Институционализация социологии конфликта в России

С 1991 г. СССР прекратил свое существование, темпы и харак­тер социальных изменений выявили ряд существенных противоре­чий в процессах трансформации системы, которые привели ее не к модернизации, а, фактически, к распаду и необходимости форми­рования новой структуры. Эти противоречия, тем не менее, не были сняты дальнейшими преобразованиями и продолжали оста­ваться действующими. Иллюзия бесконфликтности развеялась и социальные, политические, этнополитические конфликты громо­гласно заявили о себе многотысячными митингами с требованиями гласности, демократизации, политических свобод, национально-культурного возрождения, суверенитета, реабилитации репресси­рованных народов. Выяснилась неплодотворность обращения в ка­честве всеобъемлющей универсальной объяснительной парадигмы к Марксовой социально-классовой теории конфликта. Исходные тезисы, гласящие, что империализм является общей коренной при­чиной всех войн и конфликтов современности, что причина их — эксплуататорский способ производства и порождаемые им проти­воречия, никоим образом не могли объяснить высокий потенциал конфликтогенности в обществе. Многие социальные и политиче­ские интересы, явления и процессы не разводили противоборствую­щих по разные стороны «баррикад» по признаку «эксплуататоры — эксплуатируемые», «господа — рабы», «капиталисты — рабочие».

Главная особенность российского трансформирующегося общества, согласно В.А. Ядову, состояла не в самом преобразовании, поскольку преобразуется вся миросистема, но скорее в том, что «мы находимся в высокоактивной стадии социальных трансформаций, когда нестабильность трансформируемой социальной системы близка к состоянию «динамического хаоса» (по И. Пригожину)»[94]. Этим состояние российского общества, значительно отличалось от стабильно трансформирующихся обществ с прогрессирующей эко­номикой и устойчивой социально-политической системой.

В экономике новые формы хозяйственных отношений вошли в противоречие с механизмами командно-административной систе­мы государственного управления, а интересы нового социального слоя предпринимателей (собственников) — с институциональными нормами распределительных отношений, общественной морали, хозяйственного права.

Разрушение нормативной социально-политической системы привело к дезориентации многонационального сообщества; уст­ремление к перераспределению ограниченных ресурсов: отдель­ные индивидуумы, социальные и этнические группы, социально-политические структуры и социальные институты оказываются в перманентном состоянии конфликтности (по отношению друг к другу, к изменившимся нормам общественной жизнедеятельности и государственной политики). Все это многократно усиливалось в результате кризиса властных, легитимных структур государствен­но и социального управления.

Главным проявлением деформации социальной сферы стала беспрецедентно резкая поляризация доходов российских граждан. По этому показателю современная Россия значительно обогнала развитые страны мира и вплотную приблизилась к слаборазвитым странам. 10 % богатых людей богаче 10 % бедных в 60 —79 раз! Это означает, что страна расколота на кучку миллиардеров и миллионе­ров, с одной стороны, и бедствующее большинство — с другой. Они живут в разных измерениях, не понимают друг друга, имеют раз­ные ценностные ориентации и никогда не смогут достичь согласия и примирения[95].

Во многом следствием распада многонационального государ­ства (интегрированной социально-политической нормативной си­стемы СССР) явились этносоциальные и этнополитические кон­фликты в Российской Федерации. В предельно политизированном межэтническом общении участилось обращение к фактам и собы­тиям «исторической памяти», травмирующее межэтническое вос­приятие. Дифференционные тенденции социальных изменений определились и в культурной и духовной сферах, связанных с инс­титуциональным возрождением этнических и религиозных тради­ций. Эти процессы почти сразу же вышли из-под контроля сущест­вовавших «традиционных» институтов, в том числе и религиозных: сейчас в России официально зарегистрировано 20 441 религиозная организация почти 60 различных конфессиональных направле­ний[96]. Если в советское время структура религиозного сознания населения не имела в официальной практике управления социаль­ными процессами существенного значения, то сейчас факторы духовной дифференциации оказывают большое влияние на про­блему национального единства.

Одной из главных негативных тенденций с конца 90-х гг. в ду­ховной и культурной сферах можно назвать усиление отчуждения большинства россиян от процесса проводимых реформ, что озна­чало: во-первых, возрастание чувства страха, апатии, бессилия ря­дового члена общества перед происходящими различными соци­альными событиями (дефолт, теракты и др.); во-вторых, признание бессмысленности прожитой собственной жизни для многих поко­лений; в-третьих, изменение представления об окружающей дей­ствительности с позитивного на негативное.

Согласно данным социологического мониторинга Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП), в массовом сознании российского общества за годы осуществления рыночных реформ произошли глубокие качествен­ные изменения, затронувшие его рациональные, волевые и психо­эмоциональные компоненты. Ценности духовно-нравственного ха­рактера, всегда преобладавшие в российском менталитете, начали вытесняться ценностями сугубо материального, прагматического характера. Значительно увеличилось число людей (с 30 до 50 %), для которых стала характерной амбивалентность, связанная с раздвое­нием сознания, проявляющаяся в одновременном стремлении к противоположным ценностям[97]. Качественный сдвиг в ценностных ориентациях россиян явился своего рода попыткой адаптации к но­вым условиям жизни. Существенную роль в этом сыграл и идеоло­гический вакуум, образовавшийся в результате потери главенству­ющих позиций и отступления социалистической идеологии. Этот вакуум радикальные реформаторы попытались заполнить новой идеологией, которая ослабляет инстинкт самосохранения народа, культивирует эгоизм, пренебрежение к национальным интересам, прославляет человека, лишенного прочных общественных корней и связей. Как показали данные ряда социологических исследований, по 24 показателям (предельно-критическим) развития Россия пере­ела допустимую черту, значительной частью населения владеют чувства тревоги и беспокойства, социальный пессимизм, растерян­ность, разочарование и апатия[98]. В связи с этим трудно не согласить­ся с высказыванием профессора В.И. Добренькова о духовном кри­зисе российского общества: «Трагедия России не только в том, что она понесла такие колоссальные человеческие и материальные жертвы, но и в том, что люди утратили духовные ориентиры, веру в доброе и светлое, потеряли смысл жизни и находятся в состоянии духовного опустошения»[99].

Таким образом, духовный и культурный кризис проявился в форме своеобразного социокультурного напряжения, которое при­вело к резкому противопоставлению различных ценностных доми­нант и нашло свое отражение в появлении новых элементов в об­щественном сознании россиян, которые получили дальнейшее раз­витие благодаря влиянию массовой зарубежной культуры[100].

Сложность социокультурной ситуации в России обусловлена развитием старых и проявлением новых и весьма противоречивых тенденций. С одной стороны, это тенденции деструктивные, на­правленные на внедрение и укрепление новой идеологемы, связан­ной с западноевропейскими ценностями жизни, с другой — это со­зидательные тенденции, связанные как с индивидуальной, так и национальной идеей развития. Борьба между этими, по сути разны­ми, тенденциями и обусловила неустойчивость и быструю смену общественных настроений и стала определять направленность творческой деятельности и положение искусства и культуры в об­ществе. Трансформации в культурной и духовной сферах есть ре­зультат активности социальных субъектов, акторов исторической драмы, этими субъектами в российском обществе, начиная с 1991 г., выступают «представители различных клановых организаций, вы­ражающих не общенациональные интересы, а интересы (ценно­сти) отдельных групп как внутри страны, так и за ее пределами»[101].

Таким образом, в России сложилась следующая противоречи­вая ситуация: институты прежней системы (политические, эконо­мические, культурные и т. д.) перестали существовать или в значи­тельной степени модернизировались и функционируют в сверну­том или в латентном виде, продолжая оказывать воздействие на массовое и индивидуальное сознание (ценностные ориентации, стереотипы поведения, социальную мотивацию и т. п.); а вновь формирующиеся институты еще слишком слабы, чтобы влиять на характер общественных процессов.

Эта ситуация привела к обострению социальных конфликтов как наиболее яркому проявлению экономической нестабильности, резкому ухудшению уровня и качества жизни значительной части населения, деградации системы обеспечения безопасности, соци­альной дезадаптации представителей самых различных социаль­ных групп.

Противоречивые последствия трансформационных процессов российского общества конституировали статус социального кон­фликта как системного явления, востребовали организационные и институциональные ресурсы общества, обеспечивающие его изуче­ние. Сложилась объективная потребность в создании специальной социологической теории, которая помогла бы общественному со­знанию и социальной практике осмыслить причины возникающих конфликтов и осуществлять адекватный социальный контроль раз­вития и завершения конфликтного взаимодействия.

Российское научное сообщество ознакомилось с концепциями зарубежных исследователей Г. Зиммеля, Р. Дарендорфа, Т. Парсонса, Р. Мертона, Л. Козера, Л. Крисберга, Р. Коллинза, К. Боулдинга, многие труды которых были переведены на русский язык[102].

Тема конфликтов становится одной из ведущих в социально-философских журналах и вводится в образовательные программы. Основное проблемное поле теоретического интереса и практиче­ского внимания российских ученых определяется преимуществом изучения военных, этических, политических и экономических кон­фликтов. Своеобразие социальной ситуации в обществе вынужда­ет российские исследователей наряду с попытками теоретического анализа и осмысления происходящих процессов искать ответы на практические вопросы урегулирования конфликтов. Оформление социологии конфликта протекает на фоне интенсивного процесса освоения мировых достижений в этой области, осмысления реаль­ного объекта и предмета изучения, развития ее теории.

Анализ отечественной научной литературы с начала 90-х гг. XX в. по настоящее время показал, что исследования в области со­циальных конфликтов велись по нескольким направлениям:

— разработка общей теории конфликтологии, создание единойконцептуальной схемы описания всех существующих видов конфликту, в том числе и социальных, построение единой универ­сальной типологии конфликтов. Представители данного направле­ния пытались осуществить интеграцию научных знаний о конфлик­те, накопленных 16 отечественными науками: военные науки; гео­графия, искусствоведение и филология, исторические науки, медицинские науки, математика, педагогика, политические науки, правоведение, психология, социобиология, социология, физико-математические и технические науки, философия и экономика. Исследованию социального конфликта в рамках общей конфлик­тологии были посвящены труды Анцупова А.Я., Шипилова А.И., Бабосова Е.М., Ворожейкина И.Е., Кибанова А.Я., Захарова Д.К., Гро­мовой О.Н., Дмитриева А.В., Кудрявцева В.Н., Запрудского Ю.Г., Зеркина Д.П., Кильмашкиной Т.Н., Козырева Г.И., Олейника А.Н., Соколова СВ., Уткина Э.А.[103];

— определение социального конфликта как социологической категории, изучение источников его возникновения, поиск основ классификации осуществляли Голенкова З.Т._, Джелилова И.К., Су­харев В.А._, Дмитриев А.В., Зайцев А.К., Митрохина С.А., Тагиров Э.Р., Тронова Л.С., Пронин С.В., Давыдов А.П., Рубан Л.С., Ру­кавишников В.О.[104]

Разработкой теоретических основ социологии конфликта в рамках социологии, обоснованием основных принципов ее методо­логии и методов социологического исследования занимались Желтухин А.И., Здравомыслов А.Г., Кузнецов В.Н., Леонов Н.И., Прошанов СЛ., Степанов Е.И., Фролов С.Ф.[105];

— исследование проблем разрешения и управления социальны­ми конфликтами,- поиск конструктивных технологий урегулирова­ния, методов разрешения путем переговоров и посредничества содер­жится в работах Акимкина Е.М., Котова Н.М., Андреева В.И., Бородкина Ф.М., Васильева Н.Н., Герасименко И.Я., Гоптарева И.Б., Данакина Н.С., Дятченко Л.Я., Сперанского В.И., Митрошенкова О.А., Пономарева Ю.П., Степанова Е.И., Сулимовой Т.С., Чумикова А.Н.[106];

— рассмотрение наиболее актуальных проблем в социологии конфликта: проблема межнациональных, этнических конфликтов, их предупреждение и регулирование (Маликова Н.Р., Галиев Г.Т., Рубан Л.С., Михайлов В.А.[107]); трудовые и экономические конфлик­ты (Александрова Е.В., Шаленко В.Н.[108]); социально-политические конфликты (Глухова А. В., Лебедева М.М., Козырев Г.И., Нэх В.Ф., Тимофеева Л.Н., Фельдман Д.М.[109]); конфликты в педагогическом процессе (Журавлев В.И.[110]); конфликты в молодежной среде (Чер­касова Т.В.[111]); конфликты в сфере межличностных взаимодействий и отношений (Гришина Н.В.[112]).

С 1992 по 2006 г. включительно защищено 105 диссертаций, из них восемь на соискание степени доктора социологических наук. Характерно отметить тот факт, что 70 % диссертаций решают про­блемы управленческого аспекта, регулирования и разрешения воз­никающих коллизий в различных сферах социального взаимодей­ствия, 2/3 диссертаций социологов защищены по специальности «Социология управления». Это подтверждает тот факт, что в совре­менном периоде преобладающая часть научных трудов социологов носит практически-прикладной характер[113].

Институционализация научного знания предполагает создание профессиональных сообществ специалистов-исследователей со­циальных конфликтов в России и создание российских научных школ изучения конфликта.

С 1989 по 1992 г. изучением проблем социальных конфликтов, их урегулированием занималась первая в России общественная, независимая организация РАКМ — Российская ассоциация кон­фликтологов-миротворцев (Президент — Шаленко В.М.). С 1992 г. теоретические и прикладные исследования социальных конфлик­тов различной природы, а также методов их урегулирования и раз­решения ведет Центр конфликтологии Института социологии РАН (профессор Степанов Е.И.). Центр имеет широкую и постоянно развивающуюся сеть связей с научными и учебными заведениями в России и за рубежом, осуществляет сотрудничество с централь­ными и местными органами государственной власти и управления в различных регионах страны. Со времени своего создания Центр издает серию тематических выпусков «Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения». Сотрудни­ки Центра разрабатывают и реализуют учебные курсы и програм­мы по конфликтологии. Центр проводит конфликтологическую экспертизу и мониторинг по запросам организаций и специали­стов, обеспечивает их необходимой информацией, консультация­ми и рекомендациями.

По инициативе Центров конфликтологии Отделения обще­ственных наук (член-корр. РАН Дмитриев А.В.) и Института социо­логии РАН (профессор Степанов Е.И.) были проведены два конгресса конфликтологов: 2000 г. (г. Казань) и 2004 г. (г. Санкт-Петер­бург). Как результат — создание Международной ассоциации конфликтологов (МАК), президентом стал Степанов Е.И. В сентя­бре 2010 г. в Казани состоялся III Международный конгресс кон­фликтологов.

В 2004 г. Президиум МАК в ответ на террористические акты на территории России обратился с Декларацией ассоциации, осуж­давшей все формы экстремизма и террора, и призвал «за решение социальных, экономических, политических, национальных, эколо­гических проблем и конфликтов через ведение равноправного диа­лога и взаимопонимания»[114].

На сегодняшний день созданы и успешно функционируют Центр конфликтологии Института социологии РАН, Международ­ная Ассоциация конфликтологов (МАК), объединяющая в свои ряды не только конфликтологов РФ, но и многие научные центры и ученых стран ближнего зарубежья, Казанский государственный Институт культуры мира, Центры разрешения конфликтов (Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Ставрополь, Краснодар, Ростов, Сара­тов, Астрахань, Йошкар-Ола, Калуга, Кострома, Петрозаводск и т. д.). Получает распространение сеть конфликтологических служб, со­здаваемых при администрациях субъектов Федерации, научных и учебных заведениях страны, в том числе и средних общеобразова­тельных школах. Ежегодно проводятся международные научно-практические конференции по проблемам конфликтного взаимо­действия, постоянно действующие клубы конфликтологов, практи­ческие семинары.

Систематическим стал массовый выпуск научной, учебной и учебно-методической, специальной и популярной литературы по конфликтам, появляются новые периодические издания, увеличи­ваются тиражи уже сложившихся периодических изданий — жур­налов и их электронной версии, раскрывающие проблемы и вопро­сы теории и практики конфликтологии («Конфликтология — тео­рия и практика» с 2003 г., «Третейский суд» с 1999 г., «Медиатор» с 1998 г., «Трудовые споры» с 2005 г., «Конфликтология» с 2005 г. и ряд других).

В большинстве вузов реализуются образовательные програм­мы по специальностям «Социология конфликта», «Конфликтоло­гия», создаются кафедры по подготовке на государственной основе специалистов-конфликтологов в Санкт-Петербургском, Ростовском государственном университете, Вятском социально-экономиче­ском институте, Казанском государственном технологическом университете.

Таким образом, становление социологии конфликта в России происходило на основе социологических знаний, что в свою оче­редь определило особенности ее институционализации в качестве специальной социологической теории. Социологическая наука стала существенной методологической основой формирования специфически интерпретированных структурно-функциональных моделей социального конфликта, составивших базовую теорети­ческую конструкцию современной социологии конфликта. Она выступила основным компонентом знаний о социальном конфлик­те, центральным, системообразующим элементом теории социаль­ных конфликтов.

В предметную область исследований социологов включены все виды конфликтного взаимодействия, российские социологи опи­раются на достижения зарубежных исследователей в области со­циологии конфликта, дая обоснования концептуальных и теорети­ко-методологических выводов привлекают достижения погранич­ных, смежных, в том числе и естественных наук.

«Сегодня социология конфликта претендует на свое достойное место в системе социальных наук, ее методологические подходы лежат в основе познания, анализа и интерпретации социальных кон­фликтов, прикладного анализа конфликтов общества и человека, институциализации социальных конфликтов, уровней и форм разрешения конфликтов, технологии предупреждения и урегулирования соци­альных коллизий»[115].

 

Контрольные вопросы

1. Какие теоретические социологические направления оказали существенное влияние на формирование и дальнейшее развитие социологии конфликта в России?

2. Специфика социально-философского и социологического осмысления проблем социального конфликта в концепциях ПЛ. Лаврова, Н.К. Михайловского, М.М. Ковалевского.

3. Кто из представителей русской социологии начала XX в. за­ложил основы социологического знания о социальном конфликте? Раскройте основные положения концепции.

4. Охарактеризуйте взгляды П.А. Сорокина на природу соци­ального конфликта. Что является основным регулятором конфликт­ного взаимодействия?

5. В чем особенности динамики социального конфликта, по А.С. Звоницкой?

6. Когда появились первые исследования социального кон­фликта в отечественной науке, какой характер они носили?

7. Институционализация социологии конфликта в России. Чер­ты социальной реальности.

8. Какие исследовательские направления оформились в социо­логии конфликта начиная с 1992 г.?

9. Российские научные школы в изучении социальных кон­фликтов.

10. В чем значимость изучения социальных конфликтов для развития российского общества?

Литература

Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология: Учебник для вузов. М., 2002.

Бабосов Е.М. Основы конфликтологии. Минск, 1997.

Викторов А.Ш. Русская культура: Основные тенденции современного развития: Монография. М., 2004.

Громова О.Н. Конфликтология: Курс лекций. М., 2000.

Делевский Ю. (Юделевский Я.Л.). Социальные антагонизмы и классо­вая борьба в истории. СПб., 1910.

Дмитриев А.В. Социальный конфликт: общее и особенное. М., 2002.

Запрудский Ю.Г. Конфликтология: Учебное пособие для вузов. Рос­тов н/Д, 2001.

Заславская Т.Н. Социоструктурный аспект трансформации россий­ского общества // Социологические исследования. 2001. № 8.

ЗвоницкаяА.С. Опыт теоретической социологии. Киев, 1914. Т. 1.

Здравомыслов А.Г. Социология российского кризиса. М., 1999.

Зеркин Д.П. Основы конфликтологии: Курс лекций. Ростов н/Д, 1998.

Ковалевский М.М. Современная социология // Соч.: В 2 т. СПб., 1997.

Т. 2.

Козырев Г.И. Основы конфликтологии: Учебник. М., 2007.

Кузнецов В.Н. Социология компромисса. М., 2007.

Кузнецов В.Н. Социология компромисса: Учебное пособие. М., 2010.

Кузнецов В.Н. Теория компромисса. М._г 2010.

Кукушкина ЕМ. Развитие социологии в России (с момента зарождения до конца XX века). М., 2004.

Лавров ПЛ. Философия и социология // Избр. произв.: В 2 т. М._г 1965.

Т. 2.

Материалы и решения Второго Международного конгресса конфликтологов. Современная конфликтология: пути и средства содействия разви­тию демократии, культуры мира и согласия. СПб., 2004.

Михайловский Н.К. Полное собрание сочинений. СПб., 1911.

Пронин СВ., Давыдов А.П. и др. Социальные конфликты в современ­ном обществе. М., 1993.

Прошанов СЛ. Социология конфликта в России: История, теория, современность. М., 2008.

Сорокин П. Дальняя дорога: Автобиография: Пер. с англ. М., 1992.

Сорокин ПЛ. Преступление и кара, подвиг и награда: социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали. М., 2006.

Социология в России XIX— начала XX в. История социологии. Социологическое образование: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М., 1997.

Социология в России XIX — начала XX в. Общество. Законы истории. Прогресс. Цели и нормы жизни. Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М., 2001.

Шаленко В.Н. Конфликты в трудовых коллективах. М., 1992.

 

Ключевые понятия

• Антагонизм

• Борьба

• Институционализация социологии конфликта

• Интерес

• Компромисс

• Соперничество

• Социальное неравенство

• Социальный кризис

ГЛАВА 3