По рассказам Эксквемелина мы можем представить себе, как жили наиболее известные капитаны флибустьеров.

ПЬЕР БОЛЬШОЙ, ИЛИ МУДРЕЦ

Уроженец Дьеппа, этот моряк прибыл в «Индию», чтобы заняться торговлей; но он быстро понял, что в здешних морях торговля ведется с помощью пушечных выстрелов. Тогда он оборудовал свой корабль — почти каноэ, похожий на будущие люгеры, — четырьмя небольшими артиллерийскими орудиями и экипажем в двадцать восемь человек и, имея на руках или нет, никто этого не знает, патент корсара, отправился на поиски удачи в многочисленные проливы между сотнями островов.

Проходили дни, но никакая добыча не плыла к ним в руки: единственным результатом выбившего их из сил курсирования между островами явилось истощение запасов продовольствия; воды, конечно, было вдоволь, но это была морская вода, со всех сторон окружавшая бедное старое «корыто».

Наконец около мыса Тибурон, у самой западной точки острова Санто-Доминго, показалось несколько испанских галионов. Но они были слишком хорошо вооружены, полуголодный экипаж «корыта» не решался напасть на них.

Пока моряки совещались между собой, сигнальщик оповестил их о появлении на горизонте еще одного корабля, который не уступал в размерах предыдущим, а даже наоборот.

— Тем лучше, — воскликнули хвастуны, — тем больше будет наша добыча.

И окрыленные надеждой они бросились за ним в погоню.

Но их отвага, бьющая через край вдали от противника, начала стихать так же быстро, как сокращалось расстояние между кораблями. Пьер из Дьеппа, — который уже к тому времени получил прозвище Большой, — заявил всем, что принятое решение о нападении на испанский корабль будет выполнено и что он уверен в успехе:

— Единственная наша трудность будет взобраться на борт этого высокого галиона; испанцам не придет в голову, что такое маленькое суденышко, как наше, осмелится атаковать их плавучую крепость; они даже не подумают принять меры предосторожности; мы захватим каюту капитана и зарядный погреб с порохом, который подожжем, если не найдем другого способа овладеть вражеским кораблем.

Ободренная словами своего капитана команда поклялась всеми святыми следовать за ним и беспрекословно выполнять его приказы. Но Пьер не очень-то верил этим клятвам и поручил корабельному хирургу, единственному, кому он полностью доверял, не «сжигать корабли», а потопить их собственную посудину; он должен будет последним взойти на борт испанского корабля, предварительно пробив дыру в боковой обшивке корсарского суденышка.

Тем временем на борту галиона несколько матросов заметили приближающийся маленький корабль и предупредили об этом капитана. Капитан, который был чрезвычайно занят игрою в карты, вышел на палубу, бросил взгляд на море и с презрительной ухмылкой вернулся к прерванной партии.

В скором времени ему опять сообщили, что приближающийся корабль похож на корсарский; не нужно ли приготовить на всякий случай хотя бы два артиллерийских орудия?

— Нет, — отмахнулся идальго. И добавил, пошутив: — Пусть приготовят только тали, мы втащим этого корсара на борт, как шлюпку или тяжелый тюк!

Корабль флибустьеров, однако, уже подошел близко к испанскому кораблю; море было спокойное, дул легкий бриз, и маленький корабль без труда встал своим бортом вплотную вдоль высокого борта галиона, скрытый от глаз испанцев. Несмотря на высоту этого борта, все флибустьеры, один за другим, вооруженные каждый двумя пистолетами и острым тесаком, смогли быстро и ловко взобраться на испанский корабль. Стоящие вдоль перил испанские часовые, не верящие своим глазам, смотрели на их действия с безразличием и иронией.

Как только все флибустьеры оказались на борту галиона, Пьер Большой помчался со своей бандой в заднюю часть корабля; он вломился в каюту капитана и приставил ему к голове пистолет, в то время как его люди захватили ключи и все военные припасы, после чего они заставили весь испанский экипаж спуститься в трюм.

Кроме часовых, быстро пришедших в себя, никто из членов этого экипажа не принял никаких мер самозащиты и даже не успел увидеть корсарский корабль, так как проломленный в нескольких местах верным врачом, как было им условленно с Пьером, старенький корабль быстро затонул. Напуганные до смерти испанцы с ужасом взирали на страшных пиратов, «упавших с облаков» на их корабль; вместо того чтобы защищаться, они начали неистово креститься и вопить: «Иисус! Это дьяволы!»

Когда все враги, если можно так сказать, были закованы в цепи, Пьер Большой и его люди смогли с криками безудержного восторга и радости наконец установить размеры своего триумфа: захваченный ими корабль был флагманом «серебряного флота», везущим на своем борту вице-адмирала испанских галионов! Он был набит доверху сокровищами и продовольствием, и, что особенно вселяло надежду на будущее, он был вооружен пятьюдесятью четырьмя пушками, в основном бронзовыми, с огромным количеством боеприпасов.