Можно ли творчество программировать.

 

Итак, мы убедились, что массово-коммуникационную деятельность нельзя свести лишь к сумме индивидуальных деятельностей по производству и потреблению продукции средств массовой информации.

Это отнюдь не очевидно, как кажется на первый взгляд. Ведь в течение многих г теоретики журналистики нередко тем и занимались, что «суммировали» качества текстов, способных наиболее эффективно донести до аудитории определен-[м образом акцентированное содержание. Причем чаще всего рассматривался

 

некий идеальный, мы его еще называем «вакуумный», вариант взаимодействия СМИ и аудитории или отдельной личности: то есть когда те или иные газеты чаще всего рассматривались для них в качестве единственного источника информации, а сама аудитория выступала как некая абсолютно некритичная масса, изначально запрограммированная на восприятие текстов.

Сегодня, как показывает практика, при анализе взаимоотношений журналиста и аудитории СМИ необходимо учитывать, наряду с очевидными психологически­ми факторами, влияющими на характер восприятия журналистских произведений, и ряд скрытых. Назовем, к примеру, уровни (программы) психической деятельно­сти. Первая программа, генетическая, как отмечают специалисты, «записана» в со­ответствующих мозговых образованиях ребенка уже к моменту рождения. От это­го генотипа среди прочего будут зависеть способности, задатки и возможности лич­ности, но также и наследственные болезни, если они переданы генетически. Задатки, влияющие на психическую деятельность, касаются почти всех ее сфер, но особенно ярко проявляются в эмоциональном реагировании, от них зависят темперамент и характер²⁴.

Вторая программа формируется на основании обобщения субъективного, ус­военного в процессе жизнедеятельности, опыта индивида, особенно полученного до двух-трехлетнего возраста. Формирование продолжается и в дальнейшем, но уже на основании заложенного ядра личности и в более ограниченном виде. Эта программа является субъективно-подсознательной основой личности. Как отме­чают психологи, связанные с этой основой личности оценки и модели поведения развиваются также в результате различных психологических комплексов, гнездя­щихся в подсознании. Все это формирует внутренние системы устремлений, уста­новок, привычек, влечений, амбиций, характеризующих данную личность и воз­действующих на принятие субъектом решений и в целом на его поведение.

Наконец, третья программа психической деятельности представляет собой толь­ко часть осознаваемой психики. А одной из главных ее составляющих частей явля­ется сознание как необходимое условие для развертывания других частей. Сорат­ник Дарвина Т. Г. Гексли писал в отношении сознания, что никто не знает, что это такое, но все видят, когда оно нарушается. Осознаваемая психика, в отличие от ин­туитивной, доступна для анализа. Ее можно, к примеру при взаимодействии лично­сти со СМИ, как-то прогнозировать, моделировать, в конце концов, манипулировать ею. Ведь процесс осознавания информации — это и есть формирование сознания. Но нужно учитывать тот факт, что «в сознание вводится как часть непосредственно воспринимаемой извне, так и поступающей из памяти, а также из подсознания инфор­мации. В свою очередь, сознание находится в зависимости от эмоционального состоя­ния, конкретной ситуации, мотивационных влияний, отложенных проблем и т. д. К этому надо добавить еще сознательную постановку задач, осуществляемую выс­шими отделами личности»²⁵.

__________________________________________________

²⁴ См. об этом подробнее, к примеру: Выготский Л. С. Развитие высших психических функций. — М., 1960; Леонтьев Л. Я. Деятельность. Сознание. Личность. — М., 1975; Неплох Я. М. Человек, познай себя. — СПб., 1991; Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. — М., 1988.

²⁵ Неплох Я. М. Укая. соч. - С. 29-30.

 

Вышеизложенное, как нам кажется, дает основание тому, чтобы мы вслед за Эрихом Фроммом воспользовались термином «адаптация» (приспосабливание) для формулирования ключевой проблемы, связанной, в частности, с проблемой орга­низации диалоговых отношений с аудиторией СМИ. Ведь особого рода психоло­гическая связанность соединяет индивида не только с внешним миром, но и со сред­ствами массовой информации, отражающими социальную практику. Безусловно, только с теми СМИ, с которыми он имеет хоть какой-то контакт.

Фромм выделял адаптацию личности к внешним условиям статическую и дина­мическую²⁶. Возможно ли наблюдать аналогичное в сфере общения человека с про­дукцией средств массовой информации? Считаем, что да. Пример статической адап­тации: газета сменила формат, шрифты, перешла на компьютерный набор, стала вы­ходить как многоцветная и т. д. Думается, все это не очень повлияет на изменение характера индивидуума регулярно ее читающего. Человек не изменился как личность. Как и в тех случаях, если будет телепрограммы смотреть не по черно-белому, а по цветному телевизору, радио слушать в стерео-варианте. Чтобы не создалось впечат­ление, что статическая адаптация предполагает только чисто технические усовер­шенствования СМИ и всего, что с ними связано, приведем пример другого порядка: относительно безболезненный переход в 90-е годы от журналистики «вещающей» к журналистике «сообщающей», то есть отказ от ее моноидеологичности.

Динамическая адаптация личности к продукции СМИ — более сложное психоло­гическое явление. Кардинально меняются, например, тематика, содержание массо­во-коммуникативных текстов, или другими становятся ориентиры их векторов, гра­дация систем координат: «добро-зло», «хорошее-плохое», «важное-второстепенное», и т. д. В силу каких-либо обстоятельств внешнего порядка человек или какая-то со­циальная группа вынуждены принять их. Но при этом вглубь сознания загоняются различного рода комплексы. Они были описаны Зигмундом Фрейдом как состояния психики, возникающие в тех случаях, когда нельзя реализовать свои желания, амби­ции. Вытесненные субъектом в подсознание, они оттуда беспокоят его и направляют поведение для их удовлетворения, а при невозможности этого невротируют человека.

Фрейд описал комплексы неудовлетворенной сексуальности, его ученик А. Ад­лер — комплекс неполноценности. Комплекс самоутверждения и жажды власти носит имя Наполеона. Существуют и другие комплексы, например способствую­щие развитию застенчивости, неуверенности в себе или, наоборот, самовлюблен­ности, любования собой (нарциссизм). Психотерапевты опытным путем доказали, что, как правило, наличие определенного комплекса сопровождается внутренней потребностью не только компенсации, но и гиперкомпенсации, то есть компенса­ции с «избытком».

Проведенные автором опросы журналистов, материалы коллег-социологов²⁷, как нам кажется, позволяют выделить и описать некоторые составные части дина­мической адаптации личности к сегодняшним средствам массовой информации.

___________________________________________

²⁶ Фромм Эрих. Бегство от свободы. - М., 1990. - С. 231.

²⁷ Автором проанализированы, к примеру, публикации ВЦИОМ за пять лет, систематически появ­лявшиеся в этот период в печати, в частности, в «Московских новостях», «Известиях», «Аргумен­тах и фактах», в специальных социологических изданиях.

 

Первый вариант, назовем его «идеальным»: человек, какая-то группа (социум в целом) однозначно и осознанно принимают динамические изменения средств мас­совой информации. Возможен ли он на практике? Возможен. И прежде всего для поколения, которое вырастет и повзрослеет одновременно с этими СМИ. Возможен для индивидуумов, которые ждали перемен, готовы были к ним психологически и интеллектуально.

Второй вариант динамической адаптации к СМИ характеризуется нарушени­ем привычных связей, дававших человеку уверенность в жизнедеятельности. При­чем акцентируем внимание на том, что, как и при первом варианте адаптации, все сказанное в равной степени относится как к аудитории средств массовой информа­ции, так и к самим журналистам.

В ситуации, когда эти связи со СМИ, нарушены, возможно либо их возобновле­ние, с учетом происшедших качественных изменений, что требует огромной интел­лектуальной работы по переосмыслению происшедшего, поиску новых ориентиров, либо отказ от индивидуальности, то, что Фромм называл «бегством от свободы». Именно в этих терминах, на наш взгляд, должны исследоваться культурологами, психологами причины «созерцательного» порой отношения людей к сегодняшним СМИ, а также причины, по которым многие известные журналисты, серьезные про­фессионалы так и не смогли приспособиться к деятельности в новых условиях.

Аксиология творчества

 

Говоря о психологии творчества, организации диалоговых отношений журна­листа и представителей аудитории, мы до сих пор не акцентировали внимание на аксиологических проблемах массово-коммуникационной деятельности. А ради чего, собственно говоря, индивидуум обращается к средствам массовой информации как форме самореализации, и какое место занимают они в выработанной им системе приоритетов и ценностей? Только ли своеобразные биологические, психологичес­кие, социальные «инстинкты» толкают его к этому, только ли желание как-то «ма­териализовать» определенную идеологию?

Фридрих Ницше однажды заметил: «Ты называешь себя свободным. Свобод­ным от чего, или свободным для чего?» В данном контексте, как нам кажется, мож­но поразмышлять о диалектическом единстве понятий «творчество» и «свобода».

В мире реальном, а не иллюзорном, каким было общество «строителей комму­низма», высшей ценностью является то, о чем люди мечтают и спорят тысячелети­ями, что является самым трудным для человеческого понимания — свобода. С фи­лософской точки зрения можно говорить о том, что есть «свобода от» — свобода от какого бы то ни было внешнего угнетения и принуждения и «свобода для» — внут­ренняя свобода человека для его самореализации.

Внутренне свободный человек может быть независимым, свободным от «масси-фицированного», «усредненного» сознания толпы, от стереотипов мышления, сво­бодным от зависти, корысти, от собственных агрессивных устремлений. Из внутрен­не свободных людей складывается социум, общество. По-настоящему демократичес­кое общество свободно от пут агрессивной моноидеологии, не дающей возможности развиваться по естественным законам экономике, политике, науке, искусству.

 

«От чего не свободен свободный человек? — задаются вопросом авторы извес­тного педагогического манифеста. — От совести... Совесть — то общее, что есть в каждом отдельно. Совесть — то, что соединяет людей»²⁸. «Знания, интересы, мо­раль, — дополняют их этико-философские размышления А. Н. Яковлева, — вот три кита, на которых держится мировое общественное сознание, а тем самым и челове­ческое поведение. Кто впереди, кто по бокам в этой тройке — интересов, знаний и нравственности? Поставим коренником знания — рискуем оказаться в мире отре­шенности от жизни, в мире задогматизированного, фанатического сознания — даже наука рождает подчас фанатизм, а она не единственная форма добывания знания. Поставим во главу угла интересы — рискуем одичанием, озверением, катастрофой — духовной и материальной. Пропитаем интересы и знания нравственностью — полу­чим отличную упряжку для путешествия по лабиринтам жизни, по трудным доро­гам к гуманизму»²⁹.

В творчестве проявляются сущностные характеристики личности, следователь­но, хоть в чем-то перекрыть этот процесс, значит, вызвать «болезнь» как на уровне отдельного индивида, так и на уровне социума, общества в целом. Что, собственно говоря, и является первопричиной многих конфликтов, возникающих в журналист­ской среде и широко известных сегодня многим (уход из редакций «Комсомольской правды», «Коммерсанта», «Независимой газеты», других изданий группы ведущих журналистов, создание, наряду с «Известиями», газеты «Новые известия», конф­ликт на НТВ и так далее, ведь подобные примеры, в том числе и из жизни регио­нальных СМИ, каждый может привести сам).

Можем предположить, что первопричиной творческих или психологических конфликтов в данных случаях были не абстрактные межличностные взаимоотно­шения руководителей и подчиненных, а конкретные случаи внутримедийной цен­зуры. Любые ограничения на творческое самовыражение порождают у любой лич­ности, а у творческой — в первую очередь, определенного рода внутренние колли­зии. Попробуем сформулировать их. Для упрощения — человека, профессионально связанного со средствами массовой информации, мы далее будем называть «жур­налист», представителей аудитории, которые вдумчиво и, что очень важно для нас, избирательно потребляют продукцию СМИ, — «творческая личность».

Ситуация первая. Журналист по каким-либо причинам внутреннего характе­ра не имеет возможности реализовать с помощью СМИ свой потенциал (то есть, те изменения, которых он достиг внутри себя с помощью творческого самосовершен­ствования). В этом случае творческий порыв становится разрушительным для лич­ности, ибо выход из своего «поля действия» (термин А. Тойнби) связан с утратой силы действия и волевых установок на самореализацию.

Осмысление данной ситуации, социального явления в целом позволяет, как нам кажется, найти ответ на вопрос о причинах возникновения негативных явлений в журналистской среде (диапазон их достаточно широк: от творческого и бытового конформизма — до пьянства и наркомании). «Когда накладываются ограничения

_________________________________________

²⁸ Первое сентября. - 1994. - № 83.

²⁹ Яковлев А.Н. Политика и совесть//НГ-сценарии (Приложение к «Независимой газете»). — 1997, 4 ноября.

 

 

на реализацию нашей творческости, мы заболеваем, становимся напряженными, тупеем. Часто люди начинают прибегать к наркотикам и алкоголю, чтобы прорвать­ся к своей творческости сквозь ограничения и построенные запреты с тем, чтобы войти в измененное состояние сознания. Мы любим наши «высокие» состояния, но... наркотики и алкоголь становятся тем способом, которым мы вновь входим в соприкосновение с нашей творческостью, но при этом разрушаем себя»³⁰.

Любопытен сравнительный анализ. Результаты проведенного нами социоло­гического опроса журналистов семи областей и республик России³¹, свидетельство­вали о том, что каждый четвертый из них либо уже менял неоднократно, либо соби­рался сменить место работы по причинам творческой самонеудовлетворенности. Из числа наиболее часто называемых в открытой части анкеты и при устном ин­тервьюировании можно было выделить по убывающей следующие мотивы:

• «отсутствие возможности готовить к печати материалы лишь на интересу­ющие тебя темы и в необходимых тебе как автору объемах»;

• «отсутствие в данном издании материальных условий для полной творчес­кой самореализации (плохая типографская база, отсутствие оргтехники, редкая периодичность издания, мизерный гонорарный фонд и т. д.)»;

• «отсутствие перспектив творческого роста»;

• «отсутствие достойной оплаты творческого труда»;

• «микроклимат коллектива, не способствующий плодотворной работе»;

• «не сложившиеся отношения с кем-либо из руководителей издания»;

• «плохие бытовые условия» и т. д.

Аналогичный опрос, проведенный в девяностые годы примерно на том же количе­ственном массиве¹², выявил, что первостепенное значение при реальном или потенци­альном увольнении журналиста имеет следующий мотив:

• «Неудовлетворенность условиями оплаты труда как в данном средстве мас­совой информации, так и в целом в журналистке».

Каждый пятый из опрошенных ответил, что, помимо журналистики, занят еще в какой-либо сфере деятельности. Однако реально менять место работы собира­лись лишь каждый двадцатый из них.

• Следующий по числу указанных мотивов — «не сложившиеся отношения с руководством».

• На третьем месте — причины «семейно-бытового характера».

_______________________________________________________

³⁰ Роджерс Н. Творчество как усиление себя //Вопросы психологии. — 1990. — № 1. — С. 165.

³¹ Олешко В.Ф. Заложники гласности?.. Молодежная печать Урала: тенденции развития, противоре­чия. - Екатеринбург, 1992. - С. 17-20.

³² Опрос проводился автором в форме стандартизированного интервью во время творческих семи­наров, в которых участвовали журналисты городских и районных газет Свердловской, Челябин­ской, Пермской, Курганской и Тюменской областей. Всего было опрощено 133 человека. Здесь и далее, где мы ссылаемся на результаты собственных социологических исследований, см.: Прило­жение к монографии автора: «Моделирование в журналистике: теория, практика, опыт». — Екате­ринбург: Изд-во Уральского университета, 2000.

 

Примечательно, что мотивы сугубо творческой неудовлетворенности вообще упоминались лишь третью опрошенных.

Означает ли это, что у журналистов появилась возможность избегать, «обходить» какие бы то ни было препятствия на пути творческой самореализации? Думаю, что нет. Во-первых, как показывает практика, связано это чаще всего с общей тенденци­ей перехода от журналистики «персоналий» — к журналистике «коллективов», ког­да сутью деятельности большинства членов редакционного коллектива становится лишь получение и обработка информации. Во-вторых, заметно снизился уровень требований к качеству журналистских материалов. К примеру, контент-анализ че­тырех ведущих изданий Свердловской области, проведенный автором, показал, что в их жанровой палитре в течение месяца, а зачастую и большего времени отсутство­вали очерк, фельетон, весьма унифицированным был язык интервью и репортажей, корреспонденции и расширенных информационных заметок. Что касается проблем­ных материалов, то 90 % их авторов не выходили даже на второй круг обобщения.