Скамьи гребцов располагались на всю ширину длинного нефа и вмещали до восьми человек.

«Украшения» форштевня были съемными, законы языческой религии предписывали убирать безобразные головы и широко раскрытые пасти, могущие напугать титулованных представителей дружественных стран. При переговорах команда часто поднимала щит на верхушку мачты в знак мира.

Названия кораблей (похоже, они не были написаны на корпусах, так как немногие могли их прочесть), иногда, можно сказать, «классические», такие как «Ястреб», «Бизон», «Журавль», «Длинный Змей», «Короткий Змей», иногда удивительные («Железная корзина», «Летящий в Уфа»), метафоры, к которым прибегали скальды, описывая корабли в своих сагах, — все это дополняет информацию о жизни викингов, приукрашивает ее, создает романтический ореол, порой повествуя о ней в стихах:

«В дали морей От кромки прибоя, Вскинув носы, Уйдут корабли Табуном боевых коней. Полоса земли впереди. К ней бег устремлен Коня-корабля, Кем правит Грон, И легкий конек Ати. Стрелою несется Унн, Не боясь глубин, Могучие кили Коней Эккилля — Как моря большой таран. С красой лебедей, Проворностью рыб Воды касаясь, как лань, Летят корабли Сквозь лютый холод морей. Как щепка в воде, Несомый волной Дубовый конь Скользит легко В своей дубовой узде. Вытянув шеи, Готовые к бою, В брызгах волны, Как уголь древесный, Чернеют над морем Дубовой обшивкой Морей скакуны».

Прекрасные, как их названия, корабли сияли золотом, и их борта были фантастическим образом украшены. Генри Веатон рассказывает, что «Годвин поверг в изумление Хардакнута королевской галерой, корма которой была покрыта золотыми пластинами, восемьдесят гребцов приводили ее в движение, и на руке у каждого из них сиял золотой браслет весом в шестнадцать унций…».

То обстоятельство, что корабли викингов в последние годы эпохи пиратства были богато украшены, порой удивительным образом, с большей претензией, чем со вкусом, имели парус из красного шелка, такелаж из плетеной кожи, флюгер из золота, серебряные статуи, нас не удивляет, мы знаем, откуда взялись все эти сокровища!

Но викинги все-таки были наилучшими моряками и невероятно энергичными людьми; современные мирные нормандцы имеют полное право гордиться, что они являются потомками… пиратов.

ПИРАТЫ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Тот факт, что к середине средних веков на западном берегу Европы, уже после норманнов, существовали настоящие пираты, грабящие только ради личного обогащения и представляющие угрозу для моряков всех стран, не вызывает сомнений; история ничего нам не говорит об этом, но утверждать, что подобные люди были окончательно изгнаны из общества, объявлены «вне закона» (общего закона не существовало), означало бы не полностью знать эпоху, когда каждый сеньор мог вести войну в собственных интересах; очевидно, что в море он встречал противника, равного себе по происхождению, и некоторые острова превратились в великолепные базы «сеньоров наживы», как и их замки, удобно расположенные на материке и снабжающие их всем необходимым.

В общем, рано или поздно, эти хищники моря служили в какой-то мере (сначала, разумеется, удовлетворив свою страсть к наживе) тому или иному коронованному властителю. Это приводило к тому, что в результате всевозможных альянсов или лучших «приглашений на работу» они становились как бы наемными солдатами; капитаны наподобие Бертрана дю Гесклена могли служить то в одном лагере, то в другом, а иногда даже (в случае Бертрана) против своих собственных сограждан, причем никто не трубил об этом как об измене, так как понятие родины еще не существовало.

Что не вызывает сомнений, так это то, что благородные сеньоры, как в море, так и на суше, искали возможности завладеть богатствами, не беспокоясь ни о фамильной чести, своем происхождении, ни даже, и довольно часто, о своих методах.

ГИНИМЕР, АРХИПИРАТ

Именно таким был Гинимер, живший в конце XI века. Его имя, вернее, его прозвище, ясно отражало его характер: тот, кто «выжидает в море» добычу, как морская чайка. Как древние греки, он не стыдился, когда его называли пиратом, а наоборот, гордился этим. Причем настолько, что когда Годфруа де Буйон захотел взять Гинимера на службу, он не нашел ничего лучшего, чем пообещать ему возможность называться «архипиратом».

Архипират! Смачное прозвище. Но крестоносцы использовали все возможности, потому что им надо было пересечь море, и они «крестили» даже наихудших пиратов.