Политическая география. Складывание территории древнерусского государства – Киевской Руси. Волжско-Камская Болгария. Хазарский каганат.

Политическая карта Восточной Европы в VI—ХII вв. отражала сложные процессы разложения первобытнообщинного строя, возникновения и развития феодализма. Консолидация отдельных племен, образование объединений, союзов в коннечном итоге привело к появлению крупных государственных образований в Восточной Европе: Киевской Руси, Волжско-Камской Болгарии, Хазарского каганата. В складывании территории Киевской Руси выделяются три этапа.

Первый — VI—VII вв. — время образования русского племенного союза в области Среднего Поднепровья и лесостепной полосы. В это время, вероятно, возникают понятия «Русь», «Русская земля». Эта первоначальная Русь охватывала Киевщину, Черниговщину, Переяславщину. Население ее составляли поляне, северяне и древляне.

Второй этап складывания территории Руси можно отнести к VIII—IX вв. О нем довольно четко говорит автор «Повести временных лет»: «Се бо токмо словянеск язык в Руси: поляне, древляне, ноугородцы, полочане, дреговичи, север...» В этом перечислении отсутствуют радимичи, вятичи, кривичи, хорваты, бужане, уличи, тиверцы. Однако территория государства уже выходит за рамки Среднего Поднепровья. Она включает правобережье Верхнего Днепра, Западную Двину, бассейны озера Ильмень и Волхова.

На третьем этапе, в X—XII вв., в составе древнерусского государства объединились все восточнославянские племена от Ладожского озера до Черного моря и от Карпат до Средней Волги.

Границы Киевской Руси, которая, подобно другим раннефеодальным государствам, была непрочным, «лоскутным» объединением, менялись на протяжении всего ее существования. Это объясняется тем, что процесс разложения родового строя, степень развития классовых, феодальных отношений, экономическое состояние отдельных земель существенно различались. Консолидация феодальной знати, степень подчинения ее власти отдельных территорий изменялась. Если в IX в. ядром Киевской Руси были племена полян, древлян, ильменских словен, полочан, дреговичей, северян, то уже в начале X в. в Киевскую Русь вошли земли радимичей, кривичей. Своих крайних границ Киевская Русь достигла к середине XI в. (1054 г.). На западе владения древнерусского государства заходили в пределы земель чуди (эстов), летьголы и зимеголы, в его состав входили земли летто-литовского племени ятвягов, живших между Неманом и Западным Бугом, волынян, а также значительная часть земель белых хорватов, тиверцев и уличей. Наиболее подвижными были южные и юго-восточные границы Киевской Руси, чему в немалой степени способствовали набеги кочевников. Как часть Киевской Руси возникло Тмутараканское княжество, расположенное на побережье Черного моря, в нижнем течении Кубани и на Керченском полуострове в Крыму.

На левобережье Днепра Киевской Руси принадлежали области по реке Ворскле, верховья Северного Донца, Оскола и Дона. Киевская Русь включала также земли вятичей, мещеры, муромы. Дань Киеву платили заволочская чудь и корела. Заселялись славянами земли веси и води.

Во второй половине XI — первой трети XII в. также отмечались некоторые, хотя и не столь большие территориальные изменения в Киевской Руси. На юге наблюдалось все большее запустение земель уличей и тиверцев. Территории между Дунаем и Южным Бугом были вначале кочевьями печенегов, а с середины XI в.— половцев.

Вторым крупным государственным образованием Восточной Европы было первое государство на территории народов Среднего Поволжья и Прикамья — Волжско-Камская Болгария, территория которой первоначально ограничивалась междуречьем Волги и Камы (в основном земли по левому берегу Волги от впадения в нее Камы до Самарской луки и реки Большая Кинель на юге). На востоке владения государства поднимались по Каме до реки Белая Воложка (Белая). Основу населения Волжско-Камской Болгарии составляли болгары и финно-угорские племена. Впоследствии, с расширением территории государства, в сферу его влияния попала часть мордовских и башкирских племен. Для его формирования важное значение имел переход кочевников-болгар (в IX—X вв.) к оседлому образу жизни и занятию земледелием. Первоначально сложившийся союз болгарских и местных племен (IX — начало X в.) находился в подчинении у хазар. Политическую самостоятельность Волжско-Камская Болгария обрела после разгрома Хазарии киевским князем Святославом (965 г.).

Хазарский каганат на Нижней Волге сложился еще в VII в., отделившись от Западно-Тюркского каганата. Территория каганата определяется исследователями по-разному, что объясняется сложностью и противоречивостью источников. По одним сведениям, Хазария занимала земли по правому берегу Нижней Волги. На севере владения каганата проходили по волго-донской переволоке, на западе — по Среднему Дону (Саркел), на юго-западе и юге — по Кумо-Манычской речной системе. По другим данным, в Хазарский каганат входили и земли на востоке за Волгой и Ахтубой, а также часть Прикаспья (до Дербента) и Предкавказья.

Хазарский каганат объединял кочевые и полукочевые народы, в основном тюркского происхождения, занимавшиеся скотоводством и в меньшей степени земледелием. В период наивысшего расцвета Хазарии платили дань волжско-камские болгары, буртасы, мордва, черемисы, а также вятичи, радимичи, северяне, поляне.

Значительные пространства степей юга Восточной Европы в VI—XII вв. были областью больших передвижений этнических масс, которые периодически создавали значительные племенные объединения — союзы. Степень разложения первобытнообщинного строя этих племен еще не достигла уровня, когда возникают государства. Одним из таких объединений в Северном Причерноморье был союз протоболгарских племен — Великая Болгария, — территориальным ядром которого было Приазовье. Кочевавшие между Днепром и Доном в VIII — второй половине IX в. мадьярские племена, видимо, также были племенным союзом.

Вытеснившие в конце IX в. из Северного Причерноморья мадьяр и расселившиеся в южнорусских степях, печенеги были объединены в союз тюркских, а также покоренных сарматских и угро-финских племен, сложившийся на протяжении VIII—IX вв. Известно, что в X в. он состоял из 8 племен, делившихся каждое на 5 родов. Кроме основного занятия кочевым скотоводством, печенеги, отличавшиеся воинственностью, совершали регулярные набеги на Русь, Византию, Венгрию для захвата добычи.

В XI в. печенежский племенной союз был разгромлен половцами. Территория расселения половцев в арабских и персидских источниках XI—XII вв. получила название Дешт-и-Кипчак (Кипчакская степь). Сюда включались степные пространства как Восточной Европы, так и Азии: от устья Дуная на западе до предгорий Тянь-Шаня на востоке. Впоследствии Дешт-и-Кипчак стали делить на Восточный и Западный. Западный Кипчак находился в Восточной Европе и отграничивался от Восточного Уральскими горами и рекой Яик. В русских источниках сопредельные с Русью земли назывались Половецкой землей или Половецкой степью. У половцев, как и у их предшественников на юге Восточной Европы, не было единого государства. На больших степных пространствах периодически складывались отдельные племенные объединения с ханами (князьями) во главе.

Определенной особенностью отличалась политическая география территорий Прибалтики. Здесь во второй, половине I тыс. отмечалось среди балтийских — летто-литовских и финно-угорских — племен разложение первобытнообщинного строя, возникновение классов и утверждение к рубежу II тыс. феодальных производственных отношений. Создались объективные, предпосылки для складывания феодальных государств. Общим для племен, населявших Прибалтику, было образование отдельных объединений-земель, подготавливавших, хотя и с разной степенью, появление государственности. Так, у пруссов в IX—XII вв. предполагают существование 8 земель, а к XIII в. — появление конфедерации из 11 земель. В Восточной Латвии не позже второй половины XII в. появились два княжества латгал: Герцике (Ерсика), зависевшего от Полоцка, и Талава, зависевшего от Пскова. На территории эстов в XI—XII вв. также сложились территориальные общины-земли. В Литве возникают политические объединения: Аукштайтия, Жемайтия, Делгува и др., которые могли стать базой для сложения государств.

Однако, несмотря на начатки государственности, в рассматриваемый период раннефеодальные государства в Прибалтике не сложились, что явилось следствием как сравнительно замедленных темпов развития производительных сил и феодальных отношений, так и политической обстановки, обусловленной скандинавской и немецкой агрессией.

География хозяйства.

Основным занятием восточных славян было земледелие. Оно было распространено по всей территории Киевской Руси и имело местные отличия, определяемые как географическими факторами, так и уровнем развития производительных сил. Следует учитывать, что в северной половине европейской равнины лежали обширные леса. Граница этой области шла на юге примерно по линии: Луцк—Житомир—Киев—Карачев—Калуга—Рязань. К югу от нее начиналась полоса лесостепей, тянувшаяся параллельно лесной зоне с юго-запада на северо-восток. Лесостепная полоса представляла не только степь с вкраплениями лесных островов, но и определенное чередование лесных и степных пространств. Это было особенно характерным для правобережья Днепра, где с востока на запад тянулись, перемежаясь, лесные и степные полосы. На левобережье Днепра по направлению к Дону леса было меньше, хотя сама лесостепная зона расширялась.

Киевская Русь лежала в основном в зоне подзолистых и дерновоподзолистых почв. Черноземные почвы (в их разновидностях) шли полосой с запада на восток, захватывая на севере Киев. Черноземы характерны для открытых травяных степей, но они заходят и в лесостепную зону, почвы которой по многим характеристикам близки к ним.

Ландшафтные, почвенные, климатические условия на юге, в Среднем Поднепровье (Киевщина, Черниговщина, Переяславщина) способствовали установлению пашенного земледелия с переложной или залежной системой землепользования. При широком распространении на Руси сохи на юге применяли также плуг или «рало» (деревянный плуг). Северные районы, охватывавшие зоны подзолистых и дерново-подзолистых почв с большими лесными площадями, заболоченными землями, худшими климатическими условиями, в целом являлись менее удобными для земледелия. Возможности освоения этих земель в то время были ограниченными. Поэтому на севере длительное время господствовала подсечная («огневая») система земледелия.

Основными сельскохозяйственными культурами в то время были рожь, пшеница, ячмень, просо, горох. Сеяли также лен, хмель, мак. Встречались сады и огороды.

С земледелием тесно было связано скотоводство. Практически все известные сегодня виды домашних животных имелись в крестьянских и феодальных хозяйствах. Наряду с лошадью как тягловой силой разводили волов, коров, овец, свиней, баранов, из птицы — кур, гусей, уток и т. д. В развитии скотоводства, как и в земледелии, также наблюдались некоторые, хотя и не столь резкие различия между северными и южными областями. Пашенное хозяйство юга требовало применения вола и лошади как тягловой силы в более широких размерах, чем на севере. Этим, видимо, объясняется, что источники отмечают большие стада рогатого скота и лошадей в крупных феодальных хозяйствах юга.

Значительное место в хозяйственной деятельности занимали охота, рыболовство, бортничество. Особенно велик был их удельный вес в северных районах, богатых лесом, водоемами, где сельскохозяйственная деятельность (в первую очередь земледелие) не могла полностью удовлетворить потребности населения.

Охотничий промысел давал жителям не только пищу, но и одежду, обувь, которая изготовлялась из шкур и меха домашних и диких животных. Объектами охоты были рыси, туры, лоси, медведи, олени, кабаны, зайцы, лисы, соболя, куницы, горностаи, белки, песцы. Развитию охотничьего промысла способствовало взимание феодалами дани пушниной. Наиболее богатыми зверем были северные лесные районы. Много пушнины добывалось в Новгородской земле, в районах Югры, Подвинья, Печоры.

Определенную роль в хозяйстве древней Руси играла рыбная ловля. В пищевом рационе того времени рыба занимала большое место. Принятие христианства с его системой постов и постных дней недели утвердило рыбу как один из компонентов постной пищи. Помимо основных орудий лова — остроги, крючка, невода, бредня, в период массового хода рыбы с X—XI вв. широко применяли особые способы ловли — «заколы» и «езы» (сооружения, перегораживавшие реку). Промысловый лов рыбы велся на Днепре, Сейме, Припяти, Западной Двине, Оке и других реках.

Значительное развитие получило бортничество — получение меда от диких, лесных пчел. Бортные угодья, дававшие мед и воск, очень рано стали объектом захвата со стороны князей, бояр, монастырей, т. е. феодальных владетелей.

Ремесленное производство насчитывало более 60 специальностей (обработка железа, цветных металлов, дерева, камня, кожи и мехов, выработка тканей и одежды, изготовление керамики, ювелирных изделий и т. д.) и делилось на деревенское (сельское) и городское. Это деление отвечало потребностям сельского и городского населения в определенных орудиях труда, бытовых предметах и т. д., а также условиям производства тех или иных ремесленных изделий.

Среди ремесел выделяется производство и обработка железа. Сырьем служили болотные, озерные и дерновые руды, широко распространенные в Восточной Европе. Южная граница их распространения совпадает с южной границей лесостепи. Производство железа было делом трудоемким, и поставщиками его стали районы, особенно богатые железными рудами. Один из таких районов сложился на севере, в новгородских владениях: по берегам Белого моря, в районах Неноксы, Устюжны, между Ладогой и Чудским озером. Железо вырабатывали и в ряде мест Юго-Западной Руси, в частности в районе рек Гнилопяти и Тетерева. Производилось оно сыродутным способом в домницах, большинство которых возникало в непосредственной близости от источников сырья, хотя в ряде мест руда была привозной. Производство железа в основном развивалось в сельской местности с последующей доставкой его в другие районы и города.

Значительное разнообразие железных изделий вело к специализации ремесленников. В сельской местности сосредоточивалась выделка изделий для потребностей сельского населения: серпов, лопат, топоров, лемехов и т. д. Городское железоделательное производство было разнообразнее и отличалось высокой техникой. Помимо орудий сельского хозяйства, здесь изготовляли различные предметы бытового назначения, оружие, броню.

В гончарном производстве как городское ремесло выделяется изготовление строительных и отделочных материалов: кирпича, черепицы, плитки. Разнообразием и хорошей обработкой отличалась посуда, выработанная городскими мастерами. В больших масштабах развивается в городах обработка дерева, кожи, мехов, производство ткани и одежды. На селе эти производства не были столь разнообразными и не имели высокой техники и организации. Помимо различной деревянной посуды, мебели и других изделий, нужных в быту и в производстве, городские строители — «городники», мостники — воздвигали стены и другие укрепления, дома, мостовые и мосты, делали суда и т. д. 

Интенсивный процесс отделения ремесла от сельского хозяйства приводил к сосредоточению массы ремесленников, производивших товар не только на заказ, но и на продажу, в городах.

Некоторые особенности в размещении хозяйства можно отметить в других районах Восточной Европы.

Сравнительно развитое земледельческое хозяйство было в Прибалтике. Огневое подсечное земледелие примерно с VIII в. уступает место пашенному земледелию в форме «лесного перелога» с постепенным распространением трехполья и обработки земли сохой с железными наконечниками. На состоянии земледелия в Прибалтике сказалось несколько замедленное развитие производительных сил, отсутствие достаточного количества металлов, сложные природные условия. Основными культурами были рожь, овес, затем следовали ячмень, пшеница. В целом ряде мест широкое развитие получило скотоводство (иногда являлось даже главным занятием населения).

Крупный земледельческий район сложился в Волжско-Камской Болгарии, где основой хозяйства стало плужное земледелие. Сеяли рожь, пшеницу, ячмень, овес и другие культуры. С конца IX в. болгарский хлеб вывозился в соседние страны, в частности по Волге в Суздальскую землю. Основные земледельческие районы прилегали к Волге и Каме. В других местах самостоятельной отраслью хозяйства являлось скотоводство, заметное распространение получили охота, рыбная ловля, бортничество.

Степень распространения земледелия и его уровень были далеко не одинаковы в мордовских, муромских, мещерских, марийских, чувашских, удмуртских землях. Если в муромских и мещерских землях уже в IX в. стали преобладать приемы земледелия, привнесенные русским населением, и земледелие было сравнительно высокоразвитым, то в мордовских, марийских землях с распространением земледелия ведущим в хозяйстве было скотоводство; у удмуртов до X в. господствовало подсечное земледелие, затем стало развиваться пашенное.

Практически повсеместно велика была роль охоты, рыболовства, бортничества, но и здесь выделялись в этом плане некоторые районы (земли мордвы, марийцев, башкир). Башкиры практически не занимались земледелием, они являлись скотоводами-кочевниками.

В северных и северо-восточных областях Восточной Европы основным занятием населения: корел, саами, чуди заволочской, печоры, югры, перми и т. д. — были охота, рыболовство, частично скотоводство.

Отдельные земледельческие очаги прослеживаются на Нижней Волге, по Нижнему Днепру, Южному Бугу. Но это скорее исключение из правил, так как жители степной зоны занимались в основном скотоводством. 

Ремесленное производство достигло к IX—XII вв. сравнительно высокого развития в Прибалтике, где, помимо переработки продукции сельского хозяйства, распространение получили обработка дерева, гончарное дело, а также добыча и обработка металла. В Волжско-Камской Болгарии широко было распространено производство земледельческих орудий, а также металлургическое производство, в котором в X в.. выделяется ряд специальностей, в том числе оружейники, медники, замочники, мастера по производству котлов и т. д.

Выделить отдельные районы ремесленного производства на других территориях не представляется возможным из-за скудости источников (хотя существовало оно несомненно).

Города.

Вопрос о древнерусских городах, их количестве и размещении представляется важным для исторической географии. Города возникают в период перехода от первобытнообщинного строя к классовой формации. Их появление связано с процессом отделения ремесла от сельского хозяйства, сосредоточением в отдельных пунктах административного и другого управления. Города в определенной степени являются показателем социально-экономического и политического развития страны и ее отдельных районов. Сами они, их вид и место в жизни общества менялись по мере развития и углубления общественного разделения труда.

Древняя Русь представлялась современникам обширной страной с многочисленным населением, проживавшим в сельских поселениях и городах. В определении числа городов и их размещении имеется ряд трудностей. Они связаны, с одной стороны, с недостаточной четкостью самого понятия «город», а с другой — с тем, что местоположение некоторых городов (не сохранившихся в силу ряда причин) устанавливается с трудом. Следует учитывать и то обстоятельство, что источники содержат отрывочные сведения о древнерусских городах. Само название «город» на Руси означало поселение, огороженное место. Однако собственно городом эти городищи-тверди становились лишь тогда, когда в них оседало постоянное население, когда они становились центрами ремесла и торговли. М. Тихомиров подчеркивал: «Настоящей силой, вызвавшей к жизни русские города, было развитие земледелия и ремесла в области экономики, развитие феодализма — в области общественных отношений»[2]. По его подсчетам, источники (летописи) свидетельствуют о существовании в IX—X вв. 25 городов. Из них Белоозеро, Изборск, Киев, Ладога, Любеч, Муром, Новгород, Полоцк, Ростов, Смоленск и Чернигов восходят еще к IX в. Возможно, что и ряд других городов, упомянутых в X в., существовал ранее. Для XI в. источники позволяют установить существование еще 64 городов, в XII в. упоминается вновь 135 городов, а в XIII в. (до 1237 г.) — 47. Таким образом, отмечается нарастание количества городов: в X в. — 25, в XI в. — 89, в XII в. — 224 и к 1237 г. — 271. Учитывая, что данный перечень городов основан на летописных известиях и что в нем не значатся некоторые населенные пункты, упоминаемые как города в других источниках, можно считать, что цифра в 300 городов для Руси не будет преувеличением.

С развитием городов постепенно меняется не только их число, но и характер. Если первоначально территория города ограничивалась пределами собственно крепости, то с формированием к концу X в. предградий, посадов, где жило ремесленное население, понятие «город» стали переносить на всю совокупность поселений. Оно получило как бы два значения: город в смысле крепости и город в смысле обозначения всего населенного пункта.

В исторической литературе уже давно отмечено, что в XI в. в развитии городов и городской жизни Европы наблюдается перелом: возникают многие новые города, идет заметный процесс превращения их в торгово-ремесленные центры. Это было характерным как для Руси, так и для Польши, Чехии, Восточной и Северной Германии, т. е. для тех территорий, которые находились вне пределов Римской империи и где интенсивно шел процесс развития феодализма.

Наибольшую известность имела теория происхождения русских городов, сформулированная В. О. Ключевским в его «Курсе русской истории». Возникновение древнерусских городов рассматривается им как следствие успехов восточной торговли славян, завязавшейся в VIII в. Отнеся возникновение «древнейших городов на Руси с тянувшимися к ним торгово-промышленными округами» к VIII в. и расположив их на торговых путях, В. О. Ключевский в то же время не заметил, что большая масса древнерусских городов находилась в стороне от главных торговых магистралей. Однако они существовали и развивались. Значит, были и другие, более глубокие причины для их появления. Их следует искать в сдвигах в экономической и общественной жизни древней Руси IX—X вв.: в отделении ремесла от сельского хозяйства, в распространении земледелия как основного занятия населения, в утверждении феодализма как общественной формации. Значительная часть городов древней Руси сложилась как центры сельскохозяйственной округи. Именно это обстоятельство позволяет выделить на карте древней Руси районы наибольшего сосредоточения городов. Первый сгусток городов охватывает Киевскую, Переяславскую и Чернигово-Северскую земли; второй — Галицко-Волынскую землю; третий — Полоцкую и Смоленскую; четвертый — Ростово-Суздальскую; пятый — Рязанскую землю. Выделение этих сгустков не означает отсутствия городов в других районах. Однако общее их число там незначительно, меньше и значение их как связанных между собой центров сельскохозяйственной округи. Названные же сгустки городов выделяются и в хозяйственном отношении. Эти районы лежали в наиболее благоприятных для развития земледелия областях.

Киевская, Черниговская, Галицко-Волынская земли лежали в области наиболее древнего развития земледелия. Само распределение городов в этих землях свидетельствует об их тесной связи с развитием земледелия, хотя позволяет предполагать существование и других причин, в том числе торгового порядка. На юге и юго-востоке города и населенные пункты располагаются в верховьях рек Прут и Буг, затем по правобережью Днепра, несколько южнее реки Рось. На левом берегу Днепра города почти не выходят за Сулу. К востоку от линии Псел — верховья Сейма тянется малонаселенная территория. Значительное скопление городов (около 80) отмечается в пределах Галицко-Волынской Руси с ее благоприятными условиями для развития сельскохозяйственного и ремесленного производства. Удобен был для земледелия и район Киевщины, особенно между Стугной и Росью. Местные географические условия определяли размещение населения, а следовательно, хозяйства и городов в пределах Чернигово-Северской земли. Здесь города больше тяготеют к крупным рекам, к тем лесостепным округам, которые тянутся к Посулью, Сейму и Десне. В лесных районах городов мало.

Весьма своеобразными являются два сгустка городов: Ростово-Суздальская и Рязанская земли. Это районы сравнительно высокого в X—XIII вв. развития земледелия. Зона смешанных лесов, куда они входят, имеет свои особенности. В Ростово-Суздальской земле (на Владимирщине) на лёссовидных суглинках формируются почвы, близкие к плодородным темно-серым почвам лесостепи. Аналогичные явления наблюдаются и в ряде районов Рязанской земли. Здесь, на северо-востоке, складывается устойчивое и непрерывно развивающееся земледельческое хозяйство. Наличие открытых пространств — ополий с достаточно плодородными почвами позволяло получать урожаи сельскохозяйственных культур, которые не только удовлетворяли потребности сельского населения, но и создавали базу для появления и развития городов как центров сельскохозяйственной округи и ремесленного производства.

Полоцко-Смоленские города лежали по Западной Двине, Неману, Березине, а также по верховью Днепра. Этот район по развитию городской жизни несколько уступает другим сгусткам. Здесь и города помельче, и округи, тянувшиеся к ним, более неоднородны по своему хозяйственному значению. При господстве земледельческого хозяйства в жизни населения этих районов заметную роль играли животноводство, охота, рыболовство, различного рода промыслы.

Пространства, лежавшие между сгустками городов, были заняты глухими лесами, болотами и еще не были освоены человеком. Связь между этими районами осуществлялась по сравнительно освоенным водным и сухопутным путям, которые к этому времени получили большое развитие.

Городская жизнь на других территориях Восточной Европы, локализация наиболее насыщенных городами районов позволяет выделить еще две области: Прибалтику и Волжско-Камскую Болгарию.

Пути сообщения.

Основные пути сообщения в древней Руси были водные. Большое количество крупных и малых рек создавало системы, связывавшие основные земли, входившие в Киевскую Русь. В силу особенностей сложения Русской равнины течения рек имеют здесь два основных направления: северное (в сторону Баренцева, Белого и Балтийского морей) и южное (к Черному, Азовскому и Каспийскому морям). Между северным и южным направлениями лежит водораздел, вытянутый с запада — юго-запада на восток — северо-восток по болотам Полесья, Литовско-Белорусской и Валдайской возвышенностям, Северным Увалам. На Валдайской возвышенности находится самый важный водораздельный узел, где в непосредственной близости друг от друга располагаются истоки Западной Двины, Днепра и Волги. Реки северного направления многоводны и имеют сравнительно равномерный сток по временам года. Реки юга Русской равнины более маловодны, с резким увеличением стока в короткий период весеннего половодья, со значительным обмелением летом.

В северной части европейской территории выделяются бассейны двух рек: Северной Двины и Печоры. Северная Двина объединяет бассейны Сухоны, Юга и Вычегды, а Печора — рек крайнего северо-востока. Многочисленные реки этих бассейнов если и не создавали единую систему водных путей сообщения, то по крайней мере обеспечивали сочетание водных и сухопутных (волоковых) путей.

В стороне от Валдайской возвышенности речные пути тяготеют к Ильменскому, Чудскому, Ладожскому, Онежскому, Белому, Кубенскому озерам.

Самая крупная водная артерия Русской равнины — Волга только в своих верховьях протекала по территории Киевской Руси. Однако довольно разветвленная речная система Волго-Окского междуречья создавала прочную основу для развития внутренних водных путей сообщения, а выход Волги в Каспий — предпосылки для ее использования во внешнеторговых связях.

Из рек южного направления выделяются Днепр и Дон. Начинаясь на Валдае, Днепр проходит по значительной части юго-запада Русской равнины. Имея довольно многочисленные притоки, днепровский бассейн в своей левобережной части выходит на Среднерусскую возвышенность. На правобережье значительный бассейн составляла Припять с притоками, которые с севера ограничены Белорусской грядой, а с юго-запада — Подольской возвышенностью. Несколько меньшее значение имел Дон. При большой площади бассейна и сам Дон, и его притоки мелководны. На северо-западе древнерусского государства находились верховья Западной Двины и Немана, а на юго-западе — Южный Буг, Днестр, Прут.

В целом водные системы более развиты на севере, в лесной и лесостепной зонах. Чем дальше на юг, тем менее густой становится сеть рек, тем они мелководнее и медленнее их течение.

Наиболее устойчивые пути сообщения древней Руси складываются на основе крупных речных систем. Особо выделяется водный путь «из варяг в греки», протянувшийся через русские земли на тысячи километров с севера на юг и соединивший Балтийское море с Черным. Путь этот возник в конце IX — начале X в., а получил наибольшее развитие в X — начале XI в. Из Варяжского (Балтийского) моря по Неве шли в Ладожское озеро, затем по Волхову в Ильменское озеро и далее по Ловати к волоковым путям на Днепр. По Днепру был прямой путь в Черное море, западным побережьем которого доходили до Царьграда. От этого маршрута имелось ответвление на Западную Двину, начинавшееся от волока между Ловатью и Днепром. Этот волок был довольно своеобразным, так как небольшие речные связи, прерываемые сушей между Ловатью и Днепром, пересекали Западную Двину. Путь от Днепра на Западную Двину шел из района Смоленска по реке Каспле. По нему в ряде случаев шли не на север, к Ловати, а вниз по Западной Двине, в Прибалтику. Существовал и более южный переход на Западную Двину, с Днепра по реке Усяж-Бук к Лукомлю и Полоцку. Таким образом, Западно-Двинский путь связывал русские земли с Прибалтикой.

Одним из древнейших был Волжский путь. Верховья Волги посредством волоковых путей связывались с рекой Метой, которой доходили до Ильменя, т. е. до пути «из варяг в греки». Та часть Волги, что протекала по землям древнерусского государства, «притягивала» к себе северо-восточные земли (Суздаль, Ростов, Владимир). Кроме того, Волжский путь вел в Волжско-Камскую Болгарию и далее по Каспийскому морю в арабские страны. Волга была связана и с Днепром. Эта связь осуществлялась в нескольких местах. Во-первых, существовала возможность из верховьев Волги попасть в Ильмень и далее на юг — в Днепр. Во-вторых, с Волги можно было переходить на Дон по так называемому волго-донскому волоку, в месте наибольшего сближения Волги и Дона, у современного Волгограда. С Дона побережьем Азовского и Черного морей доходили до устья Днепра. Таким образом, два наиболее заметных и важных водных пути — Днепровский и Волжский — имели несколько точек соприкосновения. Водораздел рек Волги, Западной Двины, Днепра, расположенный на Валдайской возвышенности, в «Оковьском» лесу, давал возможность создать надежный узел речных и волоковых переходов. Существовали и другие водные пути, которые обслуживали как отдельные, небольшие районы, так и области (земли).

О развитии сухопутных путей сообщения в древней Руси говорить чрезвычайно трудно из-за скудости сведений о них в источниках. Однако само их существование не оставляет сомнений. «Русская Правда» свидетельствует о «гостиницах великих», т. е. крупных сухопутных дорогах, по которым осуществлялся проезд торговых людей. Видимо, сухопутными путями были связаны между собой практически все крупные населенные пункты, при этом большинство дорог шло вдоль рек. Источники называют сухопутный путь из Киева на запад через Владимир, Червень на Краков и далее в пределы Чехии — на Прагу и в Южную Германию — на Раффельштеттен и Регенсбург. Характерно, что в Регенсбурге существовала корпорация купцов, торговавших с Русью. Сухопутной дорогой Киев был связан и с Прикарпатьем, где имелись соляные копи, снабжавшие солью южнорусские земли. Видимо, в Среднюю Азию попадали волжским путем до Волжско-Камской Болгарии, откуда от Булгара шел сухопутный путь на юго-восток, в Среднюю Азию.