О послушании, преслушании и отсечении воли

 

Я всегда молюсь благому нашему Богу, чтобы вы шествовали по истинному пути монашеской жизни. Не забывайте о том, с каким врагом мы ведем сражение и брань, ибо спасение нельзя искать легкомысленно. Понуждайте себя. Помыслите о цели, ради которой мы стали монахами, оставили родителей, братьев и сестер. Но если мы не оставили своих хотений, если не творим послушание, не отсекаем свою волю, то не обрящем милости, когда будут судимы наши души. Помыслите о вечной муке. Не забывайте и рая, ибо одно из двух станет нашей участью.

Христос ради нас, недостойных, был совершенно послушен Своему Небесному Отцу, как и Своей Матери по плоти — Богородице, а также Иосифу Обручнику. Насколько же более мы, ради наших грехов, должны отсекать свою волю и слушаться духовного отца!

Мученики для свидетельства своего благочестия представят свои ужасные муки, исповедники — святое исповедничество, святители — свои труды в борьбе с ересями, преподобные — суровые подвиги, а мы (первый я) что представим? Но если мы творили послушание и отсекали свою волю ради любви Христовой, то и мы соделали плод, кое-что и мы принесем, чтобы, подобно ленивому рабу, не прийти с пустыми руками.

 

Внимательно относитесь к делу послушания. Если хорошо в нем потрудитесь, то через него получите вечную жизнь. Если же плохо, мука будет вашим воздаянием. Посему пробуждайтесь от сна забвения и лености. Время восстать нам от сна нерадения, ибо неизвестен конец нашей жизни. Или мы проснемся, когда придет Архангел, чтобы взять нашу душу? Но тогда пробуждение уже бесполезно. Будущий век — время венцов. Настоящий — время подвига, труда и сражения.

Понуждайте себя, творите молитву, прекратите празднословие, затворите свои уста для осуждения, положите хранение[272] и затворите их для излишних слов. Время уходит и назад не возвращается, и горе нам, если оно уходит без духовного прибытка. Вот о чем я пишу вам, вот в чем поучайтесь, вот что творите, и Бог любви да будет с вами [273], и сладкая Богородица да укрепит вас, да просветит и даст вам ревность в подвиге.

 

Твори послушание, изгоняй помыслы тотчас, стань последним, если желаешь стать первым[274].

Когда послушание духовному отцу не совершается и он огорчается, тогда огорчается и Бог.

Христос на деле показал нам величие святого послушания, ибо пожертвовал Самим Собой ради послушания Своему Отцу, посему и Бог дал Ему имя выше всякого имени [275]. Действительно, имеющий совершенное послушание сподобится получить великое имя на небе, имя усыновления, которое и ангельских будет почетнее,— сугубый венец горней славы.

Святой Паламон говорил: «Творящий доброе послушание не имеет нужды внимать заповедям Христовым». Почему? Потому, что совершенное послушание и есть исполнение всех заповедей Христовых.

Послушание таит в своих недрах и подлинное смирение. А где смирение — там воня Христова, благоухание Божие.

 

Законнейшим называется тот подвиг, который движущей силой имеет совершенное послушание, послушание нелюбопытствующее и слепое, согласно святым отцам. Такой подвиг является самым совершенным и самым безопасным. И это потому, что послушание содержит в себе смирение, а где смирение — там законность и безопасность.

Облобызай, чадо мое, совершенное послушание и смирение, и от сего узнаешь, что подвизаешься законно. Послушание подразумевается не только в труде, но главным образом в покорности советам, которые подает старец, то есть должно слушать то, что он советует тебе в духовном подвиге. Не совершай никакого подвига без того, чтобы не знал об этом твой старец. В древности послушники рассказывали старцу, сколько глотков воды они выпивали, дабы он ведал обо всем и дабы послушники не впали в прелесть и не трудились даром.

 

Что может быть блаженнее послушания по Богу! И какой путь может быть более безопасным, чем путь послушания! Посему в радости спешите получить неувядаемый венец его, которым украсит голову каждого послушника самый первый Подвижник высшего послушания — Иисус. Совершайте послушание старцу, как Господу.

Понуждайте себя в духовном, особенно же в послушании, которое является украшением послушника, ибо послушник без послушания — бесплодная утроба. Но когда его украшает послушание и отсечение своей воли, тогда он уподобляется утробе многочадной.

Послушник благодаря своему старцу легко превосходит другого человека в познании воли Божией. О, что это за великое приобретение! Люди плывут по житейскому морю и теряются в догадках, что делать: то или это? Страдают в буквальном смысле этого слова, не могут принять решение и теряют время, потому что сегодня по нашей слабой молитве редко можно правильно узнать волю Божию, отчего с нами постоянно и происходят падения. Посему, чада мои, раз Божественная любовь настолько смилостивилась над вами, что вы без труда могли бы узнавать волю Божию, спешите с верою и доверием к послушанию, и оно все время будет указывать вам эту волю, которая есть вечная жизнь и блаженное упокоение душ.

Я постоянно, день и ночь, исповедую народ. И чего только не слышу, и чего только не узнаю! Проблемы без конца и края. И я знаю, какую победу одерживает послушание и доверие духовнику и какие бури и крушения претерпевают те, кто по своему эгоизму имеют в основании всего доверие себе. В итоге они мятутся во тьме, влекутся от малой ошибки к большей, вводимые в заблуждение своим возношением.

 

О послушание, тысячи раз благословенное! Какое величие ты скрываешь в себе! Кто возлюбил тебя, тот обогатился твоей красотой и стал младенцем во Христе, смирил себя, как дитя. Посему он, радуясь, войдет в Царство Небесное. Как в точности сказал Господь: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное [276].

Характерные черты ребенка — простота, незлобие и послушание матери. Итак, послушание соделывает нас духовными младенцами — младенствующими злобой, но богатыми премудростью Божией[277].

 

Чадо мое, верно следуй за мной и не бойся. Храни послушание, особенно духовное послушание. Имеющий послушание имеет вечную жизнь, ибо в совершенном послушании заключаются все добродетели. Главным же образом — свобода души от ответственности.

Чадо мое, послушник должен творить совершенное послушание своему старцу с жертвенностью и ревностью так, как бы он видел перед собой Самого Христа.

Смотри, чадо мое, чтобы послушание твое было искренним и абсолютным. Возненавидь свою волю, как смерть твоей бессмертной души. Возьми в пример первых людей, которые ослушались Божественной воли и в наказание были изгнаны. Не противоречь старцу. Подумай о том, что он выражает Божественную волю. Любой проступок и ослушание наказываются как грех.

Послушник должен творить послушание на том месте, на которое поставлен, блюсти свое место, чтобы не подвигнуться, умереть, если это будет необходимо. Это и называется послушанием до смерти, и смерти крестной [278].

 

Возлюбленные о Христе чада мои, благодать Христова с вами. Святые молитвы святого отца моего Иосифа крепко да оградят вас в мое отсутствие, ибо в хорошем послушнике никогда не прекращается духовное единение во Христе с его старцем.

Чада мои желанные, благоухание моей жалкой души, поминайте слова, которые я говорил, будучи с вами, ибо, вспоминая и исполняя их, вы пребываете в духовном послушании, лучшем из всех видов послушаний. И имеющий таковое послушание становится подобным Иисусу Христу, ибо Христос был послушен до смерти, и смерти крестной, потому и Отец превознес Его и дал Ему имя Иисус, чтобы пред именем Иисусовым трепетали и тряслись все силы тьмы[279].

Имеющий послушание уже в этой жизни пребывает в жизни Духа, которая продолжится и после смерти во веки веков.

Помыслим о том, что не мы распялись за нашего Христа и Спасителя, а Он за нас, ничтожных, претерпел Крест, Крест за послушание.

Возлюбите освященное послушание, которое соделывает обладающего им младенцем во Христе, питающимся чистым молоком благодати, и удостаивает его блаженной участи. Сказано: если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное [280]. Да, добрый послушник, смиренный послушник, как беззлобное, по слову Христову, дитя, сподобится жить в небесном жилище нашего Небесного Отца, как наследник Божий, сонаследник же Христу [281].

 

Нет пути лучшего, чем послушание, ибо любящему его оно дарит радость, упокоение, свободу от ответственности, прощение грехов и множество иных благ, в первую же очередь покрывает от сетей сатанинских, потому что послушник безопасно руководится опытом духовника и таким образом без многих препятствий шествует по стезе духовной жизни.

 

Те послушники, которые отсекают свою волю и во всем упокоевают своего старца, считаются мучениками по произволению, хотя не претерпевают разнообразных телесных истязаний. Большинство мучеников после недолгих страданий приняли свой конец, в то время как мученичество монашеского послушания длится всю жизнь и, стало быть, вменяется в мученичество совести. Посему умоляю вашу любовь: относитесь внимательно к своему послушанию. Это послушание ваше через старца восходит к Богу.

Что пользы, если мы оставили мир и домашних и не исполняем того, что обещали Богу? Может быть, обещание жизни по Богу мы дали людям? Какой же мы дадим ответ? Вседушно будем шествовать путем совершенного послушания, и так наши души по благодати Божией преуспеют.

 

Хранящий советы своего духовного отца имеет его благословение. Не хранящий советов не имеет благословения старца ни здесь, ни в ином мире.

Кто презирает заповеданное ему, кто не почитает, как закон, данные ему советы и не старается их исполнить, пренебрегая ими, должен знать, что мука для него наступит!

Убойся, чадо, праведного Судию и последуй тому, что советует тебе духовный отец, ибо старец желает спасения твоей души, в то время как диавол при помощи эгоизма и непослушания хочет сделать тебя своим.

 

Слушайся, прошу тебя, без колебаний и своенравия, постарайся угождать своему духовному отцу. С ним ты живешь и будешь жить. Зачем огорчаешь его? Не будет пользы твоей душе, если он будет воздыхать на тебя. Так ты не выстроишь своего дома, но до конца останешься в груде развалин, если не исправишь своего послушания.

Посмотри, как сияли древние послушники. Они всё принесли на жертвенник послушания и совершенной верой и любовью к своим духовным наставникам доставили им сердечное утешение. А ты сначала исследуешь, подойдут ли тебе слова старца, и потом в соответствии с этим творишь послушание или преслушание. Такое послушание только «выкрасить да выбросить»! Не помыслы, а дело! Не второе слово, а смерть! Смерть ради послушания! Только так мы оправдаемся пред Богом в исполнении своих обязанностей.

 

Послушание — это «панагия» послушника. Как панагия отличает епископа от иерея, так и послушание отличает хорошего послушника и плохого. Любите своего духовного отца и слушайтесь его, как Бога, ибо он свое место занимает по иерархическому преемству. Великую благодать обрящете вы, ради Бога оказывая послушание своему старцу. Не огорчайте его, чтобы не огорчить Духа Святаго, помазавшего его в преемники апостолов. Старцы являются последними преемниками апостолов, поэтому огорчающие их огорчают Духа Святаго.

 

Послушание со смирением и благодарением Богу восполняет подвиг поста. Велика польза самоукорения в то время, когда человек по причине болезни не может поститься.

Храни послушание, чадо мое, главным же образом — духовное послушание. Имеющий послушание имеет жизнь вечную, ибо в совершенном послушании заключены все добродетели, особенно же свобода души от ответственности.

Возлюби, чадо мое, славное послушание, которое освящает человека, и не оскорбляй Святаго Духа, огорчая духовного отца поведением, не подобающим монаху. Смирись и не желай настоять на своем.

 

Вы, чада мои, что получили, позаботьтесь сохранить чистым и без примеси. Будьте внимательны, соблюдая весь порядок так, как я вам передал его, ибо всякое преступление и непослушание, согласно апостолу Павлу, получает праведное воздаяние [282].

Убойтесь греха преслушания. Кто не слушается, подобен деннице, который восстал против Бога и вместе с ослушником Адамом жалко отпал от Источника Жизни. Авва Варсануфий говорит, что послушник, который не слушает своего старца,— «сын диавола»[283].

От всего сердца я желаю вам стать совершенными послушниками, дабы просиять посреди Ангелов Божиих, дабы воспевать Бога и молиться и за меня, вашего жалкого и недостойного старца, учащего и не творящего совершенно ничего из того, чему учит.

 

Характерной чертой человека, который не творит послушание, является то, что нет у него смирения и он тайно окрадывается гордостью. И как возможно, чтобы гордость творила справедливый суд и избирала полезное для души? Поэтому мы должны быть смиренными, чтобы на нас снизошло Божественное просвещение, ибо к смиренным приходят премудрость и рассуждение, в то время как гордые приобретают лукавую и извращенную совесть. Почему и искажают тексты Священного Писания и святых отцов, ибо нет у них смирения и чистой и просвещенной совести.

«Человек, дающий себе советы, сам себе враг», то есть тот, кто слушает, что говорит ему помысл, и не слушает советов тех, кто выше его, становится врагом для самого себя. Поэтому будьте осторожны, чада мои, не делайте совершенно ничего без совета старца, если желаете успешно идти путем монашества, ибо если творите свою волю, знайте, что пойдете не туда, и чем дальше, тем больше будете уходить в сторону. И придет время, когда вы захотите вернуться на прямой путь и не сможете.

 

Желаю, чтобы вы, творящие послушание своему старцу, имели благословение и благодать Святаго Духа видеть лице Божие и навеки вселиться вместе с Ангелами Божиими. Если же кто из вас не слушается, прекословит, спорит и презирает свою совесть, Бог да заушит того, дабы он сообразовался со своим званием и пришел в себя, ибо, где не помогает слово, помогает жезл.

Великая отеческая любовь, боль о вашем исправлении и желание вашего спасения вынуждают меня обращаться с вами жестко всякий раз, когда кто-нибудь из вас сбивается с дороги, ибо если зло пребудет необличенным и ненаказанным, то ответственность ложится на обоих — и на старшего, и на подчиненного.

 

Слово первое о послушании

Я вам уже об этом рассказывал, но для наших новых братий, которые еще не слышали, я бы снова хотел обратиться к этой истории и дать вам уразуметь, что такое послушание.

На Катунаках[284] жил один старец, именем Кирилл, и у него был послушник. Послушник этот досаждал старцу и огорчал его своим частым непослушанием. Со временем он начал плохо себя чувствовать. Еще не дойдя до явного беснования, он стал вести себя странным образом. С нашими отцами, Афанасием и Иосифом, он ходил собирать лесные орехи, но и это оказалось для него слишком трудным. От этого человека пахло серой, о чем я сам могу засвидетельствовать. Он имел извращенные помыслы, и вид его хорошо показывал его состояние. Иногда он приходил и к нашему старцу Иосифу и говорил ему о своих помыслах, советовался, но ни в чем не исполнял послушания.

Прежде своей смерти отец Кирилл сказал ему: «Чадо мое, когда я умру, похорони меня здесь». Но тот, когда старец умер, похоронил его в ином месте. Другие отцы советовали ему проявить послушание хотя бы теперь и исполнить последнюю волю своего старца, но он отвечал: «Нет, я хочу похоронить его тут».

Когда этот брат похоронил старца, явился ему диавол и сказал: «Ведь это я все тебе устроил, я подталкивал тебя огорчать старца непослушанием». И как только тот открыл уста, диавол вошел через них внутрь, и с тех пор он стал совершать всякие безумные выходки. Во время пения Херувимской он кощунствовал, изображал волка, зверя. Взял топор и разрубил икону святого Иоанна Богослова. Жил то там, то здесь, лишь изредка приходя в себя.

Однажды в полдень послышался лай лисы. Отец Иосиф Киприот говорит мне:

— Смотри-ка, какое нахальство имеет лисица! Днем, в полдень, не боится и лает.

Я ему говорю:

— Это не лиса, это бесноватый отец Иоанн.

— Не верю,— отвечает он мне.

— Тогда подожди и увидишь сам.

И действительно, вскоре проходит перед нашим домом отец Иоанн!

Я рассказываю вам все это для примера, чтобы вы уразумели, что такое послушание, и потому, что все это вам очень пригодится в будущем.

В другой раз отец Иоанн, будучи в себе, пришел увидеть моего Старца, отца Иосифа. Согласно нашему уставу и заповеди Старца, я должен был уйти. Едва завидев чужого, я прятался. Как только он пришел, я зашел в соседнюю келейку и сел там.

Старец Иосиф сидел на скамеечке. Пришел отец Иоанн и сел рядом с ним. О том, что он был бесноватым, я знал от своего Старца, так как для моего вразумления и наставления Старец часто говорил мне о нем.

Итак, сидя в соседней келии, я из любопытства и духовной пользы хотел услышать, что скажет отец Иоанн и что ему посоветует Старец.

«Отче,— начал отец Иоанн,— когда меня захватывает демон, он поднимает меня вверх, бьет меня, я говорю что-то бессвязное, совершаю бессмысленные поступки и становлюсь беспомощным зрителем того, что делает мое тело и произносят мои уста! Я — зритель и ничего не могу поделать, а все члены моего тела послушны диаволу!».

Когда мы жили в Новом скиту, у нас было много работы и суеты в связи с постройкой келии. Искуситель подтолкнул отца N чем-то огорчить меня. Я говорил ему: «Не поступай так, это тебе неполезно». Наконец однажды Бог, чтобы дать ему личный опыт и показать, что не следует так себя вести, на великом повечерии (была Великая Четыредесятница), когда он читал за аналоем, а я сидел в стасидии[285] старца, попустил следующее. Этот брат на минуту прерывает чтение, подходит ко мне и говорит испуганно:

— Отче, я становлюсь бесноватым!

— Почему? — спрашиваю я его.

— Вот,— отвечает он,— каждый мой палец становится толстым, как рука, а рука моя, по диавольскому действию, становится в три-четыре раза больше! Погибаю, отче, перекрести меня, иначе я стану бесноватым.

Тогда я крещу его и говорю:

— Ну, теперь иди читай повечерие и в другой раз будь внимателен, не противоречь и не имей мнения, отличного от мнения старца, ибо это тебе неполезно.

Когда я перекрестил его, искушение прошло, он пришел в себя и в трепете вернулся к аналою.

Велики достижения хорошего послушника. Те, которые послушны и не огорчают своего старца, наследуют ангельские венцы. Послушанием послушник получает великую благодать.

Апостол Павел, хотя и поучал простых христиан, указывал на первую из всех добродетелей — послушание, говоря, что мы своим духовным преуспеянием должны доставлять радость духовникам, ибо они бдят о душах наших [286], ибо неполезно людей, которые подвизаются ради спасения наших душ, огорчать и доставлять им неприятности.

Если мы в послушании не находим пользы и упокоения,— значит, не все в порядке, значит, что-то от нас ускользает.

Получая какие-либо наставления старца, пусть послушник не думает, что это простые советы. По сути, это заповеди, хотя об этом и не говорится так явно. К примеру, старец дает наставление: «Чадо мое, будь послушным, твори молитву и прогоняй плохие помыслы сразу, как только они придут, потому что чем дольше они остаются, тем больше оскверняют душу. Если они и уйдут через продолжительное время, то все же оставят после себя пятна и выщербины!». Или другое: «Если ударят в бИло[287], тотчас спускайся вниз». Или: «В церкви не ходи туда и сюда, но стой терпеливо в своей стасидии и переходи с места на место только в случае крайней необходимости».

Если монах не слушает советов и увещаний старца, то он пребывает в непослушании. Тогда не должен ли старец так прямо и сказать: «Я заповедую это и вот это», дабы монах устрашился и был послушным? Нет, заповеди даются лишь в определенных случаях.

Когда кто-то приходит для того, чтобы стать послушником, то совершенно очевидно, что он делает это не ради игумена или монастыря. Понятно, что он приходит ради любви Христовой и спасения своей души. Но поскольку он не увидит Христа, чтобы сотворить Ему послушание, то Христос оставляет Своего представителя — игумена в монастыре, чтобы то послушание, которое человек желает оказать Христу, он оказал игумену.

Каждый духовник носит в себе образ Христов. Итак, насколько он послушен духовнику, настолько послушен и Христу.

Страшный грех — не почитать икон Христа, Божией Матери, святых. Мы полагаем, что хуже греха и нет. Икона представляет Божественное лицо, мы ей покланяемся и лобызаем ее, а поклонение это относится к самому тому лицу, которое изображено на ней.

Живую икону Христа носит в себе духовник, слушаться которого послушнику заповедуется ради одной только любви Христовой. Не ради личности старца, ибо он может быть и грешным человеком, может быть достойным геенны, как и я, но послушание имеет совсем другой смысл: оно относится прямо ко Христу. И поскольку любовь Христова призвала нас прийти сюда для подвига и спасения своей души, то мы должны всячески приобретать эту важнейшую добродетель послушания, которая вмещает в себя всё, ибо хороший послушник, безусловно, имеет не только послушание, но окружен стеной из многих других добродетелей и подвигов.

Мой святой Старец, чтобы укрепить нас в послушании, вере и любви к своему наставнику, в числе прочего рассказывал и следующий случай, приключившийся на Катунаках.

Один послушник очень любил своего старца и был чрезвычайно послушлив. Как-то они пошли в Карею[288]. Там старец тяжело заболел и захотел вернуться в свою келию. Послушник взял его на плечи и так шел несколько часов, и, преодолев горный хребет, принес его на Катунаки, туда, где они жили.

Через некоторое время этот монах связался с одним монашеским братством там, наверху, в скиту Святого Василия[289], где отцы причащались без предварительного поста, и захотел оставить своего старца и уйти монашествовать к ним. Будучи схимником, он пожелал уйти от своего старца.

Старец ему говорил:

— Ты не пойдешь.

Тот отвечал:

— Нет, пойду.

— Чадо мое,— снова сказал ему старец,— не ходи. Приближается Пасха, останься здесь, чтобы нам вместе отпраздновать Воскресение…

— Нет, пойду,— повторил тот.

Однажды старец потерял терпение и говорит ему:

— Лукавый ангел да последует тебе.

На следующий день на носу у послушника вскочил огромный прыщ и начал раздуваться. Наконец он пришел к отцу Артемию, врачу-самоучке, вылечившему старца Иосифа и меня. Он показал ему чирей, но вылечить его отец Артемий не смог…

Через три-четыре дня вздутие увеличилось, чирей лопнул, пошел гной, и монах этот был уже недалек от смерти. Отцы говорили ему:

— Примирись со своим старцем ради любви Христовой, возьми его благословение с собой, дабы он простил тебя.

— Нет! — говорил он, уже ожесточившись, как бесноватый! Но в конце, перед тем как испустить дух, он бил себя в грудь и кричал: «Проиграл, проиграл, проиграл я игру за свое спасение!».

Очень много рассказывал нам старец Иосиф, ибо он знал многих старых монахов.

В отеческих книгах написано об одном хорошем послушнике, которому старец каждый день после повечерия преподавал наставления о послушании и о том, что делать, чтобы спастись.

Однажды за разговором старец заснул. Тогда диавол начал досаждать послушнику помыслами и говорил ему: «Уходи, ведь старец заснул. Что ты сидишь? Иди и ты отдыхать, ты устал» и тому подобное. «Как я пойду,— думал послушник,— я должен получить благословение старца».— «Но старец теперь заснул»,— снова говорил ему помысл. «Ничего, я потерплю». Помысл борол его семь раз, чтобы он ушел, но он не ушел.

Через несколько часов, когда приблизился час совершения утрени, старец проснулся и говорит ему:

— Ты не пошел отдыхать?

— Я не мог, отче, без вашего благословения.

— А почему ты меня не разбудил?

— Ничего, отче, я сотворил послушание и терпение.

— Хорошо, теперь отслужим утреню, а потом ты пойдешь и хорошенько поспишь.

Так и было.

Когда старец заснул снова, уже после утрени, он увидел, что находится в одной очень светлой комнате, и там был лучезарный престол, над которым сияли семь прекраснейших венцов. Недоумевая, старец спросил: «Кто знает, чей это престол, какого великого преподобного и святого мужа? И какие подвиги он должен был совершить, чтобы заслужить эти венцы?». И вот, когда он так стоял, подошел к нему один священнолепный муж и сказал:

— Чему дивишься, отче?

— Удивляюсь я светлости престола и думаю, что это престол какого-то великого святого.

— Нет,— говорит тот,— не великого святого, а твоего послушника.

— Да это невозможно!— говорит старец.— Он еще совсем молодой и только недавно пришел, и ему уже даны и престол, и венцы?

— Конечно. Престол дан ему с того момента, когда он положил поклон подчинения[290], а семь венцов — вчера вечером, когда он противостоял помыслам.

Когда старец пришел в себя, то позвал своего послушника и спрашивает его:

— Чадо мое, какие помыслы были у тебя вчера? Говори.

— Ничего у меня не было, отче. Никакого плохого помысла я не имел, не помню.

— Ну-ка, подумай получше, вспомни все по порядку.

Немного погодя, испытав самого себя, послушник сказал:

— Да, да, отче! Вчера после повечерия, когда вы заснули, я семь раз был борим помыслом вас оставить и пойти отдохнуть, но противостоял и, как видите, ждал вас.

— Хорошо, чадо мое, иди.

И понял старец, что эти семь венцов его послушник заработал вчера вечером, борясь с помыслом.

 

Слово второе о послушании

Пример нашего Спасителя, столь смирившего Себя, явил нам величие, которое скрывает в себе послушание. Послушание — это не только послушание старцу, но и послушание всякой заповеди Божией. Здесь повелевает старец, но сначала повелевает Бог Своими заповедями: «Сотвори сие». Если человек совершает послушание, то затем получает плод этого послушания.

Христос смирил Самого Себя, будучи послушен Своему Небесному Отцу. Он был послушлив, как человек, чтобы научить нас высочайшей добродетели смирения, ибо без смирения никто не может приблизиться к Богу.

Мы видим, что в раю, когда Адам и Ева исполняли послушание и сохраняли заповедь Божию, состоявшую в том, чтобы не есть от запретного плода, они были счастливы. Они были царями всех земных тварей, господствовали над всем, чувствовали и видели Бога. Это было самое блаженное время их жизни. Над ними простирался покров Божий. Никто их не беспокоил, никто не осуждал. Они могли беспрепятственно ходить по раю без страха, без мучения совести. Почему? Потому, что они еще не впали ни в какое прегрешение пред Богом.

Впоследствии, употребив во зло свою свободу, они, как свободные, захотели преступить заповедь и преступили ее и согрешили пред Богом.

Сразу же после преступления совесть возвысила свой глас. Тотчас после падения она начала удручающе беспокоить их души. Ясно, что угрызения совести явились следствием преступления и греха.

После преступления первозданные оказались в тупике. Услышали голос Бога, ходящего по раю,— говорит Писание,— и убоялись, и скрылись![291] Но почему прежде, когда они еще не провинились пред Богом, они не боялись Его? Может быть, тогда Бог не гулял по раю? А теперь приблизился к ним, как к преступникам? Неужели Бог не посещал их, когда они были истинными Его чадами? Посещал, но тогда они не боялись Его, потому что их не обличала совесть, которая была спокойна и мирна, почему и сами они пребывали в мире.

Итак, когда Бог гулял по раю, оба скрылись, ибо убоялись Бога. Бог говорит им:

— Адам и Ева, где вы? Куда вы скрылись?

Что они теперь скажут Ему, Богу?

— Адам, где ты спрятался?

— Я убоялся,— говорит Адам.— Я услышал, что Ты ходишь по раю, и убоялся.

— Но почему же ты боишься Меня, боишься своего Отца, своего Творца, своего Благодетеля, Который по безграничной Божественной любви отдал тебе весь рай? Ты боишься, что Я к тебе подойду? К тебе приближается Счастье, Источник жизни, радости и мира, и ты боишься?

— Да,— говорит Адам,— я боюсь, потому что согрешил. Но я невиновен. Ева, жена, которую Ты дал мне, она меня подвигла, подтолкнула, и я преступил заповедь Твою и ел от запретного плода.

— Ева,— говорит Бог,— ты почему прельстила своего мужа, почему ела?

— Я невиновна,— отвечает Ева,— змей, которого, конечно, Ты сотворил и который живет у нас в раю, он сказал мне, что если я съем от этого плода, то стану равной Богу и познаю добро и зло.

Сразу видны эгоизм и пререкание. От эгоизма произрастает в сердце и в уме свой плод — пререкание, которое восстает против Бога и косвенно возлагает ответственность на Него.

Поскольку Бог не увидел покаяния, не услышал, чтобы праотцы попросили прощения, Он тут же повелел изгнать их из рая.

Этот диалог между Богом и первозданными людьми дает нам ценнейший урок и научает, что Бог, когда человек преступает Его заповедь, не покидает его, не наказывает тут же, а приближается к нему. Но как приближается? Человек не слышит, как Он ходит, как услышал Его Адам! Однако я очень хорошо Его слышу, когда Он обличает меня и говорит мне: «Здесь ты сделал плохо, там поступил нехорошо. Почему ты это сделал?». Через совесть Бог зовет: «Покайся, ибо ты — человек».

Человек удобопреклонен, убеждается легко и легко поддается влиянию, изменчив и ненадежен. Бог это знает, ибо Он тебя сотворил, Он сделал тебя человеком. Но Он дал тебе и благодать покаяния, Он дает тебе силу подняться. Почему ты не встаешь? Когда Он обличает тебя через совесть и Писаниями побуждает к покаянию, а ты не каешься, тогда начинаются осуждение и наказание.

Теперь перейдем к нашей жизни. И здесь мы снова увидим, что, когда человек послушлив, он живет счастливо. Совесть его не обличает, не досаждает ему и не доставляет никакого беспокойства.

Когда же он не слушается, тогда совесть обличает его и говорит: «Здесь ты поступил нехорошо». Эгоизм кричит: «Нет!». А совесть снова говорит: «Ты должен покаяться». От этого начинается беспокойство, война, и человек обличается в душе.

Но у хорошего послушника не бывает такого состояния, и он живет в мире и спокойствии, с благой надеждой будущего вечного по Богу восстановления.

Теперь мы в киновии[292], где все происходит в определенном порядке, по определенному закону, установлению, дисциплине, наставлению и послушанию. Если послушник плохо соблюдает порядок, наставления, заповеди — как Бога, так и старца,— то он внутренне обличается.

Отцы с таким усердием хранили послушание, что даже спрашивали: «Хорошо ли я делаю, выпивая десять глотков воды?». Что это значит? Они желают научить нас тому, с какой точностью мы должны слушаться поучений и наказов старца.

И говорят нам отцы, что мы становимся посмешищем пред Богом, Ангелами, людьми и демонами, если, отрекшись от родителей, мира и свободы, спорим из-за иглы, нитки или еще из-за какой-нибудь ничтожной вещи.

Мы пообещали Богу самоотречение. Что такое самоотречение? Это отречение от страстей и всех своих хотений. Но когда мы творим свою волю и без благословения создаем себе комфорт и удобства, разве исполняем мы тогда послушание?

Если и за одно праздное слово мы ответим перед Богом[293], то за исполнение своей воли неужели не дадим Ему ответ?

Став монахами, мы пообещали самоотречение и послушание до смерти. Но как мы оправдаемся, когда станем пред смиренным Иисусом, явившим совершенный образец послушания, и Он покажет нам язвы от гвоздей и Распятие? Когда Он скажет нам: «Вот насколько Я был послушен Небесному Отцу: Я отсек не пожелание иглы, не пожелание нитки, не нежелание исполнить малое приказание, а отсек Свою волю даже до смерти, и смерти крестной [294]»?

Если нас обличат, к примеру, в том, что мы творим свою волю, мы внезапно приходим в смущение и внутри нас начинается война. Когда что-то препятствует исполнению нашей воли, в нашей душе происходит «вселенский» переворот.

Но мы видим Христа, когда Он получает повеление и говорит: «Если возможно, да минует Меня чаша сия [295], да совершится спасение человека иным путем». Ответ же Отца: «Нет. Шествуй через Крест и Голгофу».— «Да будет воля Твоя»[296].

Поэтому будем внимать своей совести и не будем ничего делать без ведома старца, ибо сейчас мы успокаиваем себя, творя свою волю, сейчас мы наслаждаемся этим, сейчас мы исполняем то, что желает наше сердце. Но придет час, наступит момент, когда мы окажемся в затруднительной ситуации, и тогда вспомним свою предшествующую жизнь и будем просить время для покаяния и исправления, но будет уже слишком поздно! Исправимся теперь, когда мы еще можем исправиться. Не будем ничего делать без благословения.

В Патерике есть рассказ о том, как одна монахиня пришла в сад и без благословения взяла и съела лист салата, и вошел в нее демон. Тогда она начала бесноваться. Позвали игумена, чтобы он исцелил ее. Старец запретил демону и сказал: «Почему ты вошел в сестру?».— «Я не виноват,— говорит демон,— я был на салате, и она меня съела!».

В эту монахиню демон вошел ипостасно[297], в то время как в нас, когда мы творим те же самые дела и похотения, он входит по-другому, через вину. И последнее гораздо хуже, ибо тот демон был выявлен и изгнан старцем, и монахиня исцелилась. Но когда мы что-то преступаем, тогда демон остается, и это хуже.

Отцы говорят: «Невелико дело, если демон выйдет из человека. Велико, если мы сможем изгнать демона страсти». Святой может изгнать демона, но, для того чтобы искоренить страсть, требуется личный подвиг.

Поэтому не будем трудиться напрасно, заблуждаться и терять время, полагая, что мы шествуем монашеской стезей и находимся в послушании, и, будучи преступниками, самодовольно успокаивать себя. Возможно, нас обольщает помысл, а точнее, самонадеянность, и мы в отношении своих поступков полагаем, что «это ничего не значит», «нет ничего страшного и в другом», «эх, невелико дело, если я сделаю и вот то». Но, в действительности, это преступление Божественного закона. Не будем забывать, что, несмотря на то что мы пытаемся его модернизировать, закон Божий неизменен и непоколебим, и однажды он будет приведен в исполнение[298],— тогда, когда мы предстанем на Суд!

 

Слово третье о послушании

Смирением святые отцы достигли великой меры благодати. Но, может быть, послушник не способен к такому преуспеянию? Конечно, способен. Когда он заботится о хранении ума, молчании, беспопечительности, когда обращен на своего внутреннего человека и постоянно что-то вкладывает в свою внутреннюю сокровищницу, он преуспеет несомненно.

И мы были послушниками Старца. У нас были послушания, дневные труды и тому подобное. Имея проводником опытного в этом божественном шествии Старца, соблюдая наш устав, некоторые отцы[299] смогли познать такие вещи, которые отцы-исихасты оставили нам как некую священную сокровищницу.

Будем избегать разговоров о бесполезных вещах. Да будем постоянны в исполнении своего правила[300], а также в посещении храма. В храме будем слушать службу, литургию, вечерню. На трапезе да будем все вместе. Во всем будем иметь порядок. Где порядок, там и мир. Где мир, там и Бог. Где беспорядок, там смущение. А где смущение, там и диавол. Вся же благообразно и по чину да бывают [301], — говорит божественный Павел.

Как послушники, будем исполнять свое послушание. Не будем творить своей воли. Своя воля изгнала первозданных людей из рая. Покорность Христа Своему Отцу снова ввела человека в рай, и так восторжествовало послушание.

Преслушал денница Бога, гордо возмечтал о себе, и Бог отринул его от Себя: он стал диаволом и теперь воюет с нами. Те же ангельские чины, что остались верны Богу, пребывают во славе Божией. Ангелы, будучи в тот момент изменчивыми по природе[302], по благодати обрели постоянство, ибо с падением денницы и человека они узнали такие вещи, что теперь пребывают неизменными в послушании Богу.

Как испорчена воля человека, ибо таит в себе эгоизм, гордость, себялюбие и многое другое! Поэтому послушник, освободившийся от своей воли, о