Глава 1. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному законодательству России второй половины XIX В.

 

Во второй половине XIX в., особенно после отмены крепостного права (1861 г.), в России происходит стремительный процесс развития капиталистических отношений. Основными источниками уголовных законоположений вплоть до октября 1917г. оставались Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ред. 1866 и 1885 гг.), а также Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. Принятое в 1903 г. Уголовное уложение так и не было полностью введено в действие. В частности, не вступили в силу нормы, детально регламентировавшие ответственность за различные правонарушения экономического характера.^*

^* Здесь следует назвать следующие главы Уголовного уложения: гл. XVI «О нарушении постановлений о надзоре за промыслами и торговлею» (ст. 310 - 363), гл. XX «О подделке монеты, ценных бумаг и знаков» (ст. 427 - 436), гл. XXXIV «О банкротстве, ростовщичестве и иных случаях наказуемой недобросовестности по имуществу» (ст. 599 - 619). (См: Уголовное уложение, Высочайше утвержденное 22 марта 1903 года. СПб., 1903).

 

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных не было особого раздела (главы), содержащего статьи с описанием составов преступлений в сфере экономической деятельности. Однако в разд. VII («О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны»), VIII («О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния») и XII («О преступлениях и проступках против собственности частных лиц») Уложения о наказаниях можно обнаружить в общей сложности более 500 казуистичных статей о преступлениях и проступках, которые на современном юридическом языке назывались бы правонарушениями в сфере экономической деятельности. Кроме того, в главе «О преступлениях и проступках чиновников по некоторым особенным родам службы» описывалось два десятка противозаконных проступков чиновников при заключении подрядов и поставок, приеме предоставляемых в казну вещей и производстве публичной продажи.

В разделе «О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны «можно выделить главу «О нарушении уставов монетных». Она состояла из двух отделений, называемых соответственно «О подделке и уменьшении достоинства монеты, противозаконном переливе, привозе и вывозе оной» и «О подделке государственных кредитных бумаг». Подделка монеты золотой, серебряной, платиновой и медной российского чекана каралась лишением всех прав состояния и ссылке в каторжную работу на срок от восьми до десяти лет. За подделку монеты иностранного чекана виновные подвергались лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу от четырех до пяти лет. Специально оговаривалась ответственность лиц, различным образом соучаствовавших в подделке монеты, и тех, кто, зная достоверно о подделке монеты, не донес о том до сведения правительства, а также за переплавку монеты и за ее фальсификацию путем обрезания, посребрения или позлащения, выпуск заведомо поддельной монеты в обращение и т.д.

Не менее сурово преследовалась подделка и выпуск в обращение фальшивых государственных кредитных билетов, билетов государственного казначейства и всяких билетов кредитных установлений, «имеющих в общем обращении достоинство денег» (ст.571 Уложения). При этом закон дифференцировал ответственность в зависимости от способа подделки - механическими средствами или посредством рисования. В решениях уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената по делам о подделке государственных кредитных билетов (дело Шомберг - Колонтая, Сушкина, Щукиных и др.) неоднократно обращалось внимание на необходимость учета способа подделки, большего или меньшего искусства в подделке.^*

^*См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Издано Н.С. Таганцевым, Изд. 15-е. СПб., 1910. С.506.

 

Среди положений об ответственности за фальшивомонетничество содержалась и норма стимулирующего характера: те из участников в подделке государственных кредитных билетов, билетов государственного казначейства, а равно и других билетов кредитных установлений, имеющих в обращении достоинство денег, «которые откроют о своих соумышленниках и сим дадут средство обнаружить и пресечь преступные их действия, освобождаются от наказания; имена их сохраняются в тайне» (ч.2 ст.573 Уложения).

В этом же разделе «О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны» расположены главы «О нарушении постановлений о гербовом сборе», «О нарушении уставов горных», «О нарушении устава о соли», «О нарушении постановлений о питейном и табачном сборах и об акцизе с сахара», «О нарушении уставов таможенных», «О нарушении постановлений о лесах». Основная цель норм, содержащихся в этих главах, обеспечить поступление доходов в государственную казну.

Наибольшее количество норм, регламентировавших ответственность за нарушение порядка осуществления экономической деятельности в дореволюционной России второй половины XIX - начала XX вв., сосредоточивалось в гл. 2, 12, 13 и 14 разд. VIII Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, называвшегося «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния».

Так, в главе второй содержались нормы об ответственности за нарушения правил, установленных для пополнения и содержания запасов хлебных магазинов и за противозаконные действия для непомерного возвышения цен на жизненные припасы. За сговор («стачку»), сделку или другое соглашение торгующих о повышении цен на предметы продовольствия виновные подвергались заключению в тюрьме на время от четырех до восьми месяцев или аресту на срок от трех недель до трех месяцев или денежному взысканию (ст. 913 Уложения).

Исключительно важное значение имели положения гл. XII «О нарушении постановлений о кредите». Предусматривалась ответственность за открытие частного банка без дозволения правительства или без соблюдения установленных законом правил (ст. 1152), за подлог при займе из государственных или общественных и частных кредитных установлений (ст. 1151). За банковские злоупотребления несли одинаковую ответственность как чиновники и должностные лица государственных кредитных установлений, так и должностные лица общественных и частных банков: за подлоги и неверность в сохранении вверенного им имущества, принятие противозаконных подарков, взятки и вымогательство (ст. 1154), за неправильные и злонамеренные действия в производстве ссуд или выдаче вкладов с ущербом для того установления, в котором они служат (ст. 1155). При этом кассационная практика Правительствующего Сената понимала под должностными лицами всех лиц, исполняющих в общественных и частных банках служебные обязанности, относящиеся к деятельности банка по денежным его оборотам и по заведованию принадлежащим ему имуществом.^* Дела о злоупотреблениях должностных лиц частных обществ и акционерных собраний возбуждались на общем основании независимо от постановлений общих собраний этих обществ.

^* См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Изд. Н.С. Таганцевым. С.679; Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. с объяснениями по решениям угол. кас. деп. Правительствующего Сената / Со ст. Д. А Кап лан. Изд. 3-е. Екатеринослав, 1912. С.544-545.

 

Особо предусматривалась ответственность чиновников и должностных лиц государственных кредитных установлений, общественных и частных банков за нарушение банковской тайны (ст. 1157).

В этой же главе рассматривались вопросы ответственности за подделку билетов государственных кредитных установлений (ст. 1149), общественных и частных банков (ст. 1150), подлоги и другие злоупотребления с векселями (ст. 1160). Из материалов опубликованной практики уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената видно, что злоупотребления с такой ценной бумагой, как вексель было в дореволюционной России весьма распространенным преступлением. Преследовалось составление подложных векселей (подпись векселя «под чужую руку»; написание лицом векселя на свое имя другими лицами, которые его на это не уполномочили; подпись векселя именем несуществующего лица и т.д.), составление и предъявление к учету векселей от вымышленных лиц, употребление заведомо подложного векселя (предъявление ко взысканию, передача в уплату за товар и т.д.), подделка банковской подписи на векселе и др.^*

^* См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Изд. Н.С. Таганцевым. С.683-691.

 

Статьи 1163-1168 разрешали вопросы ответственности за различные злоупотребления, связанные с банкротством.^* Российское законодательство различало три вида несостоятельности как совершенной невозможности полного удовлетворения кредиторов из всего принадлежащего должнику имущества: несчастную, неосторожную и злостную или злонамеренную.

^* Правовой термин «банкротство»происходит от итальянского banca rotta, что означает «сломанная скамья». Итальянские менялы, ставившие перед своими лавками скамью для клиентов, обычно ломали ее, что означало прекращение торговых операций по несостоятельности. (См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. 5-е изд. СПб., 1907. С.382.).

 

Несостоятельность признавалась несчастной, когда должник «приведен в неоплатность» не собственной виною, а стечением непредвиденных обстоятельств, как-то: наводнение, пожар, вторжение неприятеля, неожиданный упадок дел у должника и другие внезапные обстоятельства, которые, по мнению заимодавцев, при всем благоразумии и осторожности предвидеть и предотвратить было невозможно. Несчастная несостоятельность уголовную ответственность не влекла.

Неосторожное (простое, расточительное) банкротство признавалось, когда субъект впадал в несостоятельность вследствие расточительности или легкомысленного ведения имущественных дел. Как писал И.Я. Фойницкий, «преступность этого деяния сводится к свойству причин издержания имущества, которые должны состоять в том, что виновный не соблюдал самых элементарных требований, по общему мнению обязательных для всякого доброго хозяина, и тем поставил в опасность имущественные интересы доверившихся ему кредиторов. Разоряя себя, виновный причиняет вред и третьим лицам, снабдившим его своими капиталами в расчете на правильное ведение его дел. Такое саморазорение может корениться: 1) в расточительности, т.е. в чрезмерности, по состоянию имущественных средств виновного, делаемых им расходов лично для себя, по дому или по торговым операциям (например, на рекламы); мотивы расходов безразличны - они могут быть самые похвальные (например, на дела благотворительные)... и безнравственными (например, для игры, на женщин и попойки). Одну из форм деловой расточительности вообще и торговой в частности составляют явно рискованные операции (биржевая игра), долженствующие быть запретным плодом для человека, оперирующего на полученные в долг капиталы; 2) в несоблюдении обычных мер осторожности, необходимых для ограждения своего имущества (например, в незастраховании груза), или вообще в легкомысленном, небрежном ведении дел, если этими причинами вызвана неоплатность должника»^*. Ответственность за неосторожное банкротство по ст. 1165 Уложения о наказаниях несли только лица, производящие торговлю, которые лишались права на торговлю и по требованию и усмотрению заимодавцев заключались в тюрьму на время от восьми месяцев до одного года и четырех месяцев.

^* Фойницкий И.Я. Указ.соч. С.398. О неосторожном (расточительном) банкротстве см. также: Уголовное уложение. Проект редакционной комиссии и объяснения к нему Том VII СПб., 1897. С.416-451.

 

Злонамеренное, злостное (корыстное - по терминологии Уголовного уложения 1903 г. банкротство понималось как умышленное сокрытие должником, впавшим в несостоятельность или прекратившим платежи, своего имущества с целью получить имущественную выгоду, избежав платежа долгов кредиторам или, по крайней мере, полного платежа долгов.^* Злонамеренное банкротство влекло уголовную ответственность как для лиц, производящих торговлю, так и для других злостных должников (ст. 1163 и 1166 Уложения о наказаниях).

^* См.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С.394; Познышев С.В. Особенная часть русского уголовного права. Сравнительный очерк важнейших отделов особенной части старого и нового уложений. Изд. 3-е. 1912. С.323.

 

Законодательство, судебная практика и теория уголовного права рассматривали два вида сокрытия несостоятельным должником своего имущества:

1) фиктивное умаление актива в результате утаивания от кредиторов имущественных ценностей путем уноса, увоза, спрятывания или фиктивное отчуждение имущественных ценностей путем перевода их на имя третьих лиц, обычно близких родственников; 2) фиктивное увеличение пассива, связанное с выдачей обязательств по несуществующим долгам, выдаче преувеличенных обязательств.^* Такой вид сокрытия в обиходе назывался выдачей «бронзовых векселей».

^* См.: Познышев С.В. Указ. соч. С.323; Фойницкий И.Я. Указ. соч. С.394.

 

К злонамеренному (корыстному) банкротству относилось такое сокрытие должником своего имущества, которое совершалось при наступлении несостоятельности (объявлении ее или во время производства о несостоятельности) или в предвидении объявления несостоятельности в близком времени. Корыстное банкротство могло иметь место и при фиктивной несостоятельности, когда должник ложно объявлял себя несостоятельным, чтобы уклониться от уплаты долгов.

В теории уголовного права банкротство рассматривалось как имущественное преступление, поскольку оно являлось посягательством на имущественные права кредиторов по удовлетворению их долговых претензий на имущество должника. «Однако такая вредоносность деяния направляется здесь не на права вещные, как при присвоении, повреждении и похищении чужого имущества, ни даже не на чужое долговое имущество и на выгоды из имущества, как при злоупотреблении доверием, обманах и вымогательстве, а именно на прочность гарантии, представляемой собственным имуществом виновного для удовлетворения долговых претензий третьих лиц. Непосредственным предметом банкротства является собственное имущество виновного, распоряжения которым не наказуемы, однако до тех пор, пока ими не сокращается объем возможности покрытия виновным долговых претензий третьих лиц».^*

^* Фойницкий И.Я. Указ. соч. С.393.

 

Помимо банкротства законодательство предусматривало и некоторые другие составы преступлений против интересов кредиторов. Так, в ст. 1700¹ Уложения о наказаниях говорилось об ответственности собственника имущества, который, зная о состоявшемся в установленном порядке распоряжении о наложении запрещения или ареста на имущество, до того, как это распоряжение будет исполнено, перекрепит, безденежно передаст или иным способом скроет имущество или часть его, чем причинит ущерб кредиторам.

Уголовное уложение 1903 г. предлагало ряд составов преступлений, посягающих на интересы кредиторов, которые отсутствовали в действовавшем Уложении о наказаниях уголовных и исправительных. Это недобросовестное непринятие мер к ликвидации дел предприятия (общественного или частного установления краткосрочного кредита, товарищества на паях или акционерного общества) заведующим или распоряжающимся делами этого предприятия и незаявление им о несостоятельности (ст.605); сокрытие способов удовлетворения кредиторов, например, необъявление их суду (ст.606); противозаконное распоряжение своим имуществом во вред кредиторов (обесценивание или отчуждение недвижимого имущества, состоящего в залоге, похищение, сокрытие, отчуждение или отдача в заклад заложенного или арестованного движимого имущества) - ст.607.

Довольно часто применялись на практике положения гл. XIII Уложения о наказаниях относительно ответственности за нарушения торговых уставов. Глава подразделялась на отделения, в которых говорилось соответственно о нарушении постановлений относительно самого права на торговлю, о нарушении правил производства торговли, о нарушении постановлений о торговых обществах, товариществах и компаниях, о нарушении правил о договорах найма купеческих приказчиков и лавочных сидельцев, о нарушении уставов торговых учреждений, о нарушении обязанностей маклерами, биржевыми маклерами, гоф-маклерами, биржевыми нотариусами, корабельными маклерами, биржевыми аукционистами и диспашерами.

Статья 1169 Уложения о наказаниях предусматривала ответственность за производство торговли лицами, которые в соответствии с законом не имели на это права. Размеры ответственности определялись не полученными виновными лицами доходами, а временем, в течение которого осуществлялась незаконная торговля, и количеством обращавшихся в ней капиталов и товаров. Квалифицированным видом данного преступления признавалась торговля, осуществляемая лицом, лишенным права торговать по приговору суда. Профессор Н. С. Таганцев, комментируя ст. 1169 Уложения о наказаниях, обращал внимание, что речь в ней идет не о торговле, производимой без разрешения (т.е. при отсутствии торгового свидетельства, полученного с уплатой узаконенных пошлин), а о торговле и торговых действиях таких лиц, которые не только не имели надлежащих для сего свидетельств, но и не могли получить их, или которые утратили право на торговлю по судебному приговору. Постановление о торговле без свидетельства, имевшее в виду охрану интересов казны и правильное поступление торговых сборов, ранее содержавшееся в Уложении о наказаниях в редакции 1845 г., было исключено из него в 1866 г. и заменено ответственностью в административном порядке по ст. 113 Положения о пошлинах за производство без надлежащего свидетельства или билета торговли или торговых действий такого рода, для производства коих необходимо иметь такие свидетельства или билеты. Разряды лиц, не имевших права получить торговые свидетельства, указывались в ст. 11 и 13 Устава торгового. В частности, под действие ст. 1169 подпадало производство торговли лицом, которое признано банкротом.^*

^* См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Издано Н.С. Таганцевым. С.696-698.

 

Уголовно наказуемыми нарушениями правил производства торговли признавались: торговля без ведения необходимых торговых книг (ст. 1173), внесение поправок, подчисток, приписок и других искажений в торговые книги (ст. 1174), использование при торговле веса или меры, не имеющих установленных клейм (ст. 1175), а также умышленное или по недосмотру использование неверных весов или мер(ст. 1176) и др. Особо оговаривалась ответственность за «стачку торговцев или промышленников для возвышения цены не только предметов продовольствия, но и других необходимой потребности товаров, или для непомерного понижения сей цены, в намерении стеснить действия привозящих или доставляющих сии товары, а через то препятствовать и дальнейшему в большем количестве привозу оных». Ответственность усиливалась, если «от такой стачки произойдет действительный недостаток в товарах первой необходимости и сие будет поводом к нарушению общественного спокойствия» (ст. 1180).

В 1906 г. это отделение главы XIII Уложения о наказаниях было дополнено блоком норм об ответственности содержателей банкирских заведений и меняльных лавок за производство запрещенных операций, совершение запрещенных законом сделок по покупке и продаже золотой валюты, тратт и тому подобных ценностей в золотой валюте (ст. 1174⁴ -1174⁶), а также нормами об ответственности за уклонение от уплаты промыслового налога или за его уменьшение (ст. 1174⁷, 1174⁸). Так, за помещение в отчетах и балансах предприятий, а равно в дополнительных сообщениях и разъяснениях по этим отчетам, заведомо ложных сведений с целью уменьшения промыслового налога или освобождения от него, члены правлений, ответственные агенты иностранных обществ, бухгалтеры и иные лица, подписавшие и скрепившие неверный отчет, баланс или дополнительные к ним сведения и разъяснения, подвергались денежному взысканию не свыше одной тысячи рублей или заключению в тюрьму на время от двух до четырех месяцев.

Многоаспектными были уголовные законоположения, содержащиеся в отделении «О нарушении постановлений о торговых обществах и товариществах». Мы находим здесь нормы об ответственности за подделку акций торгового общества, товарищества или компании (ст. 1194), введение страхового общества в ошибку путем обмана или подлога (ст. 1195), открытие торгового общества, товарищества или компании без разрешения правительства или без соблюдения установленных законом правил (ст. 1197), причинение вреда обществу, товариществу или компании членами этих организаций, использующими при этом свои полномочия или оказываемое им доверие (ст. 1198) и др.

Как уже отмечалось, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных было чрезмерно казуистичным законом. Из более чем семидесяти норм, регламентировавших ответственность за различные нарушения уставов о бирже и других торговых учреждениях, нарушение обязанностей маклерами, биржевыми маклерами, аукционистами и нотариусами, выделим некоторые.

Так, согласно ст. 1277 Уложения преследовались лица, посещающие биржу и изобличенные в умышленном распространении заведомо ложного известия, вредного для хода коммерции. Замеченные в незаконном маклерстве ко вреду коммерции и в подрыв дохода биржевых маклеров подвергались денежному взысканию. Любопытно, что половина этого взыскания отдавалась доносителю, а другая половина - перечислялась на оказание помощи престарелым и неспособным к занятиям биржевым маклерам (ст. 1178).

Была предусмотрена ответственность маклеров и нотариусов за совершение и засвидетельствование актов от имени отсутствующих при этом лиц и без надлежащей от них доверенности, подложное засвидетельствование, фальшивую запись активов и иные подлога (ст. 1300), а также за неосмотрительность в их работе (ст. 1301). Биржевой маклер наказывался за преждевременную огласку торговой сделки против воли продавца или покупателя, за неправильное ведение книг для записи торговых сделок, за взятие куртажа, выше установленного, и за многие другие правонарушения. Для биржевых аукционистов, нарушающих аукционный порядок, особо оговаривалась ответственность за покупку товара, продаваемого с аукциона, для себя, своих родственников или по чьему-либо поручению (ст. 1329), а также за «стачку с одним или несколькими покупателями с аукциона для устранения других покупателей, за продажу без торга чего-либо из назначенного в продажу с аукциона, за другие потворства в пользу одних покупателей и к убытку других или тех, коих вещи продаются, а равно и за недонесение о известной ему стачке между покупателями» (ст. 1330).

Гл. XIV Уложения о наказаниях содержала описание множества составов преступлений, связанных с нарушением уставов фабричной, заводской и ремесленной промышленности. Предусматривалась ответственность за учреждение без надлежащего разрешения различных заводов, фабрик и мануфактур (ст. 1346-1351). Существовала система норм, охраняющих так называемую промышленную (интеллектуальную) собственность - чужие клейма, товарные знаки, модели, рисунки.

Так, лишению всех особенных прав и преимуществ, лично и по состоянию присвоенных, и заключению в тюрьме на время от четырех до восьми месяцев подвергались лица, виновные в подделке или использовании чужих клейм или знаков, прикладываемых с дозволения правительства к изделиям или произведениям мануфактур, фабрик или заводов (ст. 1354). Эта статья относилась и к подделке клейм иностранных фабрикантов тех государств, которые заключили по данному предмету особые торговые трактаты с Россией. В частности, в декларациях относительно фабричных клейм, заключенных с Францией от 6 (18) мая 1870г. и с Англией от 29 июня (11 июля) 1871 г., устанавливалось, что выпуск в продажу или в обращение произведений, снабженных русскими или французскими (английскими) фабричными клеймами, подделанных в какой бы то ни было стране за границей, признается за обманное действие, запрещенное в пределах обоих государств, и виновные в нем будут подлежать наказаниям, определенным в соответствующем государстве.^*

^* См.: Там же. С.751.

 

Наряду с этим законоположением, Уложение о наказаниях предусматривало ответственность за самовольное употребление на изделиях знака, установленного для ограждения права пользования рисунком или моделью (ст. 1356) и за самовольное без разрешения владельца воспроизведение заявленных законным порядком рисунков или моделей (ст.1357). Эти положения были дополнены в 1906 г. несколькими новыми законами, обеспечивающими дальнейшую защиту товарных знаков. Промышленник или торговец, виновный в самовольном выставлении на изготовленном им или находящемся у него для продажи товаре, или на упаковке и посуде, в коей хранятся товары, или на коммерческом объявлении, прейскуранте или бланке товарного знака, точно воспроизведенного или явно схожего с таким же товарным знаком, состоящим заведомо для виновного в исключительном пользовании другого промышленника или торговца, подвергался заключению в тюрьме на срок от четырех до восьми месяцев. Такому же наказанию подвергался промышленник или торговец, виновный в хранении в промышленном или торговом заведении или в продаже товара с указанным заведомо для него самовольно выставленным товарным знаком.

Следует упомянуть еще статью Уложения, направленную на обеспечение коммерческой тайны: «Кто из людей, принадлежащих к фабрике, заводу или мануфактуре, огласит какое-либо содержимое в тайне и вверенное ему в виде тайны средство, употребляемое при изготовлении или отделке произведений тех фабрик, заводов или мануфактур, когда не было на сие положительного согласия тех, коим сия тайна принадлежит по праву, и следственно к ущербу их, тот подвергается за сие: заключению в тюрьме на время от четырех до восьми месяцев» (ст. 1355).

Что касается налоговых преступлений, то в дореволюционной России они были связаны прежде всего с реализацией подакцизных товаров без соответствующих ярлыков (бандеролей), свидетельствующих об уплате акцизного сбора. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. имелась объемная глава «О нарушении постановлений о питейном и табачном сборах и об акцизах с сахара» (ст.665 - 743). Однако позднее правила о наказаниях и взысканиях за нарушение постановлений о питейном и табачном сборах, об акцизах с сахара, осветительных нефтяных масел и зажигательных спичек были исключены из Уложения о наказаниях и сформулированы в Уставах об акцизных сборах от 15 декабря 1883 г.

В Уголовном уложении 1903 г. в гл. XVI «О нарушении постановлений о надзоре за промыслами и торговлей» были сформулированы более общие положения относительно налоговых преступлений. Так, согласно ст.327 наказывалось «помещение в заявлениях, подаваемых в раскладочные по промысловому налогу присутствия, клонящихся к уменьшению сего налога или освобождению от него заведомо ложных сведений об оборотах и прибылях торговых или промышленных предприятий». Другая норма (ст.328) устанавливала ответственность за «помещение в отчетах и балансах предприятий, обязанных публичной отчетностью или приравненных к сим последним, или в дополнительных сообщениях или разъяснениях по сим отчетам заведомо ложных сведений, клонящихся к уменьшению промыслового налога или освобождению от него, совершенное членами правлений, ответственными агентами иностранных обществ, бухгалтерии и вообще лицами, подписавшими или скрепившими неверные отчеты, баланс или дополнительные к ним сведения или разъяснения».^* Однако эти положения Уголовного уложения 1903 г., как и большинство других, так и не вступили в действие.

^* Уголовное уложение... СПб., 1903. С.406.