Как страна начала освобождаться от нашествия.

Двумя годами раньше, чем писать книгу, которую вы сейчас держите в руках, автору довелось собирать материалы и работать над другим исследованием, о Якове Свердлове [182]. И, знаете, при сопоставлении его с Троцким картина получается в какой-то мере резко контрастной. Личность Свердлова осталась в истории “за кадром”, очень малоизвестной, несмотря на то, что он являлся автором самых страшных преступлений революции – развязал войну против крестьянства, красный террор, казачий геноцид, руководил ритуалом цареубийства. Им мало интересовались исследователи, его обходили стороной журналисты, хотя он прожил очень бурную и насыщенную жизнь бандитского пахана, темного оккультиста, партийного активиста. Был гениальным организатором, непревзойденным мастером закулисных интриг и сыграл роль “серого кардинала” при Ленине, практически обеспечив большевикам все их победы в 1917 – 1918 гг.

А вот Троцкому внимания уделялось очень много. О нем написана масса литературы, статей, диссертаций, на него ссылаются, о нем спорят, обсуждают, исследуют. Хотя на самом-то деле его личные способности и качества до Свердлова ох как далеко не дотягивали! Лев Давидович был талантливым журналистом, оратором и… все. Все! Больше у него ничего не обнаруживается! Величие Троцкого, “гений” Троцкого (даже в смысле “черный гений”) – один из мифов ХХ века. Вся его слава, весь его имидж “вождя” были созданы искусственно, по обычной рекламной технологии “раскручивания звезд”. Никогда и ничего он не добился сам! Его умело вели внешние силы, и всегда он попадал на “готовое”. Оценив литературные опыты, энергию, беспринципность, интерес к масонству, его подобрали Адлер и Парвус. В первую революцию его, никому не известного, проталкивают во главу Петроградского Совета. В эмиграции ему дают деньги, дают помощников, дарят возможность выпускать газеты. Но создать партию или хотя бы сильную группировку он оказывается не способен. Тем не менее, его продолжают вести. Вывозят за океан, связывают с высшими кругами антироссийских сил. Обеспечивают финансирование. Обеспечивают положение одного из лидеров революции, объединяют с Лениным, продвигают на важные посты..

Но на всех ступенях своей головокружительной карьеры Троцкий так ничему и не научился. Росли только гонор, амбиции, а по сути он остался тем же, кем был – журналистом и оратором, не более того. Все практические дела для него осуществляли неприметные “рабочие лошадки”. И собирал-то этих “лошадок” не он – ему выискивали их и услужливо пододвигали. А он даже не находил нужным заботиться о помощниках, возвышать и утверждать их, закрепляя тем самым собственные позиции. И фигура Троцкого в какой-то мере “разочаровывает” исследователя. Оказывается скучной, блеклой, не самостоятельной. Это была искусственно раздутая и раскрашенная историческая “пустышка”. Ну а как только силы “мировой закулисы” лишили Льва Давидовича своей поддержки, все его “величие” рассыпалось в прах. Сам по себе он не представлял ничего. И именно из-за этого так легко проиграл.

С весны 1924 г. каждая попытка возобновить борьбу за власть оборачивалась для него новыми поражениями. И с каждым раундом он терял позиции, скатываясь все ниже по ступенькам партийной и государственной иерархии. Сталин, кстати, не прятал и не скрывал “политическое завещание” Ленина. Он сыграл на нем. Те диктовки, которые в ПСС названы “Письмом к съезду”, были доведены до XIII съезда партии. На заседениях по фракциям (то есть без гостей съезда и журналистов) [138]. Так же, как на прошлом съезде вызвала недоумение работа “К вопросу о национальностях и “автономизации”, так и на XIII съезде делегатов удивило “Письмо к съезду”. С момента, когда оно диктовалось, прошло больше года. Сталин все это время оставался на посту Генсека и дров отнюдь не наломал. Следовательно, опасения Владимира Ильича не подтвердились. Что касается обвинений в “грубости”, то делегаты и сами были партийными работниками эпохи революции, для них подобный упрек не мог выглядеть серьезной виной. К тому же, в “Письме к съезду” крепко досталось и Каменеву, Зиновьеву, Бухарину, Пятакову, Троцкому. Было понятно, что Ленин диктовал это серьезно больным. Поэтому при обсуждении не заостряли внимания на обвинениях. Выражались округло – ну что ж, мол, товарищи, конечно, учтут критику… Зато Сталин сумел взять на вооружение определение в адрес Троцкого – “небольшевизм”. И хотя его, по словам Ленина, нельзя было ставить в вину, но попробуй-ка отмойся от такого ярлыка!

Очередная атака Льва Давидовича была литературной. Он решил сыграть на том поле, где и впрямь был мастером. Выпустил книгу “Уроки октября”. Причем в большей степени обрушился не на Сталина, а на Каменева с Зиновьевым. Откуда, кстати, еще раз видно, что по изначальным планам они должны были помогать Троцкому. Теперь же он на них крепко обиделся, считал “предателями”. Но и на литературном поприще, на котором Лев Давидович своими талантами бесспорно превосходил Сталина, он позорно проиграл. Подвели его собственные амбиции. Ленина уже окружали ореолом “святости”, и Иосиф Виссарионович тоже написал книгу, “Об основах ленинизма” – где с нарочитой скромностью представлял себя лишь учеником покойного. Троцкий же принялся оспаривать заслуги, ставя себя на один уровень с Владимиром Ильичем, а то и выше его. Для массы рядовых партийцев это нетрудно было преподнести чуть ли не кощунством [78]. А оскорбленные Каменев и Зиновьев рвали и метали, готовы были смешать с грязью обидчика. Сталин даже заступался, смягчил их требования вывести Льва Давидовича из ЦК и Политбюро, выгнать из партии..

Но очень быстро пришла и очередь Каменева с Зиновьевым. Иосиф Виссарионович разгромил их в союзе с Бухариным. А потом раздавил и Бухарина… Впоследствии с подачи троцкистов это преподносилось как победа “бюрократии” над “революцией”. Мол, “бюрократы” пользовались силой аппарата, а рядовые коммунисты боялись конфликтовать с аппаратом из соображений карьеры [189]. Ну нет, не совсем так. Силу аппарата Сталин и впрямь использовал. Но вдобавок он резко изменил баланс сил внутри партии. Кстати, на этот баланс обращали внимание и троцкисты. Как уже отмечалось, в 1921 г. в партии прошло грандиозное сокращение, ее “чистили” от “попутчиков” и “примазавшихся”. При этом было исключено множество рядовых коммунистов, вступивших в партию в годы войны и не имеющих достаточных заслуг по сравнению с профессиональными революционерами. Сталин в 1924 г. сделал обратный ход, объявил массовый “ленинский призыв”. Что существенно снизило удельный вес профессиональных революционеров, “интернационалистов”. А принятые в партию 200 тыс. рабочих, солдат, сельских активистов усилили “патриотическое” крыло – опору Сталина.

Да и сам он вел игру умело, расчетливо, хитро. Он никогда не выситупал инициатором очередных внутрипартийных дрязг и междоусобиц! Вместо этого он предоставлял своим соперникам цапаться между собой. И возникали то “левая”, то “правая” оппозиции. А Иосиф Виссарионович в таких конфликтах до поры до времени помалкивал. И оказывался “над схваткой”, получая роль третейского судьи. Отсюда и партийная масса привыкала, что Сталин – не “левый”, не “правый”, что он представляет “центральное” направление. Центральное, выверенное, взвешенное, а значит – верное. Привыкали, что не следует слепо кидаться на лозунги “левых” или “правых”, что надо выждать – какую позицию займет Сталин [189].

Ну а главный его конкурент, Троцкий, неизменно оказывался в оппозициях. То в одной, то в другой. И по мере их поражений катился вниз. С поста наркома, из Политбюро, из ЦК… Проигрывал он вовсе не из-за подавления “партийной демократии” со стороны “бюрократов” – ее уже и при Ленине не было, этой “демократии”. Нет, Лев Давидович проигрывал из-за своего полного неумения организовать что бы то ни было. Раньше все вокруг него складывалось “само”. А теперь почему-то “само” не организовывалось. Троцкий оставался оппозиционным “знаменем”, но без руки знаменосца. И вокруг него группировались те, кто еще считал его “вождем” и “знаменем”. Группировались самотеком, не получая ни руководства, ни гениальных выигрышнях ходов в политической игре. Ждали, жаждали – а не получали… И бесцельно торчали вокруг своего “знамени”, пока не продвергались очередному разгрому. Верных соратников оставалось все меньше. Склянский вскоре после своего перевода в ВСНХ был послан в командировку в США и погиб там – “несчастный случай”. Видать, много знал. Неврастеник Иоффе смог выразить свою преданность Льву Давидовичу только путем самоубийства…

По воспоминаниям одного из секретарей Троцкого, В.Кибальчича, в последних партийных баталиях число сторонников Льва Давидовича в Москве и Ленинграде оценивалось в 400 – 600 человек [143]. Где уж тут серьезное противостояние “революционеров” и “бюрократов”? А последнее политическое выступление в России выглядело вообще анекдотически. Его приурочили к празднованию десятилетия революции, 7 ноября 1927 г. Троцкист И.Павлов пишет, что в этот день “оппозиционные лозунги вывешивались на стенах домов, где жили оппозиционеры. На углу Воздвиженки и Моховой красовались портреты Троцкого, Каменева и Зиновьева. С крыши сталинисты пытались сорвать их баграми. Активную оборону своих портретов вели оригиналы. Вооружившись половой щеткой с длинным черенком, Троцкий энергично отбивал атаки” [119]. Да, зрелище, наверное, было незабываемое. “Великий” Лев Давидович со шваброй высунулся из окна и защищает от сталинистов собственный портрет! В определенной мере символично, не правда ли?… А потом была ссылка в Алма-Ату… А потом он очутился за границей...

Ну а одновременно, сокрушая оппозицию, Сталин начал прижимать и интересы иностранцев, нацелившихся на изрядный “гешефт” за счет России. Ведь лоббировала иностранцев, защищала их позиции в Советском правительстве та же самая оппозиция. Теперь они лишались своей опоры. Уже в 1924 г. был ликвидирован Роскомбанк. Его объединили с Наркоматом внешней торговли, а директор Роскомбанка Олаф Ашберг был смещен со своего поста. Правда, смещен не за махинации по финансированию революции и не за хищнические сделки по разграблению нашей страны. Выгнали его всего лишь за злоупотребления [139]. Потому что сверхприбылей от перепродажи церковных ценностей и прочих подобных операций Ашбергу оказалось мало, впридачу к этому он еще и воровал – имея доступ к суммам, выделенным для оплаты западных товаров, элементарно прикарманивал часть денег.

Стали ставиться препятствия внедрению иностранцев в отечественную экономику. Были свернуты переговоры с Круппом, которому уже успели пообещать в аренду крупнейшие питерские заводы, Путиловский и Охтинский. А затем дело дошло и до тех бизнесменов, кто успел хапнуть в России концессии. На словах их по-прежнему приветствовали, обхаживали, заискивали. Позволяли завезти оборудование, наладить производство. Оказывали при этом всяческое содействие. Но после того, как дела пошли и оставалось, вроде бы, получать прибыль, у капиталиста начинались неприятности. У него вдруг начинали бастовать рабочие, требуя невероятную зарплату. А Советская власть била хозяина чисто западным оружием – юридическим. И на жалобы концессионера государственные чиновники разводили руками. Указывали на пункт, согласно коему правительство обязалось не вмешиваться в его производственные дела. Дескать, отношения с рабочими – ваша проблема, сами и разбирайтесь.

В конце концов иностранец понимал, что его водят за нос, и остается только убираться восвояси. А если не понимал, “помогали” понять. Власти находили в концессионном договоре какой-нибудь подходящий пункт, который не выполнялся. Или возникали неожиданные помехи к его выполнению. Те же рабочие бастовали, начинались перебои с транспортными перевозками. А чиновники объявляли, что знать ничего не желают, нарушение договора налицо – и на этом основании требовали его расторжения. А.И. Солженицын почему-то жалеет несчастных иностранных бизнесменов [148]. Надо ж, бедолаги, рассчитывали культурно и цивилизованно пограбить русские богатства, а вместо этого остались облапошенными, потеряли вложенные деньги и свое оборудование… Ну что ж, о вкусах и симпатиях не спорят.

 

О СУДЬБАХ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ.

Нет, представлять дело так, будто с победой Сталина в советской политике автоматически взял верх патриотический курс, было бы глубоко неверно. Иосиф Виссарионович в это время все еще пытался пунктуально следовать проектам Ленина. Да и сама его победа была весьма относительной. В партии остались “раскаявшиеся” троцкисты наподобие Хрущева. Многих побежденных оппозиционеров Сталин продолжал использовать на руководящих постах, считая ценными и опытными специалистами в области экономики, организации, дипломатии и т.д. А места эмиссаров “мировой закулисы”, удаленных из высших эшелонов власти, заняли другие. Выступавшие в борьбе за власть сторонниками Сталина и внедрившиеся в его окружение. Как и предполагалось, подобные специалисты и советники смогли направлять деятельность Иосифа Виссарионовича в ту сторону, которая требовалась Западу. И он на первых порах по сути продолжил ту же самую линию, которую прежде вели Ленин и Троцкий.

Осуществлялись и новые проекты, внедряемые извне. Так, в 1924 г. начал реализовываться план “Агроджойнт” – по заселению Крыма евреями. Инициатива исходила от американского “Объединенного комитета распределения”, председателем коего являлся Феликс Варбург, компаньон “Кун и Лоеб”. “Объединенный комитет распределения” провел переговоры с Советским правительством. И был подписан договор об организации такой колонии. Для начала ее должны были составить 500 евреев из бывшей российской буржуазии, они получали землю в Крыму и превращались в “тружеников” – фермеров. Причем авторам проекта немедленно подыграло правительство США, в 1924 г. был принят закон Рида-Джонсона, значительно ограничивший иммиграцию евреев из России в Америку. Фактически им прикрыли въезд в США, подталкивая к “крымскому варианту” (или к палестинскому).

В советском руководстве этот проект курировали Ларин, Брагин, Смидович. 29 августа 1924 г. Президиум ВЦИК постановил образовать два органа, “Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся” и “Общественный комитет по земельному устройству еврейских трудящихся”. Началось переселение тысяч людей из украинских и белорусских местечек. В общем массовые бойни и голод в Крыму, организованные в 1920 – 21 гг стараниями Белы Куна и Розалии Землячки оказывались отнюдь не случайными. Их можно рассматривать в качестве страшного жертвоприношения, “омывшего” кровью крымскую землю. А лишившиеся своих владельцев поля, сады, виноградники, дома получали новых хозяев. Официально новая община в Крыму получила статус автономии, но неофициально ее стали называть “Хазарской республикой” – в память об иудейской державе, существовавшей на юге России в IX – X вв., уничтоженной дружинами князей Святослава Игоревича и св. Владимира Святославовича.

Советские и зарубежные сионисты действовали в дружном контакте. Феликс Варбург заявлял журналистам, что “через “Агроджойнт” Советское правительство помогает русским евреям обрести экономическую независимость”. Американцы взяли на себя 80 % финансирования проекта, внеся 10 млн. долларов – в этом участвовали Феликс и Пол Варбурги, фонд Рокфеллера, глава компании “Сирс и Ребек” Джулиус Розенвальд, благотворительная организация “Джойнт”. По планам Ларина и Брагина предполагалось постепенно переселить на новые места жительства 3 млн советских евреев. Возникали и идеи о привлечении в “Хазарию” безработных германских евреев (которых было много в связи с экономическим кризисом). Было создано Американское общество помощи еврейской колонизации в Советской России. Подключилось Французское еврейское общество. В самом Крыму предполагалось компактно поселить 280 - 600 тыс. колонистов. А на следующих этапах в состав “Хазарии” должны были войти Южная Украина, Приазовье, Кубань…

При Сталине в рядах коммунистической партии оставались и последователи темных оккультных учений. Исследованиями в данной области занимался особый сверхмекретный отдел ОГПУ во главе с Глебом Бокием. С этим отделом тесно сотрудничал и клеврет Троцкого Яков Блюмкин, участвовал в подготовке и проведении ряда операций.

О том, что в окружении Иосифа Виссарионовича было далеко не все “ладно” красноречиво говорит и история с изгнением Троцкого за границу. В действительности Лев Давидович как раз этого и добивался, прозябая в казахской глуши и лишенный возможности вести политическую борьбу. Из советской ссылки удрать было далеко не так просто, как из царской. Но некие деятели помогли. Подтолкнули Сталина к решению – “изгнать”. А когда оно было принято, обеспечили Льву Давидовичу выезд со всеми удобствами. Мало того, ему удалось вывезти с собой за границу значительные ценности и огромнейший архив. И не просто дневники, письма. Десятки тысяч важнейших документов государственного, партийного, международного уровня. А чьи-то могущественные указания обеспечили, чтобы таможенники и пограничники закрыли на это глаза. Словом, во властных структурах оставались влиятельные эмиссары “сил неведомых” и заказы отрабатывать умели.

Поэтому падением троцких с зиновьевыми беды России отнюдь не кончились. В конце 1920-х гг последовали очередные удары по доламыванию российской мысли, сознания, души. Был учинен разгром всего, что осталось от гуманитарных наук, прокатились аресты историков, философов, филологов. Потом началась вторая волна погромов Церкви с новыми репрессиями священнослужителей, иноков, верующих мирян. Волна закрытий, осквернений и взрывов храмов и монастырей, которые еще уцелели после прежних кампаний. Была развернута вакханалия “раскулачивания”. Была уродливая коллективизация, вылившаяся в фактический разгром российского крестьянства. Был страшный “голодомор” на Украине, Дону, Кубани, унесший 5 – 7 млн человеческих жизней (и случайно ли бедствие обрушилось именно на те области, на которые предполагалось расширять “Хазарскую республику”).

А перелом в государственной политике произошел лишь в середине 1930-х. К этому времени не только стал слишком очевидным настойчивый, повторяющийся характер катастроф. В ходе процессов над троцкистами начала всплывать информация о их связях с зарубежной “закулисой”. Наконец, советской разведке удалось в Париже похитить часть архива Троцкого. В распоряжение Сталина попали документы, раскрывшие страшную истину – как западные державы преднамеренно и целенаправленно взорвали Россию, поддерживая и регулируя революцию через своих представителей. И вот тогда-то Иосиф Виссарионович стал переосмысливать действительность и круто менять политический курс. Переводить его из “интернациональной” и “революционной” системы координат к восстановлению основ российской державности [105].

В 1936 г. Сталин прекращает финансирование Коминтерна. В том же году выпускают из тюрем всех арестованных российских историков, а за решеткой оказываются их гонители. В школах вместо учебника истории Покровского, оплевывавшего все прошлое до 1917 г., вводится учебник Шестакова, восстановивший преемственность между Россией и СССР [177]. Появляются фильмы и книги о Петре I, Александре Невском, Иване Грозном и т.д. В это же время Сталин разгоняет РАПП, и в советскую культуру возвращаются “изгнанные” из нее Пушкин, Лермонтов, Лев Толстой, Достоевский. Реабилитируется казачество. Восстанавливаются маршальские, генеральские, офицерские звания. Еврейская автономия переезжает из Крыма на Амур. Запрещается уничтожение памятников архитектуры, в том числе православных храмов. А 11 ноября 1939 г. Политбюро принимает постановление “Вопросы религии”, прекратившее гонения на Церковь и отменившее прежние решения по данному вопросу [54].

И пошли под расстрелы те, кто разрушал, обескровливал и разворовывал нашу страну. Их осуждали “за шпионаж”. Разумеется, они были не из тех шпионов, которые фотографируют и пересылают через тайники секретные документы. Но в целом-то обвинение оказывается справедливым, поскольку каменевы, зиновьевы, бухарины и впрямь являлись чужеземными агентами. Их судили как врагов народа. Но разве они не были врагами русского народа? Их судили за вредительство. Но те планы, которые они реализовывали в России, как раз и были вредительством. По иронии судьбы их, делавших и двигавших революцию, судили как контрреволюционеров. Однако и это получается логичным. Ведь они выступали агентами крупного иностранного капитала, стало быть, действовали против пролетариата и крестьянства, в пользу “контрреволюционных” сил. В ходе следствий и судов информация о западных диверсиях против России в ходе Мировой войны и революции существенно дополнялась. Известно, например, что Радек и Раковский купили себе жизни, выложив все, что им было известно. А знали они очень много.

Известный журналист В.Л. Бурцев, находившийся в эмиграции, выпустил в 1937 г. книгу “По поводу 20-летнего юбилея предателей и убийц”, где писал о жертвах политических процессов: “Историческая Немезида карала их за то, что они делали в 1917-18 гг и позднее… они, несомненно, всегда были двурушниками и предателями – и до революции, и в 1917 г., и позднее, когда боролись за власть со Сталиным… Не были ли такими же агентами… Ленин, Парвус, Раковский, Ганецкий и другие тогдашние ответственные большевики?” Бурцев отмечал, что в этих процессах Сталин “не проявил никакого особенного зверства, какого бы все большевики, в том числе и сами ныне казненные, не делали раньше… Сталин решил расправиться с бывшими своими товарищами, ибо чувствует, что в борьбе с Ягодами он найдет оправдание у исстрадавшихся народных масс. В России… с искренней безграничнеой радостью встречали известия о казнях большевиков” [139].

Не все эмиссары Запада попали под репрессии. Сталин, например, проявил некоторую лояльность по отношению к женщинам. Нимфоманка Коллонтай избежала ответственности тем же способом, который применяла и раньше – предательством. Она еще раз предала своих прежних товарищей и любовников, предала вовремя, заблаговременно, отдала Сталину документы из своих архивов, которые можно было использовать против оппозиции. И была отправлена в свою любимую Скандинавию, где ее старые связи можно было употреблять с пользой для Советского Союза. До глубокой старости она продолжала тешиться сексуальными похождениями. И доходило до бурных сцен объяснений и ревности, когда, к примеру, очередной ее молоденький кавалер очутился в постели ее взрослой внучки.

Уцелела Розалия Землячка, после лечения в психиатрической больнице получила второстепенную партийную работу, хорошо умела выступать на митингах, мобилизуя людей для укрепления и защиты государства. И дождалась “заслуженного” места в кремлевской стене Не тронул Сталин и Крупскую. Сохранил ей формально почетное положение, лишив какого бы то ни было влияния. И предоставил умереть в своей постели в 1939 г. Она смогла услышать о расстреле всех своих прежних соратников, помянуть их мысленно на фоне всеобщего осуждения, а уж потом двинулась вслед за ними…

Троцкий на процессе “правотроцкистского блока” в 1936 г. был приговорен к смертной казни вместе с Каменевым, Зиновьевым и иже с ними, но приговорен заочно и пережил их на четыре года. Вообще за границей он чувствовал себя комфортно. Он ведь и до революции привык жить за рубежом, вот и получилось, что снова съездил в Россию временно. Как в 1905 – 1907 гг прокатился “туда и оттуда”, так и в 1917 г. навестил родину на 12 лет. Прежние теневые покровители не совсем оставили его. Держали про запас, вдруг еще пригодится. На чужбине он никогда не нуждался в деньгах, имел прекрасные бытовые условия, содержал штат прислуги и значительную, отлично вооруженную охрану [139].

Но в практических делах Лев Давидович опять проявил себя полным нулем. Несмотря на поддержку и финансирование, он так и не сумел создать за границей сильную антисталинскую партию – такую, какой являлись до революции большевики. Вся его деятельность сводилась к написанию хвастливых мемуаров. Издавал “Бюллетень оппозиции”, но он был интересен только для НКВД. Потому что Троцкий, дабы прибавить себе вес, открытым текстом перечислял в “Бюллетене” своих сторонников в СССР – и их без особых хлопот брали под белы ручки. Он взялся создавать “Четвертый интернационал”, но и эта организация получилась сугубо маргинальной, на учредительный съезд собралось два десятка человек из разных стран.

А когда закулисные покровители поняли, что больше из Льва Давидовича выжать ничего не получится, он стал ненужным. Лишним. Его высылают из Франции, потом из Норвегии. И ни одна страна Запада не желает его принять. За него хлопочет даже физик Эйнштейн, просит у правительства Германии. Однако хороший знакомый Троцкого Хильфердинг, один из давних его покровителей, успевший стать в Германии министром, теперь знать не желает Льва Давидовича и во въезде отказывает. Другой старый знакомый, Вандервельде, не пускает в Бельгию. В конце концов, соглашается его принять только Мексика. В общем, поехал в обратном направлении, за океан. На этот раз он пересекает Атлантику совсем не в каюте первого класса, даже не на пассажирском суде, а на танкере… Поселяется у своего почитателя художника Диего Риверы, “отблагодарив” гостеприимного хозяина тем, что наставляет ему рога. Отбивает у него любимую женщину, Фриду Кало. Заодно “отблагодарил” таким способом и свою супругу, котрая всюду сопровождает его в изгнании. Потом приобретает собственную виллу в Койокане, превратив ее в подобие крепости…

И ему было чего опасаться. Не только от Сталина. Для своих покровителей он был полностью отработанной фигурой. Но представлял угрозу. Например, его хозяевам вряд ли могла понравиться утрата Львом Давидовичем части своего архива, уплывшей в руки советских спецслужб – и еще меньше могло понравиться, что он сберегал в архиве документы, совсем не желательные для “мировой закулисы” Кроме того, надвигалась новая мировая война. А в ее преддверии Троцкий решил действовать по старой схеме. Его сторонники принялись наводить мосты с германским абвером. Но Троцкий знал слишком много о тайной стороне прошлой войны. Американским и британским тузам вовсе не улабалось, чтобы его информация стала достоянием германской разведки.

Однако сами они не стали возиться, устраняя Льва Давидовича. Они просто “засветили” его. В США вышла книга дневников полковника Хауса, где весьма прозрачно раскрывалось, на кого работал Троцкий, какие задания он выполнял. В 1939 г. книгу переиздали в СССР [6]. А в такое время она могла выйти только с ведома и по указанию одного единственного человека. Сталина. Следовательно, с дневниками Хауса он ознакомился. Троцкого “засветили”, а засвеченный агент долго не живет.

Представляется любопытным, что в марте 1940 г. Гарвардский университет купил у Троцкого оставшуюся часть его архивов, около 20 тыс. единиц хранения. Купил очень вовремя, чтоб документы не попали в нежелательные руки. Сделка произошла за два месяца до того, как группа боевиков под руководством художника-коммуниста Сикейроса совершила нападение на виллу Троцкого. Ворвалась, изрешетила стены и перегородки из автоматов. Правда, из-за неопытности нападавших Лев Давидович и его жена, залегшие на полу, остались живы. Но 20 августа другой советский агент, Рамон Меркадер, привел приговор в исполнение. Почему-то Троцкий мечтал, чтобы его похоронили в США, написал об этом в своем завещании. Но Америка, которую он так ценил, для которой сделал так много, обеспечив сокрушение ее конкурентки-России, отказалась принять даже его прах. И в итоге закопали, как собаку, во дворе его собственного дома…

Наверное, этим можно было бы закончить книгу о том, как правящие и теневые круги Запада разыграли страшную российскую трагедию. Реформы Сталина, хоть и запоздалые, дали свои плоды. Помогли Советскому Союзу выиграть Великую Отечественную войну, снова вывели его на уровень одной из ведущих мировых сверхдержав. Но эти реформы не были и не могли быть полными. Сталин остался заложником той системы, которая его выдвинула. Он не смог отказаться от признания марксизма-ленинизма высшей системой ценностей, от прославления “завоеваний революции”. Поэтому и все его преобразования оказались обратимыми.

Обратный поворот осуществился после смерти Иосифа Виссарионовича, когда эмиссары антироссийских сил протолкнули во главу партии и государства Никиту Сергеевича Хрущева. Который по сути вернулся к политике Ленина –Троцкого. Взял курс на “мировую революцию” с беспрецедентным финансированием “дружественных” режимов, учинил новый разгром деревни, возобновил гонения на Церковь… А наряду с этим Запад продолжал расшатывать Россию по прежним, испытанным методикам. Точно так же, как раньше заражал “прогрессивными” веяниями молодых аристократов, дворян, интеллигенцию, принялся заражать детей “номенклатуры” и советских интеллектуалов. Точно так же, как на царскую Россию из-за рубежа распространялась “советчина”, так на советскую Россию стала распространяться “антисоветчина”. Но все эти события относятся уже к другой эпохе, связаны с другими персонажами. И, наверное, будут темой уже другой книги.

24.06.2007 г., п. Монино

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Авдеев Н. Революция 1917 года. Хроника событий. М-Пг, Госиздат, 1923.

2. Агабеков Г. Секретный террор. С приложениями А. Колпакиди. М., Современник, 1996.

3. о. Андрей (Кураев), Юркевич А.Г., Красовицкая М.С. Православие.// Религии мира. Энциклопедия для детей, т.6, ч.2, М., Аванта +, 1997.

4. Антонов-Овсеенко В.А. В революции. М, Госполитиздат, 1957.

5. Арутюнян А.О. Кавказский фронт 1914-1917 гг., Ереван, Айастан, 1971.

6. Архив полковника Хауза, с предисл. А.И. Уткина, М., АСТ,

7. Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. С-Пб, Всемирное слово, 1992.

8. Башилов Б., История русского масонства // Наш современник, вып. 17, М., 1995.

9. Белади Л., Краус Т., Сталин, М., 1990.

10. Белое дело. Летопись белой борьбы. Т. 1-6. Берлин, 1928.

11. Бернштейн Э. Германская революция. Берлин-Дрезден, Восток, 1927.

12. Беседовский Г. На путях к термидору. М., Современник, 1997.

13. Берштам М. Стороны в гражданской войне 1917-1922 гг. М, 1992.

14. Бобренев В.А., Рязанцев В.Б. Палачи и жертвы. М., Воениздат, 1993.

15. Большевистское руководство. Переписка. 1912 – 1927, М., 1996.

16. Бонч-Бруевич В.Д. Воспоминания о Ленине. М., Наука, 1965.

17. Боханов А.Н. Александр Иванович Гучков / Исторические силуэты, М., Наука, 1991.

18. Бройде С. и М. Ярославский мятеж. М, Госюриздат, 1930.

19. Бруновский В. Дело было в СССР./Архив Русской революции (АРР), т.19, М., Терра-Политиздат, 1993.

20. Бугай Н., Был ли геноцид казаков? // “Казачья слобода, № 1-2, 1994.

21. Будберг А. Дневник./ АРР, т.12-15, М., Терра-Политиздат, 1991.

22. Бьюкенен Дж., Воспоминания дипломата, М., 1923.

23. Васецкий Н.А. Троцкий. Опыт политической биографии, М., 1992.

24. Василевский А. Бред разведок, ужас Чрезвычайки./ Лит. обозрение № 12, М., 1989 г.

25. Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия, М., Сов. энциклопедия, 1977.

26. Вержхлвский Д.В., Ляхов В.Ф., Первая мировая война 1914-1918. Военно-исторический очерк. М., 1964.

27. Верт Н., История Советского государства, М., Прогресс-академия, 1994.

28. Верховное командование в первые дни революции. Документы./АРР, т.16, М., Терра- Политиздат, 1993.

29. Верховский А.И. Россия на Голгофе. Из походного дневника, М., 1959.

30. В.И. Ленин и ВЧК. Сборник документов (1917-1922г.г.). М., Политиздат, 1987.

31. Вильтон Р. Последние дни Романовых, Берлин, 1923.

32. Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1-9, М., 1978.

33. Владимир Ильич Ленин. Биография. М., Политиздат, 1972.

34. Волкогонов Д.А. Троцкий. Политический портрет, т.1-2, 1992.

35. Воспоминания генерала барона П.Н. Врангеля. ч. 1-2, М, Терра, 1992.

36. Воспоминания о В.И. Ленине в 5 томах. М., Политиздат, 1979.

37. Выстрел в сердце революции. Под ред. Н.Д. Костина. М., Политиздат, 1983.

38. Гоффман М., Война упущенных возможностей, М-Л, 1925.

39. Гоффман М. Записки и дневники 1914 – 1918, Л., 1929.

40. Гражданская война в СССР. В 2-х т. М., 1986.

41. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1983.

42. Гражданская война на Украине. 1918-1920 г.г., т. 1-3. Киев, 1967.

43. Гусев С.И. Гражданская война и Красная Армия. М., 1958.

44. Данилов И. Воспоминания о моей подневольной службе у большевиков. /АРР, т.14, 16, М., Терра-Политиздат, 1993.

45. Дебидур А. Дипломатическая история Европы, т. 1-2, Р-н-Д, Феникс, 1995.

46. Деникин А.И. Очерки русской смуты./ Вопросы Истории, 1990-1994г.г.

47. Джолл Д. Истоки Первой мировой войны. Р-н-Д, Феникс, 1998.

48. Дитерихс М.К. Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале. М, Скифы, 1991.

49. Дневник и воспоминания киевской студентки./ АРР, т.15, М., Терра-Политиздат, 1993.

50. Добровольский С. Борьба за возрождение России в Северной области./ АРР, т.3, М., Терра-Политиздат, 1991.

51. Довбыш Г. Национальный художник и современное “искусство” // Молодая Гвардия, № 4, 2007.

52. Доклад Центрального Комитета Российского Красного Креста о деятельности Чрезвычайной Комиссии в Киеве./ АРР, т.6, М., Терра-Политиздат, 1991.

53. Документы о преследовании евреев / АРР, т.19, М., Терра, 1993.

54. Дудко Д. Он был верующим // Преображение, № 2, 2003.

55. Емец В.А., Советская историография происхождения Первой мировой войны, М., 1968.

56. Жевахов Н.Д. Еврейская революция, М., Алгоритм, 2006.

57. Женщины русской революции, М., 1968.

58. Журнал заседания совета министров Крымского краевого правительства./ АРР, т.2, М., Терра-Политиздат, 1991.

59. Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь, М., Вече, 2000.

60. Зайончковский А.М. Мировая война 1914-1918 г.г., М., 1931.

61. Иванов В.Ф., Тайны масонства, История русского масонства, Онега, СПб, 1992.

62. Иванян Э.А., Белый дом: президенты и политика, М., Политиздат, 1979.

63. Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. М., Воениздат, 1988.

64. Игнатьев А.В. Русско-английские отношения накануне Первой мировой войны (1908 –1914), М., 1962.

65. Игнатьев В.И. Некоторые факты и итоги четырех лет гражданской войны. М, Госиздат, 1922.

66. Из секретного доклада о причинах неудачи борьбы с большевиками на Северо-Западном фронте. /АРР, т.2, М., Терра-Политиздат, 1991.

67. Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография. М, Госполитиздат, 1949.

68. История внешней политики СССР, т.1, 1917-1945, М., 1976.

69. История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс, М., 1997.

70. История гражданской войны в СССР. В 5 томах. М., 1960.

71. История России, ХХ век. Под ред. В.П. Дмитренко, М., АСТ, 1996.

72. Ицелев Л.И. Александра Коллонтай – дипломат и куртизанка, коммент. Л.А. Лебедевой, М., Армада, 1997.

73. Карр Э. История Советской России. Большевистская революция 1917-1923гг. т 1-2, М, Прогресс, 1990.

74. Квашнина-Самарина М.Н. В красном Крыму. Примечания Л. Крафта./ Минувшее, т.1, М., Прогресс, 1990.

75. Керенский А.Ф. На историческом переломе. М., Прогресс, 1991.

76. Клингер А. Советская каторга./ АРР, т.19, М., Терра-Политиздат, 1993.

77. Кораблев Ю.И. Политические деятели России 1917, биографический словарь, М., 1993.

78. Косолапов Р.И. Слово товарищу Сталину, М., Алгоритм, 2002.

79. Костин Н.Д. Суд над террором. М., Моск. Рабочий. 1990.

80. Кочетов В.Н. Самоубийство или убийство? // Преображение, № 2, 2005.

81. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 1-2, М., 1970.

82. Красная книга ВЧК. М., Госиздат, 1920.

83. Краснов В.М. Из воспоминаний о 1917-20 г.г./ АРР, т.8-11, М., Терра-Политиздат, 1991.

84. Краснов П.Н. Всевеликое Войско Донское./ АРР, т. 5, М., Терра-Политиздат, 1991.

85. Критский Н. Красная армия на Южном фронте./ АРР, т.18, М., Терра-Политиздат, 1993.

86. Крупская Н.К. Воспоминания о В.И. Ленине. М., Политиздат, 1972.

87. Латышев А.Г. Ленин: первоисточники. М., Март, 1996.

88. Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М., Март, 1996.

89. Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. М., 1920.

90. Лацис М.Я. Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921.

91. Левидов М. К истории союзной инте