Глава II историческая география западной европы в позднее Средневековье (XVI—XVII вв. )

Политическая карта.

Основным фактором политической географии XVI—XVII вв. является превращение ведущих европейских государств в колониальные державы. В XVI в. главными колониальными странами Европы стали Испания и Португалия, в 1494 и 1529 гг. номинально поделившие между собой весь тогда еще не открытый мир.

Португальская колониальная империя раскинулась на огромном расстоянии — от Азорских и Канарских островов до Китая и Японии, включая в себя многочисленные колонии на побережье Африки, Южной Америки, Индии, Индонезии и Индокитая. Особенностью португальской колониальной политики было то, что, не стремясь к оккупации обширных территорий, португальцы старались удержать наиболее важные в стратегическом отношении пункты и гавани, бывшие узловыми центрами морских путей. Ими были остров Ормуз в Персидском заливе, Каликут, Диу и Гоа на западном побережье Индии, Коломбо (о. Цейлон), Сингапур на Малакке, ряд опорных пунктов на африканском побережье, в Индонезии и на Молуккских островах, остров Макао (у китайских берегов), Пернамбуку и Байа (Бразилия), острова Сокотра и Аден в Индийском океане. Наибольшего размаха колониальные захваты португальцев достигли в середине XVI в.

Крупнейшей колониальной державой в Европе в XVI в. была Испания. Во владениях Карла V «никогда не заходило солнце»; разбросанные по всем четырем тогда известным континентам, они занимали огромнейшие территории и опоясывали весь земной шар. В Новом Свете испанской короне в конце XVI в. принадлежали центральная часть Северной Америки (включая Калифорнию, Флориду, Техас) и почти вся Южная Америка (без Бразилии и Патагонии). В Юго-Восточной Азии и Океании крупнейшими владениями Испании являлись Филиппины, ей также принадлежали Каролинские, Марианские и другие острова и архипелаги. На северном побережье Африки были разбросаны испанские крепости-колонии (Тунис, Оран, Бизерта), служившие опорными пунктами в борьбе с турками. Важнейшие из колониальных владений Испании Мексика и Перу поставляли в Европу подавляющую часть американского серебра.

Заморские владения других европейских стран не шли ни в какое сравнение с колониями этих двух крупнейших колониальных держав. Хотя уже в конце XV—XVI в. английские и французские (а позже и голландские) моряки внесли свой вклад в открытие новых земель (Канада, Лабрадор, Ньюфаундленд, Виргиния), однако устойчивая колонизация этих территорий относится лишь к следующим столетиям. Наибольших успехов в это время добиваются Нидерланды. В первой половине XVII в. они отнимают у Португалии значительную часть ее африканских и азиатских владений (индийские гавани, Цейлон, Молуккские острова), основывают там ряд новых колоний (на Яве, Капском берегу, близ мыса Доброй Надежды), проникают на американское побережье (Суринам, Новый Амстердам в устье Гудзона — будущий Нью-Йорк) и открывают Австралию (Новую Голландию), Тасманию и Новую Зеландию. В борьбу за передел испано-португальского колониального наследства включились также Англия и Франция, захватив ряд территорий в Вест-Индии (Французское Гаити, английские Ямайка, Бермуды, Багамские острова). Одновременно в Англии и Франции создаются национальные Ост-Индские компании, поделившие вместе с одноименной голландской компанией на сферы влияния почти все земли Южной и Юго-Восточной Азии. Вместе с тем Англия и Франция основывают ряд новых колоний на североамериканском континенте: Новую Англию и Виргинию, Новую Францию (по реке св. Лаврентия), Луизиану и ряд поселений в районе Великих Озер. Ко второй половине XVII в. эти две новые европейские колониальные державы постепенно наращивают силы и начинают выступать наравне с традиционными, но уже ослабленными метрополиями — Испанией, Голландией, Португалией. Так постепенно на протяжении XVI—XVII вв. произошло перераспределение удельного веса ведущих колониальных держав Европы.

Политическая карта западноевропейского континента также подверглась изменениям. До середины XVI в. крупнейшей державой в Европе была империя Карла V. В ее состав входили, кроме самой Испании, еще Нидерланды (с Фландрией и Артуа), Франш-Конте, Руссильон, Неаполитанское Королевство с Сицилией и Сардинией, герцогство Миланское, наконец, Священная Римская империя, главными составными частями которой были Австрия и германские княжества. Над многими из этих земель власть императора была номинальной, чисто внешней (германские княжества, особенно после Реформации, Миланское герцогство, в конце столетия — Нидерланды) и во второй половине XVI в. постепенно практически сошла на нет, кроме, может быть, миланских земель, где она постоянно усиливалась. Правда, тогда же происходит рост испанского государства за счет временного присоединения Португалии (1581—1640 гг.). Но эти успехи испанской короны были преходящими. Ко второй половине XVII в. испанская монархия потеряла значительную часть своих европейских владений и включала лишь некоторые итальянские (юг страны, Миланское государство) и нидерландские (Брабант) земли.

В позднее средневековье происходит неуклонный рост французских владений. Изменение политических рубежей Франции идет под девизом «достижения естественных границ», т. е. Пиренеев, Альп и Рейна. Но полностью этот принцип был осуществлен лишь на юго-западе, где в XVI—XVII вв. к французской короне были присоединены графство Руссильон и королевство Наварра (точнее, часть его, лежащая на северных склонах Пиренеев). На юго-востоке демаркационная линия была неустойчивой: здесь граница временами передвигалась за Альпы и в отдельные периоды французские войска оккупировали итальянские земли (Милан, Салюццо, Пинероло и вообще целиком Савойю). В середине XVI в. в основном была решена и английская проблема: Франция возвратила Кале и временно утраченную Булонь, за Англией сохранились Нормандские острова. На востоке французские владения постоянно расширялись, включая все новые земли во Фландрии и Артуа, Эльзасе и Лотарингии, Люксембурге и Франш-Конте. Однако эти новые приобретения являлись отдельными островками среди массы имперских ленов, и в целом территория между Рейном, Маасом и Соной представляла лоскутную картину. Правда, после присоединения Лотарингии, к середине XVII в., положение здесь несколько стабилизировалось. Основными опорными пунктами французского владычества на этой границе являлись лотарингские епископства Мец, Туль, Верден, представлявшие укрепленные по последнему слову тогдашней военной науки крепости.

Территориальные приобретения Французского государства в XVI—XVII вв. были не столь велики, однако они превратили Францию в наиболее мощную державу европейского континента, так как теперь она заняла ключевые позиции на выходах ко всем стратегическим районам Западной Европы: Альпийско-итальянскому, Рейнско-германскому, Нидерландскому и Пиренейскому регионам, бассейнам Средиземного и Северного морей, Атлантическому океану. На протяжении XVII в. Франция постепенно занимает доминирующее положение в системе европейских государств.

Другой крупной державой, которой стала принадлежать ведущая роль в европейской политике позднего средневековья, стала Англия. Островное положение препятствовало территориальному росту королевства, поэтому главные усилия монархии были направлены за океан. Правда, в XVI в. земли Английского государства резко увеличились за счет присоединения Ирландии, судьба которой ничем не отличалась от участи внеевропейских колоний. В XVII в. практически была покорена и Шотландия, так что к концу столетия в руках английской короны сконцентрировалась вся власть над Британскими островами.

Империя (а точнее, Германия), и до XVI в. не отличавшаяся политическим единством, после Карла V существовала лишь номинально, расколовшись на враждующие княжеские группировки. Крупнейшими из князей были традиционные обладатели имперской короны — эрцгерцоги австрийские (Габсбурги), являвшиеся одновременно королями Чехии и Венгрии. В это время начинается усиление Бранденбургского курфюршества, в начале XVII в. объединившегося с герцогством Прусским. Среди других курфюршеств (по Вестфальскому миру их стало 8) отличались как своим влиянием, так и размерами прежнее Саксонское и новое Баварское. В целом политическая карта германских земель была исключительно пестрой и неустойчивой; всего в империи насчитывалось около трехсот различных государственных образований, постоянно переходивших от одной династии к другой, из состава одного политического объединения в состав другого. Однако уже в эту эпоху начала устанавливаться политическая гегемония Австрии и Пруссии, особенно проявившаяся и сыгравшая решающую роль в следующем, XVIII столетии.

На грани XV—XVI вв. и во второй половине XVI в. от империи окончательно отделились Швейцарский союз и Объединенные провинции Нидерландов (юридически это было признано на Вестфальском конгрессе). В начале XVI в. число швейцарских кантонов дошло до тринадцати, и вскоре территория, занимаемая ими, достигла максимальных размеров, захватив итальянские склоны Альп и часть земель к северу от верхнего течения Рейна, в Швабии. Нидерланды, еще в правление Филиппа II практически отпавшие от империи, тогда же разделились на два государства: Испанские Нидерланды (Брабант, Фландрия, Люксембург, Артуа, Геннегау) и Республика семи Объединенных провинций (Голландия, Зеландия, Утрехт, Гельдерн, Овириссель, Фрисландия и Гронинген). Территория Северных Провинций в XVII в. оставалась неизменной, южные же земли постепенно по частям переходили в руки Франции (Артуа с Аррасом, Дюнкерк, отдельные местности в Геннегау).

Сложными были отношения империи со Скандинавскими странами. Датские короли, бывшие одновременно герцогами Шлезвиг-Гольштейна, в силу этого являлись вассалами империи. Однако территория Датского королевства выходила далеко за пределы Ютландии и германских земель: она включала в себя значительную часть юга и запада современной Швеции, Норвегии (на основе унии), Исландию, Гренландию, острова на Балтике (Готланд, Даго, Эзель и др.) и Фарерские острова; до 1523 г. датские короли являлись одновременно и королями Швеции. В XVI в. Дания была одной из наиболее сильных стран Северной Европы. В эпоху Тридцатилетней войны и после нее самым мощным государством на Балтике становится Швеция. Во второй половине XVII в. она владела восточным побережьем, островами Балтики, частью норвежских и датских земель и рядом территорий, ранее принадлежавших Империи, — Висмаром, Бременом, Западной Померанией. В это время шведское государство не только во многом определяло восточноевропейскую политику, но и заметно влияло на западноевропейские дела.

Политическая карта Италии в позднее средневековье заметно упростилась. Весь юг страны был занят Неаполитанским государством, которое (вместе с Сардинией и Сицилией) составляло три заморских королевства Арагонской державы. Центральная Италия почти вся была поделена между Папской областью и Великим герцогством Тосканским. На севере полуострова крупнейшими государствами являлись республика Венеция, герцогства Савойя и Миланское (последнее на всем протяжении XVI—XVII вв. управлялось испанскими наместниками). Из более мелких владений выделялись герцогства Пармы и Пьяченцы, республики Генуя и Лукка, герцогства Мантуи, Модены и Феррары. Территориальные изменения итальянских государств в XVI—XVII вв. шли в следующих направлениях: вначале рост, а затем стабилизация испанских и папских владений, территориальное расширение савойских земель, рост, а затем сокращение венецианских владений.

Одним из опаснейших соседей европейских государств в XVI—XVII вв. становится Оттоманская империя. Ее владения заняли значительную часть европейских земель: Балканы, часть Венгрии, Кроатии и Трансильванию и создали непосредственную угрозу западноевропейским странам, в первую очередь австрийским владениям Габсбургов и Венеции.

Демографические изменения.

В эпоху позднего средневековья расширившаяся практика метрической регистрации и налоговых переписей создает более твердую базу для демографических подсчетов. Однако количественные оценки численности населения Западной Европы и его движения в XVI—XVII вв. все еще остаются во многом гипотетичными и приблизительными.

В позднем средневековье удельный вес факторов, влиявших на изменение численности населения, по сравнению с предыдущими столетиями меняется. Так, следствием развития сельскохозяйственного производства и усиления торговых связей является уменьшение степени падения численности населения в результате голодовок. И хотя прямая связь между ценами на продукты и смертностью продолжает сохраняться, неурожаи уже не влекут за собой таких катастрофических последствий, какие были характерны для начала второго тысячелетия. В дальнейшем эта зависимость смертности от неурожаев еще более ослабляется в результате широкого распространения массовых продуктов питания — картофеля и маиса (кукурузы). Вместе с тем ряд факторов демографического характера продолжает сохранять и даже усиливать свое влияние: эпидемии (особенно 1629—1631 гг. в Испании, Италии, Франции и Швейцарии) и войны. Одна Тридцатилетняя война, охватившая большую часть Европы, только в Германии унесла до трети (а местами и ³/₄) всех жителей. В несколько раз уменьшилась численность населения Ирландии, покоренной войсками Кромвеля.

В это же время резко усиливается влияние новых факторов, определяющих демографическую картину. XVI—XVII вв. — эпоха религиозных преследований, охвативших практически все страны континента и повлиявших не только на состав, но и на количество населения. Особенно значительную роль сыграла в этом инквизиция, деятельность которой в эпоху контрреформации обошлась человечеству в несколько миллионов жизней.

Специфической чертой демографии позднего средневековья является широкое развитие миграционных движений. Наиболее массовые из них были вызваны религиозными мотивами. Так, Испания в начале XVII в. потеряла свыше полумиллиона морисков, переселившихся в арабские земли; несколько позже, сразу после официальной отмены Нантского эдикта, из Франции бежало около 300 тыс. гугенотов. Значительной по размерам была и военно-колонизационная миграция. Например, в Ирландии во второй половине XVII в. почти 20% населения составляли английские колонисты. Число эмигрировавших в Новый Свет из Испании в XVII в. доходило до 10—15 тыс. человек в год; за столетие это дает потерю почти двух миллионов потенциального населения Пиренеев. Несколько спокойнее протекала миграция специалистов разных профессий — генуэзских моряков в Португалию, Испанию и Англию, итальянских шелкоткацких мастеров в Нидерланды и Францию, немецких горных мастеров во Францию и Англию и т. д. Однако она оказала большое влияние на экономическую историю и географию данной эпохи.

Еще одной отличительной чертой демографии позднего средневековья является рост численности городского населения. В конце XVI столетия средними по размерам становятся города с 20—30 тыс. жителей. К 1600 г. в Западной Европе насчитывалось около десятка городов, население которых превышало 100 тыс. жителей (Лондон, Венеция, Лиссабон, Милан, Амстердам, Рим, Севилья, Антверпен и др.), а Париж и Неаполь имели свыше 200 тыс. населения; через столетие число жителей Лондона и Парижа доходит до полумиллиона, а Неаполя и Амстердама — приближается к этому рубежу. Как правило, эти крупнейшие города позднего средневековья являются столицами, и подавляющую часть их жителей составляют непроизводительные слои населения: двор, бюрократия, армия, нищий плебс.

Общая численность европейского населения после резкого упадка XIV—XV вв. уже во второй половине XV в. стала неуклонно повышаться. Особенностью этого демографического сдвига, как уже указывалось, было то, что прирост населения шел в основном за счет жителей городов и пригородных районов. Раньше всего это явление наблюдается в Италии, Испании и Нидерландах, позже в Германии и Южной Франции. В XVI в. тенденция к резкому и стабильному росту населения становится характерной для всей Европы. Так, в Кастилии за 60—70 лет XVI в. число жителей удвоилось (с 3 до 6 млн. человек), причем особенно высокий прирост был характерен районам Мадрида и Толедо. В Галисии население за столетие (XVI в.) выросло в полтора раза, в Валенсии такой же прирост наблюдался всего за полстолетия. Количество примеров можно увеличить. Число сицилийцев за период с 1500 по 1600 г, выросло с 600 до 1100 тыс., население Германии — с 11 до 15 млн. человек. Со второй половины XVI в. растет численность населения Англии, Скандинавии и других стран.

Приведем таблицу численности европейского населения в позднее средневековье, составленную по данным Б. Ц. Урланиса (в млн. человек).

Страны	Годы
	1500	1550	1600	1650	1700
Англия и Ирландия Франция Нидерланды Германия Италия Испания и Португалия	4,4   15,5 1,3 10,8 11,0 8,5	4,8   17,2 1,4 12,4 11,2 10,1	5,4   17,2 1,3 14,6 12,0 9,4	5,7   18,8 1,6 10,3 12,3 8,8	7,2   20,4 1,9 13,5 13,0 9,2

В XVII в. тенденция демографического роста прекращается, и уровень населения к концу столетия ненамного превышает цифры начала века или даже несколько отстает от них, как это было в Германии и Испании (наиболее резко уменьшилось население Испании — с 8 до 6—7 млн. человек). Несомненно, что снижение прироста населения объясняется участившимися войнами, эпидемиями и голодовками. Наиболее тяжелыми из войн были Тридцатилетняя, принесшая горе и разруху всем странам Центральной и многим государствам Западной Европы, Итальянские и религиозные войны во Франции. Широкий размах торгово-транспортных связей привел к усилению эпидемических заболеваний. Например, только в Западном Средиземноморье эпидемии чумы за первую половину XVII в. 9 раз опустошали итальянские, южнофранцузские и испанские земли. Наконец, к этому же времени относятся и длительные периодические недороды (1590—1602 гг., 1606—1609 гг., 1639—1644 гг.), вызванные начавшейся в последнем десятилетии XVI в. переменой климата. Однако влияние этих факторов недолго оказывало решающее воздействие на демографическую конъюнктуру — уже во второй половине XVII столетия вновь намечается прирост населения в общеевропейском масштабе. Эта тенденция становится типичной для всех европейских стран.