Душевный или плотской верующий

 

Почему это так? Потому что мы видим, что душевная жизнь продолжается, хотя крест разделался с греховной природой человека. Верно, что всякий грех исходит из греховной природы, а душа — просто услужливый слуга; но, тем не менее, душа унаследована от Адама и не может не быть зараженной грехопадением Адама. Она может быть не полностью осквернённой, однако она естественна, и далеко не похожа на Божественную жизнь. Испорченный ветхий человек в верующем умер, но душа остаётся двигающей силой его жизни. С одной стороны греховная природа глубоко поражена, но с другой стороны жизнь „я" продолжается и не может не быть душевной. Хотя, возможно, ветхий человек перестал направлять душу, последняя продолжает двигать ежедневным хождением человека. С тех пор, как Божественная природа заменила греховную, все наклонности и желания человека по природе хороши, что так не похоже на его прежнее состояние. Однако, нельзя забывать, что исполнителем этих новых желаний продолжает быть старая сила души.

Полагаться на душевную жизнь для исполнения желаний духа, значит употреблять естественную (человеческую) силу для совершения сверхъестественного Божественного добра. Это просто попытка исполнить требования Бога своими силами. В таком состоянии верующий всё ещё слаб положительно делать добро, хотя отрицательно он победил грех. Мало тех, кто честно признаёт свою слабость и неспособность предельно положиться на Бога. Кто может исповедать свою непригодность без того, чтобы быть смиренным Божией благодатью? Человек гордится своей доблестью. По этой причине ему вряд ли придёт в голову мысль об уповании на Духа Святого для делания добра, но он будет исправлять и улучшать своё прежнее поведение силою души. Опасность для него кроется в попытке угодить Богу своими собственными силами, вместо того, чтобы учиться укрепляться силою в своей духовной жизни посредством Духа Святого, чтобы он мог следовать указаниям новой природы. Фактически его духовная жизнь ещё во младенческом возрасте, и не доросла ещё до той степени зрелости, когда верующий мог бы проявлять каждую добродетель Божественной природы. Если верующий не будет смиренно уповать и полностью полагаться на Господа, он неизбежно пустит в ход свою природную, душевную энергию, чтобы ответить тем требованиям, которые Бог возлагает на Своих детей. Он не понимает, что какими бы благами ни казались его старания в очах людей, они никогда не смогут угодить Богу. Потому что, поступая так, он смешивает Божественное с человеческим, выражая небесные желания земными силами. А последствия? Ему совершенно не удаётся сделаться духовным и он остаётся душевным.

Человек не знает, что такое душевная жизнь. Просто выражаясь, это то, что мы обычно называем жизнью нашего „я". Серьёзно ошибается тот, кто не различает между грехом и „я". Многие верующие считают, что это одно и то же. Они не понимают, что как в учении Библии, так и в духовном опыте, это две разные вещи. Грех — это то, что оскверняет, что идёт против Бога и в корне испорчено, а „Я" не обязательно такое. Наоборот, иногда оно бывает вполне уважаемым, услужливым и милым. Возьмите для примера душу в связи с чтением Библии — очень похвальным занятием. Попытка постигнуть Библию, Святую Библию с помощью своих врождённых талантов или способностей, сама по себе не считается грехом, и всё же такой подход к Библии, несомненно, исходит из „я". Приобретение душ в сопровождении методов, которые были придуманы самим человеком, тоже полны его „я". А как часто погоня за духовным ростом зарождается в природном „я", и потому, пожалуй, мы не терпим и мысли о том, чтобы отстать, или потому что ищем личной выгоды. Прямо говоря, делание добра не грех, но методы, манера и побуждения в таком делании добра могут быть пресыщены нашим „я". Его источником является природная доброта, а не та сверхъестественная, которую дарит Дух Святой через возрождение. Многие по природе милостивы, терпеливы и нежны. Для них проявление милости, терпения или нежности не есть грех, но потому что эти „добрые" черты исходят из их естественной жизни, и являются работой их „я", они не могут быть приняты Богом, как нечто духовное. Эти поступки совершаются не полным упованием на Духа Божьего, а упованием на свои силы.

Эти несколько примеров иллюстрируют, каким образом грех и „я" отличаются друг от друга. Продвигаясь по нашему духовному пути, мы обнаружим ещё много случаев, когда грех отсутствует, а „я" заметно присутствует. Впечатление такое, что „я" неизбежно пролазит почти во всякое святое дело и благороднейшее духовное хождение верующего.

Будучи долго в цепях греха, дитя Божие легко принимает освобождение от этой власти за совершеннейшую жизнь. Но именно здесь таится величайшая опасность на дальнейшем пути того, кто воображает, что всё злокачественное в нём уже искоренено. Он не сознаёт, что хотя ветхий человек и умер для греха и тело греховное упразднено, „грех", тем не менее, не умер. Он просто превратился в царя без престола, который при малейшей возможности будет стараться изо всех сил возвратить себе его.

Верующий может даже переживать избавление от греха, но он не становится от этого совершенным. Ему ещё нужно разделаться бесповоротно со своим я".

Как печально, когда верующий рассматривает себя освящённым, между тем, как добиваясь освящения, он на деле получил освобождение от греха. Таковые не знают, что избавление от греха является только первым шагом к победоносной жизни. Это только самая первая победа, которую даёт Бог, как заверение о многих других победах, которым надлежит последовать позже. Победа над грехом подобна двери: один шаг и вы внутри; победа над „я" подобна дороге: вы идёте до конца ваших дней. Свергнув грех, мы должны ежедневно приниматься за свержение нашего „я" — самого лучшего в нём, ревностного и религиозного „я".

Если человек получил только освобождение от греха, но ещё не пережил самоотречения, или избавления от душевной жизни, он ставит себя неизбежно в положение восстановления своей природной душевной силы для совершения Божьей воли в своём хождении. Он не сознаёт, что помимо греха, ещё две других силы живут в нём: сила духа и сила души. Сила духа есть Божия сила, принятая духовно через возрождение, между тем, как сила души является его собственной, приобретённой им по природе от рождения.

Станет ли верующий духовным или нет зависит в значительной мере от того, как он будет обращаться с этими двумя силами внутри себя. Верующий вступает в ряды духовных, черпая от духовной силы вплоть до исключения силы душевной. Если же он будет употреблять душевную силу, или сочетание двух этих сил, результатом неизменно будет душевный или плотской верующий. Божий путь ясен. Мы должны отречься от всего, что исходит из нас самих: кто мы, чем обладаем, на что способны — и начать двигаться исключительно Им, ежедневно присваивать жизнь Христову посредством Святого Духа. Отсутствие понимания и послушания не оставит нам другого выхода, кроме жизни силою души. Следовательно, духовный верующий тот, у кого дух находится под руководством Святого Духа. Он черпает силы для ежедневного хождения от той жизни, которую дарит Святой Дух, Живущий в его духе. Он живёт на земле, угождая не своей воле, но воле Божией. Он не полагается на свою смышленость для планирования и служения Богу. Правило его хождения: жить тихо в духе, не будучи белее под влиянием и контролем внешнего человека.

Душевный верующий значительно отличается от духовного. Хотя у него есть сила духа, он не черпает от неё силы для жизни. Изо дня в день он настойчиво продолжает давать волю душе и полагаться на силу своего „я". Он следует указаниям того, что ему приятно и нравится, потому что он не научился быть послушным Богу. В Божье дело он вносит свою собственную мудрость, и строит множество всяких хитросплетенных планов. Его ежедневное существование управляется и находится под влиянием внешнего человека.

Вывод из всего сказанного выше такой: проблема двух природ разрешена, а проблема двух жизней ещё нуждается в разрешении. Духовная жизнь и душевная сосуществуют в нас. Хотя первая сама по себе обладает недюжинной силой, вторая умудряется управлять всем существом, потому что так глубоко укоренена в человеке. Если верующий не решит отречься от душевной жизни, и не передаст бразды правления духовной жизни, у последней не будет никакой надежды на развитие. Это огорчает Небесного Отца, потому что дитя Божие лишает себя духовного роста. Его нужно научить, что победа над грехом, какой бы блаженной она ни была, является самым минимумом опыта верующего. В ней нет ничего потрясающего. Потрясать нас должно отсутствие победы над грехом. Не задаёт ли Св. Писание справедливый вопрос: „Мы умерли для греха: как же нам жить в нём? (Рим. 6:2). Ведь вера в то, что Христос умер за нас, неотделима от веры в то, что мы умерли с Ним (Рим. 6:6). Поэтому удивлять нас должно не то, что умершие для греха перестали грешить, а то, что они продолжают грешить, как будто бы не умирали. Первое состояние нормально, а второе совершенно нет.

Освобождение от греха не такое трудное дело, если его рассматривать во свете законченного, совершённого и полного спасения, дарованного Богом. Верующий, однако, должен перейти к усвоению более сложного, и, пожалуй, трудноопределимого и глубокого урока: он должен научиться презирать свою жизнь. Мы должны не только ненавидеть греховную природу, которая перешла к нам от Адама, но и природную жизнеспособность, на которую мы теперь полагаемся, чтобы жить. Мы должны быть готовы отречься от доброго производимого плотью, равно, как от злого, производимого плотью. Нужно не только оставить грехи, но в придачу к этому отдать на смерть и жизнь греха. Хождение в Духе Святом не означает только, что человек перестал грешить, но что он также выселил свое „я". Дух Святой может проявлять свою силу только в тех, кто живёт Его силой. Всякий, кто живёт своими силами, не может рассчитывать на могучее действие силы Святого Духа. Нам нужно освободиться от всего природного так же, как и от всего греховного. Если мы будем настаивать на жизни по-человечески, то есть согласно указаниям человека 8 нас — грешного или просто природного — мы отвергнем власть Духа Святого в нашей жизни. Как может Он проявлять Свою власть и силу, если мы, освободившись от греха, продолжаем мыслить по-человечески, желать по-человечески, и жить и трудиться для Бога по-человечески? Мы не опираемся полностью на Святого Духа Божьего, чтобы Он мог работать в нас. Если мы искренне жаждем Его полноты, мы должны во-первых отделаться от всеобъемлющего влияния души.

 

Смешение души с духом

 

Мы не хотим сказать, что душевный верующий не испытывает ничего, кроме душевного, хотя верующих такого рода весьма много. Душевные верующие имеют также и духовные переживания, только они у них смешанные: духовное смешано с душевным. Такие верующие знакомы с внешними очертаниями духовного хождения, потому что Дух Святой открыл им их. Но по причине множества препятствий они часто возвращаются к природному источнику силы для поддержания жизни, надеясь ответить требованиям Бога с помощью плоти. Таковые следуют своим желаниям и идеям, и ищут чувственных удовольствий и головной мудрости. Хотя они возможно духовны в познании, на деле они душевны. Дух Святой подлинно живёт в их духе и дал им пережить победу над грехом посредством креста. Но Ему не позволяют руководить жизнью. Между тем, как одни, возможно, просто не знают закона Духа, другие, возможно, слишком любят свою душу, чтобы отказаться от неё.

На опыте дух и душа легко отличаются друг от друга. Духовная жизнь поддерживается простым послушанием указаниям интуиции духа. Если верующий живёт по Божьему Духу, он не будет сам ничего начинать или регулировать. Он будет, вместо этого, тихонько ожидать голоса Святого Духа в своём духе интуитивно, и сам займёт положение подчинённого. Услышав внутренний голос, он поднимается для работы, слушаясь указаний интуиции. Поступая так, верующий остаётся непоколебимым последователем. Только Дух Святой — Зачинщик! Кроме того, верующий не полагается на себя. Он не использует своей силы для исполнения Божией воли. Когда нужно действие, он подходит к Богу решительно — в полном сознании своей слабости — и просит Бога дать ему обетование. Получив Божие обетование, он начинает действовать, считая силу Святого Духа своей. При таком подходе. Бог несомненно подаст силу согласно с Его Словом.

Душевная жизнь прямо противоположна этому. Душевный верующий ходит под руководством своего „я". Всё начинается в его „я" и всё исходит из него самого. Он управляется не голосом Святого Духа во внутреннем человеке, но скорее мыслями, решениями и желаниями, исходящими от его внешнего человека. Даже его радость приходит от удовлетворения его желаний.

Вспомним, что мы сказали, что тело есть оболочка души, которая в свою очередь образует ножны духа. Как Святилище находится вне Святого Святых, так душа находится вне духа. При такой интимной близости, как легко духу подпасть под влияние души. Душа на самом деле избавилась от тирании тела; она не управляется более страстями и похотями плоти; но подобное избавление духа от власти души не совершилось ещё в душевном верующем. До того, как верующий поборол свои плотские страсти и похоти, его душа была соучастницей тела. Совместно они составляли одну обширную жизнь, другую природу. И как тогда было с душой и телом, так теперь обстоит дело с духом и душою. Дух слился с душою. Он подаёт силу, а душа даёт идеи, и получается в результате, что дух слишком часто бывает под влиянием души.

Будучи окружённым душою (даже погребённым в ней), дух легко стимулируется рассудком. У возрождённого верующего должна быть полная невозмутимость духа. К сожалению, этот покой нарушается страстью, которую возбуждает душа с её множеством независимых желаний и помыслов. Иногда радость, текущая через край из души, заливает дух, внушая верующему, что он счастливейший человек на земле; другие разы преобладает печаль и он становится несчастнейшим человеком. У душевного верующего часто бывают такие переживания. Происходит это потому, что душа и дух не разделены, а их следует разделить.

Когда такие верующие слышат в какой-то мере учение о разделении души и духа, им бы очень хотелось знать, где находится их дух. Они могут начать усердно искать его, но они не в состоянии ощущать его присутствие. Без всякого реального опыта в этом, они естественно не знают, как отличить своего духа от души. Поскольку дух и душа так близко связаны между собою, таким верующим весьма легко принимать душевные переживания (как например, радость, видение, любовь и т.п.) за высоко духовные.

Прежде чем достигнуть стадии духовности, верующий живёт в таком смешанном состоянии. Не удовлетворяясь тишиною духа, он будет искать радостных ощущений. В ежедневной жизни такой верующий будет иногда следовать за интуитивным знанием, а иногда за мыслью, чувством или желанием. Такое смешение души и духа свидетельствует, что в верующем живут две противоположных силы: одна принадлежит Богу, другая человеку; одна от Духа, другая от самого человека; одна интуитивна, другая рациональна; одна сверхъестественна, другая естественна (природна); одна принадлежит духу, другая душе.

Если верующий тщательно исследует себя в лучах Божественного света, он увидит эти два вида силы в себе, и признает, что иногда он живёт одною силой, а иногда другою. С одной стороны он знает, что должен ходить верою, уповая на Духа Святого, а с другой стороны, он возвращается к хождению по-своему на основании того, что он называет духовными чувствами. Он живёт гораздо больше душою, чем духом. Степень его душевности колеблется в зависимости от: 1) понимания им духовной жизни с ее принципом кооперирования с Богом, и 2) его действительной податливости души. Он может жить полностью в эмоциональном, воображаемом или деятельном мире, или может даже жить поочерёдно то духом, то душою. До тех пор, пока он не получит наставления от Бога через Духа Святого в его духе, он не будет в состоянии возненавидеть душевную жизнь и полюбить духовную. То, какую жизнь он изберёт, решит каким путём он пойдёт.

 

ГЛАВА II ДУШЕВНЫЕ ВЕРУЮЩИЕ

Жизнь душевных верующих

У разных людей разные души. Нет стереотипной души. У каждого из нас присущая только нам одним индивидуальность — уникальность, которая последует в вечность. Она не разрушается при возрождении. Иначе в вечности жизнь была бы очень бесцветной! Если есть такое различие в душах людей, значит есть различие и в душевной жизни верующих. Следовательно, здесь мы можем говорить только в общих чертах, и только представим более выдающиеся признаки, с которыми бы дети Божий могли сравнить свои собственные переживания.

Душевные верующие обладают повышенной любознательностью. Например, ради удовлетворения своего любопытства в отношении будущего, они будут усердно изучать Библейские пророчества.

Плотские верующие любят хвастаться своими различиями и превосходствами в одежде, речи и делах. Они желают обратить внимание других на себя и на то, что они делают. Конечно, эта наклонность могла быть у них ещё и до возрождения, но и после него им трудно сладить со своею природной привычкою.

В отличие от духовных верующих, которые ищут не столько объяснения, сколько действительного единения с Богом, эти верующие усердно ищут постижения всего умом. Они любят спорить и рассуждать. Их беспокоит не то, что их жизнь не соответствует их идеалам, а то, что они не понимают, почему у них отсутствует духовность. Они заключают, что умственное познание равносильно опыту. Это ужасное заблуждение.

Большинство душевных верующих принимают положение самоправедных, хотя часто это едва заметно. Они всеми силами цепляются за свои малейшие мнения. Несомненно, держаться за основные доктрины Библии хорошо, но в мелочах мы могли бы поступиться другим. Мы можем быть убеждены, что именно мы верим совершенно правильно, но когда мы „проглатываем верблюда и отцеживаем комара". Господь не доволен нами. Нам нужно отложить мелкие различия и стремиться к общей цели.

Временами рассудок душевного человека подвергается нападкам злого духа. От этого его мысли приходят в замешательство, путаются, а иногда и оскверняются. В разговорах с другими он часто отвечает на то, чего у него не спрашивали, ум работает беспорядочно, он то и дело меняет тему разговора, подтверждая тем самым, насколько рассеяны его мысли. Даже во время молитвы и чтения Божьего Слова он не может сосредоточиться и витает мыслями где-то далеко. Действуя обычно необдуманно, он уверяет других, что всегда держится принципов и тщательно обдумывает каждый свой поступок, и даже закрепляет это примерами из жизни. Как ни странно, иногда он действительно обдумывает свои действия предварительно по три раза, а то и по десять раз. Поступки такого человека всегда непредугаданы.

Плотские верующие легко растрагиваются. В одном случае они могут быть предельно веселы и счастливы, а в другом — так же предельно грустны и несчастны. В свои счастливые мгновения мир кажется им слишком малым, чтобы вместить их, и они подымаются к небесам на крыльях своих чувств; но в моменты печали они решают, что мир пресытился ими и будет рад избавиться от них. У них бывают времена возбуждения, когда их сердце взволновано так сильно, будто в нём горит огонь, или они нашли внезапно сокровище. Но также бывают у них времена подавленности, когда сердце не возбуждено, а наоборот, уступает чувствам потери, и делает их весьма унылыми. Их радость и печаль зависит от чувств. Их жизнь подвержена постоянным переменам, потому что они управляются эмоциями.

Другой отличительной чертой их характера является чрезмерная чувствительность. С ними очень трудно жить, потому что каждое движение толкуется, как направленное против них. Если на них не обращают внимания, они злятся. Когда они подозревают перемену отношения к ним, они обижаются. Они легко вступают в близкие отношения с людьми, потому что буквально расцветают от такой привязанности, и проявляют чувство неразлучности. Малейшая перемена в таких отношениях причиняет невыразимую боль их душе. Они ошибочно заключают, что страдают ради Господа.

Богу известна их слабость, когда они делают своё „я" центральным и считают себя особенными, как только достигают малейшего прогресса в духовной сфере. Он одаряет их особенными дарами и сверхъестественными переживаниями, позволяющими им наслаждаться периодами крайнего блаженства, а также временами такой близости к Господу, что им кажется, что они видели Его и прикасались к Нему. Но Он пользуется этими особенными дарами, чтобы смирить их и привести к Богу, Который есть Даятель всех даров. К сожалению, верующие не догадываются об этом намерении Бога. И вместо того, чтобы прославлять и приближаться к Нему, они хватают Его дары ради собственной похвалы. Они воображают себя сильнее других, потому что в тайне сердца рассуждают: „Кто может быть духовнее тех, кто пережил такие исключительные встречи с Господом?" Кроме того, душевные верующие имеют множество сентиментальных переживаний, из-за которых они считают себя более духовными, не сознавая, что это всего на всего признаки их плотской жизни. Духовные верующие живут не чувствами, а верою.

Довольно часто плотских верующих беспокоят внешние дела. Люди, события и вещи в мире вокруг них свободно проникают в их внутренний мир и нарушают покой духа. Поместите душевного человека в радостное окружение, и он будет радостным. Поместите его в печальное, и он будет грустным. У него нет творческой силы. Он принимает окраску тех или того, с кем или чем он имеет близкое общение.

Душевные обыкновенно процветают от ощущений. Господь даёт им ощутить Его присутствие до того, как они станут духовными. Это ощущение они считают неописуемой радостью. Получив такое ощущению, они думают, что двигаются гигантскими шагами в направлении вершины духовной зрелости. Но Господь попеременно то даёт, то отнимает это ощущение, чтобы постепенно отучить их от ощущений, и научить их ходить верою. Они же, не понимая методов Господа, воображают, что их духовное состояние выше, когда они ощущают Господа, и ниже, когда этого ощущения нет.

Плотские верующие носят общий отпечаток — разговорчивость. Они знают, что краткою должна быть их речь, но они ведут бесконечные разговоры, подстрекаемые своими возбуждёнными эмоциями. У них нет воздержания речи. Как только открывается рот, ум как бы теряет контроль. Слова льются лавиной. Душевный верующий прекрасно знает, что не должен быть многоречивый, но почему-то он не в состоянии остановиться, однажды разогнавшись. Всякого рода мысли быстро вторгаются в разговор, опережая постоянную перемену тем и непрерывное пополнение слов. „В многословии не избежишь греха" (Прит. 10:19), потому что последствием будет либо потеря контроля, либо нарушение покоя из-за споров, либо утрата любви из-за критики, потому что тайно и лицемерно они осуждают других, которые болтливы, считая, что это им не к лицу. Прекрасно зная, что болтливость не идёт святому, плотской верующий всё же любит говорить легкомысленно и употреблять и слышать грубые шутки. Или он может увлекаться оживленными и весёлыми речами, которых он не может позволить себе пропустить во что бы то ни стало. Хотя иногда ему противны такие неблагоговейные и пустые речи, это бывает с ним не долго, и как только чувства будут снова возбуждены, он автоматически возвратится к своему прежнему любимому времяпрепровождению.

Душевные верующие впадают также в „похоть очей". На них часто влияют художественные или эстетические взгляды мира, которые на мгновение модны. Они ещё не умертвили свои человеческие артистические понятия, и гордятся тем, что обладают проникновенностью художника. Если они не окажутся ревностными поклонниками искусства, они могут удариться в другую крайность, и сделаются вообще бесчувственными к красоте. Таковые будут носить отрепья в знак их страдания со Христом.

Интеллектуалы в среде душевных верующих склонны причислять себя к „богеме" (неустойчивое состояние). Ветреным утром или в лунную ночь, например, они способны изливать свои души в сентиментальном пении. Они часто оплакивают свою жизнь, и проливают слезы из жалости к самим себе. Они любят литературу и просто восхищаются её красотой. Они также любят бормотать лирические стихи, потому что это даёт им чувство перенесённости в иной мир. Они взбираются на горы, ходят к озёрам и ручьям, потому что всё это приближает их к природе. Глядя на упадок в мире, они подумывают о непричастной к нему жизни. Как возвышенны и как чисты они! Не так, как другие верующие, которые якобы материалистичны, прозаичны и опутаны земными заботами. Эти верующие считают себя высоко духовными, не сознавая, как невероятно душевны они на самом деле. Такого рода душевность мешает им войти полностью в духовную сферу, потому что они подчинены совершенно своим чувствам. Величайшей угрозой для них является то, что они не сознают опасности своего положения и предельно довольны собой.

У плотских верующих иногда бывает много духовного знания, но часто у них мало опыта. Поэтому они осуждают других и не исправляют себя. Когда они слышат учение о разделении души и духа, их природный ум впитывает его беспрепятственно. Но что же происходит потом? Они принимаются за разделение и расчленение душевных помыслов и поступков других, а не своих. Приобретение знания не помогло им осудить себя, а только толкнуло на осуждение других. Эта склонность критиковать других является обычным занятием душевных верующих. У них есть душевная способность принимать наставление, но нет духовной способности быть скромными. В общении с людьми они оставляют впечатление холодных и жестоких. В обращении с другими у них своеобразная неподатливость. В отличие от духовных верующих, внешний

своими идеями и умом, который кишит замыслами и планами. Будучи усердными тружениками, эти верующие впадают в заблуждение, воображая себя гораздо более продвинувшимся духовно, чем их нерасторопные братья. Но кто может отрицать, что по милости Божией последние могут быть гораздо более духовными, чем первые?

Труд душевных верующих в главном зависит от чувств. Они берутся за дело только, когда у них есть настроение, а если оно пропадёт во время работы, они бросят её посредине автоматически. Они могут свидетельствовать людям о Господе часами и не уставать, если у них горит в сердце желание и радость, чтобы это делать. Но если этих чувств нет, а вместо них холодность и сухость, они будут говорить мало, или вовсе замолчат пред лицом величайшей нужды, как, скажем, у смертного одра ближнего. С теплом в груди они могут пробежать тысячу километров, а без него не сделают и самого малого шага. Они не могут пренебречь своими чувствами настолько, чтобы говорить с Самарянкой на пустой желудок, или с Никодимом, когда их клонит ко сну.

. Плотские верующие жаждут дел, но среди множества занятий не могут сохранить спокойствия духа. Они не могут исполнять повеления Божий в тиши, как это делают духовные верующие. Множество дел нарушает их покой. Внешние неполадки создают внутреннее беспокойство. Их сердца управляются внешними делами, и заботой о большом служении (Лук. 10:40) — вот их характерная черта.

Плотские верующие легко падают духом в своих занятиях. Им не хватает той тихой уверенности, которая уповает на Господа в Его деле. Управляемые внутренними ощущениями и внешним окружением, они не могут оценить „закона веры". Почувствовав, что у них нет успеха, хотя это может и не быть так, они бросают начатое дело. Они теряют силы, если окружение кажется им мрачным и неприветливым. Они ещё не вошли в Божий покой.

Лишённые дальнозоркости, верующие, которые уповают на душу, легко падают духом. Им видно только то, что „перед носом". Кратковременная победа повергает их в радость, а временное поражение навивает грусть. Они не научились доводить дело до конца очами веры. Они жаждут немедленного успеха для успокоения сердца, и если это не удаётся, они не могут идти дальше и уповать на Бога во тьме.

Душевные — мастера находить недостатки в других, хотя сами они не сильнее их. Они быстры на критику и медленны на прощение. Когда они исследуют и исправляют недостатки других, они делают это с чувством самонадеянности и личного превосходства. Их манера помогать иногда людям правильна и законна, но побуждение не всегда правильно.

Тенденция поспешности часто является печатью тех, кто душевен. Они не могут ожидать, пока распорядится Бог. Всё, что они делают, совершается поспешно, нетерпеливо, порывисто. Они действуют импульсивно, а не принципиально. Даже в деле Божием эти верующие настолько движутся пылом и жаром, что они просто не могут остановиться, чтобы Бог показал им Свою волю и путь.

Ум плотского верующего полностью занята его собственными предприятиями. Он взвешивает и планирует, замышляет и предсказывает. Иногда ему мерещится светлое будущее и он от этого вне себя от счастья, а иногда он предвидит что-то мрачное, и тотчас же впадает в невыразимое уныние. Помнят ли такие верующие тогда о Господе? Нет» они больше думают о своих предприятиях. Для них труд для Господа — дело первостепенной важности, а Сам Господь, дающим им этот труд, часто бывает забыт ими. Труд для Господа становится центральным, а Господь труда отодвигается куда-то на задний план.

Душевные верующие, не обладающие духовной проницательностью, руководятся внезапными мыслями» которые вспыхивают у них в голове, и потому их дела и слова часто неуместны. Во-первых, они говорят не потому, что это нужно, а потому что предполагают, что это должно быть нужно. И тогда вместо сочувствия высказывают упрёк, а вместо предостережения говорят слова утешения. Всё это происходит из-за неспособности распознавать духовно. Они слишком полагаются на свои ограниченные и ограничивающие мысли. Во-вторых, даже если их слова окажутся бесполезными, они не в состоянии согласиться этим фактом.

Обладая океанами планов и горами мнений, плотской верующий делает сотрудничество с ним предельно трудной. То, что он считает хорошим, должно признаваться хорошим и другими. Неотъемлемое условие работы с ним — это полное согласие с его идеями и толкованиями. Малейшая интерпретация приравнивается глубокому вовлечению его в веру „однажды святым". Он не терпит высказывания никакого другого мнения. Хотя он знает, что ему не следует держаться за мнения, он позаботится о том, чтобы не его мнение пострадало, если какому-то мнению надлежит пострадать! Он признаёт, что сектантство не соответствует учению Св. Писания, но только умирать должна не его секта! Всё, что такой верующий не принимает, попадает у него в разряд ересей. (Стоит ли удивляться, что другие верующие, такие же душевные, как и он, откликаются таким же образом, и отвергают подлинность его веры?) Он глубоко привязан к своей работе. Он любит свой, так называемый, „внутренний круг", и потому не может работать с другими детьми Божьими. Он настаивает на обращении других в свою деноминацию.

В проповеди душевный верующий не может полностью полагаться на Бога. Он полагается либо на некоторые иллюстрирующие рассказы и остроумные слова, либо на личное обаяние. Может, некоторые известные проповедники и могут совсем надеяться на себя, говоря: „Раз я сказал, люди обязаны слушать!" Они уповают на Бога, но и полагаются на себя. Поэтому они так тщательно приготовляются, проводя больше времени за анализированном и собиранием материалов, в глубоком размышлении, чем в молитве Богу о том, чтобы Он открыл им Свои мысли и наделил силою свыше. Они запоминают свои проповеди и потом произносят их слово в слово. Их мысли занимают главное место в таком служении. При таком подходе плотские верующие естественно будут полагаться больше на проповедь, чем на Господа. Вместо того, чтобы полагаться на Духа Святого, чтобы Он открыл, в чём нуждаются люди, и послал именно по этой нужде нужное слово, они полагаются исключительно на свои слова, которые направлены к тому, чтобы растрогать сердца людей. Они подчёркивают свои слова и полагаются на них, и, пожалуй, их проповедь передаёт истину, но без оживотворения Святого Духа даже истина приносит мало пользы. Когда человек полагается на слова, а не на Святого Духа, духовные плоды могут быть только минимальными. Как бы эти речи ни приветствовались публикой, они касаются только головы, а не сердца.

Душевные верующие склонны высокопарным, метким словам и фразам. Хотя бы в этом они пытаются подражать истинно духовным, которые, обладая богатым опытом, могут учить своеобразно с присущей им исключительностью, которой не было ни у одного из их предшественников. Плотским это очень нравится, и потому они пускают в ход своё воображение в проповеди. Как только им в голову придёт какая-нибудь меткая мысль, будь то на прогулке, в беседе, за едою или во сне, они запишут сё для будущего применения. Они не задумываются над тем, пришла ли эта мысль к ним в дух от Духа Святого, или это была просто внезапная мысль, которая пришла им в голову сама по себе.

Некоторые подлинно душевные люди получают особое удовольствие, когда помогают другим. Поскольку они ещё не созрели духовно, они не знают, как подавать пищу вовремя. Это не значит, что им не хватает знаний, наоборот, знаний у них слишком много. Обнаружив что-нибудь неправильное, или узнав о какой-нибудь трудности, они немедленно принимают роль старшего верующего, горя нетерпением помочь тем ограниченным знанием, которого они достигли. Они изливают наставления Св. Писания и примеры из опыта святых со щедрым обилием. Они склонны сказать всё, что они знают, и даже больше того, что они знают, переходя в сферу предположения. Эти „старшие" верующие выставляют одно за другим всё, что хранилось у них в голове, не спрашивая вовсе, нуждаются ли их слушатели во всём этом, и могут ли вместить так много наставления в один присест. Они подобны Иезекии, открывшему все свои кладовые и сокровищницы. Иногда без всякого внешнего стимула, а просто потому что ими двигало внутреннее чувство, они начинают осыпать других духовными наставлениями, из которых многие просто предположения. Им хочется выставить напоказ свои знания.

Между прочим, не все душевные верующие отличаются именно этой чертой характера. У каждого человека свои отличительные черты. Некоторые молчат, не произнося ни одного слога. Даже пред лицом крайней нужды, когда им нужно было бы что-то сказать, они зажимают рот в молчании. Они ещё не освободились от застенчивости и страха. Они могут критиковать этих разговорчивых верующих в душе, сидя рядом с ними, но их молчание не делает их менее душевными.

Не будучи укоренёнными в Боге, и, следовательно, не научившись, как быть сокрытым в Нём, плотские люди стремятся быть на виду. Они ищут заметного положения в духовной работе. На собраниях им всегда хочется быть услышанными, а не слушать других. Когда на них обращают

внимание, признают и уважают, они неописуемо счастливы.

Душевные любят духовную фразеологию. Они знают наизусть массу духовных слов и фраз и пускают их в ход при всякой возможности. Они употребляют этот лексикон в проповеди и в молитве, но без участия сердца.

Жажда похвалы отличает живущих в сфере души. Они желают быть на первом месте. В служении Господу они ищут своей славы. Они мечтают быть могучими служителями, которыми бы пользовался Господь. Почему? Да потому что им хочется получить место и добиться личной славы. Они любят сравнивать себя с другими, но не только с теми, кого они не знают, а больше с теми, с кем они работают. Такое соревнование и борение во тьме может быть весьма напряженным. Отстающих от них духовно, они презирают, считая их слишком ленивыми, а тех, кто духовно велик, унижают, воображая себя почти равными им. Они неутомимо гонятся за величием и главенством. Они надеются, что их труд увенчается успехом, чтобы о них хорошо говорили. Эти желания, конечно, глубоко сокрыты в их сердцах и едва заметны другим. Но хотя они и хорошо упрятаны и смешаны с другими, более чистым