Регулирование кредитных отношений

 

Пока в России решается вопрос относительно того, существует ли банковское право, за рубежом оперируют термином «кредитное право». Специалистов российских банкой не удивишь понятием «кредитное дело заемщика», но мало кто из них имел возможность видеть «кредитную ис­торию заемщика»: кто, у кого, когда, на какое время и сколько брал, на каких условиях и как возвращал, а если не возвращал в срок, то почему, и пр. [3].

Законодатель различает три формы кредита: денежный, товарный (одна сторона предоставляет другой стороне вещи, определенные родо­выми признаками) и коммерческий. По сути дела, это тот же денежный или товарный кредит, но в виде аванса, предварительной оплаты, отсроч­ки и рассрочки оплаты товаров (работ, услуг) при денежной форме. При товарной форме — авансирование, например запасными частями (ст. 823 ГКРФ).

Банковский кредит — это урегулированные нормами права финан­совые отношения, возникающие по поводу размещения от имени банка привлеченных временно свободных денежных средств физических и юри­дических лиц в распоряжение заемщика на согласованных сторонами усло­виях.

Основным документом, регулирующим кредитную сделку, является кредитный договор, который по мере развития общественных отношений и требований рынка постоянно модифицируется. Однако принципы кре­дитования остаются неизменными: возвратность, возмездность, срочность, целевое назначение и обеспечение.

Законодатель различает понятия «ссуда» и «кредит». В Граждан­ском кодексе Российской Федерации понятие «ссуда» связано с понятием договора безвозмездного пользования (договор ссуды). По та кому договору одна сторона (ссудодатель) обязуется передать или передает вещь в без­возмездное временное пользование другой стороне (ссудополучателю), а последняя обязуется вернуть туже вещь в том состоянии, в каком она ее получила, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором.

Договор ссуды по своему характеру близок к договору аренды. И в том, и в другом случае одна сторона (арендодатель или ссудодатель) передает другой стороне во временное пользование имущество (вещь), а другая сторона (арендатор или ссудополучатель) обязуется вернуть его в состоянии, в каком оно было получено, с учетом износа или в состоянии, обусловленном договором. Главное различие между этими договорами — в возмездном характере одного (договора аренды) и безвозмездном харак­тере другого (договора ссуды).

Ссудодатель может выступать собственником имущества (вещи). Коммерческая организация не вправе передавать имущество в безвозмезд­ное пользование лицу, являющемуся ее учредителем, участником, руко­водителем, членом ее органов управления или контроля.

Согласно ст. 819 ГКРФ банк или иная кредитная организация (кре­дитор) обязуются по кредитному договору предоставить денежные сред­ства (кредит), а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сум­му и уплатить проценты на нее. Кредитный договор должен быть заклю­чен в письменной форме (ст. 820 ГК РФ), иначе он недействителен.

Кредитор вправе отказаться от предоставления заемщику преду­смотренного договором кредита полностью или частично при наличии обстоятельств, с очевидностью свидетельствующих о том, что предоставлен­ная заемщику сумма не будет возвращена в срок (ст. 821 ГК РФ).

Заемщик вправе отказаться от получения кредита полностью или частично, уведомив об этом кредитора до установленного договором сро­ка его предоставления, если иное не предусмотрено законом, иными пра­вовыми актами или кредитным договором.

В случае нарушения заемщиком предусмотренной кредитным до­говором обязанности целевого использования кредита (ст. 814 ГК РФ) кредитор вправе также отказаться от дальнейшего кредитования заемщи­ка по договору.

Статьей 822 ГК РФ устанавливается, что сторонами может быть заключен договор, предусматривающий обязанность одной стороны пре­доставить другой стороне вещи, определенные родовыми признаками (до­говор товарного кредита). Условия о количестве, ассортименте, комплек­тности, качестве, таре и упаковке предоставляемых вещей должны испол­няться в соответствии с правилами о договоре купли-продажи товаров (ст. 465—485 ГКРФ), если иное не предусмотрено договором товарного кредита.

В договорах, исполнение которых связано с передачей в собствен­ность другой стороне денежных сумм или других вещей, определяемых родовыми признаками, можно предусматривать предоставление кредита, в том числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки и рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит), если иное не предусмотрено законом (ст. 823 ГК РФ).

Способам обеспечения исполнения обязательств посвящена глава 23 ГК РФ. Формами ответственности за нарушение обязательств явля­ются неустойка (штраф, пеня), а также возмещение убытков. Законода­тельством допускаются и иные моры обеспечения возвратности кредитов: залог, банковские гарантии, прочие способы, предусмотренные федераль­ными законами, а также право банка досрочно взыскать предоставленные кредиты и начисленные по ним проценты, если это зафиксировано в догово­ре, и обращать взыскание на заложенное имущество в порядке, установ­ленном законодательством. В банковской практике в качестве способа обеспечения исполнения обязательств наиболее распространен залог.

Рассмотренное регулирование касается кредитных отношений, на­ходящихся в рамках закона. Между тем кредитно-денежная сфера, исклю­чительно важная для обеспечения нормального функционирования всего хозяйственного комплекса страны и составляющая сердцевину реформи­руемой экономики, оказалась одной из наиболее слабых и уязвимых для криминальных посягательств. Если в 1991 г. поданным Главного управ­ления по экономическим преступлениям МВД России в этой сфере было выявлено 310 преступлений, то в 2000 г. — 63 000. При этом значитель­ное их количество совершалось при кредитовании предприятий и населе­ния, в связи с чем обеспечение защищенности данной сферы от крими­нальных проявлений приобретает важное не только правоохранительное, но и социально-политическое значение.

Процесс кредитования связан с действием многообразных факто­ров риска, способных вызвать непогашение ссуды в обусловленный срок. Для предупреждения незаконного получения кредита наиболее важны субъективные факторы, так называемые сведения нефинансового харак­тера, которые могут свидетельствовать о повышенном риске для банка. Например, настораживают информация о предоставлении банку недосто­верной или фальсифицированной отчетности или другой бухгалтерской или учетной документации, данные об установлении контроля над организа­цией со стороны преступных группировок и пр. В принципе, предупреж­дение незаконного получения кредита должно осуществляться на самой ранней стадии — при комплексной проверке клиента и его деловой репу­тации.

На основании ложных сведений о клиенте специалисты банка могут сделать более благоприятный, чем это объективно следует, выводов опре­делении группы кредитного риска, т.е. о более высокой вероятности ис­полнения кредитных обязательств с вытекающими из этого позитивными (для заемщика) последствиями.

Кредит считается полученным после перечисления денежных средств со ссудного на расчетный счет организации-заемщика либо после пере­числения средств со ссудного счета на счета контрагентов организации-заемщика для оплаты кредитуемых материальных ценностей и затрат. Если обман обнаружен на стадии перечисления денег на ссудный счет либо тог­да, когда недобросовестный заемщик уже получил часть кредитных средств, содеянное оценивается как покушение на незаконное получение кредита, поскольку преступление не доведено до конца по обстоятельствам, не за­висящим от воли недобросовестного заемщика.

Суть преступных действий виновного состоит в обмане, т.е. умыш­ленном искажении истины или ее сознательном сокрытии с целью ввести в заблуждение банк и получить кредитные средства в свое распоряжение. В связи с этим следует различать хищение в форме мошенничества и об­ман или злоупотребление доверием в сфере кредитования.

При хищении виновный преследует корыстную цель безвозмездно­го изъятия имущества (денежных средств) в свою пользу или в пользу тре­тьих лиц. При обмане виновный не преследует цели изъятия кредитных средств из активов банка и его первоначальные намерения состоят толь­ко в пользовании указанными средствами для удовлетворения хозяйствен­но-финансовых нужд предприятия.

Однако в любом случае недобросовестный заемщик совершает пре­ступление, в том числе и в ситуациях, когда незаконное получение креди­та перетекает в хищение.

Для того чтобы предупреждение незаконного получения кредита было достаточно эффективным, нужно знать основные приемы, которые может применять недобросовестный заемщик для достижения преступ­ного результата.

В разделе 8 «Преступления в сфере экономики» УК РФ указаны виды преступлений, совершаемых в сфере банковского кредитования:

Ø мошенничество (ст. 159 УК РФ), т.е. хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество (в данном контексте — по­лучение кредита) путем обмана или злоупотребления доверием;

Ø лжепредпринимательство (ст. 173УКРФ), т.е. создание коммер­ческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющее целью получение кредитов, ос­вобождение от налогов, извлечение иной имущественной выгоды или при­крытие запрещенной деятельности, причинившее крупный ущерб граж­данам, организациям или государству;

Ø незаконное получение кредита (ст. 176 УК РФ):

Ø часть 1. Получение кредита либо льготных условий кредитова­ния путем предоставления банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии заем­щика, в связи с чем банку причиняется крупный ущерб,

Ø часть 2. Незаконное получение государственного целевого кре­дита, а равно его использование не по прямому назначению, в связи с чем причиняется крупный ущерб гражданам, организациям или государству;

Ø злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ) в крупном размере после вступления в законную силу соответствующего судебного акта;

Ø преднамеренное банкротство (ст. 196 УК РФ), т.е. умышленное создание или увеличение неплатежеспособности с целью невозврата дол­га, если это деяние причинило крупный ущерб либо иные тяжкие послед­ствия;

Ø фиктивное банкротство (ст. 197 УК РФ), т.е. заведомо ложное объявление о своей несостоятельности в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кре­диторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов, если это деяние причинило крупный ущерб банку;

Ø неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УКРФ):

ü часть 1. Сокрытие имущества или имущественных обязательств, сведений об имуществе, его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, передача имущества в иное владение, отчуждение или уничтожение имущества, а равно сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономи­ческую деятельность, в результате чего требования кредиторов (банка) удовлетворяются в меньшей степени и за счет этих действий им причиня­ется крупный ущерб,

ü часть 2. Неправомерное удовлетворение имущественных требо­ваний отдельных кредиторов в ущерб остальным (банку), в результате чего им причиняется крупный ущерб, а равно принятие такого удовлетворения кредитором, знающим об отданном ему предпочтении несостоятельным должником.

Возмещение ущерба от незаконного получения кредита может про­изойти только в рамках уголовного дела или в ходе проверки правоохра­нительными органами незаконных действий недобросовестного заемщи­ка. Уголовно-правовые меры будут последним юридическим средством, которое банк может использовать для возмещения своих потерь при не­возврате кредита.

Уголовная ответственность наступает только в том случае, если дей­ствиями недобросовестного заемщика причинен крупный ущерб банку. Крупный ущерб — понятие оценочное и определяется правоохранитель­ными органами в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Ущерб от преступления по объему может быть более значительным, чем сумма выданных кредитных средств, и дополнительно включать в себя расходы, которые банк должен будет понести для восстановления нарушенного пра­ва, и сумму неполученных доходов (упущенная выгода).

Ориентировочная нижняя граница крупного ущерба превышает сум­му в 2500 МРОТ.

Арбитражная практика

 

В этом разделе приводятся ответы на некоторые вопросы, возника­ющие при исполнении процедуры банкротства, и описываются ситуации, ставшие предметом рассмотрения арбитражными судами.

Ситуация 1. Может ли арбитражный управляющий одновременно быть назначен в нескольких организациях-банкротах?

Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» не содер­жит каких-либо ограничений на возможность работы арбитражного управ­ляющего в нескольких организациях. Требования, предъявляемые к арбит­ражному управляющему, установлены в ст. 19 данного Закона.

Во-первых, арбитражным управляющим может быть только физи­ческое лицо, зарегистрированное в качестве индивидуального предпри­нимателя. Во-вторых, арбитражный управляющий должен иметь лицензию, выдаваемую ФСФО России в порядке, установленном названным Законом и иными нормативными правовыми актами. Порядок и условия выдачи лицензии определяются Положением о лицензировании деятельности физических лиц в качестве арбитражных управляющих, утвержден­ным Постановлением Правительства РФ от 25 декабря 1998г. № 1Б44. В Законе о банкротстве названы основания, препятствующие на­значению в качестве арбитражного управляющего (п. 1 и 3 ст. 19). Так, арбитражным управляющим не могут быть назначены лица:

Ø заинтересованные в отношении должника и кредиторов;

Ø осуществлявшие ранее управление делами должника — юриди­ческого лица, за исключением случаев, когда с момента отстранения ука­занного лица от управления делами должника прошло не менее трех лет;

Ø в отношении которых имеются ограничения на осуществление деятельности по управлению делами и (или) имуществом других лиц(дисквалифицированные лица);

Ø имеющие судимость.

Законом о банкротстве (ст. 18) определяется перечень лиц, относя­щихся к заинтересованным лицам в отношении должника и кредиторов, а также иных лиц, которые не могут быть назначены арбитражным управ­ляющим в отношении конкретного должника.

Закон о банкротстве наряду с получением лицензии предусматрива­ет для отдельных категорий арбитражных управляющих получение аттес­тата. Так, в соответствии со ст. 149 Закона о банкротстве арбитражный управляющий, участвующий в деле о банкротстве профессионального уча­стника рынка ценных бумаг, наряду с лицензией арбитражного управляю­щего должен иметь аттестат, выдаваемый государственным органом Рос­сийской Федерации по регулированию рынка ценных бумаг.

Обязательное получение квалификационного аттестата Централь­ного банка Российской Федерации арбитражным управляющим преду­смотрено в ст. 6 Федерального закона «О несостоятельности (банкрот­стве) кредитных организаций» (порядок получения указанного аттестата установлен Положением Банка России от 25 марта 1999г. № 71-П«0 по­рядке выдачи и аннулирования Банком России аттестатов руководителя временной администрации по управлению кредитной организацией и ар­битражного управляющего при банкротстве кредитной организации».

К уже перечисленным требованиям следует отнести также положе­ние п. 4 ст. 19 Закона о банкротстве, согласно которому лица, получив­шие лицензию арбитражного управляющего, должны зарегистрировать­ся хотя бы в одном арбитражном суде, по назначению которого они обязу­ются исполнять функции арбитражного управляющего. Данное требование не исключает возможности регистрации арбитражного управляющего с его согласия в нескольких арбитражных судах для исполнения функции ар­битражного управляющего в отношении должников, расположенных на территории различных субъектов.

Таким образом, законодательством о несостоятельности (банкрот­стве) не предусматривается каких-либо ограничений, связанных с возмож­ностью осуществления арбитражным управляющим своих функций в не­скольких организациях-должниках. В связи с этим требование антимоно­польного органа о запрете такого совмещения неправомерно [4].

Ситуация 2. В соответствии с Федеральным законом «О несостоя­тельности (банкротстве)» определением арбитражного суда в отношении предприятия-должника возбуждено производство по делу о несостоятель­ности (банкротстве). Задолженность конкурсным кредиторам предприя­тия была определена на 1 июня 1998 г.

Является ли коммерческий банк конкурсным кредитором предпри­ятия по кредитному договору, если срок возврата кредита наступает поз­же 1 июня 1998 г.?

В абзаце 7 ст. 2 Закона о банкротстве конкурсные кредиторы опре­делены как кредиторы по денежным обязательствам, за исключением граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни и здоровью, а также учредителей (участников) должника — юридического лица по обязательствам, вытекающим из такого участия. На первый взгляд подразумевается, что после вынесения арбитражным судом соответствующего определения практически любой кредитор, свя­занный гражданско-правовым обязательством с юридическим лицом, в от­ношении которого возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве), становится конкурсным кредитором. Однако это не так. Следует обратить внимание на то, что в абз. 4 ст. 2 Закона о банкротстве упомянутое денеж­ное обязательство определяется как обязанность должника уплатить кре­дитору определенную денежную сумму по гражданско-правовому догово­ру и по иным основаниям, предусмотренным ГК РФ. Таким образом, опре­деляющее значение приобретает понятие «должник». Иными словами, необходимо установить, является ли данный субъект надлежащим долж­ником, исходя из смысла и требований как ГК РФ, так и Закона о банк­ротстве.

Согласно абз. 3 ст. 2 этого Закона под должником понимается граж­данин, в том числе индивидуальный предприниматель, или юридическое лицо, не способные удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение срока, установленного указанным Законом. В соот­ветствии же с п. 2 ст. 3 данного Закона юридическое лицо считается не способным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанности не исполнены им в течение трех месяцев с момента наступления даты их исполнении.

На основании изложенного в качестве конкурсного кредитора мо­жет рассматриваться лицо, по отношению к которому юридическое лицо — должник оказалось не способным удовлетворить требование по денежно­му обязательству в течение трех месяцев с момента наступления даты егоисполнения. В нашем случае на указанную дату предусмотренные Зако­ном о банкротстве условия еще не наступили и, следовательно, коммер­ческий банк не являлся конкурсным кредитором данного предприятия.

Следует подчеркнуть, что само по себе начало судебной процедуры по делу о несостоятельности (банкротстве) не рассматривается в Законе о банкротстве как обстоятельство, заведомо препятствующее должнику выполнить свои денежные обязательства. Подобная оценка применима лишь в отношении завершающей стадии этой сложной и длительной про­цедуры — собственно банкротства и открытия конкурсного производства.

Согласно п. 1 ст. 98 Закона о банкротстве с момента принятия ар­битражным судом решения о признании должника банкротом и об откры­тии конкурсного производства срок исполнения всех денежных обяза­тельств должника, а также его отсроченных обязательных платежей счи­тается наступившим. Как видим, в данном случае соответствующее предписание Закона выражено прямо и недвусмысленно. До указанного момента основной задачей арбитражных управляющих должно стать вос­становление платежеспособности должника как участника экономических отношений при условии осуществления предусмотренных Законом о банк­ротстве мер контроля за его деятельностью [5].

Ситуация 3. При принятии заявления о признании должника несо­стоятельным арбитражный суд проверяет, является ли обратившееся с та­ким заявлением лицо кредитором но смыслу Закона о банкротстве [6].

Гражданин обратился с заявлением к конкурсному управляющему банка и попросил его признать кредитором организации-банкрота с опре­деленным объемом требований. Конкурсный управляющий отказал граж­данину в принятии его претензии и определении очередности погашения ему долга, сославшись на то, что это физическое лицо не является креди­тором банка.

Арбитражный суд, куда гражданин обратился с жалобой на действия конкурсного управляющего, поддержал точку зрения управляющего. При этом было установлено, что гражданин должен был получить в банке опре­деленную сумму, которую ему перечислил на сберегательную книжку его работодатель — юридическое лицо, являющееся клиентом банка-банк­рота.

Спорная сумма была списана банком со счета юридического лица — работодателя, однако на счет гражданина не зачислена, поскольку в это время банк обанкротился.

Арбитражный суд первой инстанции посчитал, что конкурсный уп­равляющий обоснованно не признал гражданина, предъявляющего такие претензии, кредитором. Высший Арбитражный Суд Российской Федера­ции подтвердил как обоснованность действий конкурсного управляюще­го, так и законность судебного акта. При этом гражданину было разъяс­нено следующее.

В отношении денежных средств клиента, снятых по его поручению с расчетного счета, однако не перечисленных по назначению банком, в последствии признанным банкротом, право требования остается у клиента, давшего банку соответствующее поручение. То обстоятельство, что юри­дические или физические лица, которые должны были получить, но не получили соответствующие средства, не дает указанным лицам права счи­тать себя кредиторами банка. В этих случаях они не лишены возможности обратиться к клиенту банка с требованием о выполнении своих обязанно­стей перед ними.

Применительно к данному делу это означает, что гражданин вправе предъявить работодателю требование о выплате денежных сумм. Работо­датель не лишен права открыть для этих целей счет в другом банке.

Ситуация 4. Реорганизационная процедура может быть назначена арбитражным судом лишь при наличии реальной возможности восстано­вить платежеспособность должника.

Один из кредиторов обратился в арбитражный суд с заявлением о признании его должника несостоятельным (банкротом).

При рассмотрении дела суд установил, что у должника имеется еще ряд кредиторов, в том числе Пенсионный фонд, Фонд занятости населе­ния, а также существует задолженность в бюджеты различных уровней. Суд исследовал баланс организации-должника и, установив превышение долгов над стоимостью имущества, принял решение о признании его не­состоятельным.

Это решение обжаловал кредитор, инициировавший процесс банк­ротства: он обратился с ходатайством о назначении реорганизационной процедуры в форме внешнего управления имуществом должника. Суд от­клонил ходатайство, сославшись на непредставление заявителем доказа­тельств того, что восстановление платежеспособности должника воз­можно.

Законность судебного акта проверяли апелляционная и кассацион­ная инстанции, а также ВАС РФ. Решение суда первой инстанции было оставлено без изменения по следующим основаниям.

Изучение доводов заявителя и материалов истребованного дела по­казало, что при принятии решения и подтверждении его законности суды всех инстанций тщательно проанализировали представленные как креди­торами, так и должником документы.

Факт своей неплатежеспособности должник-заявитель не оспари­вает, однако считает, что суд необоснованно отклонил ходатайство одного из кредиторов о назначении реорганизационной процедуры.

Как указывалось во всех судебных актах, доказательств реальности восстановления платежеспособности должник не представил. Приведен­ные в заявлении о принесении протеста доводы о наличии нового бухгал­терского баланса, в котором кредиторская задолженность значительно уменьшилась, могут служить основанием для постановки вопроса о пере­смотре решения суда первой инстанции по вновь открывшимся обстоя­тельствам, но не о принесении протеста на этот акт. Утверждение заяви­теля о том, что иностранный банк согласился выделить должнику 20 млн. дол. и подтверждение этому имеются в материалах дела, не соответству­ют действительности. В деле есть лишь переписка, свидетельствующая о возможном выделении этих средств при условии представления банку для утверждения сетевых графиков выполнения работ по конкретным объектам. Представленная суду справка о погашении в течение года, пред­шествовавшего процессу банкротства, части долгов отдельным кредито­рам как самим должником, так и от его имени третьими лицами не была принята во внимание, поскольку суммы погашенных долгов весьма не­значительны по сравнению с общей суммой задолженности. Кроме того, не известно, на каких условиях перечислялись денежные суммы задолж­ника третьими лицами.

Суд слушание дела неоднократно откладывал, однако доказательств реального получения денежных средств от иностранного инвестора, а так­же других документов, подтверждающих возможность улучшения финан­сового положения должника, не представил.

Доказательств реальности ввода в действие телефонной станции на 20 тыс. номеров, а также аналогичных доказательств относительно неза­конченного строительством комплекса зданий, принадлежащего должни­ку, в материалах дела нет.

Решение о признании должника банкротом может быть пересмот­рено в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

Оспаривая законность решения суда первой инстанции, организа­ция-банкрот указывала, что апелляционная и кассационная инстанции при пересмотре этого судебного акта не учли следующие обстоятельства. Ба­ланс организации претерпел изменения. Арбитражный суд признал не­действительным решение собрания акционеров организации-банкрота, по которому часть имущества была отчуждена некредиторам. В результате этого сделка, совершенная должником в предвидении банкротства, была признана недействительной, а имущество возвращено на баланс должника.

Таким образом, указывалось в заявлении, стоимость активов уве­личилась, и это должно было быть учтено при решении вопроса о банк­ротстве, поскольку суд обязан сопоставить долг с размером имущества должника.

Высший Арбитражный Суд Российской Федерации рассмотрел за­явление должника и указал следующее. Эти обстоятельства, как и то, что изменения в бухгалтерские документы своевременно не вносились по вине прежнего руководителя, который в настоящее время переизбран, по су­ществу являются вновь открывшимися обстоятельствами, не обсуждав­шимися при принятии оспариваемого решения. В связи с этим заявитель-должник не лишен права обратиться с соответствующим заявлением в суд первой инстанции в порядке, предусмотренном главой 23 АПК РФ.

Ситуация 5. Требования таможни по таможенным платежам, не перечисленным банком-банкротом в федеральный бюджет, относятся к пя­той группе очередности погашения кредиторской задолженности.

Арбитражный суд удовлетворил требования таможни о взыскании с коммерческого акционерного банка свыше 27 млрд. неденоминирован­ных рублей и выдал исполнительные листы на эту сумму.

В процессе исполнения этого решения тот же суд признал банк банк­ротом. В связи с этим конкурсный управляющий неисполненные испол­нительные документы учел как кредиторскую задолженность пятой оче­реди.

Это решение конкурсного управляющего таможня обжаловала в су­де, который признал его недействительным, указав следующее.

В соответствии со ст. 111 Таможенного кодекса Российской Феде­рации и Законом РФ «О таможенном тарифе» товары, перемещаемые через таможенную границу России, подлежат обложению таможенной пошлиной. Согласно п. 2 ст. 17 Закона о таможенном тарифе таможен­ные платежи вносятся в федеральный бюджет.

В силу договора банковского счета между таможней и банком по­следний перечислял в федеральный бюджет таможенные платежи, посту­павшие от участников внешнеэкономической деятельности.

В нарушение условий договора банк не исполнил принятые на себя обязательства по перечислению таможенных платежей в бюджет.

Таким образом, денежные средства, не перечисленные банком в бюд­жет, нельзя признать денежными средствами таможни; они являются лишь средствами, направляемыми через счет таможни в доход федерального бюджета России.

Исходя из этого арбитражный суд первой инстанции пришел к вы­воду о том, что указанная задолженность неправомерно отнесена конкурс­ным управляющим к пятой, а не к четвертой очереди.

Апелляционная инстанция суда отменила это решение, считая дейст­вия конкурсного управляющего правильными по следующим основаниям.

Согласно ст. 64 ГК РФ к четвертой группе очередности относится задолженность самого банка-банкрота по обязательным платежам в бюд­жет и внебюджетные фонды.

Между тем, как видно из материалов дела, таможня была клиентом банка, заключив с ним договор банковского счета. В связи с неисполне­нием банком ее поручений по перечислению средств в федеральный бюд­жет таможня взыскала с должника остаток денежных средств и проценты за пользование чужими средствами. Значит, данная задолженность явля­ется задолженностью банка-банкрота перед своим клиентом, т.е. перед обычным конкурсным кредитором, а потому должна быть отнесена к кре­диторской задолженности пятой очереди.

Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, куда таможня обратилась с заявлением о принесении протеста, не нашел оснований для удовлетворения просьбы заявителя, разъяснив следующее.

При принятии постановления апелляционная инстанция суда обо­снованно исходила из того, что таможня, будучи клиентом коммерческого банка, хотя и получает на открытый в банке счет таможенные платежи, является обычным конкурсным кредитором, который в силу ст. 64 ГК РФ относится к кредиторам пятой очереди.

Ситуация 6. Налоги, обязанность по уплате которых возникла по­сле признания налогоплательщика несостоятельным и открытия в отно­шении него конкурсного производства, подлежат уплате в порядке, уста­новленном налоговым законодательством Российской Федерации.

Открытое акционерное общество в лице конкурсного управляюще­го обратилось в арбитражный суд с иском к государственной налоговой инспекции о признании не подлежащими исполнению нескольких инкас­совых поручений на бесспорное списание налоговых платежей, в том чис­ле пеней.

Решением суда первой инстанции иск удовлетворен.

Апелляционная и кассационная инстанции суда оставили это реше­ние без изменения.

На эти судебные акты был принесен протест, который рассмотрен Президиумом ВАС РФ.

Как видно из материалов дела, ОАО решением арбитражного судя было признано несостоятельным (банкротом) и находилось в состоянии конкурсного производства. Госналогинспекция выставила на расчетный счет общества-банкрота инкассовые поручения на списание в бесспор­ном порядке налоговых платежей (в том числе пеней).

Принимая решение об удовлетворении иска, судебные инстанции исходили из следующего. Требования об уплате текущих налоговых пла­тежей должны предъявляться должнику в соответствии со ст. 18 Закона о банкротстве.

Согласно названной норме одним из последствий открытия конкур­сного производства в отношении должника, признанного банкротом, с момента принятия судебного акта об этом все претензии имуществен­ного характера могут быть предъявлены должнику только в рамках кон­курсного производства.

Это предполагало, по мнению судебных инстанций, рассматривав­ших спор, обращение налоговой инспекции к конкурсному управляюще­му с соответствующей претензией и внесение управляющим этих требо­ваний в список признанных претензий. В дальнейшем эти требования на­логовой инспекции подлежали удовлетворению в порядке очередности, установленной законодательством.

Выставление инкассовых поручений для списания в бесспорном по­рядке этих сумм задолженности нарушало, как считали арбитражные суды указанных инстанций, очередность удовлетворения требований кредито­ров, предусмотренную п. 1 ст. 64 ГК РФ.

Однако данные судебные инстанции не учли, что по смыслу Закона о банкротстве правовой режим удовлетворения требований кредиторов в процессе конкурсного производства различен в зависимости оттого, вы­текает право требования долга из обязательств, возникших до или после открытия конкурсного производства. Это правило применяется также при расчетах должника с бюджетом и внебюджетными фондами.

Налоги и другие обязательные платежи в бюджет и во внебюджет­ные фонды, обязанность по уплате которых возникает после открытия конкурсного производства, относятся к расходам, связанным с продолже­нием работы организации-должника, которые покрываются из конкурс­ной массы вне очереди (п. 1 ст. 30 Закона о банкротстве).

В данном случае налоговые платежи, на бесспорное списание кото­рых выставлены инкассовые поручения, образовались после открытия конкурсного производства.

При таких обстоятельствах у судебных инстанций оснований для признания не подлежащими исполнению инкассовых поручений на бес­спорное списание налоговых платежей не было.

Учитывая изложенное, Президиум ВАС РФ отменил все состояв­шиеся по делу судебные акты и принял новое решение об отказе открыто­му акционерному обществу в лице конкурсного управляющего в иске о признании не подлежащими исполнению инкассовых поручений государственной налоговой инспекции.

Ситуация 7. Действия арбитражного (внешнего) управляющего немогут быть признаны неправомерными, если они соответствуют нормам законодательства, в том числе регулирующего вопросы банкротства, и со­вершены в пределах его полномочий, подтвержденных решениями собра­ния и комитета кредиторов.

В один из арбитражных судов обратился кредитор должника, в от­ношении которого была введена процедура управления его имуществом в порядке, установленном Законом о банкротстве.

Истец просил признать недействительной сделку, совершенную ар­битражным управляющим в ходе осуществления плана внешнего управ­ления имуществом должника. Суть сделки заключалась в создании на базе части имущества должника дочернего общества, в уставный капитал ко­торого было передано почти все оборудование, принадлежащее основно­му обществу.

Истец считал, что основанием для признания этой сделки недействи­тельной является нарушение ст. 79 Закона об акционерных обществах, ибо такая крупная сделка требовала решения общего собрания акционе­ров, на котором за совершение этой сделки должны были проголосовать не менее 3/4 акционеров. Поскольку такого решения не было, истец про­сил удовлетворить его требования и применить последствия признания данной сделки недействительной в виде двусторонней реституции. В этом же исковом заявлении содержалось требование о признании недействи­тельной регистрации созданного таким способом закрытого акционерно­го общества — дочернего общества. Однако до рассмотрения спора по существу в отношении последнего требования истец отказался от иска.

Рассмотрев дело, суд первой инстанции установил, что факты со­здания нового ЗАО на базе имущества должника (