В учениях Кьеркегора и Штирнера

Если позитивисты критиковали гегелевское учение за его метафизичность, но вместе с тем не отказывались от рационализма, то были и такие философы, для которых панлогизм Гегеля стал объектом наиболее острой критики. Среди них особое место занимает датский мыслитель Сёрен Кьеркегор (1813 - 1855), которого еще при жизни называли «Анти-Гегелем». Гегелевское обоснование системы он объявляет «смехотворным», потому что, притязая взирать на все мирское глазами Творца, немецкий философ забыл самую малость - конкретного человека и его неповторимую индивидуальность. Для Кьеркегора, напротив, единичный человек важнее рода и «гегелевского человечества». Поэтому он оспаривает учение Гегеля, в котором универсальное полностью поглощает индивидуальное. Кроме того, в пику гегелевскому имманентизму датский философ заявляет, что Единичный - это исток трансцендентности и оплот христианства.

Итак, существование отдельно взятого человека, или экзистенция, становится для Кьеркегора главной проблемой. Причем разрешить ее, по его мнению, можно не логическим путем, рассматривая индивида как часть общества или мира, но только обращаясь внутрь себя и стараясь в своей собственной душе найти разгадку тайн бытия. При таком подходе, утверждает философ, никакие рациональные или научные методы не годятся. Познать свою сущность человек может только с помощью сосредоточения на своем внутреннем мире и саморефлексии. Поэтому понятия своей философии индивид должен черпать из собственного опыта, личных переживаний и чувств.

Надо сказать, что сам датский мыслитель строго следовал этой установке: он жил, как философствовал, и философствовал, как жил. Стало быть, его философия во многом является отражением его биографии. А как личность Кьеркегор был полон противоречий. Его детские и юношеские годы сопровождались глубокими духовными кризисами. Отец философа, коммерсант, женился вторым браком на своей служанке, и дети родились у них довольно поздно. По этой причине Кьеркегор называл себя «сыном старости». Впоследствии смерть (из семи детей осталось жить только двое) и несчастные случаи преследовали его семью. Поэтому ее судьбу и особенно судьбу своего отца он воспринимал как таинственную и трагическую, словно в свете неискупимой вины.

Внешне датский мыслитель вел довольно простую жизнь. Его занятия включали теологию и философию, где образцом для него был Сократ. И подобно его кумиру, он сам оказался ответственным за драматические события своей жизни. В частности, это касается его отношений с Региной Ольсен, с которой он был помолвлен. Однако сразу же после помолвки Кьеркегор пришел к выводу о невозможности совместной жизни с ней. Это он объяснял следующим образом: «Немало мужчин стали гениями благодаря женщине... но кто в действительности сделался гением, героем, поэтом, святым благодаря той, которая стала женой?...Если бы я женился на Регине, то никогда не стал бы самим собой».

Последовавший за разрывом скандал оказал сильное влияние на Кьеркегора. Он становится резким и раздражительным. Особенно отчетливо это проявляется в его полемике с датскими клерикалами, которых он обвинял в лицемерии и корыстолюбии. По его мнению, христианская идея ими извращена, и вместо искренней веры наблюдается некая «игра в христианство». Такая неподкупная религиозность и желание пожертвовать собой ради Бога существенно влияет на учение философа о человеке, который, по его мнению, проходит три стадии, или фазы, существования - эстетическую, этическую и религиозную. На эстетическом уровне он обращен к внешнему миру, погружен в жизнь чувства. Символом этой стадии является Дон-Жуан, ибо он стремится узнать все, испытать все виды наслаждения от непосредственно чувственного до высоко интеллектуального. Но чем больше эстетик предается игре чувств, тем сильнее становятся для него неудовлетворенность и разочарование.

В конечном счете, скука и пресыщенность, вызываемая эстетическим образом жизни, приводят его на грань отчаяния. Человек осознает неподлинность такого способа существования, необходимость порвать с ним и перейти на более высокую, т.е. этическую, стадию. Здесь господствует уже не стремление к наслаждению, а чувство долга. В этой фазе своего развития человек отказывается от свободной игры чувств и добровольно подчиняется нравственному закону. Совершаемый им выбор, состоит в том, что он выбирает себя как нравственное существо. Символом этой стадии является Сократ, а художественной иллюстрацией служит законный брак, противопоставляемый распутству эстетика.

Выбирая между добром и злом, человек тем самым реализует себя. В акте выбора он впервые становится самим собой, ибо только свобода конституирует его подлинную личность. Впоследствии для Кьеркегора вся сущность человеческого существования сконцентрировалась в этом акте свободного выбора. Датский философ даже замечает, что не столь важно, правильно ли выбрал человек, сколь важно, что он выбрал: ошибочный выбор можно исправить, но уклонение от выбора исправить нельзя. Таким образом, он призывает индивида быть самим собой, решаться, несмотря ни на что, делать свой выбор.

Однако этическая стадия также не является окончательной. Здесь человек еще не полностью реализует свои возможности. Недостатки этического образа жизни состоят в том, что движущим стимулом в нем остается стремление (хотя уже в браке, в семейной жизни) к счастью, т.е. к чему-то конечному. И лишь только на религиозном уровне человек вступает в прямое общение с божеством, с подлинным Абсолютом. В этом месте он может переступить через моральный закон, выйти за его рамки, подняться выше него. Символом этой стадии является библейский Авраам.

Согласно Библии, Авраам услышал голос Бога, который повелевал ему принести в жертву своего любимого сына Исаака. Следуя божественному гласу, он идет на попрание нравственного закона, в соответствии с которым отец должен оберегать своих детей. Мысль об убийстве сына вызывает в нем ужас, но возможность неповиновения Богу одновременно приводит его в трепет. Страх и сомнения терзают душу Авраама, и никто не может ему помочь. Он сам должен сделать свой выбор из самой глубины своего естества.

По мнению Кьеркегора, обычно человек ведет неистинное существование, он занят повседневными делами, погружен в свои заботы и интересы. В это время он не отдает себе отчета в том, что представляет собой его подлинная сущность и слепо следует рутине жизни. Однако в момент страха и трепета завеса как бы спадает с его глаз, и он предстает перед самим собой в истинном свете как конечное существо (экзистенция), стоящая перед ничто. Таким образом, страх пробуждает в человеке новые возможности. Он заставляет его осуществлять решающий (судьбоносный) выбор, полагаясь при этом не на разум, а на веру. Лишь совершив «прыжок в ничто», индивид обретает себя, и тогда божественная благодать нисходит на его грешную душу.

Но в наиболее резкой и даже экстремистской форме стремление к утверждению индивида было осуществлено Максом Штирнером (1806 - 1856) в работе «Единственный и его собственность», которую он начинает словами: «Бог и человечество поставили свое дело не на чем ином, как на себе. Поставлю же и я мое дело только на себе, ибо я также, как Бог... единственный. И для Меня нет ничего выше Меня». Теоретической основой для этих высказываний философа становится утверждение, что родовые понятия суть фикции. И в этом смысле «человечество» как некая абстракция тоже не что иное, как фикция. Истинно же конкретное, т.е. единичная самодержавная личность, которая не признает ничего выше себя, не ведает другого блага, кроме своего собственного, ибо для нее в действительности нет ничего, помимо нее самой. Поэтому о том, что не касается ее непосредственно, она говорит: «По мне хоть трын-трава!» Таким образом, Штирнер, вывернув наизнанку фихтеанское учение о всеобщем «Я», пришел к крайнему эгоцентризму в теоретическом и практическом смысле этого слова. В итоге его книга оказалась чрезвычайно противоречивой: сильной ее стороной являлось отрицание и осмеяние спекулятивных понятий, а слабой - непомерное превознесение и прославление ничем не сдерживаемого и неприкрытого эгоизма.