Тенденции развития психологии постсоветского периода.

 

Начало 90-х годов XX столетия ознаменовалось кардинальными преобразованиями всех сфер жизни российского общества, что обусловило возникновение новых тенденций развития научного знания, в целом, включая и психологической науки.

В эти годы начинается критический пересмотр методологических позиций советской психологии, ее основных принципов. На смену насаждавшегося ранее отношения к ней как новому и самому перспективному направлению, противопоставляемому всей западной науке, приходит спокойный, свободный от идеологических влияний, объективный анализ мировой психологической мысли во всем многообразии ее школ и течений. Восстанавливаются преемственные связи с дореволюционной отечественной психологией. В целом, в постсоветский период преодолевается тот двойной раскол, которым сопровождалось образование советской психологии. В современной России психологи предпочитают говорить о единой науке, не подразделяя ее на «нашу», отечественную, и западную.

Объектом критики выступают, в первую очередь, марксистские методологические основы советской психологии. Критика ведется по двум направления. Во-первых, догматизированные и идеологизированные трактовки основных положений, категорий и принципов марксовой философии подвергаются объективному, недопустимому ранее рассмотрению, в ходе которого раскрываются их новые смыслы. Выявляются противоречивость и ограничения, которые сказались на опирающейся на философскую систему К. Маркса конкретно-научной трактовке принципиальных проблем психологии – познавательных процессов, сознания, личности. Во-вторых, подвергается сомнению возможность и правомерность монистической позиции в методологии. На смену методологическому монизму приходит принцип плюрализма методологических основ. В ходе дискуссий последних лет по методологическим проблемам получают обоснование также принципы методологического нигилизма, методологического либерализма и другие. Большие расхождения во взглядах по методологическим проблемам – характерная особенность современной психологии Особое значение развернувшихся по этим вопросам дискуссий заключается в вытекающей из них необходимости определить отношение к научным школам советской психологии, базирующимся на марксизме.

Пересмотр отношения к марксизму вылился в сложный и болезненный процесс. Вопрос о значении марксистской философии для психологии является предметом обсуждения на круглых столах. Он ставится в контексте анализа творчества лидеров советской психологии, рассмотрения важнейших тенденций в развитии отечественной психологии XX века. В этой обширной литературе, которая носит характер свободных дискуссий, выявляются различные подходы к решению этой проблемы. В противовес радикальной позиции ликвидаторского толка, утверждается и становится преобладающей в психологическом сообществе иная тенденция: не отказываться от сложившегося в советской психологии способа научного мышления, получивших к ней развитие концепций и подходов, продолжать разработку ее базовых методологических принципов. Вместе с тем признается необходимым освободиться от идеологически обусловленных упрощений и штампов.

В ответ на это требование в трактовке принципов единства сознания и личности, детерминизма, развития, отражения и других появляются новые аспекты. В отличие от идеи одностороннего подчинения «внешнему» подчеркивается момент самоопределения, внутренней детерминации и самодетерминации психических явлений в их сложных взаимодействиях с внешними детерминантами. Расширяется и углубляется представление о сущности психики и сознания человека. Положение об их социально-исторической и культурной обусловленности дополняется эмпирически обоснованными данными о природных основах психического развития человека. Переосмысливается трактовка одного из важнейших методологических принципов, особенно в области исследования образных явлений, – принципа отражения. Уже С.Л. Рубинштейн предостерегал от упрощенного понимания отражения, источником которого выступает механистическая трактовка соотношения психики, понимаемой как самостоятельная реальность, с другой реальностью – внешним миром – в отрыве от субъекта и в духе точного копирования объективной действительности. Как он показал, в действенный и познавательный контакт с миром вступает не психика, а человек, обладающий психикой. Понимание психики как принадлежащей субъекту, включенному в состав действительности, приводит к новому взгляду на отражение как на активный процесс порождения и конструирования целостным субъектом действительной картины мира. Большой вклад в разработку этого принципа внес Б.Ф. Ломов, создавший системную концепцию психического отражения. Его ученики и последователи в своих исследованиях раскрывают заложенный в ней эвристический потенциал.

Сложившиеся в советский период психологические концепции продолжают определять ситуацию в области научных исследований и в преподавании. В настоящее время каких-либо принципиально новых общепсихологических теорий не создано. Это не значит, что в психологии не происходит развития. Она имеет значительные достижения, как в эмпирических исследованиях, так и в теории. Е.Н. Соколов создал новую векторную психофизиологию. Широкое признание научной общественности получили исследования по психологии сознания (психосемантика В.Ф. Петренко, взгляды В.М. Аллахвердова), психологии личности (историко-эволюционная концепция личности А.Г. Асмолова), смысловая теория мышления (О.К. Тихомиров), оригинальная концепция мотивации В.К. Вилюнаса и другие.

Специфической чертой теоретической работы в современной отечественной психологии является ее открытость к интеграции психологического знания путем ассимиляции различных подходов при сохранении принципиальных концептуальных основ советской психологии.

Интенсивно и в сложных соотношениях с академической наукой развивается практическая психология. Отношения между ними Ф.Е. Василюк образно и метко назвал «психологическим схизисом», имея в виду факт их расщепления, относительно независимого существования. В связи с таким положением возникает много серьезных проблем, как для теоретической психологии, так – особенно – для практической деятельности психолога, ответственная работа которого требует высокой теоретической культуры.

Характер своеобразной эпидемии приобрел интерес к психоанализу, учению К. Юнга, логотерапии В. Франкла, экзистенциальной психологии, к новейшим концепциям конструктивизма, нарративному подходу.

Восстанавливаются преемственные связи с той частью отечественной дореволюционной психологии, которая прекратила свое существование в советский период. В науку возвращаются имена Г.И. Челпанова, С.Л. Франка, Г.Г. Шпета, Л.С. Лопатина, М.М. Бахтина и других русских мыслителей. Переиздаются труды и проводятся исследования их творчества. Объективное, освобожденное от идеологических искажений освещение взглядов и научной деятельности этих авторов приводит к возникновению взвешенной оценки их вклада в науку. Становится все более очевидным, что научное наследие этой плеяды ученых представляет не только исторический интерес, но и глубоко связано с современными проблемами психологии. Приходится с болью констатировать, что высказанные много лет назад идеи – принципы организационной теории А.А. Богданова, общие универсальные законы развития, сформулированные Н.Н. Ланге, Н.О. Лосским, размышления о природе человека, о личности русских мыслителей В.В. Зеньковского, С.Л. Франка и многие другие – оказались незаслуженно забытыми. Экзистенциальные проблемы жизни и смерти составляли органичную часть естественнонаучной теории ортобиоза замечательного русского ученого И.И. Мечникова. Предложенный им научный путь решения этих проблем кардинально отличается и от фрейдовских идей влечения к смерти, и от трагического учения о смерти западных экзистенциалистов и других иррационалистических учений о природе человеческого бытия. Все эти идеи сохраняют свою актуальность, содержат большой эвристический потенциал и могут существенно обогатить современного психолога. В этом огромном материале мы как бы заново узнаем нашу отечественную психологическую мысль, открываем ее своеобразие, укорененное в особенностях социально-культурных условий и духовных традиций. В.П. Зинченко, исключительно много делающий для возвращения в современную психологию нашего наследия – трудов М.М. Бахтина, Н.А. Бернштейна, А.А. Ухтомского, Г.Г. Шпета – убедительно показал их влияние, в частности, на свое творчество. Подтверждаются слова Г.Г. Шпета, взятые им в качестве эпиграфа к одной из работ: «Все действительно существующее, имеет историю. Идеи истории в собственном смысле не имеют. Они имеют достоинство».

В ХХ столетии на всех этапах своего развития русская психологическая мысль была связана с жизнью страны. Понятая в свете всего происшедшего и пережитого нашим обществом, она заслуживает достойного к ней отношения.