VIII. Аграрный переворот. Движение фениев Ирландия после 1848 Г.

Социальное бедствие, обрушившееся на Ирландию в виде «великого голода», и политические потрясения, пережитые ею в 1848 г., глубоко отразились на положении страны в последующие годы. Ф.Энгельс, посетивший Ирландию в мае 1856 г., был поражен зрелищем всеобщей хозяйственной деградации и запустения, сочетавшихся с явными признаками полицейского произвола, социального, политического и духовного гнета, тяготевшего над ирландским народом. «Жандармы, попы, адвокаты, чиновники, дворяне-помещики в приятном изобилии, и полное отсутствие какой бы то ни было промышленности, так что трудно было бы понять, чем же живут все эти паразиты, если бы соответственную противоположность этому не являла собой нищета крестьян, — делился он своими впечатлениями с Марксом в письме от 23 мая 1856 г. — «Карательные мероприятия» видны повсюду, правительство суется во все; так называемого самоуправления нег и следа. Ирландию можно считать первой английской колонией, и притом колонией, которая, вследствие своей близости к метрополии, управляется еще непосредственно по старому методу...»

Однако ирландский народ не согнулся под тяжестью обрушившихся на него новых испытаний. Спад национально-освободительного движения оказался кратковременным.

Вскоре начался новый этап национально-освободительной борьбы. Этому содействовали экономические и социальные процессы, развернувшиеся в Ирландии с середины XIX столетия.

Аграрный переворот

Голод 1845—1847 гг., обескровивший население страны, привел к значительные демографическим сдвигам. Резко сократилась численность мелких арендаторов. Основа, на которой покоилась прежняя, и без того терпевшая кризис система кабальной нищенской аренды, была существенно подорвана. Эксплуататорские классы стали искать иные, более эффективные способы извлечения прибылей из своих ирландских владений) С другой стороны, с отменой хлебных законов (высоких пошлин на импорт заграничного зерна) в 1846 г. сбыт ирландского зерна на английском рынке утратил свои выгоды. Цены на зерно сильно понизились. В то же время резко возросли потребности в сырье для английский шерстяной и кожевенной промышленности, а также в мясных и молочных продуктах. Скотоводство становилось более перспективной и прибыльной отраслью сельского хозяйства для лендлордов и крупных арендаторов. В развитии его в Ирландии оказались заинтересованы и промышленные магнаты Англии, решавшие таким путем проблему дешевого сырья и понижения стоимости рабочей силы за счет удешевления массовых продуктов потребления.

В Ирландии начался интенсивный переход от мелкого земледельческого к крупному пастбищному хозяйству. Площади, отведенные под пшеницу, с 1849 по 1914 г. сократились с 697646 до 36913 акров, под овес — с 2061185 до 1028645 акров, под ячмень — с 290690 до 179824 акров. За это же время поголовье крупного рогатого скота увеличилось с 2771139 голов в 1849 г. до 5051645 в 1914 г., овец — с 1777111 голов до 3600581, с 793463 - до 1303638, с 6328001 – до 26918749 штук.

Аграрный переворот был связан с переводом сельского хозяйства на новые, капиталистические рельсы. Процесс этот продолжался в течение всей второй половины XIX и начала XX столетия. Однако начальная его стадия, охватывавшая первые десятилетия этого периода, когда капиталистическая перестройка сельского хозяйства сопровождалась крутой ломкой старых социальных отношений, была особенно мучительной для крестьянских масс.

Колониальная Ирландия превращалась в скотоводческое ранчо метрополии путем концентрации земель в руках крупных землевладельцев за счет обезземеливания и фактического лишения средств к жизни целых поколений мелких арендаторов. В условиях аграрного переворота, подчеркивал Маркс, угнетение Ирландии английскими господствующими классами по существу приняло «истребительный характер», породив и более острые формы сопротивления.

Еще во время голода лендлорды использовали вынужденный уход бедняков в поисках пропитания для концентрации в своих руках заброшенных участков. Эта «очистка имений» еще более интенсивно продолжалась после голодных лет. Раньше к подобной практике лендлорды и земельные посредники прибегали в целях повышения платы или замены «строптивого» арендатора более покладистым. Теперь же она стала средством вытеснения непосредственных сельских производителей для того, чтобы заменить карликовое земледельческое хозяйство крупной скотоводческой экономией, а некоторую часть их самих превратить в наемных рабочих. Сгон арендаторов с земли нередко производился с помощью полицейских отрядов, сносивших жалкие жилища крестьян. Бывший арендатор и его семья в большинстве случаев сразу превращались в пауперов, так как все согнанные с земли не могли применить свой труд в пастбищном хозяйстве, а для скудной местной промышленности постоянно существовал избыток рабочих рук. Даже английская промышленность не обеспечивала занятость всей массы экспроприированных ирландцев, и для многих из них оставался единственный выход — переселиться за океан.

Массовая эмиграция из Ирландии, достигшая небывалых размеров уже в голодные годы, продолжалась и после этого. Лишь с мая 1851 по декабрь 1866 г. из Ирландии выехало свыше 1700 тыс. человек. Главный эмиграционный поток ирландцев направлялся в США и отчасти в Канаду. Уже в 1860 г. ирландцы составляли 38,9% всех эмигрантов в Соединенных Штатах Америки. Это была наиболее крупная из иммиграционных этнических групп.

Прибываете в США ирландские бедняки, лишенные средств для участия в освоении западных земель и, как правило, не имевшие технической квалификации, брались за любую, самую тяжелую работу. Их использовали в качестве землекопов при прорытии каналов, чернорабочих при сооружении железных дорог и на других стройках, портовых грузчиков, домашней прислуги, обслуживающего персонала гостиниц, питейных заведений, батраков на хлопковых плантациях Юга. Лишь немногим удавалось выбиться в ряды фермеров или городских буржуа средней руки. Сравнительно тонкий слой составляли эмигранты из ирландской интеллигенции — журналисты, адвокаты, преподаватели и т.д., многие из которых уезжали в Америку по политическим мотивам. Положение большинства ирландских переселенцев в США было крайне тяжелым. Возникавшие в крупных городах — Бостоне, Чикаго и т.д. — ирландские кварталы отличались особой скученностью и антисанитарией.

Проходившие в Америке суровую школу наемного труда, ирландцы не утрачивали связей со своей родиной. Многие из них продолжали жить ее интересами, сохраняя ненависть к угнетателям и стремясь внести свой вклад в борьбу за ее освобождение.

В результате эмиграции, сокращения рождаемости и ухудшения здоровья народа население Ирландии, возраставшее до середины XIX в., несмотря на всю тяжесть социальных условий, стало численно падать. Ирландия превратилась в одну из немногих (если не единственную) стран Европы с постоянной, систематической убылью населения. Общую динамику этого процесса выражают следующие данные, приведенные Марксом в I томе «Капитала»: в начале XIX в. в Ирландии проживало 5319867 человек, к 1841 г. численность ее населения достигла 8222664 человек, а к 1866 г. она упала до 5,5 млн., почти до уровня 1801 г. В 1911 г. в Ирландии оставалось всего 4390219 жителей — почти вдвое меньше, чем в 1841 г.

Аграрный переворот дал толчок расслоению крестьянства. В 1866 г. около 31800 зажиточных арендаторов (аренда свыше 100 акров земли) располагало 8209549 акрами, в то время как у 565828 остальных уцелевших еще к тому времени арендаторов земли было всего на 1/3 больше — 12110375 акров. Наблюдался и рост батрацкой аренды, что свидетельствовало о процессе формирования ирландского сельского пролетариата.

Образование и пополнение класса ирландской сельской буржуазии происходило и за счет разорения той части ирландского дворянства, которая не сумела приспособиться к новым условиям. Этому способствовали издававшиеся с 1849 г. акты о продаже обремененных долгами имений, согласно которым специальная палата производила продажу с аукциона имений задолжавших и неплатежеспособных помещиков. В результате часть дворянских земель перешла в руки представителей фермерской верхушки, а также ростовщических элементов — земельных посредников (мидлмэнов), ранее наживавшихся на сдаче земельных площадей в субаренду, а теперь начинавших обзаводиться собственным хозяйством. Однако эти новые земельные собственники составляли пока еще сравнительно небольшой слой сельской буржуазии. Ее главной массой являлись, прежде всего, зажиточные фермеры, арендовавшие крупные участки земли у аристократов.

Внутри класса лендлордов также происходили перемены. Ирландский сквайр прежнего типа, промотавшийся и обанкротившийся прожигатель жизни, сходил со сцены. Меньшую роль начинал играть и «отсутствующий лендлорд», т. е. проживавший в Англии крупный аристократ. На первый план среди крупных землевладельцев все больше выдвигался богатый помещик-скотовод, хозяйственный лендлорд.

Являясь формой капиталистического преобразования сельского хозяйства, аграрный переворот в ирландских условиях приобрел характер односторонней ломки аграрных отношений, сводившейся в основном к экспроприации мелких арендаторов. Крупное землевладение лендлордов, образовавшееся в результате колониального захвата ирландских земель, оказалось в целом непоколебленным, несмотря на частичный переход земельной собственности в руки местной сельской буржуазии. Аграрные преобразования не сопровождались ростом промышленного производства.

В Ирландии не существовало какой-либо крупной промышленности, за исключением судостроения, сосредоточенного в Белфасте. Но и эта отрасль долгое время развивалась на доиндустриальной основе, и лишь с 60-х годов XIX в. здесь стали строиться океанские суда из металлических конструкций. Располагая, по меньшей мере, 14 первоклассными по природным условиям гаванями, Ирландия обладала крайне примитивными портовыми сооружениями и торговым флотом, пригодным преимущественно лишь для каботажного плавания. Не многим лучше обстояло дело с железнодорожным транспортом, хотя потребность в дешевых перевозках скота стимулировала строительство здесь железных дорог. Их протяженность в 1867 г. составляла всего 1928 миль, менее 1/5 протяженности железнодорожной сети одной Англии, без Шотландии (10037 миль).

В легкой промышленности существенное развитие получило лишь производство льняных тканей, которые до середины XIX в. в основном изготовлялись кустарным способом. Только в 1850 г. появился первый механический ткацкий станок. Однако с тех пор число льноткацких фабрик стало быстро расти, главным образом в Ольстере, в районе Белфаста. В 1860 г. их насчитывалось уже 100, а в 1868 г. — 143 с 51 тыс. занятых на них рабочих. Зато жалким образом выглядели другие отрасли текстильной промышленности. Производство шерстяных тканей резко сократилось в результате английской конкуренции еще в начале XIX в. В 1868 г. во всей Ирландии работало всего 13 хлопчатобумажных фабрик с 4203 занятыми на них рабочими, в то время как в хлопчатобумажной промышленности Англии и Уэльса действовало 2405, а в Шотландии 131 фабрика; число рабочих в этой отрасли в Англии и Уэльсе достигало 357052, а в Шотландии — 39809 человек.

Однобоко развивалась ирландская пищевая промышленность. На первом месте здесь стояло пивоварение (знаменитая фирма Гиннеса) и спиртоводочное производство. Промышленная обработка продуктов скотоводства получила слабое развитие, преобладал вывоз, преимущественно в Англию, живого скота. Лишь в последней четверти XIX в. стало налаживаться производство бекона, появились крупные — частные и кооперативные — маслобойни.

Промышленное развитие Ирландии тормозилось вследствие потребности в привозном топливе (каменный уголь), оборудовании, во многих случаях и в сырье (металл, хлопок и др.), а также получения кредитов у английских банкиров. Экономическая зависимость Ирландии от английского капитала все время возрастала.

Развитие сельского хозяйства — главной национальной отрасли производства Ирландии — получило односторонний характер. Английские эксплуататорские классы отвели Ирландии, отмечал Маркс, единственную роль в хозяйственной жизни — роль «страны овец и пастбищ для Англии».

Не затронув основ аристократического землевладения, аграрный переворот не устранил тем самым и пережитков феодализма в ирландском аграрном строе. Давно назревшая радикальная аграрная реформа в Ирландии искусственно тормозилась английскими правящими кругами, задерживавшими падение полуфеодальных институтов, ставших историческим анахронизмом.