Рерих николай константинович

РЕ́РИХ Николай Константинович (27 сентября (9 октября) 1874, Петербург — 13 декабря 1947, Наггар, долина Кулу, Пенджаб, Индия) — русский живописец, театральный художник, путешественник, писатель, философ-мистик; один из мастеров русского символизма и модерна.

Сын нотариуса Николай Рерих учился в Академии художеств (1893-1897) у А.И. Куинджи, а также в студии Ф. Кормона в Париже (1900-1901), был членом объединения «Мир искусства», занимал пост председателя в 1910-1918 годах. На рубеже веков Рерих занимался изучением славянских и угро-финских древностей в Петербургской, Новгородской, Псковской, Тверской, Ярославской губерниях. В 1899-1904 написал большой цикл архитектурно-исторических живописных этюдов Пскова, Ростова Великого, Смоленска, Изборска и др. русских городов; в национальной романтике этих образов, своей красочной лепкой проникновенно воссоздающих фактуру древних пейзажей и построек, органично соединил археологию с искусством. Охрана памятников старины становится для него насущной философской проблемой, обеспечивающей верную историческую перспективу, «искания будущей жизни» (как он пишет в очерке «Иконы», 1910).

В исторических картинах молодого мастера [«Гонец» («Восста род на род»), 1897; «Заморские гости», 1901; «Город строят», 1902; «Бой», 1906; все — Третьяковская галерея] палитра со временем становится все ярче, эпизоды минувшего претворяются в подобия символических откровений о судьбах мировых культур, являющих свои общие архаические корни. Историческое развитие все чаще предстает как цепь вселенских катаклизмов («Небесный бой», 1912, Русский музей, — где грозная игра тяжелых облаков словно дублирует битву на земле), средоточием образов нередко становятся легендарные фигуры героев и святых («Пантелеймон-целитель», 1916, Третьяковская галерея; «Три радости», 1916, Русский музей).

Свои феерические красочные видения художник плодотворно воплощает и в сценографии (оформление спектаклей: «Пер Гюнт» Г. Ибсена (1912, в Московском Художественном театре), «Тристан и Изольда» Р. Вагнера (1912, неосуществленная постановка), «Весна священная» И. Ф. Стравинского (1913, антреприза С. П. Дягилевав Париже), «Князь Игорь» А. П. Бородина (1914, антреприза Дягилева в Лондоне). В этот период Рерих также активно работает и в монументально-декоративном искусстве, став одним из самых ярких представителей «церковного модерна», обновляющего традиционную византийскую иконографию. Однако наиболее крупные его монументальные работы — росписи церкви св. Духа в Талашкине под Смоленском (1911-14, с композицией «Царица Небесная на берегу Реки Жизни», где мастер соединил христианскую и древнеязыческую природную символику), а также панно «Сеча при Керженце» и «Покорение Казани» для Казанского вокзала в Москве (1915-16) не сохранились.

На смену ранним археологическим научным публикациям и художественно-критическим обзорам Рериха приходит его зрелое литературное творчество, представленное в первом (и единственном) томе собрания сочинений (1914) и сборнике стихов «Цветы Мории» (1921). Он создает свои (по выражению М. Горького) «письмена» об исторических судьбах Востока и Запада, их глубинной взаимосвязи, обращаясь к самым различным жанрам — к сказке, легенде и притче, поэме и былине, философскому эссе, дидактической проповеди, наконец, к поэтическим комментариям о собственных картинах.

После Октябрьской революции у Рериха устанавливается достаточно сложное и противоречивое отношение к новой власти. С одной стороны, он резко осуждает революционное насилие и вандализм, с другой стороны принимает все случившее с Россией как знамение исторических судеб, неизбежную мировую катастрофу — и стремится наладить сотрудничество с большевиками. С 1920 он живет за рубежом. С 1923 начинает из Сиккима свою знаменитую Трансгималайскую экспедицию с целью исторического, этнографического и топографического исследования Внутренней Азии. Постоянно находясь на скрещении геополитических интересов различных государств, Рерих в процессе экспедиции закрепляет свой все более значительный международный авторитет — в роли своего рода мирового посредника. В 1925 он через Синцзян приезжает в Москву и передает советским руководителям «послание махатм», духовных учителей Востока, в котором приветствуются социалистические преобразования в России. В 1926-28 через Алтай, Монголию и Тибет возвращается в Сикким. Для обработки результатов экспедиции и дальнейших изысканий — как гуманитарных, так и естественнонаучных — Рерих в 1929 учреждает Институт гималайских исследований (или Институт Урусвати — от санскритского слова, означающего «утренняя заря») в долине Кулу (Западные Гималаи), сделав его постоянной своей резиденцией. Духовным итогом путешествий по Внутренней Азии стали книги «Алтай-Гималаи» (1927), «Сердце Азии» (1929) и «Шамбала» (1930).

Но гораздо более известны живописно-художественные итоги этих лет. В конце 1910-20-х гг. закрепляется классический стиль Рериха-художника. Обладая фантастическим трудолюбием, он (работая теперь почти исключительно темперой) пишет сразу несколько картин, которые слагаются в единые циклы, «подчиненные одной сущности», «спаянные в незыблемом соответствии красок и формы» как «ожерелья из самоцветов» (по его собственным словам из притчи «Пламя», 1918). Сквозь сильные, яркие по цвету, как бы «космические» образы величественной природы, древних монастырей и символических монументов (наскальные знаки, оживающие фигуры богов и героев) проступают религиозно-буддийские или фольклорные лейтмотивы — Будды-Майтрейи как олицетворения грядущего всесовершенного мирового порядка или Гэсэра, воина-освободителя из монгольского эпоса. Горные вершины воспринимаются как монументальная граница Шамбалы, мистического царства справедливости с царями-жрецами. Лишь одним из многих примеров может служить цикл «Майтрейя», который Рерих в 1926 подарил М. Горькому (Нижегородский художественный музей).

Все больше сил Рерих — вместе с женой, Е. И. Шапошниковой, создавшей в 1920-30-е гг. учение Агни-Йоги («Огненной йоги»), — отдает теософии, понимаемой не только как мистическое, но и как общественное движение. Последователей Рериха во многих странах мира увлекает провозглашенная им просветительская миссия охраны памятников истории от разрушительного натиска современной цивилизации. Свои философские проповеди он издает в книгах «Держава Света» (1931) и «Твердыня пламенная» (1933), а мистическое кредо живописно выражает в картинах «Матерь Мира» (1924) и «Мадонна Орифламма» («Владычица Знамени Мира», 1933). Культуроохранительные идеи Рериха, идеи «Мира через Культуру» воплощаются в специальном Пакте его имени, который лег в основу международной конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, заключенной в Гааге в 1954.

Продолжая активно работать как живописец, Рерих в поздний свой период пишет также и огромные циклы автобиографических очерков — «Листы дневника» (1934-35) и «Моя жизнь» (1936-47). Поддерживая дружеские связи с деятелями индийской культуры (Р. Тагором, Дж. Неру), он внес вклад в развитие русско-индийских отношений. Среди соратников мастера были его жена Е.И. Шапошникова, а также сыновья Ю.Н. Рерих и С.Н. Рерих.

ГОЛОВИН Александр Яковлевич

ГОЛОВИ́Н Александр Яковлевич (17 февраля (1 марта) 1863, Москва — 17 апреля 1930, Детское Село, ныне Пушкин под Петербургом) — русский живописец и театральный художник, народный артист России (1928). Александр Головин учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у И. М. Прянишникова, В. Е. Маковского, В. Д. Поленова (1881-89), а также в Париже в академии Коларосси (1889), в мастерской Витти (1897). Член объединения «Мир искусства». До 1901 жил в Москве, затем в Петербурге. В 1890-е годы участвовал в деятельности абрамцевского кружка (работал в майолике и дереве).

Оформлял спектакли-антрепризы С. П. Дягилева в Париже («Жар-птица», балет И. Ф. Стравинского, 1910), а также спектакли в Москве и Петрограде. Испытал влияние К. А. Коровина («Псковитянка», Римского-Корсакова, 1901, Большой театр, Москва). Стиль Головина, окончательно сложившийся в 1910-е годы, отличается декоративной пышностью. Как театральный художник стремился к целостному решению спектакля, тщательно работал над эскизами как декораций, так и костюмов и бутафории. Тонкостью стилистики и декоративным богатством отмечены оформление спектаклей («Дон-Жуан» Мольера, 1910, «Маскарад» М. Ю. Лермонтова, 1917, оба в Александринском театре в Петрограде; «Женитьбы Фигаро» Бомарше, 1927, «Отелло» Шекспира, 1930, оба во МХАТе), театрализованные портреты деятелей русской культуры («Ф. И. Шаляпин в роли Бориса Годунова», темпера, клеевые краски, 1912, Русский музей), декоративные пейзажи и натюрморты.

31. Модерн и «Русский стиль» в архитектуре ХIХ—ХХ вв.

Архитектура ««Модерн»» была первым шагом в архитектурном развитии 20 в. Она искала единства конструктивного и художественного начал, вводила свободную, функционально обоснованную планировку, применяла каркасные конструкции, разнообразные, в том числе новые, строительные и отделочные материалы (железобетон, стекло, кованый металл, необработанный камень, изразцы, фанера, холст). Свободно размещая в пространстве здания с различно оформленными фасадами, архитекторы ««Модерн»» восставали против симметрии и регулярных норм градостроительства. Богатейшие возможности формообразования, предоставленные новой техникой, они использовали для создания подчёркнуто индивидуализированного образного строя; здание и его конструктивные элементы получали декоративное и символически-образное осмысление. Наряду со стремлением к необычным живописным эффектам, динамикой и текучей пластичностью масс, уподоблением архитектурных форм органическим природным явлениям (постройки А. Гауди в Испании, В. Орта и Х. К. ван де Велде в Бельгии, Ф. О. Шехтеля в России) существовала и рационалистическая тенденция: тяготение к геометрической правильности больших, спокойных плоскостей, к строгости, порой даже пуризму (ряд построек И. Хофмана, И. Ольбриха в Австрии, Ч. Р. Макинтоша в Шотландии, поздние работы Шехтеля). Некоторые архитекторы начала 20 в. предвосхищали во многом функционализм, стремились выявить каркасную структуру здания, подчеркнуть тектонику масс и объёмов (ряд построек О. Вагнера в Австрии, П. Беренса в Германии, О. и Г. Перре во Франции).

Основным средством выражения в стиле ««Модерн»» является орнамент, который не только украшает произведение, но и формирует его композиционную структуру. В интерьерах бельг. архитекторов изящные линейные плетения, подвижные растительные узоры рассыпаны по стенам, полу и потолку, концентрируются в местах их сопряжения, объединяют архитектурные плоскости, активизируют пространство. Бесконечно текущие, то плавно, то взволнованно извивающиеся, чувственно-сочные линии декора несут духовно-эмоциональный и символический смысл, сочетая изобразительное с отвлечённым, живое с неживым, одухотворённое с вещным.

У мастеров венского ««Модерн»» - И. Хофмана, И. Ольбриха, - в работах шотл. группы «Четверо» во главе с Ч. Р. Макинтошем строго геометричный орнамент варьирует мотивы круга и квадрата. Несмотря на провозглашенный отказ от подражания историческим стилям, художники ««Модерн»» использовали линейный строй япон. гравюры, стилизованные растительные узоры Эгейского искусства и готики, элементы декоративных композиций барокко, рококо, ампира.

Для ««Модерн»» характерно взаимопроникновение станковых и декоративно-прикладных форм искусства. Орнамент ««Модерн»», во всех видах искусства структурно организующий плоскость, и своеобразный ритм его гибких линий сложились в графике. Литография, ксилография, искусство книги достигли в этот период высокого подъёма. Среди ведущих графиков ««Модерн»»: англичанин О. Бёрдсли, немцы Т. Т. Хейне, Г. Фогелер, швейцарец Ф. Валлоттон, голландец Я. Тороп, норвежец Э. Мунк, в России - А. Н. Бенуа, К. А. Сомов; мастера плаката - французы А. Тулуз-Лотрек, Э. Грассе, чех А. Муха, австриец К. Мозер. В живописи и скульптуре ««Модерн»», неразрывно связанный с символизмом, стремился создать самостоятельную художественную систему, но был вместе с тем своего рода переходом от традиционных форм 19 в. к условному языку новейших европейских течений. В этом важным импульсом послужила деятельность т. н. понт-авенской школы во главе с П. Гогеном. Картины и панно ««Модерн»» рассматривались как элементы интерьера, его пространственной и эмоциональной организации. Поэтому декоративность стала одним из главных качеств живописи ««Модерн»». Характерно часто встречающееся в ней парадоксальное сочетание декоративной условности, орнаментальных ковровых фонов и вылепленных со скульптурной чёткостью и осязаемостью фигур и лиц первого плана (Г. Климт в Австрии, Ф. Кнопф в Бельгии, «Модерн» А. Врубель в России). Выразительность живописи достигалась сочетанием больших цветовых плоскостей («наби» во Франции, Л. С. Бакст в России, Э. Мунк в Норвегии), тонко нюансированной монохромией (Врубель, Бенуа). Поэтика символизма обусловила интерес к символике линии и цвета, к темам мировой скорби, смерти, эротики, к миру тайны, сна, легенды, сказки. Динамика и текучесть формы и силуэта характерны для скульптуры (бельгиец Ж. Минне, немец Г. Обрист) и для произведений декоративно-прикладного искусства, уподобляющихся феноменам природы с их органическими внутренними силами (керамические и железные изделия А. Гауди; металлические ограды метро Э. Гимара, стеклянные изделия Э. Галле, украшения Р. Лалика во Франции; стеклянные сосуды Л. К. Тиффани в США, мебель Х. ван де Велде); тяготение к конструктивности, чистоте линий, лаконизму форм проявилось в мебели Ч. Р. Макинтоша, И. Хофмана, И. А. Фомина.

Русский стиль - направление в русской архитектуре XIX века, основанное на использовании форм Византийского искусства и традиций древнерусского зодчества и народного искусства.

Появление христианства на Руси в X веке укрепило связи с Византийской империей и оказало большое влияние на древнерусское искусство. Первые русские храмы строили по византийским канонам. Все постройки на Руси строились поначалу из дерева и обладали самобытностью. Только позднее, в XVI веке, стали использовать камень, но каменные дома были схожи по форме и конструкции с деревянными.

Несмотря на строгие традиции внутреннего убранства, фасад русского терема не имел чёткой организации, зато снаружи дома богато украшали. Архитектурные детали поражали пестротой: позолота и инкрустация, использование национальных орнаментов в карнизах, колоннах и фризах. Кровли и купола крыли золотом, серебром или красили яркими красками. В этот период русские зодчие овладели приёмами мастерства, которые давали возможность возводить сложные постройки высокого художественного уровня.

В последней четверти XIX века на волне архитектурного историзма в Европе русские архитекторы в поисках нового стиля обратились к традициям. Пробудился интерес к отечественному прошлому. Русскому стилю современники придавали исключительное значение, видели в нём воплощение русской национальной идеи. Архитекторы стали подражать византийским церквам и боярским хоромам.

Аналогичным образом во многих странах появилось стремление возвратиться к канонам. Например, подчеркнутая симметричность и монументальность характерная для классических форм была воссоздана в Северной Америке, образовав новый стиль - боз-арт. В Англии в это же время был популярен псевдотюдоровский стиль. Он явился порождением индустриализации, вобрав в себя характерные элементы готического и романского стиля с примесью древних мотивов.

Затем творческие поиски архитекторов привели их к сближению официального и фольклорного направлений. Фасады начали украшать традиционной резьбой по камню, декором из мозаики. В поисках большего разнообразия декоративных элементов зодчие часто обращались к народному творчеству. Повторение декоративных элементов, ритмичность узора - во всём видна связь с мотивами народных вышивок, тканевого узора.

Оригинальность такого переведения вышитых орнаментов в совершенно другой материал - камень, и органичность его применения в новом качестве, заложили основу для дальнейших экспериментов с архитектурными формами. Многие приверженцы этого стиля считали, что именно в XVII веке древнерусское зодчество достигло полного расцвета, а петровские преобразования прервали этот процесс. С приходом XX века русский стиль получил развитие в новом современном стиле - модерне.

Псевдорусский стиль или русский стиль (включает неорусский стиль и русско-византийский стиль) — течение в русской архитектуре XIX — начала XX веков, основанное на использовании традиций древнерусского зодчества и народного искусства, а также ассоциируемых с ними элементов византийской архитектуры.^[1][2]

Русский стиль возник в рамках общеевропейского подъема интереса к национальной архитектуре, и представляет собой интерпретацию и стилизацию русского архитектурного наследия. Представляя собой искусную стилизацию, русский стиль последовательно сочетался с другими стилями — от архитектурного романтизма первой половины XIX в. до стиля модерн.

Развитие

Храм Христа Спасителя — пример русско-византийского стиля

Одним из первых течений, возникших в рамках псевдорусского стиля, является зародившийся в 1830-е годы «русско-византийский стиль» в архитектуре церквей. Развитию этого направления способствовала весьма широкая правительственная поддержка, поскольку русско-византийский стиль воплощал идею официального православия о преемственности между Византией и Россией. Для русско-византийской архитектуры характерно заимствование ряда композиционных приёмов и мотивов византийской архитектуры, наиболее ярко воплотившихся в «образцовых проектах» церквей Константина Тона в 1840-е годы. Тоном были возведены Храм Христа Спасителя, Большой Кремлёвский дворец и Оружейная палата в Москве, а также кафедральные соборы в Свеаборге, Ельце (Вознесенский собор), Томске, Ростове-на-Дону и Красноярске.

Для другого направления псевдорусского стиля, возникшего под влиянием романтизма и славянофильства, характерны постройки, использующие произвольно истолкованные мотивы древнерусской архитектуры. В рамках данного направления были возведены многие постройки Алексея Горностаева. Ярким примером этого направления является построенная в Москве на Девичьем поле деревянная «Погодинская изба» Николая Никитина.

Развитие в конце XIX века

В начале 1870-х годов народнические идеи пробудили в художественных кругах повышенный интерес к народной культуре, крестьянскому зодчеству и русской архитектуре XVI—XVII вв. Одними из самых ярких построек псевдорусского стиля 1870-х годов стали «Терем» Ивана Ропета в Абрамцеве под Москвой (1873) и типография Мамонтова в Москве, построенная Виктором Гартманом (1872). Это направление, активно пропагандировавшееся известным художественным критиком Владимиром Стасовым, распространилось вначале в архитектуре деревянных выставочных павильонов и небольших городских домов, а затем в монументальном каменном зодчестве.

ГУМ — пример псевдорусского стиля конца XIX в.

Дом Игумнова (1888–1895) — один из наиболее ярких образцов стиля

К началу 1880-х гг. «ропетовщину» сменило новое официальное направление псевдорусского стиля, почти буквально копировавшее декоративные мотивы русской архитектуры XVII в. В рамках данного направления здания, построенные, как правило, из кирпича или белого камня, стали обильно декорироваться в традициях русского народного зодчества. Для этой архитектуры характерны «пузатые» колонны, низкие сводчатые потолки, узкие окна-бойницы, теремообразные крыши, фрески с растительными орнаментами, использование многоцветных изразцов и массивной ковки. В рамках данного направления были возведены Верхние торговые ряды (ныне здание ГУМа, 1890-1893, архитектор Александр Померанцев), здание Исторического музея (1875-1881, архитектор Владимир Шервуд), завершившие ансамбль Красной площади в Москве, и Саввинское подворье архитектора Ивана Кузнецова.

Развитие в начале XX века

Николо-Александровский храм в Санкт-Петербурге, арх. С. С. Кричинский, построен в 1913—1915, взорван в 1932 году. Фото 1915 года.

Дом Купермана (Чкаловский проспект (Санкт-Петербург), 31 / Плуталова улица, 2, арх. А. Л. Лишневский).

В начале XX века получает развитие «неорусский стиль». В поисках монументальной простоты архитекторы обратились к древним памятникам Новгорода и Пскова и к традициям зодчества русского Севера. На сооружениях этого направления иногда лежит отпечаток стилизации в духе северного модерна. В Санкт-Петербурге «неорусский стиль» нашёл применение главным образом в церковных постройках Владимира Александровича Покровского, Степана Кричинского, Андрея Петровича Аплаксина, Германа Гримма, хотя в этом же стиле строились и некоторые доходные дома (характерный пример — дом Купермана, построенный архитектором А. Л. Лишневским на Плуталовой улице).

Любопытным образцом неорусского стиля (с оттенком модерна) является Церковь Спаса Нерукотворного Образа в Клязьме, построенная в честь 300-летия Романовых архитектором В. И. Мотылёвым по рисунку С. И. Вашкова (1879—1914), ученика Васнецова, в 1913—1916-е годы.

Историками архитектуры высказывалось мнение, что неорусский стиль стоит ближе к модерну, чем к эклектике, и этим отличается от «псевдорусского стиля» в его традиционном понимании.

32. Искусство русского авангарда (М.Ф.Ларионов, Н.С.Гончарова, В.В.Кандинский, К.С.Малевич, М.З.Шагал).