Афинская конституция при Перикле

Время правления Перикла считается «золотым веком» афинской истории, эпохой высшего расцвета Афин. К этому времени окончательно сложилась демократическая конституция Афин в её классической форме. Афинская конституция V в. была органическим развитием, дополнением и отчасти видоизменением клисфеновской конституции.

Верховным органом Афинского государства признавалось народное собрание, или экклесия. При Перикле экклесия превратилась в регулярно действующий высший политический орган. Она собиралась от двух до четырёх раз в месяц в главном городе Аттики Афинах, на пригородном холме Пниксе. Экклесия решала все важнейшие дела общины, вопросы войны и мира, продовольственного снабжения города, принимала отчёты должностных лиц, имела высший государственный контроль, рассматривала судебные дела в последней инстанции и т. д. Аристотель—главный наш авторитет в области политико-правовых учреждений древней Греции—так описывает функции и порядок работы экклесии:

Из них (народных собраний) — «одно главное, в котором полагается производить проверку избранных властей — находит ли народ их распоряжения правильными, затем обсуждать вопросы относительно продовольствия и защиты страны; далее в этот день все желающие могут делать чрезвычайные заявления; наконец, полагается читать описи конфискуемых имуществ и заявления об утверждении в правах наследства и о наследницах, чтобы все были осведомлены о каждом открывшемся наследстве» (Аристотель, Афинская полития, 43)

Активными правами в экклесии пользовались все афинские граждане, достигшие двадцатилетнего возраста, без ограничения имущественным или каким-либо иным цензом.

Превращение экклесии в постоянный, регулярно действующий орган коренным образом изменило природу другого важного политического органа афинской конституции—совета пятисот. В принципе совет пятисот оставался высшим правительственным органом. Он стоял во главе государства, ведал делами войны и мира, на нём лежали различные административные функции, как то: управление афинскими финансами, надзор за арсеналами, доками, флотом, контроль и регулирование торговли, контроль над должностными лицами, но одной из главных функций совета было предварительное обсуждение дел, поступавших на рассмотрение народного собрания. Он был прежде всего совещательным органом, «советом предварительных обсуждений».

Некогда всемогущая коллегия архонтов также должна была утратить своё значение, поскольку назначение и контроль должностных лиц переходили к экклесии. Избирались архонты по жребию, как и все прочие должностные лица, за исключением стратегов, которые выбирались в экклесии открытым голосованием путём поднятия рук (хиротония).

Высшей судебной инстанцией и высшим контролирующим юридическим органом оставался суд присяжных — гелиея. Как было указано выше, после реформы Эфиальта к гелиее перешли многие права ареопага. Афинская гелиея состояла из 6 тысяч человек, выбираемых по жребию по 600 человек от каждой филы. Из присяжных составлялись специальные судебные комиссии обычно по пятисот человек. Адвокатура в афинских судах не допускалась. Каждый гражданин должен был защищать себя сам, хотя в большинстве Случаев защитительные речи для обвиняемых составлялись лицами, сведущими в ведении судебных дел. Вследствие медленности судопроизводства последних накапливалось очень много, и дела подолгу залёживались. В круг полномочий гелиеи входили не только судебные дела самой Аттики и Афин, но и всей Афинской державы. При Перикле судебные процессы, состав судей и их функции были упорядочены. Число гелиастов (присяжных) для каждой коллегии было точно определено.

Следующим государственным органом Афин была коллегия десяти стратегов, значение которой сильно возросло со времени греко-персидских войн. Коллегия десяти стратегов была единственным в Афинском государстве учреждением, где допускалось переизбрание неограниченное число раз и где не существовало ежегодной отчётности. Стратегов судили лишь в случае их измены или понесённых военных поражений. В этих случаях они подвергались конфискации имущества, высылке и даже лишению жизни. Даже Перикл, остававшийся в должности первого стратега 15 лет, будучи фактически единодержавным правителем Афин, в конце концов всё-таки при первой же крупной неудаче был смещён и приговорён к штрафу, хотя скоро и был реабилитирован.

В экклесии допускалась полная свобода слова. Говорить мог всякий, и не особенно считаясь при этом с повесткой дня. Голосование происходило поднятием рук или опусканием в урны мелких камешков. Всякий гражданин имел право предложить вынести какое-либо постановление, поставить на обсуждение новый закон или возбудить вопрос об отмене существующего закона. Однако процедура прохождения и утверждения нового закона или отмена старого сопровождалась соблюдением сложных формальностей, при помощи которых стремились оградить афинский рабовладельческий строй от случайностей и потрясений. Кроме того, в течение года можно было подать в специальную судебную коллегию жалобу о том, что вынесенное народным собранием постановление противоречит основным афинским законам («графэ параномон»). Если какое-либо предложение противоречило афинским законам, т. е. интересам афинских рабовладельцев, инициатор его привлекался к ответственности. С виновника противозаконного проекта взыскивался большой денежный штраф, а иногда его приговаривали и к смертной казни. Отсутствие писаной конституции давало возможность широко практиковать «графэ параномон».

Для создания реальной возможности участия в государственных делах необеспеченных слоев афинских граждан Перикл (или Эфиальт) ввёл плату за отправление обязанностей присяжного в судах, в заседаниях. Перед вступлением в судебную палату каждому гелиасту вручались судейский посох и марка (симболон), по которой он получал причитающиеся ему два обола (диэта).

Кроме введения диэт Периклу приписывается ещё введение театральных денег (теорикон), выдававшихся гражданам нa покупку марки или билета на театральные представления. Выдаваемые суммы в размере двух оболов равнялись стоимости дневного содержания одного человека. Введённые Периклом диэты являлись естественным продолжением и развитием оплат за несение государственных обязанностей (в особенности за военную службу), установившихся во время греко-персидских войн.

К налогам на состоятельную часть гражданства надо отнести также и всевозможные литургии (общественные повинности) в виде оснащения военных судов, устройства зрелищ, оплаты хоров (хорегия) и отправления государственных должностей, связанных с большими тратами.

Установлением диэт, введением теорикона и другими подобными мерами надеялись смягчить классовые противоречия, сохранить боевую мощь полиса и тем самым продлить его существование. То, что аристократия полиса (верхний слой гражданства)— судовладельцы, купцы, «капитаны кораблей», предприниматели, работорговцы, ростовщики и т. д. теряли на раздачах, поставках судов, устройстве празднеств и пр., они с лихвой навёрстывали на торговых и денежных операциях, захвате добычи, работорговле и прочих доходных статьях, предоставлявшихся им державным полисом.

 

Афинская держава (архэ)

Делосская симмахия в силу объективных факторов превращалась в Афинскую державу (архэ). Большинство союзников не участвовало в поставке оснащённых кораблей. Это дело находилось в руках Афин. Союзники же должны были уплачивать определённые взносы — форос (дань). Таким путём руководство делами Делосской симмахии закономерно переходило к Афинам, из первого союзника превращавшимся в гегемона, диктовавшего свою волю союзу. По словам Фукидида, афиняне в своих распоряжениях и приказах уже не считались, как прежде, с тем, нравится это союзникам или нет, и не ставили себя в походе на один уровень с остальными. В случае же отказа союзников выполнять директивы Афин они без труда приводили членов союза к повиновению (Фукидид, I, 99).

Внешним выражением превращения Делосской симмахии в Афинскую архэ служило перенесение союзной казны с Делоса в Афины (454 г.) и передача наиболее важных дел союзников на разбор и решение афинской гелиее. Сумма фороса была установлена основателем Делосского союза Аристидом на основании точного учёта доходов и богатства каждого члена союза. После организации Делосской еиммахии союзники просили афинян прислать к ним Аристида, слывшего добрым и честным человеком, для установления «умеренного взноса» сообразно с силами каждого города. Афиняне удовлетворили просьбу союзников и поручили Аристиду по справедливости установить норму взноса. Аристид определил общую сумму фороса в 460 талантов. Эта сумма сама по себе и в особенности по сравнению с форосом более позднего времени казалась весьма умеренной.

В отношении уплаты фороса все члены Делосского союза были распределены по 5 округам, организованным по географическому принципу. При Перикле размер фороса колебался: в 444/43 г. он равнялся 426 1/2 талантам, в 429/28 г. был не более 410 1/2 талантов; во время Пелопоннесской войны (в 426 г.) он доходил до 1 300 талантов. Аттический талант, содержавший 26,2 килограмма, равнялся 60 минам, или 6 тысячам драхм. Драхма содержала 4,3 грамма серебра. Принимая золотой талант равным приблизительно 1 1/2 тысячам золотых рублей, получаем весьма солидную цифру союзнического взноса — от 620 тысяч до 2 миллионов рублей на золотой расчёт.

Кроме фороса союзники платили всевозможные пошлины, несли судебные расходы, содержали афинские гарнизоны, оплачивали присылаемых из Афин чиновников—обследователей, надзирателей (епископов) и многих других.

Вторую статью афинских поступлений составляли торговые пошлины, сдаваемые обычно на откуп частным лицам или откупным компаниям (телонай). Афины при Перикле превратились в торговый город мирового значения. Через главный афинский порт Пирей шли торговые пути во все стороны, через него шёл транспортный путь с востока и северо-востока на запад и юго-запад—с Чёрного моря в Адриатическое.

Пошлины в Пирее взимались в размере 2 процента с облагаемого груза. Немалый доход государственному казначейству приносили отдаваемые на откуп государственные владения — Пангейские и Лаврийские рудники, а-также каменоломни, солончаки и т. д. К разряду государственных доходов надо причислить и гаймы, получаемые в критические моменты от частных лиц и учреждений, в особенности у храмов. Так, например, в 422 г. был произведён колоссальный заём у храма Афины, в сокровищнице которого накануне Пелопоннесской войны хранилось около 10 тысяч талантов.

Казначейство афинского державного полиса помещалось в храме Афины (Парфенон), покровительницы города, на Акрополе. Казной заведывали особые казначеи.

Афинская архэ, в состав которой входило около двухсот государств неодинаковой величины и значения, при Перикле достигла своего высшего могущества. Число жителей всей территории, подвластной Афинам, доходило до 10—15 миллионов. Число жителей Аттики равнялось приблизительно 410—420 тысячам человек. Из них меньшую часть составляли полноправные граждане (их насчитывалось около 42 тысяч), остальную часть составляли женщины и несовершеннолетние (около 96 тысяч), метэки и рабы. Последних было не менее половины всего населения.

Вооружённые силы Афин состояли из союзного флота, который во время Пелопоннесской войны насчитывал до 400 триер и сухопутной армии, доходившей до 27 тысяч человек. По масштабам античного мира это была внушительная сила. Воинская повинность в Афинах проводилась очень строго. Все граждане мужчины от 18 до 60 лет обязаны были нести военную службу. Граждане первых трёх классов служили в регулярном ополчении, пешем и конном, феты служили в качестве легковооружённых стрелков, пращников и гребцов на судах. Молодёжь от 18 до 20 лет (эфебы) несла гарнизонную службу внутри страны и на границах государства. Как правильно указывает Аристотель, Афинская архэ прежде всего была военной организацией, «политией воинов».

Военное превосходство обеспечивало Афинам их гегемонию над союзниками и торговую монополию в Эгейском море.

На союзные общины афиняне смотрели в полном смысле, как на добычу афинского народа, которой полис может распоряжаться по своему усмотрению. На той же точке зрения стоял и Перикл, признанный глава Афинской архэ. При всей широте ума Перикл не мог выйти из рамок рабовладельческого полиса.

Во время греко-персидских войн Аристид увещевал афинян напрячь энергию, разгромить неприятеля и утвердить свою гегемонию в Эгейском море. Тогда, говорил он, доходы будут у всех афинских граждан. Одних обеспечит служба в войсках и участие в походах, других обеспечит гарнизонная служба, третьи получат необходимое от занятия общественных должностей и т. д. Как для Аристида, так и для Перикла было само собой очевидно, что средства на содержание афинских граждан должны доставлять союзники, с одной стороны, и рабы — с другой. Согласившись с этим, прибавляет Аристотель, афиняне начали «чрезмерно деспотично относиться к союзникам» (Аристотель, Афинская полития, 24)

Мало-помалу город Афины превратился в гегемона Афинской архэ. На деньги, получаемые от взносов союзников и пошлин, содержалось более 20 тысяч афинских граждан-чиновников. Сюда входили булевты (члены совета пятисот), гелиасты, всадники, стрелки, базарная полиция, иноземная стража и многие другие мелкие чиновники полиса.

Принимая во внимание относительно большое число жителей города Афин, в особенности всей архэ, приводимая Аристотелем цифра получателей государственного вспомоществования (более 20 тысяч человек) не кажется значительной. Следовательно, какой-либо расточительности в этом отношении ни Перикла, ни афинской демократии говорить не приходится. Число граждан, имевших право на получение вспомоществования, небольшое само по себе, к тому же очень ограничивалось специальным законом. В 445 г. Перикл возобновил старый закон, ограничивший право гражданства условием обязательного происхождения от обоих родителей афинских. граждан, Закон гласил: «Афинянами могут быть только люди, происходящие от обоих афинян». Закон вызвал массу недоразумений, судебных процессов и всякого рода обманов и мошенничеств. Около 5 тысяч человек, уличённых в обмане, было продано в рабство. Полноправных же граждан оказалось всего-навсего немногим больше 14 тысяч. Не говоря уже о рабах, греки, происходившие не от афинян (метэки), не пользовались правами гражданства. Афинская демократия всегда оставалась демократией меньшинства действительных или потенциальных рабовладельцев.

Одиозными же оплаты государственных, должностей и раздачи сделали олигархи, враги демократии, пользовавшиеся ими как предлогом для нападения на демократические учреждения в периоды финансовых и политических кризисов.

Усиление фискального (податного) нажима Афин было одной из главных причин недовольства союзников своим гегемоном. Причины недовольства союзников Афинами, говорит Фукидид, бывали различные, но самой важной из них были непосильные взносы дани (фороса), поставка кораблей и их экипировка.

Недовольства и восстания нередко приводили к отпадению союзных городов и к выходу из архэ. Наиболее крупным из всех известных нам восстаний было восстание на острове Caмосе в 440 г.

Восстание на Самосе и одновременное с ним восстание в Византии приняли очень широкие размеры, угрожая вылиться в настоящую войну. Афинский флот под Самосом потерпел поражение. После этого против непокорного союзника выступил сам Перикл, считавшийся незаурядным стратегом. Но и ему потребовалось около года, чтобы подавить сопротивление восставших. Лишь после долгих усилий город был взят с боя. После восьмимесячной осады самосцы сдались на милость победителей, поступивших с ними крайне жестоко: Самос должен был выдать свой флот, срыть стены и заплатить большую контрибуцию.

Жестокая расправа с Самосом представляет лишь один пример политики великодержавных Афин, беспощадно подавлявших самую малейшую попытку союзников освободиться от тяжёлой опеки Афин. Афины смотрели на себя, как на спасителей Греции от варваров, и на этом основании считали себя вправе распоряжаться всеми материальными ресурсами архэ по собственному усмотрению. Перикл в этом случае лишь отражал общее настроение и выступал исполнителем воли державного афинского демоса.

«Афиняне, — говорит комик Телеклид, — дали Периклу право брать дань с городов и присоединять города, одних лишать свободы, а других по произволу награждать, позволять возводить им каменные стены, чтобы потом их разрушать, право разрушать мирные договоры, увеличивать государственную казну и обогащать граждан» (Плутарх, Перикл, 16).

С целью привести союзников к повиновению и показать врагам Афин, грекам и варварам, мощь афинского флота Перикл в 437 г. организовал экспедицию на побережье Чёрного моря. Образование Афинской морской державы, сопровождавшееся фактическим переходом под власть афинян проливов и важных торговых пунктов, сыграло, несомненно, большую роль в истории Причерноморья. Почти все города северного и южного Причерноморья перешли в прямую или косвенную зависимость от Афин. Утверждение же влияния в этих областях для Афин было чрезвычайно важно, ибо с давних пор Аттика жила привозным хлебом. Вследствие конкуренции городов, входящих в Пелопоннесский союз, ввоз хлеба из италийских греческих городов и Сицилии был затруднён, и причерноморские области оставались главной житницей как Афин, так и их союзников. В ряд важных пунктов северного й южного Причерноморья направляются афинские колонисты. Город Стратоклея на Таманском полуострове был основан афинскими колонистами, город Нимфей, находящийся по соседству с Пантикапеем, превратился со времени перехода его под влияние Афин из второстепенного населённого пункта в важный торговый пункт. О взаимоотношении между Афинами и Пантикапеем нет данных. Нет никаких данных, свидетельствующих о том, что Пантикапей находился в зависимости от Афин. В 438—437 гг. здесь утвердилась тирания Спартока, о котором у нас нет каких-либо определённых данных. Имя Спартак — фракийское, но Спартак был, видимо, одним из представителей эллинизированного скифского рода. Вполне возможно, что тирания утвердилась в Пантикапее в противовес афинскому влиянию. Целью экспедиции Перикла, согласно официальной декларации, являлась демонстрация мощи Афинской державы, «смелости и бесстрашия афинян, когда они свободно плавают по всем морям, считая себя владыками моря». Афинская флотилия под начальством самого Перикла через Эгейское море направилась в Геллеспонт и Пропонтиду, а оттуда в Поит. Нет сомнения, что появление афинского военного флота в Чёрном море должно было оказать давление как на греков, так и на туземных жителей Причерноморья. Наряду с военно-политическими целями чернохморская экспедиция преследовала, также и экономические цели. Предполагалось частью укрепить старые, частью завести новые торговые сношения со странами Причерноморья.

Проводниками афинской политики и влияния в союзных полисах и общинах служили афинсдие колонии—клерухиа. Клерухий, наполовину земледельческие, наполовину военные поселения, преследовали одновременно несколько целей. Они избавляли город от бедного и недовольного элемента, от «праздной и благодаря праздности во всё вмешивающейся толпы». В то же время они составляли опору афинской державности в союзных областях как постоянные гарнизоны и проводники афинской политики, нравов и обычаев, вселяя в умы союзников страх и «предупреждая возможность какого-либо переворота с их стороны».

Афинские клерухий имелись на островах Лемносе, Имбросе, Эвбее, Наксосе, Андросе, в Херсонесе Фракийском, в устьях Стримона (Брея) и т. д. Часть колонистов не могла закрепиться на отводимых им государственных участках и рассеивалась, другая же часть с помощью государственного кредита превращалась в военнообязанных земельных собственников средней руки. По плану Перикла в 443 г. в южной Италии на месте Сибариса был основан город Фурии, в числе жителей которого было много афинян. Фурии были независимы, но состояли в союзе с Афинами.

В социально-политической жизни Афин V в. клерухий играли очень большую роль. В известной мере правильно утверждение, что одной из главных причин упадка афинской демократии в послеперикловское время было прекращение вывода колоний вследствие сокращения зависимой от Афин, территории.

 

Перикл и его деятельность

Даже враги Перикла признавали, что большая часть государственных доходов при нём тратилась на культурные цели. Перикл и окружавшая его группа просвещённых друзей стремились превратить Афины в культурный центр тогдашнего мира.

Они полагали, что город-гегемон должен сделаться во всех отношениях гегемоном эллинского мира. Афины должны стать экономическим, политическим, культурным и религиозным центром всей Эллады, сделаться «Элладой в Элладе».

Внешний вид Афин при Перикле совершенно изменился. Из старого полусельского города, каким был город Афины до персидской войны, при Перикле они превратились в большой город мирового значения, своим блеском затмивший все остальные города Греции.

Философы, писатели, учёные, художники и т. д.—все направлялись в Афины и находили там широкое поприще для своей деятельности, Геродот, софисты Протагор и Горгий и многие другие знаменитости эллинского мира побывали в Афинах.

«Так ты — чурбан, — писал один современник Перикла, — если не видел Афин; осёл, если видел их и не восторгался; а если по своей охоте их покинул, то ты — верблюд».

Постройки перикловой эпохи считаются образцом классического стиля. Большая часть лучших шедевров античного строительного и изобразительного искусства принадлежит «золотому веку» Перикла. К числу наиболее замечательных в художественном отношении построек этого века принадлежат: Парфенон (храм Афины), построенный выдающимися архитекторами Греции Калликратом и Иктином; Эрехтейон (храм Эрехтея), Тезейон (храм, посвященный богу Гефесту) и, наконец, изумительные по красоте ворота, ведшие на Акрополь, — Пропилеи, украшенные великолепной колоннадой. Скульптурные работы, украшавшие Парфенон, производились под руководством художника Фидия, первого скульптора Эллады, ближайшего советника Перикла. Совершенно заново отстроен был Πирей, из скромной гавани афинской общины превратившийся в огромный порт Афинской республики. От Афин к Пирею и Фалеру (другой гавани Афин) тянулись массивные «длинные стены», защищавшие город от нападения с моря. «Тем большего восхищения заслуживают создания Перикла, возникшие в короткий срок и тем не менее сохраняющие своё значение столь долгое время. Каждая из этих вещей была настолько прекрасна, что производила впечатление чего-то стоящего с незапамятных времён, по своей жизнерадостности эти творения и до сих пор кажутся чем-то юным и только что возникшим» (Плутарх, Перикл,13),—так расценивали архитектурные памятники классической эпохи сами древние писатели и историки.

Характерное для Афин сочетание дорийского и ионийского элементов нашло своё выражение в монументальном изобразительном искусстве. В постройках перикловой эпохи дорийский и ионийский стили гармонически сочетаются. Дорийские элементы отчётливо выступают, например, в Парфеноне; Эрехтейон построен в ионийском стиле.

Как во всех других делах, так и в культурном отношении Перикл опирался на достижения своих предшественников. В смысле внешнего оформления города предшественниками Перикла были Писистрат и Кимон. Писистрат построил рыночную площадь (агора), соорудил монументальный вход в Акрополь и снабдил город водой. Кимон заложил Тезейон, построил Цветной портик (Стоа Пейкила), стены которого расписаны знаменитым мастером древности Полигнотом, Культурно-просветительная деятельность Перикла не ограничилась одними только постройками и скульптурами. Его намерения были гораздо шире. Он желал воспитать афинских граждан в духе добродетели (аретэ), сделать их, как тогда говорили, прекрасными во всех отношениях. Прекрасным человеком греки классического периода считали добродетельного человека, а главными качествами добродетели признавались храбрость, правдивость, благочестие, чувство меры (софросюне) и красота. Физические качества человека ценились столь же высоко, как и духовные. Элементарная грамотность была общеобязательна для всех граждан. Из словесных искусств выше всего ценилось красноречие, находившее широкое применение в общественной жизни Афин.

Наряду с художественными целями широкое строительство, развёрнутое Периклом, преследовало, как сказано, и другие цели: политические, экономические и т. д. Привлекая в Афины массу иностранцев, он имел в виду расширение торговли Афин, что повышало заработок ремесленников, содержателей гостиниц, постоялых дворов и т. д. На постройках работала масса ремесленников различных специальностей: плотников, скульпторов, литейщиков, ткачей, резчиков, каменщиков, рудокопов, красильщиков, золотых дел мастеров, гравёров, орнаментовщиков и т. д.

Центральная идея полиса—помощь гражданам — и в этом случае стояла на первом плане. Число рабочих-рабов при общественных постройках ограничивалось определённым процентом. Каждое ремесло составляло как бы особую самостоятельную корпорацию, подобно военной фаланге управляемую своим стратегом. Работы организовывались таким образом, что в них принимали участие люди всех возрастов и званий. Внешний успех строительной политики Перикла был блестящий. «Воздвигались сооружения, выдающиеся по величине, неподражаемые по прелести очертаний, причём мастера наперебой старались превзойти друг друга возможностью своего искусства, тонкостью своей работы» (Плутарх, Перикл, 13).

Фукидид в своей «Истории» приводит речь Перикла, якобы произнесённую им при погребении воинов, в которой рисуется идеал политического строя, основанного на мудром сочетании интересов общества с интересами отдельного человека, на предоставлении индивиду возможности развернуть свои личные таланты и инициативу. «Наш строй, — говорит Перикл, — называется демократией потому, что он сообразуется не с меньшинством, а с интересами большинства». Идеал афинян — красивая и простая жизнь. Они пользуются богатством скорее как условием для общественной деятельности, чем как предметом для хвастовства. Афиняне умеют объединить заботу о домашних делах с государственными делами. Человека, уклоняющегося от участия в общественных делах, афиняне считают пустым человеком, так как они считают вредным, не обсудив дела во всесторонних прениях, перейти прямо к выполнению того, что нужно.

Любя красоту и образованность, афиняне не уступали ни одной из эллинских народностей, в том числе и спартанцам, также и в военном искусстве. Но сила афинян состоит не в военной муштре и хитрости, а в гражданском энтузиазме и патриотическом рвении к общему делу...

«Я утверждаю,—указывает Перикл, — что всё наше государство— центр просвещения Эллады; каждый человек может, мне кажется, приспособиться у нас к многочисленным родам деятельности и, выполняя своё дело с изяществом и ловкостью, всего лучше может добиться для себя самодовлеющего состояния. Что всё сказанное не громкие слова по поводу настоящего случая, но сущая истина, доказывает самое значение нашего государства, приобретённое нами именно благодаря этим свойствам». (Фукидид, II, 41)

Приведённая речь в изложении Фукидида ближайшим образом имела агитационное значение: показать превосходство афинского строя перед спартанским. В ней показаны только одни положительные стороны афинской конституции и скрыты отрицательные. Перикл обходит вопрос о противоречии между богатыми и бедными, о деспотизме полиса в отношении союзников и собственных граждан, о бесправном положении рабов и т. д. В речи Перикла Фукидид даёт нам идеальное представление о направленности политики «золотого века» Перикла.

Относительно самого Перикла как государственного деятеля в исторической литературе высказывались и по сие время ещё высказываются самые разнообразные мнения. Та или иная оценка личности Перикла почти всегда зависит от отношения данного историка к афинскому общественному строю при Перикле, а часто и вообще к демократии.

Высокую оценку Периклу, как его личности, так и политическим способностям, дал известный английский историк Джордж Грот в первой половине XIX в. В противовес Гроту другие, преимущественно германские, историки старались умалить значение личности вождя афинской демократии, отрицая за ним всякую оригинальность политического мышления (Вилламовиц), оттеняя его демагогические приёмы (Шварц, Курциус) или же объявляя его политику недостаточно демократической. Недооценка Перикла имеется и в книге Белоха «Аттическая политика после Перикла».

Однако ни одна из приведённых точек зрения на Перикла, незаслуженно снижающих его достоинства, не может быть признана правильной. Нельзя не согласиться с тем, что в условиях Греции V в. афинский строй был наиболее прогрессивным во всём эллинском мире, а глава Афин — крупнейшим политиком своего времени, лучше других понимавшим существенные интересы Афин и того класса, который он возглавлял.

Народным массам, в том числе и рабам, в демократических Афинах жилось лучше, чем в остальных греческих полисах с иным государственным устройством. Этого не отрицали даже принципиальные противники демократии, каковым был неизвестный нам автор так называемой «Псевдоксенофонтовой политии» (вторая половина V века). «Что касается афинского строя,— заявляет он, — то я его не одобряю по той причине, что афиняне избрали такой порядок, при котором простому народу живётся лучше, чем благородным... Афиняне во всех отношениях отдают предпочтение простым и бедным демократам перед благородными». В другом месте тот же самый автор жалуется на «распущенность рабов и метэков» в Афинах, при которой даже нельзя побить раба. В русской историографии наиболее полная и правильная характеристика перикловых Афин дана в «Истории Греции классического периода» Р. Ю. Виппера и отчасти в «Истории афинской демократии» В. П. Бузескула.

Достаточно указать на культурные достижения перикловых Афин, чтобы по справедливости оценить «золотой век» Афин и историческое значение их вождя.

Последующим поколениям век Перикла казался действительно «золотым веком», когда в государстве не было раздора между гражданами и царило спокойствие. «Государство стало как бы безмятежным и совершенно единым. Вследствие этого Перикл сделал подвластными себе Афины и всё, что было связано с Афинами, — обложения союзников, войска, триеры, острова, море и всю огромную власть и гегемонию как над греками, так и над варварами, опирающуюся на подвластные племена и на дружественные отношения с царями и союзы с властителями» (Плутарх, Перикл, 15). Так расценивает Перикла и его время составитель его биографии Плутарх Херонейский, правда, не свободный от идеализации перикловых Афин.

Столь же высокую оценку Перикла как государственного деятеля даёт и Фукидид. Пока Перикл, говорит Фукидид, стоял во главе государства, он правильно руководил им и твёрдо охранял его безопасность. При нём Афинское государство достигло высшего своего могущества.

Поддерживая и насаждая демократические учреждения, Перикл вместе с тем не заискивал и не льстил народу, держал себя с полным достоинством крупного государственного вождя, но не отделялся от народа. Выступления Перикла в народном собрании носили торжественный характер. В Афинах высоко ценилось красноречие, и Перикла считали первым оратором. В его речах гармонически сочетались ясный ум, высокая культура и непоколебимая убеждённость в правоте своего дела, патриотизм и чувство меры и красоты. Недюжинные способности Перикла как оратора, прозванного «Зевсом Олимпийским», не отрицали даже и его враги. Перикл, великий мастер слова, в красноречии видел своего рода музыкальный инструмент и умело пользовался им для приведения в исполнение своих широких планов. Перикл, говорит Плутарх, закалял и выковывал своё слово, соединяя, по примеру философа Анаксагора, красноречие с тонким знанием природы.

 

Вот мастер говорить-то был, как никто.

Бывало, выйдет речь сказать к народу,

Так, точно в беге славные бойцы,

Он, десять дав шагов вперёд, любого

Побьёт оратора

(Эвполид, 94)

 

Так отзывается о Перикле афинский комик Эвполид, современник Перикла, настроенный далеко не в пользу «Олимпийца».

 

 

 

ГЛАВА XII