Тематика и идейная направленность басен И.А. Крылова. Специфика выражения авторской позиции в них. Басни Крылова как выражение реалистических тенденций в литературном развитии первой четверти 19 в.

Баснописец обнажает непримиримые противоречия между «волками» и «овцами» («Волки и Овцы»), между пользующимися всеми житейскими благами меньшинством общества, его тунеядствующей верхушкой, и лишённым всех прав большинством, трудовыми массами народа. А в сознании Крылова именно народ составляет питающие «корни» общественного дерева («Листы и Корни»). Естественно, что органическим элементом в басенное творчество Крылова входит политическая сатира. В ряде басен острие этой сатиры напревлено против «главы» государства – самого царя Александра I («Воспитание льва»). В ней осмеивается оторванная от национальных корней система воспитания Александра Лагарпом. Басня заканчивается нравоучением, указывающим, в чём заключается «важнейшая наука для царей» - «значит свойства своего народа и выгоды земли своей».

Общественно-политические выводы, которые подсказываются читателю жизненной и художественной правдой крыловских образов, в отдельных случаях значительно шире вложенного в них автором прямого смысла. Реалистическая сила этих образов настолько действенная, что она далеко выходит за пределы политических взглядов Крылова, отличавшихся в те годы не только умеренностью, но даже консерватизмом. Достаточно вспомнить басни «Водолазы», «Безбожники», «Конь и Всадник», «Сочинитель и Разбойник». Нельзя не отметить, что все эти басни лишены той художественной выразительности, которой обычно отличаются басни Крылова. Прежде всего, они абстрактны и ни в своих образах, ни в своих реалиях не связаны с русской действительностью. Это, в частности, сказалось и на их языке, лишённом столь пленительного у Крылова народного склада.

Из всех русских баснописцев только у Крылова бытовая детализация всецело подчинена социально значительному замыслу басни. Один Крылов с подлинным реализмом показал типические стороны современного ему русского быта. Замечательны своей жизненной правдой персонажи крыловских басен. Независимо от того, выводит ли Крылов традиционные обраы животных или же рисует самих людей, его персонажи отличаются строгой конкретностью, тонким психологизмом и социальной обусловленностью характеров. Персонажи обычно сами выступают живыми действующими лицами, но присутствие рассказчика, внешне простодушного, а на самом деле умеющего подметить уродливые сторону окружающей жизни, его отношение к тому, что он рассказывает, всегда очевидны для читателя.

Что касается его идейной ориентации, здесь надо иметь в виду, что Крылов очень непростой человек, занимающий либерально-консервативную позицию. С одной стороны, он может сатирически высмеивать и осуждать русскую бюрократию, даже высшие чиновнические слои, даже царь. Басня «Рыбья пляска» (два варианта — первый не прошел цензуру, из-за резкой критики царя). Очень крыловская позиция. Крылов достаточно лоялен и не желает вступать в конфликты после серьезных преследований со стороны Екатерины. Хотя при всем том он может позволить себе критику властей. Вместе с тем даже в поправленном варианте эта басня имела смысл — чиновники там высмеивались.

Крылов ставит под сомнение целесообразность всякой борьбы за изменение «порядка». Сознание, что основная причина общественных зол заключается в социальном строе, а не в одних отрицательных свойствах людей, было чуждо Крылову.

 

Краткий пересказ:

«Волк и Ягненок». Ягненок пьет воду. Волк говорит, что из-за него вода мутная. Я. возражает, что пьет ниже по течению, так что не фига. В. говорит, что ему все равно – он голодный, хватает Я. – и в лес. «У сильного всегда бессильный виноват»

«Листы и Корни». Листы говорят, что они шелестят на ветру, дают тень, прохладу, радуют глаз – на фига все остальное в дереве? Голос снизу (корни) – молчите, а то жрать не получите!

«Воспитание льва». У льва подрастает сын. Нужно воспитывать. Лиса-обманщица, крот – слепой, барс – коварный. Отдал Орлу. Через год счастливый сын с пятерками в аттестате рассказывает отцу, как нужно вить гнезда. Лев в шоке. (проблема инобразования)

«Волк на псарне». Волк лез к овцам, попал на псарню. «Товарищи, давайте договоримся!» - «Тамбовский волк тебе товарищ!». Собаки с него шкуру спустили. (так же Наполеон сунулся к нам…)

«Ворона и курица» Москва горит, жители бегут. Курица кричит Вороне – валить отсюда надо. Ворона – мне по фиг, куриц едят, а ворон нет. Голодные солдаты не нашли в городе ничего съедобного, в суп угодила ворона

«Квартет» Мартышка, Осел, Козел, Мишка взяли муз. инструменты и начали играть. Ничего не получилось. Поделились на пары – опять ничего хорошего. Сели в ряд… Мимо пролетал Соловей, его спросили, как им сесть. Он сказал, что надо сначала научится играть.

«Конь и всадник» Человек выдрессировал одного коня лучше всех, тот понимал его с полуслова. Тогда хозяин снял узду, конь почувствовал свободу и рванул, уронил всадника, свалился в овраг и «кони двинул». Всадник говорит: зря я ему полную свободу дал.

«Сочинитель и разбойник» Ад. Судят разбойника-убийцу и плохого писателя. Обоих сажают в котлы. Под разбойником сразу разгорается огромное пламя, под сочинителем еле тлеет. Проходят века. Разбойник давно сгорел, а под сочинителем пламя всё сильнее. Мегера объясняет: те, кому навредил разбойник, давно уже умерли, плоды же горе-писателя до сих пор развращают умы.

«Рыбья пляска» Мужик жарит на берегу речки рыбу. Идет мимо лев, царь зверей, возмущается, что мужик обижает его подданных. А мужик говорит, что никого он не обижает, все у них хорошо. А рыбы просто радуются, что Льва увидели. (и ничего, что на раскаленной сковородке)

 

Элегический и гражданский романтизм в русской литературе 1-ой четверти XIX века (общая характеристика «родовых» и «видовых», отличительных черт названных течений, их представителей и произведений, наиболее ярко и четко выразивших эти черты).

В творчестве Жуковского и Батюшкова возникло новое литературное направление, принесшее окончательную гибель классицизму, - романтизм. Вокруг Жуковского и Батюшкова образовалась группа литераторов, которые подхватили, углубили и расширили полемику карамзинистов и сентименталистов вообще против «классиков». Они боролись не только во имя «нового слога», но и во имя новой литературы в целом. Выйдя за рамки сентиментализма, они стали романтиками.

Автор учебника приводит долгий спор о том, какими всё-таки терминами характеризовать две если не полностью противоположные, то по крайней мере различные тенденции в русском романтизме, существование которых признается всеми. Вместо терминов, какими пользуемся мы – элегический и гражданский, предлагалось огромное множество других наименований – регрессивный и прогрессивный, пассивный и активный, реакционный и революционный, индивидуалистический и социальный соответственно и т.д. Понятно, что некоторые термины (реакционный и революционный, например) применялись только в советское время с точки зрения маразматических и абсолютно бредовых теорий Маркса и Ленина. Другие термины недостаточно точны и объективны. Поэтому элегический (мечтательный, мистический) и гражданский (бунтарский, боевой, героический) самое то.

Главным представителем элегического романтизма является, конечно, Василий Андреевич Жуковский. Начал свое литературное творчество с элегий в сентиментальном духе и приобрел известность вольным переводом элегии Грея «Сельское кладбище» (1802), но, развив романтические тенденции, зародившиеся еще в эпоху сентиментализма, Жуковский скоро стал романтиком и вышел за пределы сентиментальной «чувствительности».

В творчестве Жуковского черты романтизма отчетливо обнаруживаются во второй половине первого десятилетия. В 1808 году в «Вестнике Европы» печатается баллада Жуковского «Людмила», представляющая собой вольный перевод баллады «Ленора» Бюргера, поэта немецкого предромантизма. Основанное на народных преданиях с их фантастикой и суровым колоритом, произведение Жуковского прозвучало новым словом в русской литературе.

Наряду с Жуковским в русской литературе выдвинулся и другой богато одаренный поэт нового направления – Константин Николаевич Батюшков. В 1805-1806 гг. в «Северном вестнике» и других журналах печатается ряд его стихотворений, в которых можно почувствовать критическое отношение автора к прежним литературным течениям («Послание к стихам моим»), расслышать мотивы новой романтической поэзии «Элегия», «Мечта», «Послание Н.И. Гнедичу») и подметить ту идейно-художественную тенденцию, которая найдет дальнейшее развитие в творчестве молодого поэта («Совет друзьям»).

Будучи ранним этапом в развитии русского романтизма, поэзия Жуковского, Батюшкова и их последователей отразила ранний этап социально-исторического перелома, наметившегося в России. В этом течение нет ещё решительного разрыва со старым, уходящим, а новое кажется непонятным, тревожным, опасным.

Элегический романтизм нес идею свободы, идею личности, свободной от оков. Но понятие свободы здесь далеко не равнозначно понятию политической свободы, воодушевлявшей романтиков гражданского романтизма. Для элегического романтизма характерно понимание свободы как категории психологической, моральной, а не социальной, политической. Личность рассматривалась абстрактно-психологически, вне зависимости от национальных, исторических и социальных условий.

Разлад с окружающим внешним миром заставляет лишь погружаться в свой внутренний мир, в переживания личности. Этим определялась свойственная романтизму субъективность как яркое проявление личности, ее дум и чувств в восприятии и изображении действительности. Но, в отличие от сентименталиста, остававшегося в пределах своей субъективности, романтик стремится противопоставить неприемлемой действительности иной, «лучший мир», созданный его мечтой.

Романтизм как новое литературное направление, глубоко затронувшее все области словесного искусства, создает не только новый идейно-образный мир, но и новый художественный метод, новые принципы и средства художественного отражения действительности. Противопоставляя свой «мечтательный мир» реальной действительности, поэт-романтик стремится воплотить этот мир в образах. Поэтому романтический образ, отражая те или иные элементы действительности, а это свойственно природе художественного образа, становится в то же время воплощением элементов, «явлений» романтического мира, созданного воображением поэта, воплощением его мечты, его идеалов. С таким соотношением реального и идеального, внешнего и внутреннего связана субъективность, свойственная художественному методу романтизма. Не объект, а субъект, не действительность, а личность художника становятся в романтизме основным принципом построения образа. Этим определяется роль лирического начала в творчестве романтиков, глубоко проникающего у них в эпические (баллада, поэма) и драматические жанры.

В элегическом романтизме складывается новый стиль, новая схема художественного языка. Романтики предпочитали эмоциональные эпитеты предметным, охотно пользовались экспрессивными интонационно-синтаксическими средствами (например, система повторений вопросительно-восклицательных предложений у Жуковского) и т.д.

Выход одного за другим двух изданий сборника стихотворений Жуковского (1815 и 1818) был значительным литературным событием. Вместе с вышедшими в 1817 «опытами в стихах и прозе» Батюшкова это явилось своего рода вехой в истории русской поэзии, но вехой, обозначавшей конец определенного периода. Элегический романтизм сыграл свою роль, и новая историческая обстановка потребовала расширения границ поэзии.

Окончательно оформились новые тенденции, существенно отличные от романтизма Жуковского и Батюшкова. Зародилось новое течение, которое МЫ называем гражданским романтизмом. Полного развития оно достигло в творчестве Пушкина и литераторов-декабристов.

Связь между двумя течениями очевидна, и в то же время между ними пролегает глубокий водораздел, который постепенно становится все заметнее. Новое романтическое течение складывалось на новой идейной основе и выражало иные, чем ранний романтизм, общественные интересы. Революционный романтизм явился выражением дворянской революционности как мощного и широкого идейного и общественно-политического движения. (Это, наверно, цитата из собрания сочинений Ленина )

Одним из первых, кто отразил новые общественные настроения и литературные интересы был Федор Николаевич Глинка, член ранних декабристских организаций, позднее вышедший из тайного общества (Союз Благоденствия) и ставший во главе негласно связанного с декабристами Вольного общества любителей российской словесности. В «Рассуждении о необходимости иметь историю Отечественной войны 1812 года» Глинка, восхищаясь самоотверженностью и мужеством простого народа, спасшего отечество, призывает писателей прославить подвиги народных героев. Этой задаче будет отвечать слог, исполненный «важности, силы и ясности». Но он должен быть понятен «не для одних ученых, не для одних военных, но для людей всякого состояния, ибо все состояния участвовали в славе войны и в свободе Отечества.»

Новыми литературными интересами была вызвана организация многочисленных литературных обществ. В соответствии с уставом Союза Благоденствия, рекомендовавшим членам организации создавать вольные общества для распространения легальными средствами освободительных идей, было организовано литературное общество «Зеленая лампа» (Трубецкой, Глинка, Гнедич, Дельвиг, Энгельгардт и др.; частым гостем там был и Пушкин). Можно сказать, что, организуя литературные общества, декабристы распространяли передовые идеи в широких общественных кругах и оказывали свое влияние на литературную борьбу.

Гражданская эстетика романтизма формировалась в борьбе с «регрессивными» и «реакционными» течениями. Основной удар был направлен против эпигонского классицизма. Но, выступая в качестве представителей реакционных архаистов, дворянские революционеры отмежевывались и от тех романтиков, которые стали выразителями консервативных тенденций. Они вели последовательную борьбу против элегического, пассивного романтизма. Ведь в понимании декабристов литература должна стать действенным средством пропаганды передовых общественных идей, высоких гражданских идеалов. А этого, как мы помним, элегическим романтикам явно не доставало.

Важное место занимала идея народности литературы.

Что же касается художественного метода революционного романтизма, то социальный идеал, утверждаемый декабристами, оказывался в разрыве с окружающей действительностью, переход от неприемлемого сегодня к желанному завтра мыслился довольно неопределенно. (Понятное дело, что неопределенно! Это только Ленин с ВЧК и Дзержинским весьма определенно его представлял. Но – на то он и гений!) На этой идейной основе в творчестве декабристов возникало характерное для романтизма противопоставление, расхождение идеала и действительности. Мечты и реальности. Отрицание существующего общественного порядка вызвало появление обличительно-критических тенденций в творчестве декабристов, особенно в лирике.

Историческое значение декабризма как широкого общественного движения помогает понять историческую роль и порожденного им гражданского романтизма. Это был важный этап в развитии русской эстетической мысли и литературы. Романтики выдвинули идею народности литературы как условия ее национальной самостоятельности и оригинальности; раскрыли общественно-воспитательное значение литературы, обязывающее поэтов и писателей служить своим искусством высоким гражданским принципам; обосновали необходимость новых жанровых и стилистических форм, отвечающих развитию жизни и новым историческим задачам.