Темы любви и смерти в произведениях А.И.Куприна.

 

В Олесе: любовь - судьба, предначертанная, обреченная, рожденная в лесу, естественная, природная, против всяких условностей (если б этот упрямый осёл не послал ее в церковь).

Смерти нет, есть расставание. Любовь осталось в его сердце, но не изменила его. Она его любила больше. Поэтому и в конце он лелеет не свою любовь к ней, а, как и положено эгоисту, ее любовь к себе. Плотская, но возвышенная.

Гранатовый браслет тут любовь и смерть, любовь, побеждающая смерть, любовь как величайшая тайна, величайшая трагедия. Любовь, победить которую может только смерть, но даже и после смерти она жива и еще сильнее, и симфония Баха. Исключительно платоническая. Местами даже, по-моему, фетешистская (он собирал все, к чему она прикасалась)

Суламифь любовь самая большая из многих любовей, чистая, прекрасная, плотская. Лбюбовь и ревность, любовь и смерть. "Положи меня, как печать, на сердце твоем, как перстень, на руке твоей,потому что крепка, как смерть, любовь и жестока, как ад, ревность: стрелы ее - стрелы огненные" эти слова, в принципе, можно отнести ко всем любовным линиям у Куприна. Противопоставление чистой любви Суламифи и Черной извращенной любви царицы Астис, окруженную евнухами и упивающейся своим могуществом.

Поединок любовь - удел избранных. Убивать тех, кто мешает ее с грязью типа солдафонов и их похабных шуток. Любовь как спасительный якорь, чтоб не совсем опуститься для Назанского. Любовь перед самой смертью от отправляющей на смерть у Ромашева. И Любовь его толкает вверх, помогает развиться и прозреть.

В Листригонах ни того ни другого. Там тема бравых моряков, борьба со стихией, смелость, лихачество. По сути, серия очерков.

В Гамбринусе тема любви к искусству, которая сильнее всех невзгод. Сила искусства - Сашка усмиряет и мирит всех музыкой. Его религия, его защита - это его талант. Собачку убили, но он держался.

В Яме опять бытописание, только теперь борделя. Коррупция чиновников, продажа девушек в бордель обманом, клиенты, эти мечтатели-студенты, девушки с их мечтами и странными любовями к тем, кто их бьет, мучит и сосет из них деньги.

 

КУПРИН А.И.

 

Поединок (повесть) 1905

Очень коротко: Подпоручик Ромашев служит в глухой провинции. Там все разлагаются и он тоже. Романтичный до тошноты. Только разрешили дуэли. У него есть старая любовница Раиса Петерсон, но он ее не любит. Он любит Шурочку Николаеву, но она замужем, но он к ним ходит в гости и даже прислугу задолбал своими визитами. Бросил любовницу, опростоволосился на службе, заработал арест. Шурочка в него тоже, оказывается, влюблена и они целуются ночью под кустом. А еще оказывается, что Шурочка – большая старая любовь его сослуживца-алкоголика Назанского, он когда-то был молод и прекрасен. Ромашев с пьяных глаз подрался с мужем Шурочки и вызвал его на поединок. Суд решил, что его Ромашев откажется – его выгонят. А по городу ползут слухи про них с Шурочкой благодаря Раисе Петерсон. Назанский уговаривает его отказаться. Шурочка приходит ночью и уговаривает идти и промахнуться, потому что мужа она уже подговорила промахнуться. Обманула, сука, убили мальчика прямым выстрелом в сердце.

С подробностями:

Учения на плацу. Все глупо, бестолково, готовятся в приезду начальства, муштруют несчастных солдат. Некоторые, например, татарин Мухамеджинов вообще по-русски не говорят. Самый главный, ротный командир – Слива, тупой, злой, жестокий. младшие офицеры сошлись вместе поболтать и покурить. Их было трое: поручик Веткин - лысый, усатый человек лет тридцати трех, весельчак, говорун, певун и пьяница, подпоручик Ромашов, служивший всего второй год в полку, и подпрапорщик Лбов, живой стройный мальчишка с лукаво-ласково-глупыми глазами и с вечной улыбкой на толстых наивных губах, - весь точно начиненный старыми офицерскими анекдотами. Обсуждают, что разрешили дуэли и что их к смотрю заставят рубить шашками глиняное чучело, а они не умеют. Подъезжает Бек-Агамалов, он черкес и старший офицер. Учит их рубить чучело. Хуже всех получается у Ромашева. Настолько неумело, что он себе чуть руку не отрубил левую. Приехал полковник, прицепился к татарину, над которым Ромашев начальник, Ромашев, пытался объяснить, но его оборали и назначили 4 суток ареста

Георгий Ромашев подпоручик, второй год в шестой роте в глухой провинции, где много евреев. Он не был силен в науках и пошел в военные, как многие. Думал, что отслужит годика три, подтянет себя по наукам и поступит в академию, но спился, опустился, хотя все еще вульгарно-романтичен. Он любит думать о себе в третьем лице шаблонными фразами из дешевых романов типа"Его добрые, выразительные глаза подернулись облаком грусти...", но Куприн его за это не стебет и называет это «немножко смешной наивной привычкой, часто свойственной очень молодым людям». А еще он любит фантазировать, что он очень крутой. В городе тоска, место жизни – вокзал. Туда приезжают поезда, стоят 8 минут, оттуда выходят красивые пассажиры. Ромашеву все время кажется, что она его смотрят дамы и вздыхают, но они только смеются, какой он худой и обрваный. Там все кутили, играли в карты. Еще кутили в собрании, но там скучно. Ромашев решил не позориться на вокзале и ходит мечтает, как он поступит в академию, будет героем, шпионом, гением, храбрым и отважным, как умрет за отечество, а потом смахивает это все с себя «Какие, однако, глупости лезут в башку».

У него есть денщик Гайнан. Он черемис, язычник. Ромашев его любит, но все равно заставляет снимать с себя сапоги и проч. «Тебе от барыни письма пришла», — доложил Раисы ПетерсонГайнан. От его любовницы, с которой они грязно и скучно (и уже довольно давно) обманывали её мужа. Приторный запах её духов и пошло-иг­ривый тон письма вызвал нестерпимое отвращение. Она печалится, что он ее забыл и намекает на Шуру Николаеву. Он каждый вечер ходит к Николаевым, потому что там Шурочка, он влюблен, но она замужем. Каждый вечер решает не идти, потому что он там даже прислуги надоел, но все равно идет. И в этот раз так же.

Перед тем как снова идти к Николаевым Ромашев отдает Гайнану бюстик Пушкина, который собирался выкинуть, потому что, несмотря на подпись, это был не поэт, а старый еврейский маклер. Гайнан не сказал, зачем ему и назвал его Бесиев.

У Николаевых муж готовится к поступлению в академию. Александра Петровна уже выучила все лучше него, потому что ей страсть как хочется свалить из этой дыры, а этот дебилушка проваливает экзамены два года подряд. Шурочка говорила о падении нравов в российской армии, о том, как прекрасны французы, у них есть понятие чести, а наши пьяницы, и хуже всех Назанский, и Ромашев пьет, плохо (унизительная сцена: когда ужинали специально для него одного водки поставили, ибо он без нее не может типа). Он держит нитку от ее вязанья, тянет и прется от того, что тянет. Пошалали, придумывая как выглядят слова (унзер – что-то зеленое и острое), муж не оценил. Тонким намеком (пора бы и спать ложиться) Ромашева спровадили.

Расстроенный он идет к Назанскому, пьянице со светлыми глазами «назло ей». Они говорят о любви. Назанский рассказывает про сцену в Рязани. Там 18летняя не красивая, но веселая буфетчица миловалась с белобрысым телеграфистом. Он стоит за прилавком и поет ей дурацкую песенку «любовь что такое, что такое любовь». О любви нельзя грязно, как все солдаты, это чисто и возвышенно, не каждому дано. Она – удел изьранников.Рассказывает про свою любовь. Она бросила его, потому что он опустился и ему нужна поддержка, а ей нужен уже переборовший себя. Она просила измениться, а он не смог. Дает Ромашеву письмо. Это писала Шура.

На балу Ромашов бросил свою любовницу, она обещала отомстить, потому что уже старая и никому не нужна. Пишет анонимки ему и Николаеву с похабностями про него и.Шурочку. Ромашев борется с побоями солдат., обещает подать рапорт на Сливу. Сидит домашнее арестованный на 4 дня. Денег нет даже на сигареты. Гайнан ему покупает на свои. К нему в окно стучится Шурочка, принесла калачиков, они взялись за руки, пришел муж, она убежала. В одиночестве ходил по комнате, думал о себе, думает, что кроме службы он ни на что не годен. В детстве мама привязывала его ниткой к кровати и он не смел уйти, хотя нитка легко рвалась, словил то же ощущение. В кабинете начальства пока его отчитывали немного струхнул, задрожал, но когда задели его мать побледнел, вытянулся, дерзко посмотрел и его отпустили с миром, да еще и обедом накормили. Он,

кстати, не пил.

В конце апреля Ромашов получил записку от Александры Петровны. Она напоминала об их общих именинах (царица Александра и её верный рыцарь Георгий). Заняв денег у подполковника Рафальского (у него целый зверинец дома и у него занимаю все кому не лень, а отдаватьему – дурной тон), Ромашов купил духи, взял коляску и в пять часов был уже у Николаевых. Сделал вид, что случайно заехал, чтобы не спалить Шурочку. Его хотели не взять. Типа места нет, привыкли, что он как бедный родственник, а он еще к себе в коляску взял каких-то барышень. Шура посадина его рядом с собой. Его рука иногда касалась Шурочкиной руки, но ни он, ни она не глядели друг на друга. Николаев, похоже, был недоволен. После застолья Ромашов побрел в рощу. Сзади послышались шаги. Это шла Шурочка. Они сели на траву. «Я в вас влюблена сегодня», — призналась она. Ромочка привиделся ей во сне, и ей ужасно захотелось видеть его. Он стал целовать её платье: «Саша… Я люблю вас…» Она призналась, что её волнует его близость, но зачем он такой жалкий. Ей хочется свалить из города и она обещает быть с Ромашевым, если он заслужит это (деньги, слава, положение, Питер и т.п.) У них общие мысли, желания, но она должна отказаться от него, как отказалась от Назанского. Шурочка встала: пойдемте, нас хватятся. По дороге она вдруг попросила его не бывать больше у них: мужа осаждают анонимками.

В середине мая состоялся смотр. Корпусный командир объехал выстроенные на плацу роты, посмотрел, как они маршируют, как выполняют ружейные приемы и перестраиваются для отражения неожиданных кавалерийских атак, — и остался недоволен. Только пятая рота капитана Стельковского, где не мучили шагистикой и не крали из общего котла, заслужила похвалу. Ещё в начале смотра Ромашова будто подхватила какая-то радостная волна, он словно бы ощутил себя частицей некой грозной силы. И теперь, идя впереди своей полуроты, он чувствовал себя предметом общего восхищения. Крики сзади заставили его обернуться и побледнеть. Строй смешался — и именно из-за того, что он, подпоручик Ромашов, замечтавшись, все это время смещался от центра рядов к правому флангу. Вместо восторга на его долю пришелся публичный позор. К этому прибавилось объяснение с Николаевым, потребовавшим сделать все, чтобы прекратить поток анонимок, и ещё — не бывать у них в доме.

Перебирая в памяти случившееся, Ромашов незаметно дошагал до железнодорожного полотна и в темноте разглядел солдата Хлебникова, предмет издевательств и насмешек в роте. «Ты хотел убить себя?» — спросил он Хлебникова, и солдат, захлебываясь рыданиями, рассказал, что его бьют, смеются, взводный вымогает деньги, а где их взять. И учение ему не под силу: с детства мается грыжей. Ромашову вдруг свое горе показалось таким пустячным, что он обнял Хлебникова и заговорил о необходимости терпеть. С этой поры он понял: безликие роты и полки состоят из таких вот болеющих своим горем и имеющих свою судьбу Хлебниковых. Вынужденное отдаление от офицерского общества позволило сосредоточиться на своих мыслях и найти радость в самом процессе рождения мысли. Ромашов все яснее видел, что существует только три достойных призвания: наука, искусство и свободный физический труд.

В конце мая в роте Осадчего повесился солдат. После этого происшествия началось беспробудное пьянство. Сначала пили в собрании, потом двинулись к Шлейферше (публичный дом). Здесь-то и вспыхнул скандал. Бек-Агамалов бросился с шашкой на присутствующих («Все вон отсюда!»), а затем гнев его обратился на одну из барышень, обозвавшую его дураком. Худенькая евреечка, которая единственная ему противостояла. (прим студента – Сцена почти как у Мопассана в «Мадмуазель Фифи», только там проститутку таки зарубили пруссаки). Ромашов перехватил кисть его руки: «Бек, ты не уда-ришь женщину, тебе всю жизнь будет стыдно». И бек отступил. Единственный, по-моему смелый поступок Ромашева, потому что остальные свалили, испугавшись что он и их заденет. И вновь кто-то появился и чья-то невидимая рука зрешила все проблемы и за все расплатилась. Гульба в полку продолжалась. В собрании Ромашов застал Осадчего и Николаева. Последний сделал вид, что не заметил его. Вокруг пели. Когда наконец воцарилась тишина, Осадчий вдруг затянул панихиду по самоубийце, перемежая её грязными ругательствами. Ромашова охватило бешенство: «Не позволю! Молчите!» В ответ почему-то уже Николаев с исковерканным злобой лицом кричал ему: «Сами позорите полк! Вы и разные Назанские!» «А при чем же здесь Назанский? Или у вас есть причины быть им недовольным?» Николаев замахнулся, но Ромашов успел выплеснуть ему в лицо остатки пива и ударить первым. Потасовка. «Я вас вызываю!» крикнул Ромашев.

Накануне заседания офицерского суда чести Николаев попросил противника не упоминать имени его жены и анонимных писем. Как и следовало ожидать, суд определил, что ссора не может быть окончена примирением и если кто-то захочет приириться, его выгонят из полка. Во время суда все зло смотрели и хихикали, пытались навести разговор на Александру Петровну.

Ромашов провел большую часть дня перед поединком у Назанского, который убеждал его не стреляться. Они с похмельным Назанским катались на лодочке. Даже ниженствовать и замерзнуть в сугробе лучше чем это. Наступает новое, чудное, великолепное время. Любить ближнего – глупость, потому что ближние подонки. Дороже своего Я ничего нет. Ты закончишься и мир закончится. Вера в свое Я превратит землю в рай, не будет ничего вульгарного, все будет легкое, прекрасное, и править будет любовь. «Мимо нас плывет огромная, сложная, вся кипящая жизнь, родятся божественные, пламенные мысли, разрушаются старые позолоченные идолища. А мы стоим в наших стойлах, упершись кулаками в бока, и ржем: "Ах вы, идиоты! Шпаки! Дррать вас!" И этого жизнь нам никогда не простит...»

Вечером у себя дома Ромашов застал Шурочку. Она стала говорить, что потратила годы, чтобы устроить карьеру мужа. Если Ромочка откажется ради любви к ней от поединка, то все равно в этом будет что-то сомнительное и Володю почти наверное не допустят до экзамена. Они непременно должны стреляться, но ни один из них не должен быть ранен. Муж знает и согласен. Прощаясь, она закинула руки ему за шею: «Мы не увидимся больше. Так не будем ничего бояться… Один раз… возьмем наше счастье…» — и прильнула горячими губами к его рту… А он почувствовал, что что-то холодное и склизкое проползло между ними... тут Куприн замолкает, но, судя по всему, все было.

В официальном рапорте полковому командиру штабс-капитан Диц сообщал подробности дуэли между поручиком Николаевым и подпоручиком Ромашовым. Когда по команде противники пошли друг другу навстречу, поручик Николаев произведенным выстрелом ранил подпоручика в правую верхнюю часть живота, и тот через семь минут скончался от внутреннего кровоизлияния. К рапорту прилагались показания младшего врача г. Знойко.

 

Олеся

 

Молодой мужчина-повествователь, которого «судьба забросила на шесть месяцев в глухую деревушку Переброд Волынской губернии, на окраину Полесья», нестерпимо скучает, а единственными его развлечениями стали охота вместе со слугой Ярмолой. Ярмола пьет, его не любят в деревне и только заработки от барина помогают его детям не умереть от голода. Ярмола дружит с хозяином и попросил научить его грамоте, чтобы уметь написать свое имя. Но грамота не дается. Учат теперь только имя, по буквам на ассоциациях, типа "о"- колесо и т.д. Однажды, во время жуткой метели, герой узнает от обычно несловоохотливого Ярмолы о том, что верстах в десяти от его дома живёт самая настоящая ведьма Мануйлиха, которую много лет назад выгнали из села с маленькой деовчкой на руках за то, что начал падать скот и у тетки, с корой она давеча поругалась, ребеночек умер.. Герою захотелось познакомиться с ней, но не выходило.Герой с Яромолой отправляется на охоту. Гонится за огромным зайцем и натыкается на хату. Предположив, что здесь живёт местный лесник, он заходит внутрь и обнаруживает самую настоящую бабу-ягу, которой, конечно же, оказывается Мануйлиха. Она встретила героя неприветливо, но, когда он достал серебряный четвертак и попросил старуху погадать, та заметно оживилась. А в самый разгар гадания опять стала выпроваживать незваного гостя — в дом зашла внучка ведьмы, темноволосая красавица «лет двадцати-двадцати пяти», которая показала герою дорогу домой и назвалась Олесей.

Все первые весенние дни мысли героя не покидал образ Олеси. И, как только просохли лесные тропинки, он отправился в избушку колдуньи. Как и в первый раз, внучка встретила гостя куда приветливей, чем Мануйлиха. А когда гость попросил Олесю погадать ему, та призналась, что уже однажды раскинула на него карты. Долго не хотела говорить, что нагадала, но потом сказала, что он вышел по картам человек ни рыба ни мясо такой, неуверенный, будут у него проблемы с деньгами и никогда он не женится. И главное, что она ему нагадала — что в этом году «падает вам большая любовь со стороны трефовой дамы с темными волосами». А тем, «кто будет вас любить, вы много горя принесете». Ещё карты рассказали Олесе, что трефовой этой даме герой принесет позор, такой, который хуже смерти… Когда Олеся отправилась провожать гостя, она попыталась доказать ему, что ей и её бабке принадлежит настоящий дар колдовства, и провела над ним несколько опытов: заставила его упасть, полностью повторяя его движения и падая (похоже на НЛП), испугала его и т.д. Потом герой пытается разузнать, откуда все-таки пришла Мануйлиха в Полесье, на что Олеся ответила уклончиво, что бабушка не любит говорить об этом. Тогда же герой впервые представляется — его зовут Иван Тимофеевич.

С этого дня герой стал частым гостем в избушке. Олеся всегда была рада его видеть, хоть и встречала сдержанно. А вот старуха была не особенно довольна, но Ивану удалось задобрить её подарками (в основном яаем, который та очень любила, но и шерстяные платки с сахаром шли в ход), сыграло свою роль и заступничество Олеси.

Ивана очаровывала не только красота Олеси. Его привлёк также её самобытный ум. Множество споров между ними разгоралось, когда Иван пытался научно обосновать Олесино «черное искусство». И, несмотря на разногласия, между ними возникла глубокая привязанность. Тем временем у персонажа испортились отношения с Ярмолой, который изначально не одобрил желания познакомиться с колдуньей. Не нравится ему и то, что обе ведьмы боятся церкви.

Однажды, когда Иван в очередной раз явился в избу, он застал колдунью и её внучку в расстроенных чувствах. Олеся не хотела ему говорить гордая, но бабушка попросила помощи и рассказала: местный урядник приказал им убираться из хаты в двадцать четыре часа и пригрозил пустить их по этапам в случае непослушания. Герой вызывается помочь, и старуха не отказывается от предложения, несмотря на Олесино недовольство. Иван пытается упросить урядника не выгонять женщин из дома, на что тот возражает со словами о том, что они — «язва здешних мест». Но, задобрив его угощениями, дарит ему дорогущее свое ружье (слава богу, урядник оказался ценителем и Иван был покоен за него), пучк редиски еще по мелочи.добивается своего. Урядник Евпсихий Африканович обещает пока оставить в покое Мануйлиху и Олесю.

Но вот отношения Олеси и Ивана с этого времени изменились в худшую сторону, а любых объяснений Олеся старательно избегает. Тут Иван неожиданно и серьезно заболевает — шесть дней его «била ужасная полесская лихорадка». И лишь после выздоровления ему удаётся выяснить отношения с Олесей. Она за него так волновалась, что решила покориться судьбе а там, будь что будет. Раньше она избегала встреч с Иваном лишь потому, что хотела уйти от судьбы. Призналась ему в любви. Иван ответил ей взаимностью. Но Олеся все не могла забыть про своё гадание. Но все-таки их любовь, не смотря на дурные предчувствия Ивана и злобу Мануйлихи, развивалась.

Тем временем служебные обязанности Ивана в Переброде были закончены, и все чаще приходила к нему мысль жениться на Олесе, забрать её с собой. Убедив себя в правильности этого решения, он делает предложение любимой. Но Олеся отказывается, мотивируя отказ тем, что не хочет портить жизнь молодому, образованному барину. В итоге она даже предлагает Ивану просто поехать за ним, безо всякой женитьбы. У Ивана возникает подозрение, что её отказ связан с боязнью церкви, на что Олеся говорит, что ради любви к нему она готова перебороть это своё суеверие. Она назначила ему встречу в церкви на следующий день, в праздник Святой Троицы, а Ивана охватило ужасное предчувствие.

На следующий день герой не успел вовремя попасть в церковь, задержавшись по служебным делам, а когда вернулся, застал у себя местного конторщика, который рассказал ему о сегодняшней «потехе» — деревенские девки поймали на площади ведьму, которой задали встряску, хотели вымазать дёгтем, но той удалось сбежать. Действительно, Олеся пришла в церковь, отстояла обедню, после чего на нее накинулись деревенские бабы. Чудом вырвавшаяся Олеся пригрозила им, что они ещё вспомнят её и наплачутся досыта. Но все это подробности Иван смог узнать позже. А пока же он помчался в лес, и застал в хате избитую Олесю без памяти, охваченную лихорадкой, и проклинающую его Мануйлиху. Когда Олеся пришла в себя, она рассказала Ивану о том, что нельзя им больше здесь оставаться, поэтому нужно им проститься. На прощание Олеся призналась, что жалеет, что нет у нее ребенка от Ивана. Кстати, мама ее и бабушка тоже без мужиков жили.

Этой же ночью жуткий град обрушился на Переброд. А утром Ярмола, разбудивший Ивана, посоветовал ему убираться из деревни — град, который побил жито у половины села, по мнению деревенских, был наслан колдуньями из мести. И озлобленный народ начал уже было про Ивана «кричать недоброе». Желая предупредить Олесю о грозящей ей беде, герой мчится в избу, где находит лишь следы спешного бегства и яркие красные бусы, которые остались единственной вещью на память об Олесе и её нежной, великодушной любви…

 

 

Суламифь

Главные герои повести — царь Персии Соломон и его возлюбленная Суламифь. Повесть состоит из двенадцати частей. Повестование ведется в стиле древних сказаний о Соломоне. Эпиграф из Песни Песен "Положи меня, как печать, на сердце твоем, как перстень, на руке твоей,потому что крепка, как смерть, любовь и жестока, как ад, ревность: стрелыее - стрелы огненные" Этим и заканчивается повесть.

 

Первая часть обрисовывает перед читателем Персию во времена правления Соломона, рассказывает о Соломоне и его деяниях. Царю было около сорока пяти лет, когда слава о нем, о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни разнеслась далеко за пределами его страны. Царь был очень богат и щедр, настолько, что серебро в его дни ценилось не дороже простого камня. А для тех, кто окружал царя и берег его покой, Соломон ничего не жалел — щиты пятисот его телохранителей были покрыты золотыми пластинками.

Вторая часть повести рассказывает читателю о том, каких женщин любил Великий царь. У него было семьсот жен и триста наложниц, а кроме этого — бесчисленное количество рабынь и танцовщиц. Среди них были и белолицые, и черноглазые, и высокие, и коренастые, и округлые, и стройные — всех очаровывал царь своею любовью, потому что бог дал ему такую неиссякаемую силу страсти, какой не было у людей обыкновенных. Кроме того, разделял царь свое ложе с Балкис-Македа, царицей Савской, самой красивой и мудрой женщиной в мире. Но больше всех любил Соломон Суламифь, бедную девушку из виноградника.

Но за что же любили царя сами женщины? Говорили, что у царя была мраморная кожа, губы были точно яркая алая лента, волосы черны и волнисты, а руки его были настолько нежны, теплы и красивы, что одним прикосновением исцелял царь головные боли, судороги и черную печаль. Бог сделал царя Соломона способным понимать языки зверей и птиц, понимать причину людских поступков — плохих и хороших, отчего приходило к нему великое множество людей, прося суда, совета, помощи, разрешения спора. Таков был царь Соломон, и так живописали его историки тех дней.

На южном склоне горы Ваал-Гамон был у царя виноградник, куда любил царь уединяться в часы великих размышлений. Так было и в этот раз: царь приказал на заре отнести себя к горе. Покинув носилки, царь сидел в одиночестве на простой деревянной скамье и, размышляя о чем-то, что было подвластно только его уму. Вдруг царь прислушался: где-то рядом раздался милый, чистый и ясный женский голосок, напевающий песенку про жениха. Вскоре перед ним оказалась девушка в легком платье, но она не видела царя, занятая работой. Голос ее все больше завораживает царя, и, пока она подвязывает лозы, слух его наслаждается ее пением. Неожиданно царь выходит к ней и произносит: "Девушка, покажи мне лицо твое!" Девушка смотрит на царя, и начавшийся сильный ветер вдруг треплет на ней платье и плотно облепляет его вокруг тела. В это мгновение царь видит ее всю как нагую под одеждой, все ее прекрасное и стройное тело, все ее округлости и впадины, холмы и долины.

Девушка подходит к царю и видит, как и он прекрасен, она с восторгом смотрит на него, и добавляет, что не заметила его. Царь говорит девушке, что она прекрасна, прекраснее всех на свете; просит сесть поближе к нему. Он узнает, что ее имя — Суламифь, и она помогает своим братьям охранять эти царские виноградники. Когда царь берет ее за руку, по телу ее пробегает дрожь восторга, а когда он запечатляет на губах сладостный поцелуй, девушка понимает, что только он может быть ее возлюбленным, только ему она подарит свое девство. Соломон говорит ей, что он царский повар и договаривается о свидании на следующую ночь у стен дома девушки. Девушка пытается сопротивляться, но потом отдается чувствам и соглашается. В этот день Соломон был особенно светел и радостен, и особенно много добра он сделал когда сидел на троне в зале суда. Три примера классических про мудрость Соломона. В шестой части повести автор живописует перед читателем томления Суламифы, ждущей ночью своего возлюбленного. Вечером продала она ювелиру свое единственное украшение — праздничные серьги из серебра ювелиру, и купила у продавца благовоний на вырученные деньги мирру.

Долго она лежала на своем ложе в ожидании, пока не услышала шаги. Когда Суламифь выглянула, возле дома никого не оказалось. В страхе и надежде побежала девушка к виноградникам, в которых встретила утром того, кого же успела полюбить всем сердцем. Добежала до стен дворца, увидела его, перелезла и губы их сливаются в поцелуе, они занимаются любовью, а через некоторое время царь спрашивает, не жалеет ли она? Суламифь с улыбкой смущения и счастья отвечает ему: "Братья мои поставили меня стеречь виноградник, а своего виноградника я не уберегла". В эту ночь Соломон признается девушке, что он царь. Утром Суламифь, купают в бассейне с благовонной водой, прекрасное тело ее одевают в легчайшие египетские ткани, а волосы обвивают жемчугом. Семь дней и шесть ночей наслаждаются они любовью друг с другом. Семь дней лицо царя освещает радость и осыпает он Суламифь драгоценностями с ног до головы. В это время в храме Изиды совершается великое тайнодействие. Когда-то Мать богов Изида потеряла мужа, Озириса. Его украл злобный Сет, запрятал в гроб, а потом, когда Изида нашла тело, снова выкрал его и, разорвав на четырнадцать частей, рассеял по всему миру. Тринадцать частей отыскала богиня Изида, кроме одной — священного фаллоса. Жрецы стегают себя плетками, разрывают кожу свою и рвут рты в бешеном экстазе, пока один из них, высокий и худощавый старик с криком восторга делает какое-то движение и бросает к ногам богини обесформленный кусок мяса. Мгновенно воцаряется тишина. Жертвоприношение совершено. А царица Астис, верховная жрица храма, задумывает в это время черное дело. С тех пор, как царь охладел к ней, в ее сердце поселилась черная ненависть, а теперь, когда она узнала о том, что прекраснейший Соломон проводит дни и ночи с некой Суламифью, она задумала зло. Астис подзывает к себе Элиава, начальника царской стражи. Она знает, что он давно пылает к ней страстью и обещает ему стать царем над ней, если он умертвит Суламифь и царя. Без слов Элиав выходит из храма. Он идет к дворцу Соломона и прячется у дверей царской спальни. В эту, седьмую ночь, Суламифь не может наслаждаться от всего сердца любовью Соломона. Душу девушки гложет печаль, она говорит царю, что где-то рядом ее смерть. Неожиданно раздается шорох, Суламифь вскакивает навстречу убийце и напарывается грудью на меч. Элиав в шоке, рассказывает, кто его послал, и Соломон приказывает его отцу его убить. В тот же день Соломон требует отправить в Египет и царицу Астис, чтобы более не видеть ее в Персии. Он диктует писцам: "Положи меня, как печать, на сердце твоем, как перстень, на руке твоей,

потому что крепка, как смерть, любовь и жестока, как ад, ревность: стрелы

ее - стрелы огненные" И сидит один в зале судилища

 

Гранатовый браслет

Княгиня Вера Николаевна Шеина, жена предводителя дворянства, уже какое-то время жила вместе с мужем на даче, потому что шел ремонт их городской квартиры. Сегодня был день ее именин, а потому должны были приехать гости. Первой появилась сестра Веры — Анна Николаевна Фриессе, бывшая замужем за очень богатым и очень глупым человеком, который ничего не делал, но числился при каком-то благотворительном обществе и имел звание камер-юнкера. Приехал дедушка, генерал Аносов, которого сестры очень любят (на самом деле он им не дедушка, а как дедушка, но не суть. У него два мопса и слуховой рожок, он добрый и смешной). Гости стали съезжаться после пяти часов. Среди них знаменитая пианистка Женни Рейтер, подруга княгини Веры по Смольному институту, муж Анны привез с собой профессора Спешникова и местного вице-губернатора фон Зекка. С князем Василием Львовичем приезжает его вдовая сестра Людмила Львовна. Обед проходит очень весело, все давно и хорошо знакомы друг с другом.

Вера Николаевна вдруг заметила, что гостей — тринадцать. Это ее немного испугало. Все сели играть в покер. Вере играть не хотелось, и она направилась было на террасу, где накрывали к чаю, когда ее с несколько таинственным видом поманила из гостиной горничная. Она вручила ей пакет, который полчаса назад принес посыльный.

Вера раскрыла пакет — под бумагой оказался небольшой ювелирный футляр красного плюша. В нем был овальный золотой браслет, а внутри его — бережно сложенная записка. Она развернула ее. Почерк показался ей знакомым. Она, отложив записку, решила посмотреть сначала браслет. “Он был золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый и с наружной стороны весь сплошь покрытый небольшими старинными, плохо отшлифованными гранатами. Но зато посредине браслета возвышались, окружая какой-то старинный маленький зеленый камешек, пять прекрасных гранатов-кабошонов, каждый величиной с горошину. Когда Вера случайным движением удачно повернула браслет перед огнем электрической лампочки, то в них, глубоко под их гладкой яйцевидной поверхностью, вдруг загорелись прелестные густо-красные живые огни”. Затем она прочла строки, написанные мелко, великолепно-каллиграфическим почерком. Это было поздравление с днем Ангела. Автор сообщал, что этот браслет принадлежал его прабабке, затем его носила его покойная матушка. Камешек посередине — это весьма редкий сорт граната — зеленый гранат.

Дальше он писал: “По старинному преданию, сохранившемуся в нашей семье, он имеет свойство сообщать дар предвидения носящим его женщинам и отгоняет от них тяжелые мысли, мужчин же охраняет от насильственной смерти... Умоляю Вас не гневаться на меня. Я краснею при воспоминании о моей дерзости семь лет тому назад, когда Вам, барышне, я осмеливался писать глупые и дикие письма и даже ожидать ответа на них. Теперь во мне осталось только благоговение, вечное преклонение и рабская преданность...” “Показать (мужу) Васе или не показать? И если показать — то когда? Сейчас или после гостей? Нет, уж лучше после — теперь не только этот несчастный будет смешон, но и я вместе с ним”, — раздумывала Вера и не могла отвести глаз от пяти алых кровавых огней, дрожавших внутри пяти гранатов. Между тем вечер шел своим чередом. Князь Василий Львович показывал своей сестре, Аносову и шурину домашний юмористический альбом с собственноручными рисунками. Их смех привлек всех остальных. Там была повесть: “Княгиня Вера и влюбленный телеграфист”.

“Лучше не нужно”, — сказала Вера, тихо дотронувшись до плеча мужа. Но тот или не расслышал, или не придал значения. Он юмористически пересказывает старые письма человека, влюбленного в Веру. Тот писал их, когда она еще не была замужем. Муж все говорит и говорит... “Господа, кто хочет чаю?” — спросила Вера Николаевна. Генерал Аносов рассказывает крестницам о любви, которая у него была в молодости в Болгарии с одной болгарочкой. Когда же войскам пришло время уходить, они дали друг другу клятву в вечной взаимной любви и простились навсегда. “И все?” — спросила разочарованно Людмила Львовна. На вопрос, любил лион когда-нибудь, дедушка ответил:" Должно быть, не любил. Сначала все было некогда: молодость, кутежи,

карты, война... Казалось, конца не будет жизни, юности и здоровью. А потом оглянулся - и вижу, что я уже развалина..." Позже, когда гости почти все разошлись, Вера, провожая дедушку, тихо сказала мужу: “Поди посмотри... там у меня в столе, в ящичке, лежит красный футляр, а в нем письмо. Прочитай его”. Было так темно, что приходилось ощупью ногами отыскивать дорогу.

Генерал вел под руку Веру. “Смешная эта Людмила Львовна, — вдруг заговорил он, точно продолжая вслух течение своих мыслей. — А я хочу сказать, что люди в наше время разучились любить. Не вижу настоящей любви. Да и в мое время не видел!” Женитьба, по его мнению, ничего не значит. “Возьмите хоть нас с Васей. Разве можно назвать наш брак несчастливым?” — спросила Вера. Аносов долго молчал. Потом протянул неохотно: “Ну, хорошо... скажем — исключение”. Почему люди женятся? Что до женщин, то боятся остаться в девках, хотят быть хозяйкой, дамой, самостоятельной... У мужчин другие мотивы. Усталость от холостой жизни, от беспорядка в доме, от трактирных обедов... Опять же, мысль о детях... Бывают иногда и мысли о приданом. А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? “Постой, постой, Вера, ты мне сейчас опять хочешь про твоего Васю? Право же, я его люблю. Он хороший парень. Почем знать, может быть, будущее и покажет его любовь в свете большой красоты. Но ты пойми, о какой любви я говорю. Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире!

Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться”. “Вы видели когда-нибудь такую любовь, дедушка?” “Нет, — ответил старик решительно. — Я, правда, знаю два случая похожих... В одном полку нашей дивизии... была жена полкового командира... Костлявая, рыжая, худущая... Вдобавок, морфинистка. И вот однажды, осенью, присылают к ним в полк новоиспеченного прапорщика... только что из военного училища. Через месяц эта старая лошадь совсем овладела им. Он паж, он слуга, он раб... К рождеству он ей уже надоел. Она вернулась к одной из своих прежних... пассий. А он не мог. Ходит за ней, как привидение. Измучился весь, исхудал, почернел... И вот однажды весной устроили они в полку какую-то маевку или пикник... Обратно возвращались ночью пешком по полотну железной дороги. Вдруг навстречу им идет товарный поезд... она вдруг шепчет на ухо прапорщику: “Вы все говорите, что любите меня. А ведь, если я вам прикажу — вы, наверное, под поезд не броситесь”. А он, ни слова не ответив, бегом — и под поезд. Он-то, говорят, верно рассчитал... так бы его аккуратно пополам и перерезало. Но какой-то идиот вздумал ег