О любви и Божественном смирении, а также о благодати и страхе Божием

 

Да даст вам Господь Бог мир и любовь, ибо Бог есть любовь [608]. Поминайте всегда слова Господа, сказавшего: Кто соблюдает заповеди Мои, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим [609].

Возлюбим Бога всей нашей душой, всем нашим сердцем, всей силой своей, и да будут согласны с тем и наши дела, то есть да будут дела наши отблеском любви к Нему. И когда мы подвизаемся законно, то наши души бывают вознаграждены Божественной любовью. Обретший любовь каждый день вкушает Христа и потому соделается бессмертным: ядущий хлеб сей, который Я дам, будет жить вовек [610],— говорит Святое Евангелие.

Вкушающий любовь Христову пожинает обильные плоды жизни во Христе. Души, любящие Иисуса, вдыхают духовный воздух иного мира, мира духовного — Царствия Небесного. Уже здесь они напояются водами, истекающими от престола благодати Божией![611]

Питием на Божественной трапезе является Божественная любовь. От этого пития испили распутники, и раны их грехов исцелели; испили пьяницы и стали трезвенниками; испили богатые и возжелали нищеты во Христе; испили нищие и обогатились надеждой Божией; испили немощные и стали сильными; испили неразумные и стали мудрецами!

Любовь — это торжество христианина над диаволом, ненавистью и враждой. Чтобы достичь божественного пристанища любви Божией, нужно прежде убояться Бога как Бога, наказывающего грех и преступление.

Невозможно переплыть море и достигнуть пристанища, не имея корабля. Подобно тому невозможно без покаяния достичь пристани любви. Страх Божий, как рулевой и капитан, приводит нас в корабль покаяния и перевозит через зловонное море жизни, приводя нас к божественной пристани Божественной любви.

Как невозможно жить без воздуха, так невозможно иметь вечную жизнь с Богом, не вдыхая сладчайшего и благоуханнейшего воздуха любви Божией.

Силой покаяния отрясем груз наших грехов и, став легкими, разрешившись от уз, воспарим, подобно орлам, высоко-высоко, туда, где вечный Бог собрал неистощимые богатства добродетели и мудрости, чтобы испить нам от источников вечной жизни и стать богами, обОжиться, как сказано в Писании: бози есте, и сынове Вышняго вси [612].

Понудим себя, чада мои, потому что нерадение и лень не приобретают любви Божией, но приобретают ее горячее желание, послушание, терпение, беззлобие, молчание, молитва и понуждение себя во всем. Что же, вознерадим ли мы о таком вечном даре? Нет. Тогда воскликнем скорбно: «Владыко Христе, не затвори нас вне Твоего Царствия, но отверзи его нам благоутробием Твоей милости. Аминь».

 

Бог есть любовь и весь — милость. Не будем Его огорчать никогда! Он претерпел ради нас Крест; глава Его была пронзена терновым венцом, ребро Его — копием, ноги — гвоздями, спина Его претерпела бичевание, Его всесвятые уста — желчь и уксус, а сердце Его — страдания поношения и неблагодарности. Нагой висел Он на Кресте перед беснующейся чернью. Его, чада мои, нашего Иисуса, да не огорчаем своей невнимательностью. Он страдает от этого больше всего. Те, евреи, были Его врагами, в то время как мы крещены во Его святое имя, ученики Его, посвященные на служение Ему!

Его ученики покинули Его, устрашившись евреев, и как Он неописуемо огорчился! И теперь отрекающиеся от Него, оставляющие Его, те, кто обещает Ему одно, а делает другое, как предстанут пред Ним в час Суда? Что они скажут, когда Христос начнет перечислять одно за другим Свои страдания, а у них будет только их отречение и множество зол?

Будем внимательны к своей жизни, чада мои. Во всем будем иметь любовь и терпение, не будем осуждать, будем изгонять злые помыслы, будем смиряться, помнить трудный час смерти и Суда.

Когда все сие будете совершать, знайте, что будете жить со Христом вечно! Подобно Ангелам, подле престола Его вы будете воспевать песни вечные и всевеселые! Какое счастье будет тогда! Как забудется тогда все здешнее! Только радость и нескончаемая Пасха! Слава Богу, дающему нам победу.

 

Желаю, чтобы любовь Божия оросила твою душу, жаждущую, как олень на источники вод: Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже: когда прииду и явлюся лицу Бога моего? [613]

Слава Тебе, Боже, за великую милость ко мне. Ничего хорошего не сотворил я на земле, а Он утешает мою душу. Иногда посещает жестокую мою душу роса любви Божией. О, какое облегчение приносит она моей несчастной душе! Как отдыхает душа моя и чувствует себя свободной от тяжести жизни и искушений! О, сподобил бы меня Бог, вашими молитвами, вечно отдыхать в желанной мне прохладе любви Божией!

Великий труд — спасение человека. Демон-искуситель, чтобы погубить человека, привел в действие весь свой опыт и знания. Но, Боже мой, Боже мой, не удаляйся от нас, но буди нам как медный змий при Моисее[614], дабы, взирая на Тебя, мы исцелялись от укусов мысленных змей.

Когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я [615]. Христе мой, Свете мой, распятая моя Любовь, ради наших грехов вознесшаяся на Крест, спасительный Змий для душ, укушенных мысленными змеями. Он да исцелит и нас, уязвленных жалом греха.

Бог да благословит нас и да благоволит море Его щедрот, дабы все мы вместе оказались в вечной и блаженной жизни, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная[616]. Отрет Бог всякую слезу с очей их [617].

О, что за радость неотъемлемая! О, уверение совести в том, что уже закончились мучения сей многотрудной жизни! Кто Бог велий, яко Бог наш![618] Отец милосерднейший, не вменяющий греха. Достаточно лишь того, что чадо скажет: Согрешил, Отче, на Небо и пред Тобою [619],— и тотчас Отец обнимает и целует его и изглаживает из сердца чада след всякой неприязни, который случайно оставила в нем порочность! Изумевает мой ум, когда созерцаю бездну отеческого милосердия ко грешнику!

 

Какой любовью будут питаться в Царстве Небесном блаженные души! Сам Христос мой, мой Иисус, Душа моя, Слово живое, Сам Он даровал нам бытие, средства, дающие нам жизнь, вечное искупление, упокоение на лоне Небесного Отца. Той рече, и быша, Той повеле, и создашася![620]

Он наказывает нас слегка, чтобы, точно оградой, оградить нас смирением, ибо Он ведает удобопреклонность человеческой природы, то, как легко человек уклоняется ко злу. Как заботливый отец, Он наказывает нас с любовью, чтобы мы стяжали непоколебимую мудрость.

Лишь совершенным святым дано познать это, и не так, как понимают другие, но с особенной силой. Я имею в виду то, что, даже достигнув вершин добродетели, человек может низвергнуться в бездну растления и порока, если Бог оставит его! И понимать это надо не на словах, а чувством. А почувствовать это невозможно, пока не пройдешь через вавилонскую пещь искушений, пока не преткнется естество человеческое, когда Господь оставит его. Тогда познаешь немощь человеческой природы и увидишь, с кем идет сражение, каковы злоба и лукавство противника-диавола и как трудно восстать, когда ты пал! Вкратце это и есть «познай себя».

Когда стяжет человек это познание, тогда Святая Троица вселяется в его сердце — вот где неиссякаемый источник блаженства и начало откровений! Об этом пишет авва Исаак, великая похвала безмолвников.

Один преподобный отец встал на вечернюю молитву и воздел руки. Солнце заходило у него за спиной, и тут благодать Божия снизошла и охватила его столь глубоко, что он пришел в себя только утром, когда восходящее солнце согрело ему лицо. Тогда он понял, что уже новый день, и прославил Бога за то, что Он удостаивает прах таковых таинств.

Увы, миновали те времена благодати! Теперь холодно даже в самых теплых краях — в селениях монахов и пустынников. Оскудели добрые примеры и сама добродетель!

Какую же благодать ощущали в молитве преподобные отцы! Когда Бог едва уловимо посещает нас в молитве, то и мы немного чувствуем благодать. Те же, кто на протяжении всей ночи были поглощены созерцанием,— сколь близко могли они ощущать Царство Небесное! Царство Небесное внутрь нас есть [621].

О, как бы я хотел жить в те времена, когда все было исполнено святости и добрых примеров! А теперь — одна засуха и нищета. Но и теперь будем безгранично благодарны Богу, что в такой духовной тьме Он даровал нам малый свет, чтобы мы, пусть и спотыкаясь, смогли достичь преддверия Горнего Иерусалима и не остаться пленниками вечной тьмы. Да не будет, Христе мой, этого ни с одним христианином, но все вместе да сподобимся достичь горних обителей, радуясь, «веселыми ногами», Пасху празднуя вечную! Аминь.

 

Уста, всегда благодарящие Бога, не лишатся благословений Божиих. Устам, ропщущим и ранящим великого Благодетеля Своего, невозможно не претерпеть вразумления от Бога.

Он дал нам бытие. Он подает нам жизнь. Он сохраняет нас Своим разнообразным Божественным Промыслом. Он нас, бывших прежде Его врагами, через смерть Сына Своего примирил с Собой и соделал сынами и наследниками Своего Царствия! Он очищает нас и освящает посредством святых Своих Таинств! Он подает нам небесные и святейшие пищу и питие, то есть Всесвятое Свое Тело и Честную Свою Кровь! Он даровал нам в земной жизни Ангела-хранителя! Он приимет и нашу душу и приведет ее к вечному наследию! Но что сотворю? Недостанет мне времени для повествования. Я буду трудиться всуе, желая исчесть морской песок — бесчисленные благодеяния благаго нашего Бога!

И после стольких безмерных благодеяний будет у нас еще и ропот?! О Боже мой, презри нашу неблагодарность и отверзи наш ум, дабы мы познали, что даровало нам Твое Отеческое сердце, и воздали хоть малое благодарение, чтобы обрести прощение и милость.

 

Что же до святого Ангела, о котором ты пишешь мне, знай, что да, он, получив повеление от Господа, не прибавляет что-либо, не отнимает, но, пребывая вблизи человека, просвещает его, наблюдает за ним, избавляет его от опасностей и защищает от диавола, как видим мы и в житии святого Андрея, Христа ради юродивого, где Ангел сражался с диаволом, чтобы защитить повинного монаха. Прочти и увидишь.

Ангел дается человеку как старший брат, который ближе к Богу и, имея дерзновение, молится о своем младшем брате. И человек просит его как своего старшего брата, чтобы он защищал его и молился о нем, как имеющий дерзновение к Богу.

Сколько раз он шепчет на ухо нашей душе: «Не делай этого», или: «Делай то», или: «Будь внимателен здесь!». Это случается часто с теми, у кого открыты очи души.

Не забывай евангельской притчи о садовнике и бесплодной смоковнице: господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, — не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее [622]. Садовник изображает святого Ангела, пекущегося о человеке, доколе он не принесет плода и не спасется.

В Патерике много написано о промышлении Ангела в отношении человека. Ангелов видели плачущими в то время, когда люди, которых они охраняли, грешили. Помысли, как они молились о них! Слезы их говорят об их любви и сострадании к человеку.

 

Возлюбленные чада мои о Господе, любовь Господня да сохранит вас в душевном и телесном здравии.

О, поистине, сколь достойно печали, когда чадо живет в отцовском доме, пользуется всеми благами, вкушает все удовольствия жизни и не признает своего отца, и если даже какое малое внимание и уделяет ему, то все равно не чувствует богатства его любви и заботы, но, напротив, воспоминание об отце оказывается чем-то недостойным его мысли и внимания!

Какому суду можно предать такое неблагодарное и гордое чадо? Конечно, всякий согласится, что оно недостойно отеческой любви и наследия.

Но, к сожалению, в лице сего недостойного чада мы видим ныне пример отношения богопротивного человека к своему Отцу — Богу. И самое печальное, что таковы сегодняшние христиане, за исключением лишь некоторой их части.

Мы живем в этом мире, который Бог даровал нам как наше временное жилище. Он дал нам свободу вкушать земные блага, оставив свидетельство о Себе во всем, что мы видим и о чем помышляем, чтобы наш разум воздавал Ему честь и славу и приносил высочайший дар своей искренней любви к Нему.

Вкратце воспомянем события, которые были наиболее важными для спасения мира, начиная с преслушания прародителей, чтобы увидеть чистейшее сокровище Божественной любви. За гордость и преслушание прародители изгоняются из рая сладости и поселяются в земле терний и волчцев. Но безмерная любовь забытого Своим творением Небесного Отца посылает Единородного и Возлюбленного Сына в мир, чтобы устранить вражду между Ним и человеком. Мы видим, как высочайшая любовь руководит Его к тому, чтобы Он через крестную смерть принес в жертву Своего сладчайшего Сына, ибо этого требовало тяжкое падение провинившегося человека!

Апостол Павел говорит об этой жертве следующими словами: Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас [623]. И снова: был послушным (Своему Отцу) даже до смерти, и смерти крестной [624].

После же трех дней Он восстает самовластно и богоприлично, становясь начатком умерших в истиннейшем уверении, что воскреснет и весь человеческий род посредством общего воскресения.

Прежде же вознесения Он заповедал святым апостолам крестить во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа всех верующих во имя Его, вместе с тем подавая им власть через веру быть чадами Божиими[625].

Также Господь даровал нам святые Таинства, чтобы через них мы соединялись с Ним, дабы всегда пребывать с Ним в подлинном счастье, которое дарует лишь соединение с Богом.

Он дал нам неусыпного стража души и тела — святого Ангела, которого посылает во время Святого Крещения как руководителя и защитника, ибо в Таинстве Святого Крещения христианин становится чадом Божиим по благодати, наследником Божиим и сонаследником Христовым.

Но не буду более углубляться в описание даров безграничного богатства неизъяснимой любви к нам Небесного Отца, ибо, чем более просвещается ум человека к постижению любви Творца к Своему творению, тем более становятся явными наши неблагодарность и отвержение такого любящего и истинного Отца.

Мы живем в этом суетном мире и действительно не ведаем, или, скорее, не познали еще того, зачем мы живем, какую цель имеет наша жизнь, к чему предназначен человек на земле! К сожалению, мы почти уподобились бессловесным животным: живем, не помышляя о том, насколько время нашей жизни драгоценно, насколько оно значимо для нашего будущего воскресения. А мы используем и транжирим это время без сожаления, но в час отрезвления вернуть его не сможем.

Поэтому мудр тот человек, который, познав, что время преходящей жизни бесценно, будет употреблять его соответственно, обогащая жизнь добрыми делами, чтобы, когда придет скорбный час смерти, совесть его обрела дерзновение и отвечала мысленным судьям — демонам:

— Я сделал то, что должен был сделать[626], что еще беснуетесь?

Иисус, беседуя в Святом Евангелии о предназначении человека, говорит: Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу [627]. Здесь наш Спаситель говорит по-человечески, потому что, как Бог, единосущный Отцу, Он никогда не разлучался с Ним. О том же, что предназначением человека является в определенное Богом время оставить мир и пойти к Богу, откуда он вышел, говорит Священное Писание в Книге Бытия: И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою [628]. Божественное дыхание изошло от Триипостасного Бога. Не то чтобы это самое дыхание стало в человеке душой, но душа человека была сотворена посредством Божественного дохновения, почему она и должна снова возвратиться к своему Богу.

Здесь нужно обратить внимание на следующее: дыхание Божие изошло и сотворило душу человека, оно сотворило ее святой, чистой, беззлобной, благой. Но, когда придет страшный час смерти для души, будет ли она обладать первозданной святостью и чистотой? К сожалению, нет, ибо все мы, потомки Адама, согрешили. Но Бог, знающий нашу немощь и то, что помышление человека от юности склонно ко злу[629], не требует, конечно, безупречной чистоты праотцев. Тогда чего же Он хочет? Он хочет истинного, искреннего покаяния, воздержания от греха, сердца сокрушенного и смиренного; Он хочет скорби и слез, чтобы даровать амброзию утешения, которой не познал нераскаянный мир.

Когда человек покается искренне, тогда Бог принимает его с распростертыми объятиями, наделяя его одновременно и Божественными свойствами, с помощью которых он сможет взойти беспрепятственно в бескрайнее Царство Божие, чтобы жить там с Небесным Отцем. Вот предназначение человека!

Ум приходит в изумление, когда постигнет величие и высоту Божественного предназначения! Но каково бесчувствие человека и какая глубокая тьма покрывает очи его души, чтобы он не помышлял о том, зачем находится здесь, на земле, и чего требует от него Бог! К сожалению, зрение ума повредилось немощью греха, а особенно себялюбием.

Доколе, Боже мой, мы пребудем безучастными и бесчувственными к столь великому нашему предназначению? Пошли нам немного просвещения. Да разве солнце когда-нибудь могло не посылать свой ослепительный свет? Не тем ли более Ты, безграничное Солнце любви! Горе, Господи мой: всё зло мы творим добровольно! Но Ты, имеющий безбрежные океаны любви, истощи[630] снова и снова любовь, сострадание и долготерпение, чтобы спаслись еще хотя бы некоторые души прежде, нежели постигнет нас Твой праведный суд! Да, меня, несчастного человека, глаголющего и нетворящего, пожалей, Господи, и дай мне покаяние прежде, чем изыду я из сего мира! Просвети Твой мир, ради которого излил Ты Свою Страшную и Пресвятую Кровь, и дай ему покаяние.

 

Возлюбленные мои о Господе чада, желаю, чтобы смиренное мое письмо застало вас в любви, в послушании, в молитве и внимании во всем.

Сегодня мы празднуем Собор всех Сил Небесных. Подумайте, какое торжество происходит на небе! Какое пение, какая радость у Ангелов Божиих! Сегодня праздник святых Ангелов, хранителей наших душ, и мы должны разделить с ними их радость и благодать, как с нашими старшими братьями, каковыми они и являются.

Как они помогают нам невидимо! От каких только искушений и смертей они не спасают нас! Сколько молитв они приносят о нас, когда видят лицо Божие, когда предстоят Ему, каждый со своей молитвой! И когда мы будем умирать, они помогут нам в час смерти и при прохождении через мытарства, и поэтому мы должны питать особую любовь к Ангелам Божиим.

Но полезнее всего — уподобляться им в их добродетелях. Святые Ангелы имеют совершенное послушание повелениям Бога. Безо всякого прекословия они совершают то, что повелевает им Бог. Они имеют совершенную любовь к Богу и к людям. Ангелы обладают чистотой незапятнанной и непобедимым смирением, а беззлобие их неописуемо.

Но Ангелов украшают и иные добродетели. Если мы любим их искренне, если желаем жить в том же месте, где живут и они, то должны понуждать себя к подражанию им.

Монашеское житие, согласно святым отцам, называется ангельским, потому что монахи должны быть во всем подобны Ангелам. Но когда они не живут такой жизнью, но проводят жизнь противоположную, тогда они будут причтены к злым ангелам.

Подвизайтесь, чада мои, моя радость и утешение, чтобы достичь меры Ангелов в послушании, в любви, в молитве и чистоте, дабы и вам сподобиться вселения вместе с Ангелами в жизни после смерти! Аминь, буди.

 

Чем более, чадо мое, ты будешь постигать милость Божию, тем с большей любовью будешь стремиться к соединению с Ним. И чем глубже ты будешь постигать великолепие Божественного величия, тем глубже будешь осознавать свое ничтожество и соответственно этому будет возрастать твое духовное ведение.

Чем больше смирения будет в твоей непрестанной молитве, тем с большим теплом почувствуешь Иисуса, и сердце твое станет подобно купине, охваченной огнем.

Ум свой возвысь горЕ, туда, где наша радость и жизнь, ибо, по апостолу Павлу, наше жительство — на небесах [631]. Всецело возжелай горнего, и это святое пожелание соделает для тебя монашество легким и сладким.

В пленении ума благодатью Божией чудо следует за чудом, и, весь в исступлении, ум будет стоять перед ослепительным светом богопознания.

 

Когда живет в тебе Христос, не бойся ничего. Чтобы Христос жил в тебе, необходимо великое смирение. Мысленно припади к Его пречистым ногам и восплачь: «Иисусе мой, только Ты, как свет и жизнь, остаешься в сей смиренной моей жизни. Покажи мне Свою духовную красоту, чтобы исполнился я Твоим Божественным желанием и поспешил вслед благоухания Твоего и взывал: Прильпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя [632]. О Иисусе мой, когда прииду и явлюся лицу Твоему? [633] Когда, Свете души моея, я увижу Тебя, насыщуся и скажу: О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! [634]».

Да, чадо мое, смирение возлюби более всего другого и тогда смиренного сердцем Иисуса стяжешь в неотъемлемое достояние своей души.

Соедини имя Иисусово с твоим дыханием и тогда познаешь, чтО есть Иисус!

Где тогда земная любовь? Разве может устоять сухой лес, если подожгут его? То же самое бывает и с хворостом человеческих помыслов, когда их охватывает пламя любви ко Христу.

 

Дерзай, чадо мое. Многими скорбями взойдем мы в ослепительный свет Фаворской горы и услышим там Божественные беседы возлюбленного нашего Иисуса. Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! Желает и скончавается душа моя во дворы Господни, сердце и плоть моя возрадовастася о Бозе живе [635]. Да, податель жизни — Бог, Христос наш: Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком [636].

Да, я желаю, чтобы Христос — жизнь вечная — жил и царствовал в тебе, дабы взывал ты: Авва Отче! [637] О, что может быть утешительнее Иисуса! Кто вкусил Христа и возжелал иной, греховной любви? Никто, ибо столь действенна эта любовь, что если бы пришлось прожить в скорбях сто лет, а потом хоть на малое время почувствовать эту Божественную любовь, то она рассеяла бы все скорби и человек застыл бы в изумлении пред Божественным величием.

 

Бог по Своей безграничной благости, желая передать нам Свои неисчерпаемые духовные блага, подталкивает и побуждает нас к тому, чтобы мы просили их у Него. И Он желает нам дать их. Он желает, чтобы мы толкли в двери Его милосердия, и Он, безусловно, откроет нам.

Бог желает, чтобы мы поступали так. Но что делает диавол, это древнее зло, враг Божий и наш, чтобы не поверил человек внушениям Божиим? Он влагает помыслы неверия, потом отчаяния и уныния, чтобы человек не верил в то, что Бог обязательно исполнит Свои Божественные слова. Потом диавол говорит человеку: «Ты грешный, ты такой и сякой. Тебя не слышит Бог и не внимает тебе. Кричи сколько хочешь». И так он ослабляет веру и желание.

 

Христос не нуждается в нас, потому что у Него есть мириады Ангелов, служащих беспорочно. И Он может одним лишь словом представить еще столь же великое множество этих святейших существ. Но безграничная любовь понуждает Его заниматься нами, не гнушаясь нашего зловония и наших язв.

Итак, будем помнить об этой любви Божией каждую минуту нашей жизни, чтобы наши ничтожные труды мы совершали только и только ради любви Божией.

Подумайте, что мы не были распяты за Христа и Спасителя нашего, в то время как Он за нас, мерзких[638], по послушанию претерпел крестную смерть!

 

Благодать Христова с тобой, чадо мое, в твоей душе, чтобы просвещать тебя и умножать в тебе Свою любовь, дабы ты находился рядом с Ним, дабы не увлек тебя поток мира и ты не отпал от Бога, и не погибла бы бессмертная твоя душа, которой недостоин весь мир.

Благодать, пришедшая к тебе, мала. Святые обладали большой благодатью. Чтобы она умножилась, ты должен смириться. Если возгордишься, она уйдет, и потом ты будешь проливать слезы. Особенно старайся не забывать свои грехи и страсти, чтобы тщеславие не пустило корни и не прогнало молитву.

 

Благость Божия иногда подобна жезлу, наказывающему человека к его пользе. Когда же Бог увидит, что жезл отягощает, то Он изменяет подход и подает палицу[639], которая облегчает тяжесть, таким образом утешая душу человека, чтобы все было для пользы и духовного преуспеяния.

Когда нет духовного ведения, человек думает, что жезл, «наказание Господне», убьет его, что оно неизбывно. Но благий Бог вместе с искушением приносит и избавление, то есть конец искушения.

У человека есть рассуждение, и он определяет, сколько поднимает, скажем, животное, и не навьючивает на него сверх того. Не тем ли более Господь не обременит нас искушением больше наших сил! И не Бог, а наше малодушие ведет нас к нетерпеливости, чтобы груз казался нам столь тяжелым.

Но иногда людям, в которых вселились великая гордость и возношение, Бог попускает довольно сильные искушения, чтобы сокрушить ими надменность их помысла. Но до конца Он не оставляет, и вновь следует Его милость. О, сколь благ Бог!

 

«Дева днесь Пресущественнаго раждает»[640]. Что сказать мне, недостойному и нечистому, о величии бесчисленных снисхождений вышнего Бога! Изумляюсь и не дерзаю размышлять об этом таинстве.

Как Бог Младенец пребывает в пещере бессловесных! Как Его, Безматернего от Отца, пеленает и баюкает в святых Своих объятиях Святая Дева! «Велий еси, Господи, и чУдна дела Твоя, и ни едино же слово довольно будет к пению чудес Твоих!»[641]. О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! [642]

Радуется душа о Господе. Я мысленно лобызаю сладчайшего и блаженнейшего Младенца, дабы Он освободил меня от безумия моих страстей.

 

Христос заповедал нам, чтобы мы в день семь раз по семьдесят прощали своих врагов[643]. Не тем ли паче будет прощать Он — бездна прощения!

Если бы можно было тебе сосчитать капли дождя и песчинки песка, тогда смог бы ты сосчитать лишь малейшую часть безграничного милосердия беспредельного Бога.

 

Припадем к Небесной Царице — Пречистой Богородице, скорой в слышании Дщери, дабы Она помогла нам, «ибо никто прибегающий к Ней не отходит постыжен, но просит благодати и приемлет дарование к полезному прошению»[644]. После Бога Она одна может помочь нам. Будем уповать и не постыдимся.

 

Желаю от всего сердца, чтобы ты здравствовал и радовался в мире души, ибо мир Божий — это не что иное, как место Божие[645], упокоение, блаженство и божественная сладость.

Мир Божий, превосходящий всякий ум [646], дается душам подвизающимся как награда и царский дар. Принадлежит же он чадам Божиим.

Чтобы вселился он в душу, необходим прежде всего труд по Богу, труд духовного свойства, рассуждение и совесть, сверкающая паче солнца, безукоризненная и безупречная в делании всего полезного.

Тогда душа получает этот драгоценный дар мира Божия и наслаждается и, подобно невесте, беседует со своим прекраснейшим Женихом Иисусом о вечном обручении с Ним и о духовных богатствах неба. И по мере такой беседы мир умножается и приводит к сладчайшим слезам!

Мир Божий — это обручение с вечно закалаемым Агнцем. О мир Божий, прииди и ко мне, многосуетному, не ведающему твоей красоты! Прииди, дабы утешилась моя бедная и измученная душа!

 

Чадо мое, Всесвятый Дух, благий Утешитель скорбящих душ, роса, веселящая сердца, горящие в пещи искушений, Сам умопостигаемый[647] Дух да услаждает, да орошает, да веселит, да просвещает твое благословенное сердце, дабы переносил ты жар разжженных стрел лукавого и ночной хлад лишения Божественной благодати, пока наконец не достигнем мы преддверия Небесного Царствия.

 

Желаю, чтобы любовь Иисусова разожгла твое сердце и ты, подобно жаждущей лани, поспешил к сокровенным источникам духовных вод, чтобы испить оттуда и насытиться нектаром небесным. Весь стань духовным, весь посвященным Божественной любовью на служение Тому, Кто возлюбил тебя до смерти, и смерти крестной.

Только в Боге ты обретешь подлинное счастье и радость, ибо источник их — Бог, Который неизменен и истинен.

Радость земная приобретается многим трудом и пОтом, а впоследствии причиняет вред и ведет к геенне. Поистине, суетно все человеческое: «не пребывает богатство, ни сшествует слава, пришедши бо смерти, сия вся потребишася»[648].

Хочешь проводить жизнь счастливую и спокойную? Храни заповеди Божии, имей страх Божий в каждой своей мысли, в каждом слове и деле. Начало премудрости и конец премудрости — страх Господень[649].

Как светильник освещает путь, по которому мы идем, так и страх Божий освещает наш ум, чтобы мы видели, как нам должно шествовать по пути нашего спасения. Как светильник бережет нас от преткновений и падений, так и страх Божий избавляет нас от препон греха и ведет к нашей цели — стяжанию Бога.

 

Какое оправдание мы найдем, когда Христос покажет нам Свои пронзенные руки, или Свое прободенное ребро, или Свою пречистую главу, уязвленную терниями, или Свои иссохшие и вкусившие уксуса и желчи уста и скажет нам: «Ради тебя, зело любимая душа, все сие претерпел Я, ради великой любви, которую питаю к Тебе. Покажи и ты Мне рубцы твоей любви ко Мне, да будет это бальзамом для Моих ран».

Тогда, чада мои, что покажем мы? Свою неблагодарность, свое нерадение, свой эгоизм, свое преслушание и множество иных страстей? И тогда вместо бальзама мы приложим яд к ранам Его любви! Так что давайте-ка понуждать себя. Отныне будем внимательны, чтобы возливать бальзам на Его раны и наречься поистине Его возлюбленными чадами.

 

Божественное неизъяснимо и непостижимо. Природы своего ума мы не ведаем, не видим ее, однако ум управляет всем в человеке. И разве ограниченный ум может увидеть безграничный Ум, чтобы поверить в Него? Бог выше духа, выше всего того, о чем только может помыслить человек. О, бездна премудрости и ведения Божия! [650]

 

И у меня, чадо мое, есть болезненное тело, которое как заостренные колья на моем пути. Оно не позволяет мне идти вперед, и я остаюсь позади, доколе Бог не смилуется над моей немощью.

Все это порождается грехом, но Бог, по Своей благости, и само наказание за грех претворяет в прощение, и даже в повод быть дерзновенным к Нему.

О, какова любовь Бога к человеку! Кто может воззреть на океан этой любви! Ум, подобно младенцу, плачет, когда просветится и увидит вмале[651], как любит его Бог. Однако какой труд должен предшествовать тому, чтобы ему дано было это просвещение! Ибо это дар, сходящий свыше, от Отца светов[652]. Как роса, как утешение, как сладкий день, приходит оно в душу, горящую в муках различных испытаний.

 

Человек презрел своего Отца — СамогО высшего Бога, создавшего человека из ничего. О, каким злом стало это презрение! В нем — причина всех человеческих бед, первое преступление прародителей. И этот нераскаянный грех преслушания привнес в их чад, в нас, все последствия зла, и мы пожинаем терния и волчцы разнообразных бедствий.

Смертью умрете [653]. Смерть — это тление со всеми его последствиями: болезнями, скорбями, несчастьями, страданиями и тому подобным.

Однако благий Бог не презрел Своего творения, но крестной смертью Его Сына была дарована благодать: благодатью вы спасены [654].

Как злой демон в качестве орудия обмана использовал мудрого змия, так и Господь Иисус Христос облеклся в человеческое естество для «обмана».

О Господи Иисусе, Свете моей помраченной души, Цель жизни моей, как с прошествием времени утяжелилась вина! Единственное преслушание низвело Бога на землю и куда же привело Его? К крестной смерти на Голгофе! И малое вкушение запретного плода было оплачено страшной трагедией Богочеловека! О, как Бог любит человека! Итак, дерзайте, согрешившие со мной[655], дерзайте на покаяние: Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю [656]. Елико отстоят востоцы от запад, удАлил есть от нас беззакония наша [657]. Потому, чадо мое, да прилепимся любовью к столь милостивому Богу. Аминь.

 

Да, чадо мое, Иисус и только Он да станет для тебя всем. Имей дерзновение к Сказавшему: не оставлю тебя и не покину тебя [658]. Никогда не теряй дерзновения. Всегда оставайся на высоте, похваляясь Иисусом и гордясь своим ничтожеством.

Когда диавол возносит тебя высоко, ты опускай себя ниже земли. Когда он низводит тебя в геенну, в отчаяние, ты воспаряй в небо благодати. Такую игру и веди с ним.

Не бойся его. Ты облекся во Христа, ты — Христово наследие, ты причтен к освященным. Ты еще многое выстрадаешь, чтобы была явлена мера твоей любви к Тому, Кому ты посвятил себя.

Никакой похвалы, подбрасываемой сатаной, не принимай, но непрестанно осуждай себя, ибо обманщик сей осквернил нас бесчестными страстями, и какая же похвала подобает нам? Нам необходимы лишь плач и река слез, дабы отмыть грязь и омыть свои раны.

Поминай смирение Распятого: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим [659]. Только стяжав истинное смирение, мы обретем покой и мир в нашей мятущейся душе.

 

Человек страдает за свои грехи, однако благость Божия страдания, порожденные грехом, вменяет в духовное делание и дает награды.

Как нам не возлюбить такого Бога и не отдать всей свой жизни на служение Ему!

Но, к сожалению, несмотря на все это мы, и я первый, забываем Его, посему и преступаем заповеди, ибо если бы помнили Бога, то помнили бы и то, что заповедует Бог, и страх Его соделал бы нас внимательными и соблюдающими закон. Мы помнили бы о Суде, о геенне огненной и проливали бы слезы покаяния. Насколько удалены мы от слез и скорби, настолько прилеплены к земному и тленному. Забота о горнем порождает желание стяжать его, то есть стяжать вечные блага, и эта благая забота отрывает нас от прилепления к благам тленным и временным.

Да даст нам Господь Бог разум благой, дабы мы позаботились о своей душе прежде, нежели отойдем в мир иной.

 

Желаю от сердца, чтобы любовь Иисусова обильно излилась в сердца ваши и благодатью Его вы сподобились прожить в чистоте души и тела все дни вашей жизни.

По тому узнАют все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою [660]. Так проглаголал Живоносный Источник — Христос. И снова: Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы — ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода [661].

Такими возвышенными образами сладчайший Иисус научает нас тому, что если мы будем пребывать с Ним, то невозможно, чтобы мы не принесли плод жизни вечной. А чтобы быть рядом с Ним, мы должны приблизиться к Нему через исполнение Его Божественных заповедей. Они нетяжки, но нерадение и несмирение нашей души соделывает для нас заповеди тяжелым грузом, хотя лишь через них Христос указал нам путь к достижению счастья и мира.

Любовь, когда утвердит в душе свой престол, дарует прекрасную духовную весну. Все радуется дуновению ее благоуханного дыхания, потому что она все покрывает, всему верит, все переносит, всего надеется, не мыслит зла, не лукавит, на все смотрит простым оком; любовь все покрывает. Поэтому ей и дана награда: любовь никогда не перестает[662].

Когда кто-либо любит какого-то человека до обожания, то думает о нем день и ночь, его представляет, только ради него и живет. Нет такой минуты, когда бы не было у него в мыслях этого человека и когда бы не вселялась в его сердце сладость ожидания, надежды и любви. Таким образом он непрерывно общается с возлюбленным.

Так же должны и мы жить с Господом нашим Иисусом Христом, и непозволительно нам возлюбить другого и обращать свою любовь на что-либо иное: на родителей и сродников или даже на какого-либо монаха из братства (братство отцы не зря называют «частичной дружбой»). Все это считается разновидностями духовного прелюбодейства, потому что душа променивает вечную любовь Жениха, непорочного и незапятнанного, на любовь лиц земных и тленных.

Смиритесь, чада мои, если не желаете, чтобы Бог попустил вам впасть в искушения. В соответствии с нашей гордостью случаются с нами и искушения. Они не прекратятся, пока мы не смиримся в сознании и чувстве души.

 

Десять было прокаженных, о к