Глава одиннадцатая. «ропот одинокого»

Человек умный и сведущий в искусстве управления непременно должен быть дальновидным и ясно разбираться в делах, а если он не разбирается ясно в делах, он не сможет распознать своекорыстие [других]. Человек способный и сведущий в законах непременно должен быть решительным и непреклонным, а если он не непреклонен, он не сможет преодолеть коварство других. Подданный следует повелениям [государя] и поступает в соответствии с ними, смотрит на закон и исполняет службу в соответствии с ним, и он не называется самовластным. Самовластный — это тот, кто не обращает внимания на повеления [государя] и своевольничает, преступает законы ради собственной пользы, вредит государству ради выгоды своего дома, оказывается в состоянии силой влиять на своего государя, вот кто действительно самовластный.

Человек умный и сведущий в искусстве управления ясно разбирается в делах, и если прислушиваться [к нему] и использовать [его на службе], то можно распознать затаенные чувства самовластного [чиновника]. Человек способный и сведущий в законах непреклонен, и если прислушиваться [к нему] и использовать [его на службе], то можно преодолеть коварные деяния самовластного [чиновника]. Поэтому если использовать людей умных и сведущих в искусстве управления, способных и сведущих в законах, то чиновники знатные и самовластные непременно окажутся вне рамок [закона]. Это значит, что умные и сведущие в законах люди и распоряжающиеся властью узурпаторы являются непримиримыми врагами.

Когда самовластный узурпатор захватывает в своп руки бразды правления, то вне двора и внутри его все служит ему. Поэтому если [соседние] правители не следуют за ним, то дела их не идут на лад, поэтому враждебные государства воспевают его; если чиновники не следуют за ним, то их карьера не движется, поэтому массы чиновников используются им; если придворные не следуют за ним, то им невозможно связаться с государем, поэтому все окружающие скрывают его [злые деяния]; если ученые не следуют за ним, то их жалованье становится ничтожным и они по находят должного почета [от государя], поэтому и ученые прославляют его. Эти четыре категории помощников [узурпатора] существуют, чтобы зловредные чиновники могли приукрашивать себя. Самовластный узурпатор не может быть верным государю и продвигать [по службе] своих врагов; государь не может избавиться от этих четырех [категорий] помощников [узурпатора] и разоблачить этого [самовластного] чиновника. Поэтому государь все слабеет, а крупные чиновники становятся все могущественнее.

Редко бывает так, чтобы узурпировавший власть не пользовался бы доверием и любовью государя, который к тому же давно знаком с ним. Доходит до того, что такой человек подлаживается к настроениям государя, поддакивая ему и в хорошем, и в плохом. Используя все это, он и делает карьеру. Должности и звания [такого человека] почетны и важны, сообщников у него толпы, и все государство воспевает его. А когда к государю хочет обратиться человек, сведущий в законах и в искусстве управления, то он не находит у государя ни доверчивого и любовного отношения, ни давнего прочного знакомства. Когда он хочет речами о законе и об искусстве управления выправить заблуждения государя, то оказывается, что его [взгляды] противоречат [настроениям] государя. [Такой человек] занимает низкое положение, влияние его ничтожно, у него нет сторонников, и он одинок. Ведь когда [человек], далекий [государю], вступает в борьбу с тем, кто близок [государю] и пользуется его любовью и доверием, победы ему не видать; когда пришелец вступает в борьбу со старожилом, победы ему не видать; когда [человек], противоречащий государю, вступает в борьбу с единомышленником [государя], победы ему не видать; когда низкий и ничтожный вступает в борьбу со знатным и влиятельным, победы ему не видать; когда одиночка вступает в борьбу с целым государством, победы ему не видать. Сведущий в законах и в искусстве управления, не будучи в силах одержать победу по этим пяти причинам, может ждать долгие годы, но так и не пробиться к очам государя; а узурпировавший власть, одержавший победу по этим же пяти причинам может обращаться к государю хоть каждый день. Коли так, то как же сведущий в законах и в искусстве управления [человек] может выдвинуться и когда же государь сможет прозреть? Значит, может ли [человек], сведущий в законах и в искусстве управления, избежать опасности, когда ему не видать победы и нельзя сосуществовать [с узурпатором]? [Узурпатор] может клеветнически обвинить его в преступлении и казнить по государственным законам, а если нет возможности приписать ему преступления, можно прикончить его исподтишка ударом кинжала. Таким образом, [человек], ясно разбирающийся в законах и в искусстве управления, но возражающий государю, если даже избежит казни, непременно погибнет от тайного удара кинжала.

Приятели и сообщники [узурпатора] окружают государя и вводят его в заблуждение; те, кто лукавыми речами преследуют личные цели, непременно встречают доверие у самовластного узурпатора. Если тот может приписать им заслуги, то возвышает их путем предоставления придворных должностей; если тот может приписать им славу, то использует их на важных постах вне столицы. Вот почему тот, кто вводит в заблуждение государя и заискивает перед частными лицами, если даже не займет высокую должность при дворе, то непременно получит повышение в должности вне столицы. Ныне государи прибегают к казням, не проводя соответствующего расследования; раздают чины и награды, не рассматривая заслуг. Так как же человек, сведущий в законах и искусстве управления, может выступить со своими речами, пренебрегая смертью? Как же коварный чиновник может согласиться отказаться от собственной выгоды и уйти? Поэтому государь падает все ниже, а частные лица все более в почете...

Для [государства] с десятью тысячами колесниц главная беда тогда, когда крупные чиновники захватывают слишком большую власть; для [государства] с тысячью колесниц главная беда тогда, когда окружающие [государя чиновники] пользуются слишком большим доверием [у государя]; это общие беды для [всех] государей. К тому же если чиновники совершают тяжкие преступления, то это значит, что государь допустил большие упущения, ибо выгоды чиновников и государя противоположны. Как это понять? Отвечаю: выгода государя в том, чтобы иметь способных [подданных] и назначать их на должности, а выгода чиновников в том, чтобы, не имея способностей, распоряжаться делами; выгода государя в том, чтобы иметь заслуженных [подданных] и вознаграждать их; выгода чиновников в том, чтобы, не имея заслуг, быть богатыми и знатными; выгода государя в том, чтобы выдающиеся люди служили ему по своим способностям; выгода чиновников в том, чтобы использовать в личных целях своих друзей и сторонников. Поэтому территория государства все урезается, а частные дома все богатеют; государь падает все ниже, а крупные чиновники становятся все могущественнее. Таким образом, государь теряет силу, а чиновники завладевают государством; государь опускается до положения подчиненного чиновника, а первый министр начинает распоряжаться [раздачей] чиновничьих верительных бирок. Так чиновники морочат государя ради личных выгод. Поэтому в наш век из десяти влиятельных чиновников не наберется и двух-трех, которые бы при смене государя неизменно оставались бы в числе фаворитов. В чем же тут причина? В том, что преступления чиновников тяжки. Чиновник, совершивший тяжкое преступление, своим деянием обманул государя, и преступление его заслуживает смерти. Разумный человек, который дальновиден и боится смерти, ни за что не пойдет за самовластным узурпатором; мудрец, который совершенствуется в бескорыстии и стыдится обманывать своего государя заодно с коварными чиновниками, ни за что не пойдет за самовластным узурпатором. Что же касается тех, кто плетется за узурпатором, то, коли это не глупцы, не понимающие опасности, так это непременно низменные [личности], не удерживающиеся от коварных [деяний]. Крупные чиновники поддерживают этих глупых и низменных людей, они, с одной стороны, вместе с ними обманывают государя, с другой стороны, вместе с ними грабят [народ] ради собственной выгоды, сколачивают вокруг себя друзей и сообщников, сообща в один голос дурачат государя, разрушают закон и этим вносят смуту в [среду] служивых и в народ, наносят вред царствующему дому, ставят государя в тяжелое и унизительное положение — это все тяжкие преступления. Если чиновник совершает тяжкое преступление, а государь не пресечет его, то это крупная ошибка. Если позволять, чтобы наверху крупные ошибки допускал государь, внизу тяжкие преступления совершали чиновники, да еще требовать при всем этом, чтобы государство не погибло, то это недостижимо.