а из фратрий — филы (племена). Племена объединялись в отдельные народности. Важнейшими отличительными признаками греческого рода были следующие: 1) происхождение по отцу, 2) запрещение браков внутри рода, 3) право усыновления родом, 4) право взаимного наследования, 5) владение общеродовым имуществом, 6) право избрания и смещения родовых старейшин, 7) оказание друг другу помощи и взаимной поддержки, 8) участие в общеродовых праздниках и обладание общеродовым кладбищем.

Древнейшие греческие филы были военно-культовыми объединениями, по которым группировались роды. Каждая фила имела определённую территорию, на которой помещался жертвенник в честь богов и происходили собрания членов данной филы. Филы представляли собой очень крепкие и замкнутые социальные организации, освящённые многовековой традицией и религией, во главе их стоял выборный филобасилей — одновременно жрец и вождь. В филы входили только члены определённых родов.

При общинно-родовом строе высшая власть в общине принадлежала всему народу (демосу), собиравшемуся для обсуждения и решения общих вопросов (главным образом касавшихся войны) на собрание (агора). Царь во всех важных вопросах советовался со всем народом и родовыми старейшинами, главами семей. Как видно из гомеровского эпоса, агора созывалась царём во время особо важных событий, чаще всего во время войны.

В эпосе агора выступает со всеми чертами древнего родового веча.

 

... они собирались,

Бурно собор волновался; земля застонала под тьмами

Шедших народов; воздвигну лея шум между оными; девять

Гласом гремящим глашатаев, говор мятежный смиряя,

Звучно вопили, да внемлют царям, Зевса питомцам.

И едва лишь народ на местах учреждённых уселся,

Говор унявши, как пастырь народа восстал Агамемнон

С царственным скиптром в руках...

 

(Илиада, II, 94—101)

 

Та же картина и на другой сходке, собранной Телемаком на острове Итаке:

 

... когда же

Все собралися они, и собрание сделалось полным,

С медным в руке он копьём пред сбором народным явился, —

Был не один, две лихие за ним прибежали собаки...

Старцы пред ним раздалися, и сел он на месте отцовом.

Первое слово тогда произнёс благородный Эгиптий,

Старец, согбенный годами и в жизни изведавший много.

(Одиссея, II, 8—11, 14—16)

Столь же древним учреждением, как и агора, в Греции был совет старейшин, булэ. «Многоопытные старцы» выступают во всех важных случаях при обсуждении дел, касающихся общины. «Многоопытные старцы» первыми подают свои голоса на сходке, созванной «владыкой мужей» Агамемноном под Троей по вопросу о снятии или продолжении осады города.

Во время походов филы объединялись и выбирали главного вождя (басилея-царя) всей общины или всего племени.

Тип царя-басилея, полнее всего сохранившего черты родового старейшины, представляет Нестор, басилей общины в городе Пилосе. Черты военного вождя и родового старейшины, переплетавшиеся в фигуре Нестора, отчётливо выступают во время торжественного пира пилосской общины. На торжественном пиру царь восседает среди народа за общим столом вместе со своими сыновьями. «Басилейа» — слово, которое греческие писатели употребляют для обозначения гомеровской царской власти (потому что ее главный отличительный признак — военное предводительство), при наличии совета вождей (булэ) и народного собрания (агора), только разновидность военной демократии».

Патриархальный общинно-племенной быт разлагался под действием внутренних и внешних факторов. Развитие производительных сил имело своим последствием дальнейшее разделение труда, выделение военно-служилой группы (басилеев) и постепенное отделение от остального мирного населения — земледельцев, пастухов и рыболовов.

Гомеровские поэмы как раз и отражают эпоху военной демократии, когда греческий род находился на стадии его разложения.

Первоначально басилеи как военные вожди и жрецы были выборными и наиболее деятельными членами общины, служившими общим интересам. Они получали из общинной земли теменос, отрезок пахотной земли и земли под виноградники, подарки, почёт и лучшую долю в общинной трапезе.

Некоторые гомеровские герои-цари имеют уже богатые наделы, большие поля пшеницы и виноградники, занимают первое место в общине, пьют лучшие напитки, едят лучшие куски и с особым удовольствием занимаются разведением коней. Обычный эпитет, применяемый Гомером к басилеям, — «богатые конями» и «укротители коней».

 

Главк, почему нам в Ликии почёт воздают перед всеми

Местом передним, и мясом отборным, и полною чашей?

И обращают к нам взоры, как будто к богам вечносущим?

Мы отчего подле Ксанфа богатым владеем наделом,

И виноградником славным, и пашней, ячмень приносящей?..

Нет, не лишённые славы Ликийской страной управляют

Наши вожди, и недаром едят они тучных баранов,

Сладким, как мёд, запивая вином; они доблестны силой,

Ибо в переднем ряду пред Ликийской дружиною бьются.

 

(Илиада, XII, 310—314, 318—321. Перев. Η. М. Минского.)

 

Таким путём зарождалась военно-земледельческая аристократия. Эта аристократия владеет большими наделами, стадами скота, что указывает на существование в гомеровском обществе частной собственности на землю и скот.

Дома (ойкосы) гомеровских басилеев отличались богатством и изобилием. Хозяйство было натуральное, но велось на широкую ногу с применением свободного и рабского труда. Примером крупного ойкоса гомеровского времени может служить ойкос, изображённый на ахилловом щите, состоящий из трёх частей: 1) хлебногополя, 2) пастбища и 3) виноградника. Каждая хозяйственная отрасль описывается в особых словесных образах: поле — тучное, обширное, разрыхлённое, трижды пропаханное; виноградник — дивный, большой, сладким плодом отягчённый; на пастбищах круторогие быки, волы, табуны лошадей, овцы, свиньи и козы.

 

Сделал [Гефест] на нём неширокое поле, тучную пашню,

Рыхлый три раза распаханный пар; на нём землепашцы

Гонят яремных волов, и назад и вперёд обращаясь;

И всегда, как обратно к концу приближаются нивы,

Каждому в руки им кубок вина, веселящего сердце,

Муж подаёт; и они, по своим полосам обращаясь,

Вновь поспешают дойти до конца глубокобраздного пара.

Нива, хотя и златая, чернеется сзади орущих,

Вспаханной ниве подобясь: такое он диво представил.

Далее выделал поле с высокими нивами; жатву

Жали наёмники, острыми в дланях серпами блистая.

Здесь полосой беспрерывною падают горсти густые;

Там перевязчики их в снопы перевязлами вяжут.

Три перевязчика ходят за жнущими; сзади их дети,

Горстая быстро колосья, одни за другими в охапках

Вяжущим их подают. Властелин между ними, безмолвно

С палицей в длани, стоит на бразде и душой веселится.

Вестники одаль, под тению дуба, трапезу готовят;

В жертву заклавши вола, вкруг него суетятся, а жёны

Белую сеют муку для сладостной вечери жнущим.

(Илиада, XVIII, 541—560)

 

На участке работает много пахарей, управляющих запряжёнными в плуг волами. После каждой борозды пахари получают кубок вина. За чёрной вспаханной землёй виднеется усадебное поле, на котором работает много жнецов, жнущих ниву острыми серпами. На землю в огромном количестве падают колосья. За жнецами идут вязальщики, крепко связывающие соломой снопы. Дети собирают колосья. Работу возглавляет сам хозяин поля (басилей) с палкой в руках, руководящий процессом работы и радующийся (хорошему урожаю) в сердце своём.

Сельские работы были трудными. Пахарь, возвращающийся с поля, выглядит усталым, жаждущим пищи и покоя, а у рогов быков, везущих плуг, проступает пот. Наряду с волами в качестве движущей силы употреблялись также и мулы. Вспашка полей производилась длинной бороздой («длинные борозды плуг мой нарезал»). В целях достижения наилучшего эффекта поле пропахивалось несколько раз подряд — два, три и даже четыре раза. Относительно высока была и рабочая норма пахоты. По вычислению французского экономиста Дюро дe Ламалъ, плуг с упряжкой в два вола распахивал в день по одной трети гектара глубиной в 25 см. Таким образом, поле в 12 гектаров могло быть обработано в. 12 дней тремя упряжками по два вола в каждой.

Сельскохозяйственными орудиями наряду с плугом служили кирка, колотушка и заступ, применявшиеся для разрыхления земли и посадки садовых растений. Наряду с чередованием полей применяли навозное удобрение и проводили оросительные каналы. Орошение не один раз упоминается в «Илиаде» и «Одиссее». Ахилл сравнивается с быстро несущимся потоком, воды которого ирригатор направляет к пышно цветущему саду. В другом месте говорится, что бушующую реку не могут остановить

Пахота.

Пахари идут один за другим, держа правой рукой ручку плуга, а

левой палку, которой погоняют волов, В центре вслед за пахарем идёт

сеятель. На левой руке у него висит корзина с семенами.

Изображение на чернофигурной вазе

 

и удержать никакие плотины и ограды, возведённые «на нивах цветущих». В XIII песне «Илиады» упоминается оливковод, сажающий молодые побеги плодоносной оливы в местах, изобильных водою.

Всё это свидетельствует об относительно далеко продвинувшейся сельскохозяйственной технике и организации работ.

О важности сельского хозяйства в экономике гомеровской Греции свидетельствует обилие употребляемых в «Илиаде» и «Одиссее» всевозможных метафор, заимствованных из сельскохозяйственного обихода.

Труд в гомеровской Греции не считался позорным, как это было в последующую, классическую, эпоху при развитом рабовладении. Показательно, что Одиссей, главный герой «Одиссеи», желая блеснуть перед феакийским царём Алкиноем своей физической силой и ловкостью, предлагает феакийцам померяться с ним в искусстве пахоты, косьбы и жнитва.

Художественно законченным и вместе с тем идеализированным типом басилея, живущего в условиях натурального хозяйства, благодушного и гостеприимного хозяина, является царь Алкиной — царь «знаменитых мужей феакийских», живущих где-то далеко на западе на острове Схерии (возможно, что имелся в виду современный остров Корфу). Алкиной живёт в прекрасном доме-дворце, в котором было всё лучезарно, «как на небе светлое солнце или месяц».

 

Медные стены во внутренность шли от порога и были

Сверху увенчаны светлым карнизом лазоревой стали;

Вход затворён был дверями, литыми из чистого злата;

Притолки их из сребра утверждались на медном пороге;

Так же и князь их серебряный был, а кольцо золотое;

Две — золотая с серебряной — справа и слева стояли,

Хитрой работы искусного бога Гефеста, собаки

Стражами дому любезного Зевсу цэря Алкиноя;

Были бессмертны они и с течением лет не старели,

Стены кругом огибая, во внутренность шли от порога

Лавки богатой работы; на лавках лежали покровы,

Тканные дома искусной рукою прилежных работниц.

Вокруг дворца расположены сад и огород, в которых произрастают и зреют во все времена года самые разнообразные плоды и овощи.

 

Был за широким двором четырёхдесятинный богатый

Сад, обведённый отвсюду высокой оградой; росло там

Много дерев плодоносных, ветвистых, широковершинных,

Яблонь, и груш, и гранат, золотыми плодами обильных,

Также и сладких смоковниц и маслин, роскошно цветущих;

Круглый там ход, и в холодную зиму и в знойное лето,

Видимы были на ветвях плоды; постоянно там веял

Тёплый зефир, зарождая одни, наливая другие;

Груша за грушей, за яблоком яблоко, смоква за смоквой,

Грозд пурпуровый за гроздом сменялся там, созревая.

 

Далее идёт описание виноградника:

 

Там разведён был и сад виноградный богатый; и грозды

Частью на солнечном месте лежали, сушимые зноем,

Частью ждали, чтоб срезал их с лоз виноградарь; иные

Были давимы в чанах; а другие цвели, иль, осыпав

Цвет, созревали и соком янтарногустым наливались.

Саду границей служили красивые гряды, с которых

Овощ и вкусная зелень весь год собиралась обильно.

(Одиссея, VII, 86—97)

 

Необходимые для дома ремесленные изделия изготовлялись в домашних мастерских, имевшихся в каждом ойкосе. Ремесленные работы выполнялись большей частью рабынями. Рабыни работали за ручными мельницами: «Рожь золотую мололи они». Другие сучили нитки и ткали за ткацкими станками, сидя рядом «подобно трепещущим листьям тополя». Алкиноевы мастерицы, прядильщицы и ткачихи, отличались большим искусством в своей работе. Приготовляемые ими ткани были так плотны, что сквозь них, по словам поэта, не просачивалось даже масло.

Всеми домашними работами руководила Арета, супруга Алкиноя, хозяйка дома.

Живя у моря, феакийские мужи любили совершать морские поездки. За ними даже утвердилась слава замечательных мореходов, имевших хорошие корабли и гавани.

 

Он изумился, увидевши пристани, в них бесконечный

Ряд кораблей, и народную площадь, и крепкие стены

Чудной красы, неприступным извне ограждённые тыном.

Большая часть продуктов, добываемых с земли и получаемых каким-либо иным путём, потреблялась в собственном доме басилея.

Натуральное хозяйство и натуральные отношения в царстве «вёслолюбивых гостей морей» феаков сохраняются ещё в полной силе. В эпосе феаки изображаются беззаботными людьми, «любящими праздникиу пляски и пение». Сказанное относится ко всем феакам вообще и в особенности к их «знатнейшим мужам», которые, разместившись по лавкам соответственно своему положению и возрасту, наслаждаются питьём и едой.

Натуральное хозяйство и обилие продуктов давали возможность басилеям вести широкий образ жизни в патриархальном смысле этого слова, устраивать частые и обильные пиры и быть гостеприимными хозяевами. В честь прибывшего на остров незнакомца (Одиссея) Алкиной устраивает великолепный пир, на который приглашены были все родственники и свойственники, знатные мужи и «много простого народа».

 

...Скоро

Все переходы палат, и дворы, и притворы, и залы народом

Сделались полны — там были и юноши, были и старцы.

Жирных двенадцать овец, двух быков криворогих и восемь

Остроклычистых свиней Алкиной повелел им зарезать;

Их ободрав, изобильный обед приготовили гости.

(Одиссея, VIII, 56-61.)

 

В числе приглашённых гостей находился знаменитый слепой певец Демодок, в лице которого, возможно, Гомер изобразил самого себя.

 

Дар песней приял от богов он

Дивный, чтоб всё воспевать, что в его пробуждается сердце...

Муза его при рождении злом и добром одарила:

Очи затмила его, даровала за то сладкопенье.

Стул среброкованный подал певцу Понтоной, и на нём он

Сел пред гостями, спиной прислоняся к колонне высокой.

(Одиссея, VIII, 4—45, 63—66.)

 

...когда же

Был удовольствован голод их сладким питьём и едою,

Муза внушила певцу возгласить о вождях знаменитых.

(Там же, 72—73.)

 

За пиром следуют игры и состязания в спорте — беге, борьбе, метании диска, кулачном бою и в заключение танцы феакийской молодёжи. В танцах принимали участие двенадцать сыновей Алкиноя.

 

Топали в меру ногами под песню они; с наслажденьем

Лёгкость сверкающих ног замечал Одиссей и дивился.

(Там же, 264—265.)

 

На пире присутствовала также и «прекрасноцветущая дочь» Алкиноя Навсикая, увлекшая гостя своей красотой. При отъезде гость получает богатые подарки от хозяина и его семьи. Каждый из двенадцати сыновей Алкиноя даёт отъезжающему гостю золото и одежды. Сам Алкиной дарит свой золотой кубок, Арета — материи, нитки и чудный ящик, в который укладываются подарки. После этого растроганного исключительным гостеприимством и добротой хозяина гостя отправляют на волшебном корабле на его родину в Итаку.

В дворцах богатых басилеев постоянно толпилась их многочисленная свита (товарищи и спутники), масса родственников, свойственников, друзей и гостей, потребляющих в большом количестве заготовленные в ойкосе продукты.

Одиссей имел двенадцать стад быков круторогих, столько же стад овец, коз и свиней.

Все заботы по хозяйству и пашне возлагались на управляющего ойкоса, большей частью бывшего раба. У Одиссея роль главного управляющего исполнял «божественный пастух» — раб Эвмей — «начальник людей». В кладовых Одиссея лежали несметные запасы золота и меди, кроме того, там хранилось много платья и душистого масла, по стенам стояли глиняные амфоры старого искристого вина.