Русская идея: основания в философских подходах.

 

План:

1.Человек.

2.Русская идея

3.Реалии.

 

Литература: Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии. В 3-х частях. С.-П., 1997; Сагатовский В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? С.-П., 1994; Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991; работы Соловьева В.С., Флоренского П., Циолковского К.Э., Чижевского Л.Д., Вернадского В.И., Ильина И.А., и мн. др.

В рассмотрении трех вопросов, вынесенных в план лекции, невозможно претендовать на полноту охвата всей проблемы. На наш взгляд возможно лишь выделить наиболее значимые характеристики. Опираясь на методологию, обоснованную Владимиром Сергеевичем Соловьевым в докторской диссертации «Критика отвлеченных начал», необходимо заметить, что «один и тот же взгляд может оказаться ложным, если он претендует на единственность в понимании целого, т.е. становится «отвлеченным началом», и он же оказывается истинным, будучи понят как выражение одного из необходимых (но не достаточных!) моментов цельного знания о целостном предмете».

Человек мыслится как целостное существо, т.е. биологическая, социальная и духовная индивидуальность, способная быть субъектом и влиять на развитие общества. И все-таки, что же такое человек?

Вопрос этот одни решают слишком просто и конкретно, другие – слишком сложно и отвлеченно. Для обывателя «человек» вовсе не загадка, не «проклятый вопрос», а просто живой факт его обывательского опыта: «человек – это он сам и другие обыватели, и все, кто обладает достаточным сходством с ними». Для философа – метафизика «человек» - великая загадка. Это существо: одаренное «разумом», «нравственною свободою», «стремлением к абсолютному» и т.п. возвышенными свойствами.

Не погружаясь в рассмотрение возможных мнений, следует подчеркнуть, что Человека и все происходящее в мире можно понимать с позиции мировоззрения антропокосмического по своим основаниям, ноосферного по своей устремленности и православно – христианского по преемственности духовных традиций. (Антропокосмизм, – в основном, материалистическое учение; человек – не центр мироздания, но одна из его органических составных частей, поскольку эта часть наиболее активная, то из этого вытекает не право на власть, но ответственность. Т.е. философия антропокосмизма – это философия света и радости. «…Весь мир становится отныне его (человека) домом, его садом». Подробнее см.: Холодный Н.Г. Избранные труды. Киев,1982. Термин «ноосфера» стал употребляться в 20-е годы XX столетия В.И. Вернадским и французскими учеными и философами Леруа и Тейяром де Шарденом. Дословно означает «сфера разума». Подробнее см.: В.И. Вернадский, М., 1988. Говоря о целостности этого подхода, подразумевается некий обнаруживаемый в реальности тип социально-мировоззренческой, идейно-психологической, практически-поведенческой жизненной ориентации, ставящей в основу идею все человечности, сопричастности, Русскую идею.

Пробуя рассматривать во всем многообразии противоречия, сложившиеся на сегодняшний день в стране и в мире в целом, необходимо отталкиваться от точки зрения исследователя Янова А.., который утверждает, что «ядро миросозерцания русской идеи находится гораздо глубже экономической и политической сферы …в мире идет духовная борьба за личность.

Перед человечеством два пути: свободное обращение к Богу …или отказ от Бога, и тогда сатанократия» (Янов А. Русская идея и 2000-й год //Нева, 1990,№9,с.160).

Разумеется, русская идея к этому утверждению не сводится, но само по себе оно совершенно верно – именно здесь проходит водораздел.

Говоря о православно – христианских традициях, мы видим, что православие ставит любовь выше рыночных или классовых интересов. Вслед за В.Н. Сагатовским надеюсь, что это утверждение не будет воспринято с позиции прагматизма (секс- это да, а любовь – фи!) и одностороннего понимания русской идеи (православие, самодержавие, народность). И будут, правильно расставлены приоритеты: сначала – Русская идея, а уже потом – действие и сила, т.е. экономика, политика, право и т.д.

Так что же такое русская идея? Наиболее полным ответом могут служить работы русских мыслителей, названные выше.

Основные аспекты:

Во-первых, признается самоценность индивида, его свобода, автономность, право и подлинная возможность самостоятельно определять свои интересы и направления активности.

Во-вторых, сопричастность к целому, добровольное объединение индивидуальностей на основе любви, ответственность за себя и все вокруг.

В-третьих, всеединство – стремление становящейся целостности, гармонии мира.

В-четвертых, софийность – душа мира, человек призван объединять мир.

В-пятых, общее дело – вне храмовая литургия.

Итак, Русская идея – это не умаление человека, его достоинств и прав, не принижение роли земного, а признание само ценности индивида – значимости земного, и в то же время, это не отрыв от высшей благодати, а стремление к становящейся духовной целостности, объединяющей мир.

Именно к этому стремились многие художники XX века. Так Ю. Трифонов и Василий Макарович Шукшин в своем творчестве утверждали «движение к единству через ощущение, понимание мира». Р Рождественский, размышляя о В. Высоцком, утверждал, что человеческая судьба «никогда не бывает чем-то отдельным, обособленным от других людских судеб…И существуешь ты на земле, продолжая не только собственных родителей, но и многих других людей!» Наверняка и будущих поколений. То же самое прослеживается и в деятельности многих ведущих западных и восточных творцов самых разных профессий: Франц Кафка, Акиро Куросаво, Френсис Форд Коппола, Стивен Спилберг, Дзунитьиро Таиндзаки, Витторио Стараро и т.д. Подчас независимо от чего- или кого – либо люди приходят к пониманию этой идеи. Но эта тема другого, более глубинного теоретического осмысления. Мы же для более предметного, обыденно-практического восприятия вернемся к рубежу XIX-XX веков в России.

В это время возникло противоречие между бурным ростом во многих сферах деятельности человека и разрушением российского уклада жизни. Возникает вопрос: «Почему именно это противоречие?»

Потому, что вслед за Ф.М. Достоевским не хотим уничтожения в любой его форме и содержании. Да, кроме тех людей, для которых разрушение чужой жизни является законом.

Ответить на вопрос «Почему это противоречие стало возможным?» необходимо в рамках поставленной проблемы: русский характер – духовность, широта души, отсутствие меры. Отвечая на извечный вопрос «Что же делать дальше?», можно дойти до отрицания всего и вся, спустившись до полнейшего нигилизма в образованной среде и до занятия озорством и хулиганством в малообразованной народной толще, среди простых людей. К большому сожалению, сейчас, сегодня мы делаем именно это. И лишь маленькими шагами начинаем продвигаться по пути русской идеи. Особенно два последних века – XIX-XX наглядно показали, что отрицание, разрушение, уничтожение не приводят к положительному результату. Лишь создание, строительство, содействие, соучастие в общем деле создания ноосферы на основе русской идеи дают определенные подвижки, которые могут дать надежду на будущее развитие планеты, да и на человечества в целом.

Для того, чтобы ответить на вопрос «Как эту великую идею развития более предметно претворить в практику?», вернемся в XVI век в Россию и в древнюю античность. Н.И. Брунов, исследуя архитектурные особенности Покровского собора (храм Василия Блаженного в Москве), ссылается на работу выдающегося русского философа XVI века инока Зиновия Отенского «Истины познания к вопросившим о новом учении». Инок Зиновий, напоминая о сотворении мира, говорит: «Все сущее Бог создал сверху, а человека – снизу (взяв горсть земли!)». И в Покровском соборе «синтетически разрешается взаимо направленность двух потоков: с земли на небо и с неба на землю». В очередной раз, следуя за русской идеей и за исследованиями Н.И. Брунова, вспомним латинский перевод одного греческого изречения – Nosce te ipsum (познай самого себя), приписывавшегося Фалесу и начертанного, по преданию, на фронтоне храма Аполлона в Дельфах. В этом контексте интересны два мнения:

Цицерон: Говоря –«познай себя», он (Апполон) говорит: «познай свою душу». Ибо тело есть как бы сосуд или иное вместилище души, что бы ни делал твой дух, это делаешь ты сам.

Ювенал: Древний завет «познай себя» дан нам небесами.

Кроме собственного познания необходимо рассматривать человеческое сознание не просто с позиции структуралистического понимания, а учесть особое энергетическое поле, присущее человеку и его духовную связь с миром. Для этого, кроме всего прочего, надо помнить, что человек всего на 2-5% состоит из физического тела, а все остальное – это полевая саморегулирующаяся энергетическая система.

Используя этот, вышеназванный, синтезированный подход без насильственных методов необходимо:

во-первых, воспитывать «вне храмовую литургию»;

во-вторых, сменить дух насилия на дух со - творчества;

в-третьих, человеку отказаться от растущих потребностей, придя к пониманию меры;

в-четвертых, популяризировать исторические традиции;

в-пятых, расширять средний класс, поощрять предпринимательство, снижать дифференциацию;

в-шестых, реформировать властные структуры;

в-седьмых, объединяться вокруг общего дела – создания ноосферы.

Любой здравый прагматик после прочтения скажет: «Хорошо, я согласен, и все-таки, как все это сделать? Что я могу сегодня сделать практически, чтобы завтра стало лучше и для меня и для всех?»

Не претендуя на полноту ответа, понимая, для каждого человека он (ответ) свой, рискнем предложить для понимания самого себя весь спектр человеческой культуры и назвать небольшую ее часть: Библия, Коран, Талмуд, К. Стоянова «Правда о Ванге», С.Н. Лазарев «Диагностика кармы», В. Жикаренцев «Путь к свободе» (взгляд в себя), работы В.Н. Сагатовского и др. Продолжая тему догматизма и прагматизма, необходимо отметить, что все эти, на первый взгляд, теоретические рассуждения уже претворяются в жизнь, но очень медленно, а иногда даже чисто интуитивно. И все-таки они ЕСТЬ.

Например, в республиканской комплексно – исследовательской программе «Народы России: возрождение и развитие». В основе ее содержания – новая парадигма развития общества, суть которой – гуманизм, направленность на человека. Возрождение России – это прежде всего возрождение ее народов, возрождение Человека. Программа носит междисциплинарный характер, объединяя усилия ученых гуманитарного профиля, естественных наук. Исследование предполагает решение широкого спектра фундаментальных теоретических и практических проблем. Но познавать человека нельзя только научными методами. Ведь в истории, как и в жизни, гораздо больше уникального, чем повторяющегося. Изучение гуманитарных наук недостаточно только с помощью «математических расчетов», обязательно необходимо учитывать субъективный чувственный аспект. Нет, отрицать научный подход к изучению человека не разумно. Есть лишь утверждение того, что наука должна быть дополнена искусством и религией.

Например, известный всему миру оператор Витторио Стараро, в аналитическом фильме «Живопись цветом» утверждает, что, читая новый сценарий, он всегда уходит вглубь – в себя, и через эту глубину пытается прикоснуться к вечному, и тогда возникают цвета.

А Денис Евстигнеев, поставивший так полюбившиеся многим маленькие миниатюры на I канале ОРТ («Мы вас любим», «Все у нас получится», «Берегите любовь» и т.д.), утверждает – объединиться вокруг денег невозможно, объединиться можно лишь вокруг простых человеческих чувств. Наиболее точную характеристику, говоря о «Русском проекте», дал Зиновий Герд: «Слишком наивно и просто, и, вместе с тем, на высочайшем уровне серьёзно!»

Можно предугадать вопрос и ярого догматика: «Биоэнергетика, искусство, религия – все это понятно, ну а в жизни – «суха теория, мой друг?» Многие современные предприниматели тратят деньги на строительство средневековых замков (т.н. дач), иномарки, бани и т.д. Все знают об этом, но все также знают, что многие частные фирмы финансируют ежегодный «Триумф» деятелей искусства, а многие банки финансируют нормальную деятельность театров, и что не силой оружия, а силой юмора, шутки, любви А. Масляков объединяет весь бывший СССР и многие другие страны».

 

XVII. Русская философия.

Существует ли особый стиль русской философской мысли?

Философская мысль основана не только на всеобщих рацио­нально-теоретических процедурах, но и на этнокультурных тра­дициях. Если существует британский эмпиризм, американский прагматизм, французский материализм, то правомерно обсуж­дать проблему русской философской традиции, имеющей и дру­гие названия — «русская философия», «способ русского фило­софствования», «русское философское мышление». Учитывая многообразие направлений, а также социально-исторические корреляты развития философии в России, можно говорить о сущности русской философии как специфической националь­ной традиции мысли, заданной картиной мира, моральными нормами и верованиями, имеющими фундаментальный характер для поддержания этнической идентичности.

«Русскость» философской мысли проявляется не в се изо­ляции и автономности, а в способности через призму нацио­нальной ментальности пропустить образы античной, средневе­ковой, просветительской, материалистической традиции. Эта­пы развития русской философии по своей сути являются, во-первых, историей становления самобытного мировидения и, во-вторых, тесно связаны с европейской философией, приня­тием или критикой ее основ. Этими этапами выступают:

1. XI—XVII вв. Зарождение русской философии, обуслов­ленное связью с эллинизмом, античной диалектикой платониз­ма, византийским христианством и восточной патристикой. Основные проблемы здесь — соотношение веры и разума, здравого смысла и интуиции, философии и теологии, идеала аскетического и мирского. Это время возникновения доктрины старца Филофея «Москва — Третий Рим» и поиска культурной идентичности.

2. XVIII в. Философская мысль дифференцируется на ант­ропологию, гносеологию, социальные взгляды, развиваются идеи просветительского гуманизма (Г. С. Сковорода, Н. И. Но­виков, А. Н. Радищев, М. В. Ломоносов, В. Н. Татищев и А. Д. Кантемир). Это эпоха становления русской метафизики с характерным для нее интересом к проблеме Бога, человече­ской души.

3. XIX в. Философская культура приобретает выраженный общественный акцент: большой резонанс получает спор запад­ников и славянофилов об исторической судьбе России; разви­ваются материалистические взгляды (Н. Г. Чернышевский, Д. И. Писарев); распространяется народническая идеология (М. А. Бакунин, П. Л. Лавров, Н. К. Михайловский). Сущест­венный вклад в философию вносит В. С. Соловьев, труды ко­торого легли в основание русской религиозно-философской мысли.

4. XX столетие обогатило отечественную философскую тра­дицию творчеством Н. А. Бердяева, Л. Н. Толстого, С. Н. Бул­гакова, П. А. Флоренского, Н. О. Лосского, С. Л. Франка. На­ряду с классикой русской религиозной философии утверждается и развивается марксизм (Г. В. Плеханов, В. И. Ленин). Ок­тябрьская революция становится прологом к гегемонии диалек­тико-материалистической философии и ее превращению в госу­дарственно-идеологическую доктрину. Это период развития се­кулярной, научно ориентированной мысли. Постсоветский этап в развитии философской мысли находится в состоянии станов­ления и характеризуется активным поиском новых парадигм и расширением проблемного круга.

Отечественные мыслители выделяют ряд особенностей исто­рического развития русской философии, таких как связь с православной теологией и литературой, антропологическая ориента­ция, космизм мысли, постоянное внимание к проблемам смысла истории. Эти особенности концентрируются в следующих кон­цептуальных признаках русской философской классики. Онтоло­гизм проявляет себя в придании бытийного статуса гносеологиче­ским и этическим понятиям (онтология «Добра» В. С. Соловье­ва, «Непостижимого» С. Л. Франка) в противоположность западной философии; в утверждении реальности как динамиче­ского единства Бога, человека и космоса, в мессианской роли человека в деле спасения мира. Метафизичность тесно связана с онтологизмом и выражается в характерном рассуждении о свя­зи мира тварного с миром нетварным, о Боге, о человеческой Душе. Отсутствие схоластики как этапа в развитии русской куль­туры предопределило интуитивизм и связанный с ним гносеологи­ческий реализм русской философии, заключающийся в признании высшей формой познания интуицию как опыт непосредственно­го, живого чувства реальности. Интуиция стоит выше рациональ­ного, интеллектуального познания (отсюда критика западного ра­ционализма); она синтетична по своей сути, ее предмет — целостность мира во всей его сложности и трагичности. Признан антропологизма указывает на то, что в центре философских рассуждений неизменно оказывается человек, его творческие и нравственные силы. По этой причине русские философы уделили исключительное внимание соборным качествам человека, его духу и жизни. Историософичность раскрывается в поиске глу­бинных духовно-культурных и религиозных архетипов истории ее софийности (Вл. С. Соловьев, С. П. Булгаков, П. Флорен­ский); обсуждение истории направлено на выявление смысла ис­тории. Система ценностей русской философии на разных этапах ее развития в целом сохраняла антиутилитарный, антисциентистский, нравственно-гуманистический характер.

Перспективы развития русской философии и ее теоретиче­ское будущее видятся современным отечественным мыслителям, как путь гармонизации духовного наследия с новейшими пара­дигмами философского мышления. Возврат к человеку (реант­ропологизация), реабилитация философии истории, тенденция к интегративности, к синтезу философии с различными отраслями духовной культуры общества, сохранение как аналитиче­ских, гак и метафизических ориентиров — вот, пожалуй, самый значительный результат становления русской философии.

 

Есть ли различие в понимании русской идеи у Вл. Соловьева и славянофилов?

«Русская идея» — это термин, обозначающий систему пред­ставлений о месте России в мировом сообществе, особенно­стях ее истории, культуры, национальной ментальное™ и на­ционального характера. О русской идее писали преимущест­венно философы, а не историки, социологи и экономисты. По этой причине обсуждение русской идеи шло в рамках ори­гинальной и самобытной русской философии истории в ее историософском варианте. В терминах современной философии русская идея является одной из форм проработки логики ци­вилизационного развития России.

Один из первых вариантов русской идеи проявляется в утверждении «Москва — Третий Рим» старца Филофея. Для славянофилов (А. С. Хомяков, И. В. Киреевский. Ю. Ф. Сама­рин, К. С. Аксаков) русская идея представлялась исследовани­ем пределов европеизации России и включала такие проблемы, как Россия и Запад, Россия и Восток, Запад и Восток. Состав­ляющими частями русской идеи у славянофилов были консер­вативно-патриархальная утопия (идеализация патриархального уклада России); неприятие европейской цивилизации; антиде­мократизм (критика частной собственности, буржуазного ин­дивидуализма и правового государства); принцип соборности

и возможность дальнейшего «самобытного» (некапиталистиче­ского) пути России. Программа славянофилов — это создание русской философии (как философии русской идеи) и националь­ной идеологии. Исходный пункт — отказ от западной модели исторического развития и модели западного рационализма, тесно связанных с католицизмом и протестантизмом. Главная роль в деле самобытного пути России отводилась ими право­славию и идейному наследию восточной церкви; обосновыва­лась чуждость парадигм западного мышления русской культуре (Киреевский).

В. С. Соловьев подверг критике славянофильскую русскую идею за ее националистичность, примат национального над религиозным, не принял тотальную критику славянофилами католицизма и протестантизма (за юридический формализм и логический рационализм). Однако есть и общее в понима­нии русской идеи славянофилами и Соловьевым: оно заключа­ется в глубоком убеждении, что русская идея есть идея религи­озная, нравственно-политическая, традиционалистская.

Соловьев исходил из миссии любой нации в истории, при­чем нация для него — не этнос, а система «человек — государ­ство». Собственно национальная идея и есть миссия нации в составе мирового целого. Если нация не имеет своей «орга­нической функции во вселенской жизни», то она не имеет и оправдания своего существования. Идея нации состоит «не в том, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности". (Сравним: для Н. А. Бердяева рус­ская идея суть предельное выражение национального характе­ра, антипод «бесцветности».) Великое человеческое единство реализуется как Вселенская Церковь. И, таким образом, об­суждение русской идеи привело Соловьева к концепции сво­бодной теократии. Соловьев в статье «Идолы и идеалы» писал, что свободная теократия не исключает любви к своему народу; чтобы любить все человечество, надо научиться любить свой народ. В этом смысле Соловьев, как и славянофилы, придер­живался важной идеи необходимости служения народу.

Русская идея Соловьева противопоставлена славянофиль­скому мессианизму и идеологам православия, предложившим концепцию спасительной роли православной России в отно­шении всего человечества. Содержанием русской идеи, соглас­но Соловьеву, во-первых, является осуществление «социальной троицы» в России — органического единства церкви, государ­ства и общества. «Восстановить на земле этот верный образ божественной троицы — вот в чем русская идея». «Согласные действия» первосвятителя, царя и пророка носят характер «верховных жизненных начал», решающего фактора духовного вектора развития. Во-вторых, Россия — это часть христианско­го мира, и ее задача состоит в содействии сближению всех христианских народов на основе принципов христианской нравственности. Чтобы осуществить русскую идею, Россия должна трудиться не для себя, а для мира «во имя христиан­ского начала». Разделяя убеждение Ф. М. Достоевского о «все­человечности» русского характера, Соловьев обратился к идее воссоединения христианских церквей потому, что видел тра­гизм исторической судьбы России в ее отъединенности от Ев­ропы. Он полагал, что национальный эгоизм не может способ­ствовать созданию гуманных отношений между народами. Та­кие отношения могут возникнуть только благодаря общей христианской политике. Четко выраженная абстрактно-гумани­стическая позиция Соловьева представляет собой альтернативу националистической (И. Аксаков). Аргументы Аксакова также существенны: духовное единство с Западом возможно лишь при радикальном изменении духовной культуры самой России — устранении пропасти между народом и интеллигенцией, одухо­творения самой церкви, придания ей вектора действительной нравственной силы. Если этого не будет, то союз с авторитар­ной католической организацией приведет лишь (в этом Акса­ков и Соловьев солидарны) к «внешней механической унии».

. Как связаны идеи всеединства и софийности в философии В. С. Соловьева?

Важнейшим вкладом в русскую философскую мысль стала заложенная B.C. Соловьевым традиция русской метафизики всеединства, воплощающая внутреннюю интенцию русской культуры к синтезу философии и богословия, западной и вос­точной, рациональной и мистической мысли.

В разработке философии всеединства Соловьев исходит из славянофильской идеи соборности, трансформируя ее в онто­логический, всеохватывающий, космический принцип. Ядро метафизической схемы всеединства составляет учение о сущем. Значения сущего: а) сущее как абсолютное начало безусловно­го единства (а не суммы частей) — Бог; б) сущее как бытие, как начало множественности форм. Бытие необходимо сущему, в противном случае сущее обратилось бы в ничто. Бытие Со­ловьев называет также сущностью, обозначая сущее как един­ство в бытии. Концепция сущего как начала и как бытия по­лучила название «положительного всеединства».

Всеединство в философии Соловьева выступает в несколь­ких аспектах:

- онтологическом – как единство Бога, человека и космо­са – «Все едино в Боге»;

- аксиологическом – как единство Истины, Красоты и Добра;

- гносеологическом – как единство трех видов знания: эмпирического (науки), рационального (философия) и мисти­ческого (религия). Философия всеединства в этом свете сохра­няет единство конкретного («жизненного»), религиозного и от­влеченного (умозрительного);

- практическом — как единство общества, государства и церкви. Духовной основой такого объединения является сли­яние православия, католицизма и протестантизма. По принци­пу всеединства существуют все жизнеспособные целостности, в том числе и общество.

 

Мир, согласно Соловьеву, не может рассматриваться как совершенное создание, непосредственно исходящее из воли одного божественного создателя. Необходимо принять его внутреннюю противоречивость. В этом плане Соловьев демон­стрировал диалектический подход в действительности: непре­рывная динамика бытия предполагала активное начало мира. Таким началом выступает мировая Душа. Ее основной при­знак — особая энергия, одухотворяющая все сущее. Но миро­вая Душа сама нуждается в божественном импульсе: Бог дает мировой душе идею всеединства как определяющую форму ее деятельности. Эта вечная божественная идея в системе Соло­вьева получила название Софии-Мудрости. Фундаментальность понятия Софии для философии Соловьева такова, что саму его философскую систему нередко называют софиологией.

Понятие Софии заимствовано из неоплатонизма, но его интерпретация носит оригинальный характер. София — это «душа мира», основа и сущность этого мира, связующее звено между творцом и творением, придающее общность Богу, миру и человечеству. Значения, придаваемые Соловьевым софийно­сти, многообразны: это и абсолютное, и богочеловеческое, и антропологическое, и эстетическое, и эсхатологическое. Принципиальным для системы всеединства является представ­ление о возможном конкретном единстве Логоса и Софии: «Осуществляющий в себе и носящий это единство Христос, как цельный божественный организм и индивидуальный вместе — есть и Логос и София».

Механизм сближения Бога, мира и человечества раскрыва­ется в философском учении Соловьева через концепцию Бого человечества. Реальным и совершенным воплощением Богоче­ловечества, по Соловьеву, является Христос. Но это не только идеал человеческого образа, но и высшая цель исторического процесса. Человечество придет к торжеству мира и справедли­вости не ранее того, когда его объединяющим началом станет воплощенный в человеке Бог, переместившийся из центра веч­ности в центр исторического процесса.

В. С. Соловьев ставит проблему цельного знания, в кото­ром совмещаются принцип автономности разума, на котором основан рационализм, с принципом богооткровенности хрис­тианского вероучения, являющимся основой богословия. Тем самым мыслитель ставит более широкую задачу интеграции христианской теологии с естественно-научным и философским эволюционизмом.

Как видят историю Н. Бердяев и Вл. Соловьев?

История рассматривается Н. Бердяевым и Вл. Соловьевым в рамках русской историософской мысли, т. е. с точки зрения смыслов истории, религиозных и метафизических в первую очередь. В этом плане историософские взгляды этих двух рус­ских мыслителей радикально противоположны «позитивист­ским иллюзиям» выявления всеобщего алгоритма истории для разных народов и культур.

Бердяев воспринимал историю как чистое творчество, сво­бодное волеизъявление ума. Важное значение для Бердяева име­ет критика прогресса; цель этой критики заключается не только в том, чтобы показать его противоречия, но обосновать «точку зрения судьбы» на смысл российской истории. Учение о про­грессе, по Бердяеву, безнравственно, поскольку для массы чело­веческих поколений оно сознательно готовит только гибель, а также, апеллируя к «грядущим поколениям», лишает нынеш­нее поколение перспектив свободы и любви. Таким образом, «планирование» истории, свойственное позитивной социологии, признается необъективным; его истинная альтернатива — это экзистенция, признание эсхатологизма истории, «зло» истории находится в «объективации», материально-утилитарной телес­ности бытия. Ценности, предлагаемые историософией Бердяева, не лишены противоречий. Так, отрицая прогрессисте кую матри­цу развития истории (роста совершенства, стадиальности), Бер­дяев тем не менее сформулировал христианско-эсхатологиче­скую перспективу истории — «Новый Град Божий», идеал мета­физического совершенства, в котором состоится космическая гармония, абсолютное добро, социальная справедливость и со­трудничество на универсальной основе любви людей к Богу.

Существенное место в историософии Н. А. Бердяева занима­ет проблема русского социализма. Считая, что с самого возник­новения социализм претендовал на роль новой религии, Бердяев разграничил два типа социализма. Первый — нейтральный — подчиняет духовное экономическому; второй — религиозный — принудительный, нетворческий. В нем человек — только средство для счастья грядущего человечества. Первый тип лучше по­тому, что расчищает почву для будущего, не определяя, каким будет это будущее, и, следовательно, сохраняя ценность истори­ческой свободы человека к самостоятельному выбору.

Вл. Соловьев, в отличие от Бердяева, не принимает проти­вопоставления личности и общества, критикуя как «гипнотиков индивидуализма», так и «гипнотиков коллективизма». Вместе с тем как Н. А. Бердяев, так и Вл. Соловьев (вслед за славяно­филами) подтверждают диагноз, вынесенный цивилизации За­пада: разъедающий душу человека техницизм, «атомизм в жиз­ни, атомизм в науке, атомизм в искусстве», атомизм в истории («голые схемы» я бездушные законы). Соловьев различает три основные исторические формы организации общества; родовую, национально-государственную и «всемирное общение жизни». Последняя форма является идеалом жизни будущей, сутью ко­торой выступает преобразование природного человечества в ду­ховное, или в Богочеловечество, Восхождение к Богу согласова­но и с космогоническими процессами. Хотя богочеловеческая цель развития и не была заложена в природе реального мира, но должна быть достигнута, иначе развитие космоса теряет смысл. Богочеловеческий смысл истории возникает только с христианством и реализуется как возможность исполнить че­ловеком божественный замысел. Семья, Отечество, Церковь — суть исторические образы божественного замысла абсолютною Добра, манифестирующие нравственный порядок.

История, согласно Соловьеву есть богочеловеческий процесс, возможный по той причине, что Добро способно воплотиться в земных условиях в виде объединения человека с Богом. Зало­гом реальности такого исторического этапа служит первый Бого­человек (Христос). Идея восхождения к Боту носит название «творческой эволюции» и решается в рамках религиозного эво­люционизма. Возрастание сложности бытия ведет к новому типу духовно-телесной организации; ее высший идеал возможен толь­ко в обществе «свободной теократии», предпосылкой которого служит социально-религиозная реформа общества. В этом фик­сированном пункте исторического процесса Вл. Соловьев полно­стью расходится с Н. А. Бердяевым, считавшим свободу основ­ным содержанием истории. Идеальный проект мироустройства, к которому должно двигаться человечество, согласно Соловьеву, зиждется на духовном авторитете вселенского первосвященника, светской власти национального государя и свободном служении пророка — инициатора свободного прогресса. Нравственный хри­стианский ориентир, заключающийся в ясном осознании добра и зла,— источник исторического спасения. «Спасающийся спасется» — максима философа, высказанная им в «Трех разгово­рах». Несомненно эсхатологическое видение истории ведет Со­ловьева к осознанию знаков последних времен. Панмонголизм — один из них. Но самый главный — это приход Антихриста, пер­сонификации мирового зла, обладающего сверхъестественной способностью имитировать «личину добра». Суммируя историо­софские взгляды Н. А. Бердяева и Вл. Соловьева, необходимо отметить «открытость» их моделей истории для будущего: исто­рия, ждущая Человека, и история, ждущая Богочеловека, имеет религиозный смысл и не прерывается.

Чем различаются между собой естественнонаучное и религиозно-философское направления русского космизма?

Русский космизм — это комплекс идей, основанием кото­рых является восприятие мира в его целостности, духовной и материальной коэволюции (совместной эволюции), гармонии человека и космоса, а также соответствующая система ценно­стей и целей. Учитывая всеобщность космизации мировоззрения (как элемента философствования от языческой Руси вплоть до современности), проблема единства космоса – обще­ства-человека так или иначе просматривается в рассуждениях большинства отечественных мыслителей.

Эволюция космистского мировоззрения исторически и гно­сеологически прошла несколько этапов; ее основными направ­лениями следует считать естественно-научное и религиоз­но-философское.

К естественно-научному крылу космизма обычно относят К. Э. Циолковского, Н. А. Умова, А. А. Чижевского, В. И. Вер­надского. Общим источником размышлений для них явилась идея о том, что «естественные предложения» природы недоста­точны для жизни человечества и следует создавать «новую» при­роду на основе разума, науки. Сам же процесс созидания ново­го качества носит глобальный эволюционный характер. В. И. Вернадский рассматривал эволюцию биосферы как един­ство космического, геологического, биогенного и антропогенно­го процессов. Человечество становится мошной геологической силой. В этих условиях перед ним ставится вопрос о перестрой­ке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого. Новое состояние, к которому, не замечая того, приближается человечество, охарактеризовано Вернадским как «ноосфера». В ноосфере (сфере разума) природные и социаль­ные законы составляют неразрывное единство. Эволюционный процесс приобретает новое направление — ноокосмогенетиче­ское, и, таким образом, космическая и планетарная реальность становится новым типом целостности.

Идеи макроэволюции (космической) в современном науч­ном знании взяла на вооружение синергетика, рассматриваю­щая становящуюся систему «человек — космос» с позиций не­линейности, спонтанной организации, бифуркации (гипотети­ческая «точка» развития, рождающая альтернативные пути дальнейшего изменения), коэволюции (взаимозависимая фор­ма совместного развития систем). Нелинейные представления о процессах развития предполагают иные, чем традиционные, взгляды на причинно-следственные связи, что ведет к проиг­рыванию более чем двух сценариев развития глобальных кос­мических событий, и все они в равной степени возможны. При этом на макрокосмической арене возрастает роль антроп­ного фактора, человека и его духовно-нравственной природы, что переводит догадки русской космистской мысли из сферы гипотезы в один из необходимых факторов, учитываемых в современной научной космологии.

Религиозное крыло русского космизма связано с и, единства духовного, космического и человеческого, космическо­го и нравственного. Основанием такой формы космизма яви­лись две методологические идеи — эволюционная и теологиче­ская, взятые в их соединении. Один из вариантов религиозного космизма представлен В. С. Соловьевым в рамках философии всеединства: его суть — софийность мироздания, преображение космоса вследствие преображения человечества в Богочеловечество, этичность мироздания.