Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Глава 11. Инновационный опыт социальных работниковСодержание книги
Похожие статьи вашей тематики
Поиск на нашем сайте
Приходится признать, что социальная работа в нынешних российских условиях имеет труднозащитимую и пока малоперспективную диспозицию. Она, эта диспозиция, сродни положению морской эскадры, зажатой неприятелем в бухте, берега которой обезлюдели и объяты пожаром. Блокированные корабли построены грамотно, расположены как требует военное искусство, но помощи с суши ждать бесполезно (даже пресной воды подвезти некому), а выход в море стережет превосходящий количеством вражеский флот. На судах полно раненых, покалеченных – им пытаются помогать самоотверженные одиночки – врачи и санитары, на ходу придумывающие спасительные варианты. Надо выстоять, продержаться хотя бы полдня – глядишь, подоспеют вызванные боевые резервы… Гипербола, конечно. Однако в ней много похожего, если помыслить образами, на ситуацию и заботы отечественных социальных работников. Бедный российский бюджет переходного периода, сложности с инвестированием в социальную работу, низкая заработная плата профессионалов-социономов отнюдь не располагают к налаживанию инновационной практики. Известны и теоретически обоснованы направления, формы деятельности, но глубокая блокада и по «линии берега» (местные субсидии), и на «внешнем рейде» (федеральные программы, фонды) делает ресурс социальной помощи, поддержки малоимущих, инвалидов, стариков, детей крайне неубедительным. Даже с учетом сдвигов в лучшую сторону в последнее время. В такой ситуации аномалией становятся не некие «мертвые зоны», где никаких нововведений нет и быть не может, а скорее их антиподы – «островки нового», где обнаруживаются вдруг инновационные прорывы, социальные успехи. Философия социальной инновационной практики в этих условиях обязана сохранять, тем не менее, не только оптимизм, но и конструктивное начало. Именно наличие в большинстве стран негативной специфики заставило президента Международной федерации социальной работы Э.Энвалла в преддверии нового тысячелетия призвать своих коллег стать носителями перемен, «агентами изменений». Но эти перемены, по его представлению, должны быть направленными. Изменения, не следующие определенному направлению, ведут к хаосу и подавлению. Между хаосом же и порядком находится то, что сегодняшние ученые называют сложностью. Эта сложность – суть профессиональной практики в области социальной работы, та именно суть, которая и может сделать возможными перемены /1/. Президент федерации привел пример социальной инновации, по существу, на грани едва ли не жертвенного риска. В чилийском городе Консепсьон социальный работник Марлена Сандоваль создала детский приют (он назывался CERSO – Центр образования и психологической реабилитации), который взял на себя опеку над 30 девочками, волею судьбы вынужденными зарабатывать на хлеб себе и своим родным уличной проституцией. Разработанные принципы и методики дали свой результат, но бороться центру приходилось не просто с социальным пороком (пороком не девочек – общества), надо было выдержать нападения и угрозы убить автора проекта. Из примеров подобного рода Э.Энвалл выводит вопрос, который исторически социальные работники всегда себе задавали: что мы хотим изменить – индивида или его окружение? Ответ предполагает возможность принять вызов и посвятить себя делу широкой социальной интеграции – задача социального контроля на уровне бедняков и маргиналов может быть лишь частью профессиональной социальной работы. В целом же надо стремиться к изменению общества (чтобы оно перестало выталкивать своих членов) и изменению индивида, помогая ему осознать и мобилизовать собственные силы и способности. Чтобы быть агентами перемен, нужно меняться самим и развивать способности клиентов. Добавлять то, что необходимо для перемен /2/. С моей точки зрения, в России такой подход постепенно приучает к мысли о том, что социальные работники и их инновационные усилия должны оцениваться одинаково достойно и на привычном для них микроуровне человеческих контактов и услуг (сугубо прикладная сфера); и на мезоуровне, где складываются в рыночной среде корпоративные социальные связи, создается симбиоз ресурсов государственного, частного и муниципального секторов; и на макроуровне, который пока плохо ассоциирует опыт, проблемы и заказы социальной работы как одной из отраслей социальной сферы государства и общества. Несомненно, деление на уровни не должно мешать восприятию социальной работы как целостной системы, предполагающей и собственное инновационное развитие, и обеспечение результативности новых форм и методов решения жизненноважных задач клиентов. Отмечающие эту системность специалисты /3/ подчеркивают, что социальная работа включает в себя разнообразные рычаги влияния на проблемы человека в течение всех этапов его социализации, в том числе различные виды социальной помощи – материальную, психологическую, педагогическую, юридическую, духовную и т.д. Здесь присутствует объемный комплекс содержательных направлений и срезов, каждый из которых может иметь свои технологические и инновационные особенности. И здесь же идет естественная дифференциация на социальную индивидуальную работу или работу со случаем (case work), социальную групповую работу, социальную общинную (коммунальную) работу. В сложившейся инновационной практике разрыв между «маломасштабной» социальной работой и некими государственными стратегическими целями инновационной политики ощущается особенно остро, общественное сознание никак не может преодолеть свое выборочное и во многом ложное отношение к гражданским приоритетам. Тезис о том, что качество, зрелость общества проявляются прежде всего в его заботе о стариках, детях, обездоленных, при дефиците бюджетных средств государством легко забывается, а сильным мира сего, как правило, нет дела до социально незащищенных слоев населения, которые обречены в подавляющем большинстве на вымученный властью и обществом минимум. И все-таки даже при относительном балансе внимания на любом из трех уровней социальной работы создаются условия развития и механизмы обновления, которые в том или ином масштабе времени и социального пространства обеспечивают таки свой инновационный эффект. Основной мотив нововведений – при отмеченной ограниченности ресурсов для социальной работы – поиск компенсационных форм погашения долгов населению по обязательствам государства. Звучит вызывающе и банально одновременно. Но это жизнь, и сопутствующая ей столь неординарная тема, видоизменяясь, будет существовать, тем не менее, еще достаточно долго. Пенсионное обеспечение стоит как бы рядом с социальной работой и, строго говоря, не ее предмет. Однако с пенсионерами (по старости, по инвалидности) социономам работать приходится много. Возникла с середины 1990-х годов и просуществовала до начала нового века острейшая проблема, связанная с несвоевременной выплатой пенсий. В том числе и из-за накопившихся недоплат в Пенсионный фонд со стороны предприятий, фирм. Жалобы за жалобами – социальные работники забили тревогу. В Пензе нашли выход, придумали инновацию – создали с участием правительства области и фирмы «Гарант» специальную социальную структуру, организовавшую за счет предприятий-должников выдачу людям в погашение задержанных пенсий продуктов питания, промышленных товаров и услуг. Средняя стоимость полученных на одного пенсионера товаров и услуг составила примерно 135 рублей в месяц. В зависимости от динамики выплат пенсий число клиентов колебалось в диапазоне 5-10% от общей численности пенсионеров /4/. Подобную же проблему министерство социальной защиты Башкортостана разрешило с помощью другой инновации. В порядке эксперимента была организована выплата пенсий именными социальными чеками, погашаемыми республиканскими налоговыми обязательствами. Чеки по заявлению желающих выдавали отделения почтовой связи в счет причитающихся пенсионных сумм /5/. Повторю, подобные инновации теперь не актуальны, они ушли, хотелось бы предполагать, в прошлое. Однако пенсионеры и ветераны со всеми их повседневными заботами остаются постоянным объектом внимания социальных служб. И можно найти немало примеров новоделания, включая и использование вторичного опыта, привезенного из самых разных мест мира. Весьма показательна, скажем, практика создания в Пермской области так называемых «Теплых домов», идея которых родилась в еврейских общинах Израиля. По форме организации – это миниклуб пожилых людей в определенной квартире, руководит которым ее хозяин по договору. Если необходимо, ту же руководящую роль может выполнять любой местный социальный работник. По сравнению с более затратными дневными центрами для пенсионеров, как показал опыт первых восьми «теплых домов» в шести городах области, адаптированная новация не требует больших денег на содержание и хорошо помогает общению, приобретению новых друзей, что в таком возрасте уже не столь просто. Люди в коллективе единомышленников легче переносят свои проблемы, потери, переживания. Существенно и то, что условия дома позволяют быть его гостями детям и внукам пожилых «постояльцев» клуба /6/. Комплексно подошли к решению задач по уходу за инвалидами и участниками войны – представителями самой почтенной ветеранской когорты в городе Рязани. Здешний центр занятости населения заключил договора с администрациями школ и профессиональных лицеев на организацию временной занятости подростков. Было создано 136 рабочих мест по уходу за стариками. За три месяца 2005 года в этой работе участвовали более 50 учащихся, а во втором квартале количество желающих значительно увеличилось /7/. На разных уровнях и с разной степенью эффективности внедряются инновации в такой комплексной сфере, как «социальное здоровье населения» – ведь тут сходятся медицинская и социально-психологическая реабилитация, работа в девиантной среде социальных педагогов и психологов, социальный контроль за престарелыми, малоимущими, трудными подростками и многодетными семьями, а также еще целый ряд объектов социальной работы. Разграничить в этом комплексе, отделить друг от друга какие-то части далеко не всегда бывает легко. Одна проблема пересекается со второй, третьей и мера важности каждой в общем-то условна. Взять, допустим, давнее, но очень актуальное для сегодняшних нацпроектов новшество: в больнице села Небылого (Владимирская область) местная администрация вместе с медицинским персоналом открыли «социальные палаты» для длительного проживания в них одиноких стариков, нуждающихся в медицинской помощи и постоянном уходе. А суть как раз в том, что брали сюда за скромную плату из пенсий именно тех, у кого нет родных и близких и кто является потенциальным подшефным социальной службы. В деревне нет штатных социальных работников, и их функцию выполнял персонал больницы. Дешево и сердито: старые люди получают не просто медуслуги, им обеспечивается и психологический комфорт – в отличие от домов-интернатов, лишающих ветеранов уюта родной местности, родного дома, во владимирском варианте все окружающее остается своим, знакомым и это снимает с души моральную тяжесть /8/. Социальная помощь на селе – это вообще огромная проблема. Тут менее всего действует столь важный для нынешней российской социальной политики лозунг «Назад – к человеку!» Но возвращаться-то все равно надо. Пусть разными способами, но с ожидаемым результатом. В том числе с помощью мобильной сельской социальной службы, которая для одних мест давно имеет прецеденты (допустим, Пензенская область), а для других (Пермская область, ныне – край) только предлагается исследователями как инновационный прорыв. Этот вариант, согласно анализу Т.И.Марголиной и Е.В.Смирновой/9/ был, крайне нужен, в частности, селу Платошино. Там проживало более 2600 человек, из которых: пенсионеров – 332, инвалидов – 159, детей-инвалидов – 10, одиноких матерей – 52, ветеранов войны – 62, репрессированных – 10, одиноких престарелых, неспособных к самообслуживанию – 7, опекаемых – 14… И при этом в сельской администрации нет социальных работников, специалистов по пенсионному обеспечению, а значит, все нуждающиеся в помощи жители вынуждены обращаться за социальной поддержкой в районный центр. Понятно, с какими вытекающими отсюда последствиями им приходится сталкиваться. Предложенным нововведением для села запланировали раз в месяц выезд мобильной социальной службы в составе: специалиста управления социальной поддержки населения, психолога, юриста, представителя пенсионного фонда, сотрудника социальной аптеки, а также бригады по оказанию бытовых услуг (фотограф, швея, обувной мастер и т.д.). Некоторое время назад в стране стали возникать совершенно новые для российских условий кризисные социальные центры – приюты для семей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Один из первых был создан в карельской столице Петрозаводске. Семьи с детьми, столкнувшиеся с материальными, жилищно-бытовыми, психологическими проблемами, могут получить в Республиканском центре социальной помощи «Сампо» бесплатно питание и кров, квалифицированную консультацию психологов, юристов, социальных работников. Особенно это касается таких сложных случаев, когда семья неожиданно лишается арендованной квартиры или когда дети подвергаются насилию со стороны кого-то из родителей. Тут нужна не просто помощь, а экстренное вмешательство специалистов, властей. Кстати, очень быстро выяснилось, что имеющих повод сюда попасть намного больше, чем может принять приют. И по мнению руководства центра, чтобы полностью обеспечить потребности населения в такого рода социальных услугах, следует организовать аналогичные центры в каждом районе /10/. Ежегодно в России, по оценке специалистов МВД, мигрирует несколько десятков тысяч беспризорных детей. Причины – от неблагополучия в семье до болезней и наркотиков. Поиск здесь радикальных средств крайне затруднен, поэтому с особым пристрастием приветствовалось создание центров реабилитации, работающих на стыке медицины, психологии и педагогики. Они обеспечивают обследование детей, профилактику развития недугов, коррекцию психики и поведения. Показательный пример такого нововведения – комплекс для детей и подростков в Юго-Западном округе столицы. В нем на момент создания собрали сто специалистов, оснастили каждое профильное направление первоклассным диагностическим и лечебным оборудованием. Но главное – свой новый взгляд на вещи, которые еще вчера считались второстепенными, новые методики и формы социально-педагогический и медико-санитарной реабилитации. Взять, скажем, настольную книгу медсестры. Это и дневник, и программа действий, и справочник. Здесь весь набор оздоровительных мероприятий с подробными рекомендациями, нормативы, способы определения осанки, остроты зрения, плоскостопия и т. п. Полная разработка технологии работы. В этом уникальном реабилитационном учреждении быстро утвердились оригинальные подходы к задачам детской нейропсихологии и неврологии (обязательная диагностика базовых функций и методы тренинга), к роли физкультуры в развитии интеллекта школьника, к формированию личности ребенка, находящегося в пограничном состоянии между здоровьем и болезнью /11/. Возвращением детей из категории девиантного (отклоняющегося) поведения в разряд социально благополучных и физически здоровых занимаются, естественно, не только специализированные и столь хорошо оснащенные учреждения, как московский комплекс на Юго-Западе. Время от времени возникают (с участием или без участия социальных работников) мобильные социальные инновации, цель которых установить контроль за уличным поведением подростков, наладить профилактику наркомании, пьянства и других асоциальных явлений. В Брянске организовали в конце 1990-х вечерние родительские патрули. Отцы и матери подростков взяли под опеку «злачные места» – подъезды, подвалы, чердаки и те точки микрорайонов, где чаще всего возникают криминальные ситуации. Лишь за один год патрулями было задержано свыше 13 тысяч нарушителей, раскрыто около 300 преступлений /12/. С более локальной целью в Вологде накануне 2000 года начали работать молодежные «бармалейские патрули». Они проверяли стены и двери домов на предмет писания детьми слов ненормативной лексики. Для уличенных в «художествах» разработали систему родительских и общественных наказаний /13/. Если научно квалифицировать такие инновационные методы работы, как в Брянске или Вологде, то они должны быть отнесены именно к разряду мобильной социальной работы. Ее проявление отражает, с одной стороны, неэффективность борьбы с известными социальными болячками и рост числа бездомных, безработных и праздношатающихся среди молодежи, а с другой – наличие значительного числа молодых людей не столько склонных к девиантному поведению, сколько тяготеющих к потенциально агрессивным формам молодежной субкультуры – рокерам, фанатам всех мастей, радикальным группировкам, защищающим то или иное новомодное течение. Своим рождением мобильная социальная работа во многом обязана энтузиастам из США, которые на улицах крупных городов и в местах проведения молодежных тусовок вели поиск объектов социальной реабилитации, исследовали среду обитания нуждающихся в помощи молодых людей, старались навести мосты и мостики для солидарного взаимодействия с ними. Благодаря такому нововведению социальная работа переместилась из различных ведомств и учреждений, центров и консультационных пунктов на улицы, стала действительно активно влиять на социальную адаптацию «неблагополучной» молодежи /14/. Инновации, связанные с социальными аспектами оздоровления и воспитания молодого поколения, при всей своей относительной эффективности не дают должного суммарного результата. По причине в том числе и противоестественного разрыва между учреждениями, работающими с обычными детьми, и различными социальными образованиями, предназначенными осуществлять коррекцию отклоняющегося развития и поведения. Так полагают специалисты Института педагогики социальной работы. По их мнению, необходимо принципиальное реформирование порядка помощи детям и защиты их прав – обновление всей деятельности на основе подлинно системного подхода, а не сохранение той видимости «системы», которая и на государственном, и на региональном уровнях представляет собой пестрый набор слабо скоординированных между собой организаций и учреждений. Инновированная система должна включать три главных звена: а) оказание целостной мультидисциплинарной профилактической поддержки и коррекционно-реабилитационной помощи; б) контроль за соблюдением прав детей; в) собственно защиту прав несовершеннолетних /15/. Актуальность системной реализации инновационной концепции социального здоровья населения подчеркивает в своем модельном проекте группа авторов – ученых и практиков /16/. По их представлению, все местные Глобальная тема социального здоровья граждан может стать со временем едва ли не основной для социальных работников, и к этой мысли, полагаю, теория и практика еще вернутся. А сейчас о той стороне социальной реабилитации, которую далеко не всегда у нас жалуют. Речь об осужденных, о воспитательной и оздоровительной работе в местах лишения свободы.
Схема 11.1. Структурно-функциональная модель укрепления социального здоровья населения в местном сообществе.
Почему такая работа нужна, доказывать, надеюсь, не надо. Она имеет непосредственное отношение к «редукции преступности» – так квалифицирует И.В.Бестужев-Лада ослабление преступности как социального явления за счет нахождения подобающих профилактических решений и, в частности, инновационных /17/. Не буду, однако, теоретизировать – сразу факты. В 1998-1999 годах отечественная периодика запестрела заголовками «Вуз за решеткой», «В тюрьме готовят юристов», «На свободу – с университетским значком»… Обозначилась необычная социальная инновация, у истоков которой целый букет причин. Выделю основную, сформулированную тогдашним начальником екатеринбургской колонии № 2 и кандидатом педагогических наук С. Ветошкиным: «Образование – важнейшая часть общей культуры человека, а уровень культуры – это, согласитесь, и уровень правосознания. Главная наша задача ведь не карательная, а воспитательная. Мы должны оступившегося человека сделать полноценным членом общества» /18/. Не следует видеть за подобными словами ложный пафос. На фоне бесчисленных рецидивов и аномалий привычному к ним сознанию трудно «смириться» с социально здоровыми мыслями. Но смириться надо, ибо иначе никогда нам не выбраться из долговой ямы, на дне которой общество столь долго смиренно копит социальные пороки. Так вот, в Екатеринбурге – не знаю, первыми ли – организовали вуз в колонии для осужденных на базе Социального института Уральского государственного профессионально-педагогического университета. Занятия здесь шли в очно-заочной форме. В год пять сессий, когда читаются лекции и проводятся семинары, сдаются экзамены и зачеты. Между сессиями студенты занимаются самостоятельно, пишут рефераты. Учеба платная, но цены льготные. Любопытно, что существует специализация «социальная работа в пенитенциарных учреждениях». Выпускник с таким дипломом, впрочем, необязательно должен трудиться только в системе исполнения наказаний, ему не заказан путь и в органы соцзащиты, любые другие структуры, где требуются социальные работники. Уже в процессе обучения студенты – прекрасные помощники вопитателям-администраторам. По оценке Центра социальной реабилитации, роль учащихся в укреплении морально-психологической атмосферы в колонии очень высока, она хорошо вписывается в общую программу ресоциализации, основу которой составляет система образования. Именно система, ибо в нее, кроме вуза, входят еще школа, ПТУ и колледж (горно-металлургический). Существенно и то, что в данном случае это не какая-то особая, привилегированная колония. Тут те же типичные проблемы, как и везде. Но здесь не «мстят», а пытаются вернуть оступившегося человека в общество вполне морально, духовно здоровым. И именно в этом надо искать инновационный смысл и пафос. Своя специфика отношений и свои учебные дисциплины были определены для студентов-колонистов Самарским филиалом Современного гуманитарного университета. Заочный курс обучения будущие экономисты из ИК-5 должны проходить пять лет /19/. В Красноярске под эгидой ЮНЕСКО вузовская программа для заключенных была запущена на базе Московского университета экономики, статистики и информатики /20/. Тверской филиал этого же университета в колонии № 4 города Торжка организовал дистанционное обучение. Все решившиеся учиться осужденные пожелали стать юристами. Это, похоже, первый случай подготовки специалистов по юриспруденции в тюрьме /21/. Довольно экзотично выглядит другая инновация в пенитенциарных учреждениях: женские конкурсы красоты. Праздник для подопечных колонии ЖХ-385/2 в мордовском поселке Явас одними из первых устроили с согласия администрации журналисты газеты «Республика молодая» /22/. Нет необходимости рассказывать о самом сценарии соревнования, все последующие годы в разных колониях страны приобретавший свой колор. Подчеркну опять же стремление пробудить у осужденных женщин интерес к возвращению в нормальную жизнь, желание задуматься об иной для себя судьбе, нежели хождение годами в зоне, имея на плечах ватник отнюдь не «от Кардена». Отмечу по пути и не совсем адекватную тональность публикаций в отечественной прессе. Подобие юмора (больше похожего на издевательско-менторский сленг), сопровождающее информацию о конкурсах, явно не к месту, когда речь идет о достаточно деликатной и уж точно – социально небезобидной теме (характерны в первую очередь заголовки: «Красотки за решеткой», «Мисс очарование» общего режима»). «Мастера» пера, по-моему, заведомо пренебрегают истинным смыслом нововведений, игнорируют их подлинное значение и совсем не думают о том, что их «информационным сопровождением» легко погубить полезное новшество, намного укоротить «длину его волн». Кстати говоря, газетная тональность в этом информационном жанре не изменялась по меньшей мере на протяжении нескольких лет. Вот один из сравнительно недавних уже примеров. Сообщается, что в мужской колонии строгого режима №9 научились и успешно вяжут носки и варежки для детдома. Заголовок: «На все руки от скуки». Делать нечего – стали вязать, заскучали – заметку написали… Конечно, когда нет другой работы, мужикам коротать срок за вязанием – занятие в известной мере вынужденное. Но в заметке ведь есть и нормальные человеческие мотивы выбора: многие осужденные знают, что такое безотцовщина, есть среди них и воспитанники детских домов, интернатов, да и у самих колонистов дети на воле остались, некоторые из них растут в сиротских учреждениях. Более того, в посылки к варежкам и носкам осужденные добавляют шоколадки, купленные на свои деньги в ларьке, а спустя какое-то время взялись за реставрацию столов, стульев, кроватей петрозаводского детдома №2 /23/. Нельзя забывать, что человек и в колонии человек и шерстяная нить в варежках детдомовцам – это для него и ниточка, пусть слабенькая, к потерянной пока в жизни естественной и желаемой опоре. У нынешнего дефицита инноваций в социальной работе существуют, подчеркну еще раз, объективные и закономерные причины. Переход к рынку, «свободной» экономике чреват сложностями для любой страны. По крайней мере, это не только мотив чисто российский, как порой кому-то кажется. Один из ведущих американских специалистов по проблемам социальной работы Г. Каргер, оценивая возможности социономов на фоне тенденций в мировой экономике, вынужден был констатировать, что в складывающихся условиях многие социальные и человеческие потребности, которые ранее удовлетворялись в государственном секторе, все более до определенного момента станут удовлетворяться частными организациями, а правительственные программы, соответственно, будут сокращаться. Находясь под влиянием рыночной психологии, политики потребовали большей конкуренции в обществе. И эта ориентация, помимо прочего, приводит к приватизации социальных услуг, их переводу от государства на контрактную основу /24/. Не буду развивать столь откровенно сформулированный тезис. Он легко проецируется на Россию, на трудности наших социальных работников, поскольку за скромностью правительственных программ стоит ничто иное, как, во-первых, обеднение бедных, лишающихся еще больше возможности получать услуги социальных работников (с наличием у них инноваций или без оных), во-вторых, смещение профессионального внимания в сторону людей с полным кошельком – у них же, богатых, свои ценности и потребности, мало в чем совпадающие с традиционными ценностями социальных работников и приоритетами инновационной социальной практики. Разумеется, сложности экономической ситуации и наличие общезначимых негативных тенденций не снимают самой важности инновационного поиска. Зарубежные параллели подтверждают поступательное движение «идей для людей» (ради и во имя людей), и некоторые из них, не исключено, могут оказаться полезными в инновационной практике российских социальных работников. К примеру, в США сложилась своя система социальной работы с неполными семьями и, в частности, оформились группы самопомощи и группы поддержки, объединенные в организацию «Родители без партнера» (более 200 тысяч членов). Группы поддержки на уровне социально-территориальных сообществ состоят из 12-15 человек. Они организуют обмен педагогическим опытом, помощь в проведении выходных дней и отпусков, юридические консультации по различным жизненным проблемам и т. п. В ФРГ государство ставит перед социальными работниками задачу преодоления их клиентами зависимости от социальной помощи, включения некогда безработных в процессы на рынке труда. Будущее строится на самоуправлении сферой социального обеспечения, развитии системы независимой благотворительной помощи /25/. Профессор В.А.Луков описывает и другую особенность немецкого опыта. В Дортмунде, крупном индустриальном центре, местные социальные работники на вопрос о самом значительном социальном нововведении последнего времени назвали строительство в метро лифтов для инвалидов. Остальные идеи и проекты были меньше по масштабам. Один, например, основывался на наблюдении, что городские дети видят многих домашних животных лишь по телевизору. Чтобы познакомить своих чад с такими животными в живом общении, была снята в аренду ферма за городом. Туда поместили несколько пони, коз, кур, прочие экземпляры, а также установили две ставки социальных работников для обеспечения предусмотренной под это технологии обучающего труда и общения на ферме. Как замечает В.А.Луков, при нашей привычке к глобализму социальных идей такой приземленный вариант (30 детей неделю находятся в контакте с животными, потом им на смену приезжает следующая группа) усваивается не сразу. Между тем он исключительно эффективен в силу своей корректности, обозримости результатов и реальности ответа на насущную общественную потребность /26/. К развивающимся инновационным методам социальной работы в Норвегии относятся Центры добровольцев (налаживание связей между людьми, которые хотят помочь, и теми, кто нуждается в помощи), приюты для женщин (убежище и лечение для тех, кто подвергается насилию в семьях), альтернативные полиции социальные службы, работающие с конфликтующими сторонами (обсуждение условий гражданского контракта, в результате которого преступник, например, выполняет определенную работу для пострадавшего). Часть подобных форм отрабатывается в порядке инновационного эксперимента /27/. Во Франции после своего избрания президентом страны Ж. Ширак в рамках предвыборных обещаний о помощи обездоленным пошел на радикальное нововведение: создал совершенно новое министерство – по проблемам интеграции и борьбы с социальным отторжением. Чистка пригородов Парижа и других крупных городов от антисоциальных элементов, попытка расселения бездомных, высылки незаконных иммигрантов не во всем были удачными. Более результативными на какое-то время оказались профилактические меры против попрошаек, профессиональных нищих, бомжей. Боязнь перейти репрессивный Рубикон, конъюнктурные политические мотивы помешали нормальному инновационному началу /28/, но сама идея иметь структуру для социального оздоровления, на мой взгляд, содержит свое рациональное зерно. Выбор инновационных проекций в социальной работе достаточно велик, несмотря на отмеченные ранее закономерности и объективные сложности. Остается уповать на профессионализм и силу духа отечественных социальных работников, которым стоит, по-моему, канонизировать несколько уже устоявшихся коллективных наблюдений: а) социальная работа на каждом из своих иерархических уровней сопряжена с инновационным процессом, она не может делать самоцелью задачу контролировать рождение перемен (в виду многочисленности их источников), но может сопутствовать процессу перемен и обязана этому следовать; б) нововведение в области социальной работы на микроуровне, в максимальном приближении к потребностям человека, с практической точки зрения намного эффективнее, чем глобальные социальные проекты с размытым диффузным эффектом; в) следование новому трансформирует, но не уничтожает базовые ценности социальной работы, практическая инноватика была и остается естественным накопителем прогрессирующего системного качества этой экономически и организационно самой уязвимой отрасли социальной сферы.
Источники 1. Энвалл Э. Социальные изменения и совершенствование социальной работы // Обучение социальной работе: состояние и перспективы. – М., 1997. – С. 18. 2. Там же. – С. 19-21. 3. Социальная работа: теория и организация / Под ред. П.П.Украинец – Минск, 2005. – С. 149. 4. См.: Пензенская правда. – 1998. – 1 октября; Сиротский Е. Г. До стабильности еще далеко, но социальных эксцессов можно избежать // Губерния. – 1998. – № 1. – С. 62-64. 5. Известия. – 1997. – 25 января. 6. См.: Гуревич Н.В. Методология и методика работы по социальной адаптации пожилых людей в современных условиях // Новые социальные технологии: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. – Пермь, 2004. – С. 62-65. 7. Парламентская газета. – 2005. – 12 мая. 8. Российская газета. – 1996. – 28 сентября. 9. Смирнова Е.В., Марголина Т.И. Организация мобильной социальной службы в с.Платошино как инновационная форма социального обслуживания на селе // Новые социальные технологии… – Пермь, 2004. – С. 110-112. 10. Известия. – 2003. – 17 июня. 11. Известия. – 1995. – 5 сентября. 12. Правда. – 1998. – 18 февраля. 13. Россия. – 1999. – 3 декабря. 14. Колков В. В. Социальная безопасность: Учебное пособие. Часть 1. – М., 1998. – С. 42-43. 15. Северный А. А. Системный подход: три звена // Социальная работа. – 1999. – № 1/12. – С. 39-40. 16. Акбаев З.А., Душенков П.А., Иванов В.Н. и др. Социальное здоровье граждан – забота и местного сообщества // Муниципальный мир. – 1999. – № 2. – С.15-22. 17. Бестужев-Лада И. В. Прогнозное обоснование социальных нововведений. – М., 1993. – С. 203. 18. Труд. – 1998. – 10 декабря. 19. Труд. – 1999. – 8 сентября. 20. Труд. – 1999. – 12 ноября. 21. Новые известия. – 1999. – 9 декабря. 22. НГ-регионы. – 1999. – 17 декабря; Труд. – 1999. – 10 декабря. 23. Труд. – 2005. – 18 марта. 24. Каргер Г.Я. Изменения в экономике и перспективы развития социальной работы // Обучение социальной работе: состояние и перспективы. – М., 1997. – С. 36-37. 25. Основы социальной работы: Учебник. – М., 1997. – С. 340. 26. Луков В. А. Социальное проектирование. – М., 1997. – С. 45-46. 27. Основы социальной работы… – С. 356. 28. Известия. – 1995. – 1 августа.
Дидактический аутотренинг
Вопросы для проверки: 1. Насколько, по вашим представлениям, инновационна нынешняя социальная работа в стране и как вы оцениваете ее перспективы? 2. Что вам кажется главным, с точки зрения социального работника, в поиске изменений на микроуровне человеческих контактов и услуг? 3. Как вы видите возможности симбиоза, взаимодействия социальных учреждений и рыночной, предпринимательской среды? 4. Какой должна быть государственная стратегия в инновационном преобразовании социальной работы? Нить Ариадны К сюжету из древнегреческого мифа задание, понятно, никакого отношения не имеет. Все проще. Социальному работнику предстоит обслуживать пожилых клиентов в 12 домах микрорайона. Ходить туда надо каждый день, и поэтому желательно определить самый короткий и во всех смыслах экономный маршрут передвижения от дома к дому – получить в руку своеобразную путеводную нить.
Найдите по рисунку этот кратчайший путь.
Адреса впрок 1. Назовите отечественные издания, где чаще всего вам удается найти материалы об инновациях в социальной работе. 2. Вспомните и систематизируйте наиболее яркие факты из социальной практики последних лет. Выделите те из них, которые могут быть предложены в качестве базовых для социальных инноваций. 3. Придумайте пять дел, которые вы могли бы сделать сами или вместе со своими товарищами в социальных учреждениях вашего района, города. Опорная точка В Липецке открыта первая в регионе социальная библиотека. Проведенное анкетирование показало, что липчане стар
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-25; просмотров: 630; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.118.27.119 (0.023 с.) |