Июля /10 августа 1892. Среда.

Яманака

Утром, с восьми часов, обедница, проповедь, потом крещение четы­рех младенцев. И крику ж было! О. Матфей не может иначе совершить помазание, как когда ребенку сделают голову неподвижною, то есть схватят его голову в руки, точно в клещи,— ну и орут! Кончилось Бого­служение в половине первого часа. Пообедавши, посетили христиани­на, у которого вчера не были. Потом Матфей Мацунага рассказал и показал мне чайное производство; у Моисея, его отца, здесь большая чайная плантация; в сбор чая работают 80 сборщиц и 30 сушителей чая. Первый сбор бывает в конце мая, второй — чрез 40 дней, когда нарастут новые веточки; отщипывают молодой побег в три листа; сборщица в день нарвет семь кван мен (7000 ме; 1 фунт =160 ме); из них по высушке получается пятая часть весу чая для продажи; по сборе чайных листков подрезают ветки, образуя, по желанию, круглую, или покатую на обе стороны форму деревца; здесь делают два сбора; третий даст нехороший чай и утомляет деревцо. Удобрение состоит из травы,— накошенную кладут в борозды, она гниет и дает удобрение; это делают по окончании сбора; зимой же кладут еще удобрение из масляных выжимков; от боль­ших ветров гряды защищены несколько стенкой дерев; снегу не боятся. Собранный чай над кипящими котлами вялят, но то продолжается ми­нуты три, иначе чай потеряет цвет; вяленые листки охлаждают, потом сушат над легким огнем раскаленных углей, в корытах с бумажным дном, и перетирают руками, чтобы свернуть листки; отсюда выкладывают на линовки, потом опять сушат над более сильным огнем, тоже перетирая, и окончательно высушивают над легким; весь процесс совершается в один день; высушенный чай просевают; мелкий, падающий вниз, лист — лучший сорт; его опять просевают, и самые мелкие листки — высший сорт,— Средним числом 1 фунт чая, идущий отсюда в продажу, в Йоко­хаму, дает 28 сен. Производит Моисей и несколько черного чаю, кото­рый мы ныне и пьем здесь, но чай не высшего сорта.— Собирать чай — такое нехитрое дело, что Анюта, десятилетняя дочь Моисея, в день нащипывает 3000 ме.

С пяти часов пошли вниз, в Сакасита, к Марии Моцидзуми, просив­шей поговорить с ее мужем и отцом о вере. Отец после первого моего вопроса, как он думает о себе, как о человеке,— знает ли он, что такое «ниген»,— не нашедший, что отвечать, и, видимо, уклоняясь от разгово­ра, ушел; муж принес Новый Завет и отыскал место — «Ты еси Петр»,— католики, как оказывается, намозолили глаза ему сим местом, таща в свою веру; я указал ему чрез несколько слов «отойди от меня, Сатана»,— мол, если те слова надо понимать буквально, что на Петре Церковь основана, и на нем одном, то эти слова надо понимать тоже буквально,— тогда что же будет? Петр — основание Церкви, или — он сатана? Ни то, ни другое, конечно; там он похвален за веру, здесь укорен за противоречие Христу, и особенного значения, какое тщатся приписать католики пер­вому месту также нет, как нет такового у второго. И разное еще нужно было говорить о католиках, ибо лгут они нестерпимо, себя называют изначальною верою, православие — отщепенством,— мы-де и по назва­нию «киукёо» (старые), тогда как они киу-кёо только в отношении про­тестантства. Нет меры лжи католиков, и нет меры их нахальству! Везде, где можно, они стараются идти по следам православия и отбивать отста­лых или ослабевших, но редко удается это жестокому и бессовестному Амалику.

С восьми часов была проповедь для язычников, в гостинице Оотаке-я; собралось сотни полторы, к концу осталось человек 40 серьезных слуша­телей, просидевших все время и слушавших весьма внимательно. Снача­ла говорил Матфей Мацунага, и очень порядочно, лучше, чем в Ханда, не торопился; я сказал обычную начальную язычникам; продолжалась она два часа; под конец были моменты, когда я опасался обморока; раз чуть мгновенно не упал со стула,— жара и отчасти утомление были при­чиною, но, слава Богу, досидел до конца благополучно. Потом еще с христианами было совещание о катихизаторе; так как, очевидно, слуша­тели здесь есть, то я обещался непременно прислать сюда катихизатора, если не с Собора, то вскорости после Собора,— Кирилла Окуда или другого.— Затем поговорили о симбокквай: братья и сестры окончатель­но решили завести и избрали коогися; время — второе воскресенье ме­сяца для женского собрания, третье — для мужского; начало — со следую­щего, девятого месяца.— Так как христиане пожелали исповедаться и приобщиться, то о. Матфей останется еще на два дня здесь, я же завтра утром отправлюсь в Оосака.