Социально - психологическая природа общения

Межличностное познание, децентрация, рефлексия, идентификация, эмпатия и их роль в общении¹

Одним из центральных компонентов общения является межличностное познание. Именно от него зависит во мно­гом успешность решения тех задач, которые люди пытают­ся осуществить в процессе взаимодействия друг с другом. Особенно велика его роль в деятельности педагога, руко­водителя, следователя и др. В процессе подготовки таких специалистов необходимо формировать не только чисто предметные знания, умения и навыки и в целом предмет­но-профессиональное мышление, но и психологическое мышление.

Решение этого практического вопроса невозможно без теоретической разработки проблемы межличностного по­знания. В последние десятилетия в этом направлении про­делана огромная теоретико-экспериментальная работа: тщательно проанализирован и описан этот феномен и вы­делены его свойства и закономерности. Однако до сих пор до конца не изучены вопросы: о психологический природе образа и понятия о человеке как индивиде, личности и ин­дивидуальности и психических процессах, которые их по­рождают; о месте самого субъекта в этом процессе; о разви­тии соответствующих познавательных действий и др.

Следует отметить, что все эти вопросы применительно к предметному познанию довольно хорошо разработаны в общей психологии. Большинство же исследований по проблеме межличностного познания выполнялось в рам­ках социальной психологии, хотя она и не входит в предмет этой науки. Возможно, это обстоятельство и явилось од- ной из причин того, что данная проблема практически не

1 В статье обобщены результаты исследований, полученные в разные го­ды аспирантами, докторантами и сотрудниками Российской Академии образования и аспирантами факультетов психологии МГУ и ЛГУ.

изучалась в общей психологии. Поэтому для ее плодотвор­ной разработки необходимо переориентировать исследо­вания на общепсихологические подходы.

Для решения поставленных вопросов в нашей лабо­ратории было выполнено специальное исследование (К. М. Романов), в начале которого на основе предварите­льного анализа была сформулирована следующая гипоте­за: межличностное познание представляет собой систему действий субъекта, порождающих его знание (образы и по­нятия) о другом человеке. По своей форме эти действия могут быть как внешними, так и внутренними (психиче­скими). С этой точки зрения межличностное познание яв­ляется изначально активным процессом. На зрелой стадии познавательные действия субъекта протекают как внут­ренние мыслительные процессы и плохо осознаются им. Со стороны это выглядит как процесс своеобразной де­шифровки или прочтения одного человека другим. Поэто­му непосредственно исследовать познавательные действия субъекта на этой стадии чрезвычайно трудно.

Для доказательства сформулированных положений бы­ла разработана экспериментальная методика, которая по­зволила как бы спустить процессы межличностного позна­ния на генетически более раннюю стадию и развернуть их во внешнем плане. Суть ее состояла в следующем: испыту­емым, объединенным по два, предлагалось решить совме­стную задачу, которая заставляла их вступать в общение и обмениваться действиями. После окончания процедуры каждый должен был описать свои впечатления о партне­ре.Чтобы в максимальной степени исключить влияние уже сформированного опыта, в экспериментальные пары под­бирались незнакомые друг с другом люди. Меняя в различ­ных сериях типы задач, удалось установить очень тесную зависимость формирующихся у них впечатлений друг о друге от содержания и характера их действий.

Испытуемые отмечали не только внутренние качества друг друга, но и всевозможные поведенческие характери­стики: как вел себя партнер, что делал, как отвечал на те или иные воздействия субъекта. Такие суждения занимали в разных сериях от 25 до 45%. При этом очень часто испы­туемые оценивали друг друга через призму собственных действий. Например: «Когда я переходил на символиче­ский способ описания фигуры, он долго не мог ее найти».

Таким образом, в результате этого эксперимента уда­лось показать, что внешние социально ориентированные действия субъекта являются средством не только воздейст­вия на другого, но и его познания. Они позволяют выпол­нять анализ, синтез, сравнение, умозаключение и через них формировать образ другого человека и понятие о его личности. С помощью указанных действий субъект обна­жает свою внутреннюю (психологическую) сущность.

Социально ориентированные практические действия субъекта представляют собой генетически исходную фор­му внутренних психических действий, с помощью которых осуществляется межличностное познание.

Следующая задача исследования состояла в том, чтобы проследить дальнейшую судьбу внешних познавательных действий и выявить закономерности их внутреннего ста­новления.

Для ее решения 178 испытуемым было предложено рас­крыть личностные особенности наиболее близкого им сверстника. Эти описания-характеристики и были основ­ным предметом дальнейшего анализа. Предварительно не­обходимо поставить вопрос о правомерности использова­ния речевых портретов для исследования внутренних по­знавательных процессов.

Традиционно этот метод применялся для изучения ре­зультативно-содержательной стороны межличностного познания. Мышление человека, как известно, имеет рече­вую природу. Поэтому всякая речевая продукция, которая связана с решением задач, может служить средством изу­чения мыслительных процессов. Такой методический под­ход к исследованию мышления был одним из основных у Ж. Пиаже, им широко пользовались Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн и многие другие психологи. Речевой портрет можно рассматривать как некоторую модель мыс­лительных действий субъекта, реализующих функцию межличностного познания.

В качестве единицы анализа речевых портретов были взяты суждения, подразделяемые в зависимости от того, кто в них представлен: субъект познания, партнер (объект) или тот и другой одновременно.

В первую группу были отнесены суждения, в которых представлен субъект познания: «Я заболел-и не мог ходить на работу», «Я плохо решал задачи по математике» и др. В них другой человек просто подразумевается. Они задают

 

определенный смысловой контекст для понимания друго­го человека и его действий. Последние представлены уже в последующих суждениях. Например, после первого при­веденного суждения в речевом описании идет такое: «Он навещал меня». Для того чтобы сказать о партнере и его действиях, субъект должен сначала сказать о себе и своих действиях. В суждениях этой группы отчетливо прослежи­вается включенность в познавательный процесс собствен­ных социально ориентированных практических действий субъектов.

Во вторую группу были отнесены суждения, в которых представлены одновременно и субъект (его действия и по­ступки) и другой человек (объект): «Когда меня начали критиковать, он встал на мою сторону», «Если я замыкался в себе и молчал, он не обижался». Суждения этой группы очень разнообразны. Они различаются не только по содер­жанию, но и по тому, насколько дифференцированно представлены в них партнеры. Так, например, в приведен­ных суждениях и субъект, и объект представлены как само­стоятельные лица. В других суждениях они могут быть по­казаны как одно лицо (например, «Мы быстро справились с заданием»). Наконец, суждения этой группы отличаются друг от друга и соотношением партнеров. Это могут быть суждения, в которых больше представлен либо субъект («Я предложил ему свою помощь»), либо другой человек («Он обиделся на меня»), либо оба примерно в равной пропорции. К третьей группе относятся суждения, в которых пред­ставлен только другой человек: его действия, поступки и свойства личности. Субъект в них представлен в скрытом виде. Он и его действия здесь просто подразумеваются: «Он все время молчал», «Он хорошо учится», «Он отзывчи­вый», «Он умный». Эти суждения различаются по уровню обобщенности: они могут варьировать от максимальной конкретности («Он ничего не смог сказать») до макси­мальной обобщенности («Он серьезный человек»), а также по тому, насколько глубоко скрыто в них присутствие субъекта.

На разных возрастных этапах развития межличностно­го познания соотношение этих суждений меняется. Вместе с тем прослеживается высокая представленность сужде­ний групп «Я» и «Я — ОН» на всех возрастных этапах. Этот факт свидетельствует об органической включенности дей­ствий субъекта в процесс понимания другого человека.

Субъект здесь выступает своеобразной точкой отсчета в порождении понятия о другом.

Выявлена закономерность, что с возрастом происходит заметное уменьшение суждений, в которых представлен субъект, одновременно возрастает доля суждений, в кото­рых представлен только другой: в группе восьмилетних де­тей — 10,4%, десятилетних — 24,6%, двенадцатилетних —-47,5%, четырнадцатилетних — 59,6%, шестнадцатилет­них — 73,2%. Если экстраполировать эти закономерности на более старшие возрастные группы и на взрослых людей, можно предположить, что количество «Я суждений» будет сведено к минимуму либо они вообще исчезнут.

Можно ли из этого заключить, что собственные дейст­вия субъекта на зрелой стадии межличностного познания не принимают участия в познавательном процессе? Оче­видно, что нет. По мере развития мышления, обслуживаю­щего общение, происходит изменение формы познавате­льных действий: из внешних, практических они переходят во внутренние собственно психические и скрытые от на­блюдения. Внешние действия, участвующие в порождении понятия о другом человеке, начинают участвовать в этом процессе в скрытой форме. Присутствие субъекта в неко­торых случаях легко обнаружить. Так, чтобы суждение «Он грубо ответил» стало носителем субъекта, достаточно ввес­ти в него местоимение «мне». Если к исходной форме до­бавить «Когдая спросил задание надом...», то присутствие субъекта будет еще более выраженным и конкретным.

Обычно в самих речевых портретах суждения разных групп стоят где-то рядом и всегда связаны между собой. В некоторых случаях они образуют сложную и разветвлен­ную структуру, в которой отношения между суждениями разных групп могут быть не только непосредственными, но и опосредованными.

Таким образом, по мере развития процессов межлич­ностного познания происходит своеобразное отмирание внешних (социально ориентированных) действий субъек­та и преобразование их во внутренние (психические). На уровне речевых портретов это выражается в перерастании суждений от полной «субъективности» до полной «объек­тивности». По мере формирования внутренних действий появляется возможность познавать других людей, не всту­пая с ними в реальное взаимодействие, то есть по принци­пу интерпретации поведения или внешности. Однако для

правильного объяснения того или иного действия или по­ступка другого человека субъект должен во внутреннем плане актуализировать для себя нужный поведенческий контекст. На самом высшем уровне развития межличност­ного познания, позволяющем представить другого челове­ка в максимально обобщенных «объектных» характеристи­ках, за ним всегда стоит скрытое присутствие субъекта. Иными словами, понимание другого человека не просто означает выделение в нем каких-то поступков или качеств (добрый, умный, решительный, мягкий и т.п.), но и пред­полагает умение актуализировать для себя всю систему со­циально ориентированных действий, которые эксплици­руют вовне эти качества, порождают их для субъекта. Толь­ко в этом случае понятие будет подлинным средством регуляции поведения по отношению к этому другому. По­ка этого нет, субъект не способен к адекватному общению, а знания о другом человеке представляют собой не более чем формализованные пустые абстракции, лишенные пси­хологического содержания. Это положение имеет прямое отношение к практике психологической подготовки спе­циалистов (учителей, руководителей и др.).

Традиционные формы подготовки обычно идут от тео­ретических абстракций. На практике полученные понятия не работают, так как они лишены реального содержания. С другой стороны, в процессе общения у людей стихийно складываются собственные житейские понятия о качест­вах других, каузальные схемы и т. д. Они могут иметь раз­ную форму, различаться по содержанию, адекватности. Объединяет же их одинаковое происхождение. Они детер­минируются реальной практикой общения, изначально включены в контекст реальных жизненных задач, связанных с межличностными отношениями, и поэтому наполнены реальным содержанием. В силу этого такие психологиче­ские средства являются подлинным инструментом позна­ния и действия и вполне могут конкурировать с научными абстракциями.

Для того чтобы показать следующую закономерность развития процессов межличностного познания, предлага­ется анализ речевых портретов в зависимости от уровня обобщенности. При этом были выделены 4 группы суж­дений.

В первую группу были отнесены суждения, в которых представлено конкретное поведение другого человека, са-

мого субъекта или одновременно поведение того и другого: «Он помогал мне выполнять успешно задания», «Он забо­лел» и т. п.

Во вторую группу были включены суждения, фиксиру­ющие внешний облик другого человека.

В третью — суждения, которые в обобщенной форме отражают поведение другого человека: «Он всем помо­жет», «Обычно все обращаются к нему за советом» и т. п. Фактически за этими суждениями стоят какие-то личност­ные качества другого человека, которые можно предста­вить одним понятием «добрый», «отзывчивый». Иначе го­воря, по своей сущности это отражение является обобщен­ным, но по форме остается поведенческим.

В четвертую группу вошли суждения, представляющие другого человека в обобщенно-понятийной форме: «ум­ный», «веселый», «отзывчивый» и т. д.

За каждой группой суждений стоят разные по форме и уровню обобщенности виды отражения: конкретно-пове­денческое, конкретно-чувственное, обобщенно-поведен­ческое и обобщенно-понятийное.

Факты свидетельствуют о том, что на каждой возраст­ной ступени соотношение выделенных компонентов раз­ное. По мере возрастного развития происходит рост уровня обобщенности межличностного отражения и изменения его по форме. Оно становится обобщенно-понятийным. При этом каждое понятие включает в себя всю ту систему конкретного поведения, которая предполагается соответ­ствующим качеством человека. Понять в другом это каче­ство значит суметь развернуть это поведение во внутрен­нем плане. Но такое понимание все же будет неполным. Следует добавить, что подлинное понимание предполагает вместе с тем внутреннюю актуализацию соответствующей системы поведения субъекта, в которой заключен нужный смысловой контекст. Это является одновременно необхо­димым условием действенности межличностного отра­жения.

Выделенные закономерности межличностного позна­ния взаимосвязаны, это разные стороны одного и того же явления. Процесс преобразования внешних познаватель­ных действий во внутренние сопровождается повышением уровня обобщенности отражения.

В процессе преобразования внешних действий во внут­ренние важную роль играет механизм вербализации. При-

 

нимая речевую форму, познавательные действия затем подвергаются изменениям по целому ряду параметров и в конечном счете становятся внутренне речевыми, обоб­щенными, сокращенными, автоматизированными и нео­сознаваемыми. В сознании субъекта представляется лишь образ или понятие о другом человеке.

Для установления глубокого понимания в системе межличностных отношений, опосредованных совместной деятельностью, от участников общения требуется преодо­левать устоявшиеся стереотипы восприятия, мышления, поведения и учитывать точки зрения и состояния всех партнеров.

В связи с этим оказываются актуальными исследова­ния децентрации в условиях взаимодействия и выяснение ее роли в ряду таких явлений, как рефлексия, идентифика­ция и эмпатия. В этом случае все три последних механизма участвуют в построении усложненного образа другого че­ловека, с помощью которого обеспечивается его адекват­ное понимание. Выполнение рефлексией, идентифика­цией и эмпатией познавательных функций возможно в том случае, если индивид, взаимодействующий с другими лю­дьми, ориентируется на их позиции или точки зрения. Та­кая ориентация происходит с помощью децентрации, ко­торую можно трактовать как психологический механизм учета и координации индивидом точек зрения других лю­дей со своей собственной (Пиаже Ж., 1969).

Одним из принципиальных вопросов в исследовании децентрации является уяснение ее структуры, а также ее основных компонентов. В структуру децентрации, как бы­ло показано В. А. Недоспасовой, входят два компонента: позиция личности и система отношений, связанная с этой позицией.

Положение о том, что социальная децентрация связана с выполнением функций координации и учета точек зре­ния участников межличностного взаимодействия, выступи­ло основанием для гипотез о влиянии типа взаимодействия (кооперативного или конкурентного) и особенностей межличностных отношений участников на актуализацию децентрации (Т.И. Пашукова).

Для изучения влияния на децентрацию типа взаимо­действия была разработана специальная эксперименталь­ная методика исследования способности человека к де­центрации. Ее сущность состоит в том, чтобы выявить

эмпирический референт децентрации. С этой целью испы­туемым предлагали описывать проективные картинки — пятна, полученные перефотографированием набора теста Роршаха на черно-белую пленку. В первом случае задание выполнялось в условиях индивидуальной деятельности, а во втором — в условиях взаимодействия (кооперативного или конкурентного), которое предполагает учет и коорди­нацию участниками точек зрения друг друга. Выбор проек­тивных картинок-пятен в качестве стимульного материала и предмета взаимодействия связан с тем, что пятна Рорша­ха дают возможность независимого продуцирования и бо­льшой простор для воображения. Кроме того, описание проективных картинок в условиях индивидуальной деяте­льности можно рассматривать не только как проекцию личности, но и как аналог центрированной позиции. Во­ображение, активизирующееся у индивида в ходе выпол­нения задания, соответствует психической реальности, скрывающейся за разными уровнями экстраполяции, ан­тиципирования и вероятностного прогнозирования. Этой психической реальности соответствуют усилия индивида, направленные на учет и координацию им точек зрения других людей со своей собственной.

Эмпирический референт децентрации выявлялся в эк­спериментальном исследовании путем сравнения ассоци­аций, возникающих у испытуемых в ходе описания проек­тивных картинок в условиях индивидуальной деятельности и при взаимодействии. Показателем децентрации служили изменения в содержании и количестве этих ассоциаций.

Для того чтобы включить испытуемых во взаимодейст­вие, их, объединенных в пары, рассаживали по разные сто­роны стола, перегороженного ширмой, выкладывали пе­ред каждым по набору проективных картинок и просили одного из них описывать вслух предлагаемые эксперимен­татором проективные картинки, а второго — находить их по данному описанию в своем наборе.

Тип взаимодействия задавался двумя инструкциями, в которых предусматривались различные варианты оцени­вания выполнения испытуемыми действия описания и действия поиска проективных картинок. В первом вариан­те действие описания оценивалось так же, как и действие поиска — по его успешности, в другом — они оценивались противоположно, то есть если за действие описания испы­туемый получал «плюс», то за действие поиска его партнер

получал «минус», и наоборот. Экспериментальная методи­ка исследования способности человека к децентрации не только позволила варьировать тип взаимодействия и зада­ваемый им тип межличностных отношений, но и дала воз­можность подбирать испытуемым партнеров так, чтобы знак валентности отношений к ним в каждом случае раз­личался и к одному из партнеров у испытуемого было бы положительное, ко второму — отрицательное, к третье­му — безразличное отношение. По этой причине испытуе­мые должны были являться членами одной реальной группы.

С помощью социометрического опроса определялся статус индивида в структуре межличностных отношений в группе, что было обусловлено необходимостью проверки положения о том, что межличностное познание, осуществ­ляемое благодаря децентрации, дает людям некоторые преимущества не только в экспериментальном, но и в реа­льном взаимодействии.

В результате проведенного исследования было уста­новлено, что при кооперативном и конкурентном взаимо­действии имеет место децентрация. Тип взаимодействия влияет на величину ее проявления (конкурентное оказы­вает большее влияние, чем кооперативное). Проявление децентрации зависит от межличностных отношений парт­неров. Есть основания считать, что у людей, более способ­ных к децентрации, межличностные отношения влияют на величину ее проявления сильнее, чем у менее способных.

Тенденция влияния на децентрацию положительных, безразличных и отрицательных отношений испытуемых к партнеру зависит от типа взаимодействия. Эти тенден­ции не абсолютны. Ведь величина децентрации и ее осо­бенности, выражаемые в поиске человеком отличия или общего между своей точкой зрения и точкой зрения друго­го,— это еще и проявление индивидуально-психологиче^ ских свойств личности. И в этом смысле децентрация име­ет место в реальном межличностном взаимодействии и, видимо, дает некоторые преимущества тем, у кого она бо­лее развита, и отражается на статусе индивида в структуре группы.

Децентрация один из факторов взаимодействия наряду с факторами личностного сходства партнеров, межлично­стных отношений и т.п. По этой причине межличностное понимание и успех выполнения действий участниками взаимодействия зависят от целого ряда условий, среди ко-

торых следует отметить, кроме указанных, способности к рефлексии и идентификации, а также эмпатии.

Так, с помощью исследований было установлено, что существует зависимость между изменениями в содержа­нии и структуре рефлексии и степенью постижения чело­веком требований субъективно значимой для него дея­тельности. Характер рефлексии, отмечаемой у человека, в большей мере определяется также особенностями его статусно-ролевых позиций в общностях, членом которых он является. Интенсивность и полнота по коммуникатив­ной рефлексии постоянно зависят от степени субъектив­ной значимости для него лиц, во взаимодействии с кото­рыми она у него проявляется. Не только профессия, но и возраст, пол и индивидуальные характеристики личности сказываются на том, какие качества в себе человек подвер­гает анализу в первую очередь, какие — во вторую, какие — в третью, а мимо каких проходит вовсе, и насколько прави­льно их оценивает. То же надо сказать и о субъективных де­терминантах содержания и точности прогнозирования личностью понимания ее психических свойств субъектив­но значимыми для нее лицами (Е. А. Хорошилова).

Коммуникативная рефлексия («Я — глазами других») и личностная рефлексия («Я — Я») взаимосвязаны. Конк­ретные характеристики их зависят от того, какие личности общаются, и от того, какое отношение у последних друг

к другу.

Содержание идентификации оказывается сопряжен­ным с тем, как человек, у которого отмечается этот фено­мен, осознает себя, особенности своего внешнего и внут­реннего облика, как к себе относится и как осознает осо­бенности внешнего и внутреннего облика другого. Он тяготеет к отождествлению себя с нравящимися ему людь­ми или с теми, у кого видит качества, которые хотел бы

иметь сам.

Эмпатия, аккумулируя в себе способность человека пе­реживать, те же чувства, которые испытывает другая лич­ность, является выражением психологического принятия последней этим человеком. Таким образом, возникнет или не возникнет эмпатия при контакте людей, зависит от то­го, какой оценочно-познавательный итог будет для каждо­го в этом взаимодействии.

Децентрация, рефлексия, присутствуя в межличност­ном общении, влияют на ход и результаты познания чело-

веком других его участников и себя самого, а также на его поведение во время межличностного взаимодействия. Они определяют также, будет ли у общающихся лиц возникать чувство эмпатии по отношению друг к другу. А оно в случае проявления, в свою очередь, влияет на дальнейшее тече­ние процесса общения, порождая у его участников иденти­фикацию.