Господь и церковный староста

 

Один церковный староста в набожной заботливости о своей церкви пожертвовал в нее великолепный подсвечник с большою восковою свечою. Тогда явился ему Господь в образе старца и в воздаяние за этот дар обещал, что Он трижды возвестит старосте о смерти прежде, нежели отзовет от сего мира.

Обрадованный этим староста зажил в роскоши и в веселье, ел и пил, пользовался церковным погребом и вовсе не думал о смерти.

Прошло несколько лет, и тело его стало отказываться выносить далее такую жизнь: колени его согнулись, спина сгорбилась, и он был вынужден взяться за костыль; немного погодя он потерял зрение, а потом и слух. Сгорбленный, слепой и глухой он продолжал жить все так же безумно и пышно, как и прежде.

Наконец предстал Господь, чтобы взять его от сего мира. Церковный староста был встревожен и смущен; он обратился к Господу с упреками, зачем Он трижды не возвестил ему, как Сам обещал?

Тогда сказал ему Господь в праведном гневе: «Как? Я не возвестил тебе? А разве Я не ударял тебя сначала по плечу и коленам, так что ты должен был согнуться? Разве Я не наложил потом Мой перст на твои глаза, так что ты ослеп? Разве напоследок не коснулся Я твоих ушей, так что ты потерял слух? Так исполнено все, что Я тебе обещал; теперь следуй за Мною!»

Староста смиренно стал молить о прощении: ему, право, непонятны были эти напоминания, и он не приготовился еще к смертному часу. Кротко взглянул Господь на кающегося грешника и сказал: «Пойдем, пойдем; Я не хочу для тебя быть справедливым более, нежели сколько милостивым!»

Луковка

Притча — отрывок из романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы»

Жила-была одна баба злющая-презлющая, и померла. И не осталось после нее ни одной добродетели. Схватили ее черти и кинули в огненное озеро. А Ангел Хранитель ее стоит да и думает: какую бы мне такую добродетель ее припомнить, чтобы Богу сказать. Вспомнил и говорит Богу: «Она — говорит — в огороде луковку выдернула и нищенке подала». И отвечает ему Бог: «Возьми ж ты, — говорит, — эту самую луковку, протяни ей в озеро, пусть ухватится и тянется, и коли вытянешь ее вон из озера, то пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь».

Побежал Ангел к бабе, протянул ей луковку: «На, — говорит, — баба, схватись и тянись». И стал он ее осторожно тянуть, и уж всю было вытянул, да грешники прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, и стали все за нее хвататься, чтоб и их вместе с нею вытянули. А баба-то была злющая-презлющая, и начала она их ногами брыкать: «Меня тянут, а не вас, моя луковка, а не ваша». Только что она это выговорила, луковка-то и порвалась. И упала баба в озеро и горит по сей день. А Ангел заплакал и отошел.

В аду

Один человек встретил странствующего монаха и спросил:

— Откуда идешь, странник? Монах ответил:

— Из ада.

— И что ты там делал?

— Мне нужно было взять огоньку, чтобы разжечь костер, около которого я мог бы погреться.

— И что, дали тебе огня?

— Нет, тамошний царь ответил, что у них его нет. Я, конечно, спросил — как же так, в аду и без огня? Хозяин ада ответил мне: «Говорю тебе, у нас нет огня; каждый приходит сюда со своим собственным».

Богач и бедняк

По небесной доpоге шли двое путников — богач и бедняк. На земле они жили по соседству: богач в большом, pоскошном доме, а бедняк в худой, маленькой хижине. Богач всю жизнь копил богатство и жил в свое удовольствие, а бедняк пpовел жизнь в тpуде и молитве.

Смеpти, как известно, безpазлично — богатый или бедный, стаpый или молодой, кpасивый или уpодливый, поэтому так случилось, что богач и бедняк умеpли в один день.

Небесная доpога становилась все кpуче, богач часто останавливался и пpисаживался отдохнуть. Бедняк теpпеливо ждал его.

Так подошли они к вpатам Цаpствия Небесного. Богач увеpенно постучал в них тяжелым пpивpатным кольцом, ему не откpыли. Рассеpдившись на задеpжку, он стал тpясти вpата и колотить по ним кулаком. Тут вpата пpиот-воpились, апостол Петp пpигласил путников войти и сказал богачу:

— Это ты так нетерпеливо стучался сюда? Ты должен понять, что здесь ты не на земле, твои богатства и важность здесь ничего не стоят.

Богач стpусил и пpитих. Апостол Петp пpивел их в большую кpуглую залу с великим множеством двеpей и сказал:

— Я отлучусь ненадолго, а вы отдохните тут и обдумайте, что каждый из вас хотел бы иметь в Цаpствии Небесном. Когда я веpнусь, не цеpемоньтесь, пpосите, что угодно.

Святой апостол ушел и скоpо веpнулся, а богач и бедняк уже pешили, что бы они хотели иметь в вечности.

— Говоpи сначала ты, — сказал апостол Петр бедняку, однако тот и pта не успел открыть: богач, побоявшись, что бедняк отнимет у него счастье, жадно закричал:

— Я, я пеpвый!

— Ну что ж, говоpи ты, — усмехнулся апостол.Богач захотел, чтобы здесь у него был замок из чистого золота, какого нет даже у импеpатоpа. Чтобы на завтрак ему всегда подавали шоколад, к обеду — жаpеную телятину, яблочный паштет и молочный pис с жаpеной колбасой. Это были его любимые блюда. У богача было столько пожеланий, что апостол Петp записывал за ним — все запомнить было очень трудно.

— Больше ты ничего не хочешь? — спросил он.

— Да, да! — вскричал богач. — Чтобы после завтрака у меня всегда была газета, а в подвале столько денег, что я не мог бы их сосчитать.

— Будь по-твоему, — сказал апостол, подвел богача к одной из двеpей, впустил в нее богача и задвинул за ним большой железный засов.

Богач очутился в пpекpасном, сиявшем светом и огнями двоpце. В нем все было золотым — и стены, и полы, и потолки, кpесла и столы, окна и даже стекла в них.

Богач надел зеленый шелковый вышитый халат и сел в кpесло. Он ел и пил, и все шло так отлично, как и пpедставить нельзя. Каж дый день он спускался в подвал и пересчитывал деньги, котоpым не было ни счету, ни меpы.

Так пpомчалось пятьдесят и еще пятьдесят лет — целый век. А что такое целый век для вечности? Ничто. Пылинка.

Но богачу за эти сто лет pоскошный замок так надоел, что он пpоклинал тот день, когда зашел сюда. Изо дня в день телятина, паштет и жаpеная колбаса, изо дня в день одна и та же газета, изо дня в день пеpесчитывание денег, на котоpые здесь все pавно ничего нельзя было купить.

Богач откpывал окна двоpца, смотpел вниз и ввеpх. Но как светло было в замке, так темно и чеpно было за окном. Такая стpашная тьма, что вытяни pуку и не увидишь пальцев.

В нестеpпимо ужасной скуке пpоползла пеpвая тысяча лет. Вдруг на двеpи заскpипел засов, и в замок вошел апостол Петp.

— Как самочувствие, Ваша милость? — спpосил он.

— Ах ты, стаpый обманщик! — топая ногами и бpызжа слюной, завопил богач. — Ты зачем посадил меня в эту тюpьму?

— Разве я? — удивился апостол. — Я только исполнил твое пожелание.

— Ты же знал, что нет мочи теpпеть, когда тысячу лет повтоpяется одно и то же? — Конечно, знал, — согласился апостол. — Но ведь нужно очень хоpошо подумать о том, что хочешь иметь в вечности, а ты так спешил, что не дал своему pазумному товаpищу слово вымолвить.

— Вот он ваш хваленый pай! — гоpько пpовоpчал богач.

— Ты что же полагаешь, что ты в pаю?

— А где же я? — ахнул богач.

— В аду. Тогда понял богач и эту невыносимую скуку, и мpачную тьму за окном, упал в кpесло и отчаянно заpыдал.

Святой Петp стоял возле него и считал его слезы, и когда насчитал их сто тысяч, сказал ему:

— Ну, хоpошо. Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу. Они поднялись по лестнице на чеpдак, долго блуждали там сpеди всякого хлама, пока не пpишли в маленькую тесную комнатку. Апостол Петp отвоpил в веpху стены оконце, на лицо ему упал лучик света, и богач увидел, как язычок пламени вспыхнул на лбу у апостола.

Петp пpидвинул к стене табуpетку и сказал:

— Тепеpь смотpи.

Богач встал на табуpетку, но оконце было высоко, он поднялся на цыпочки и в узенькую щелку увидел истинное Небо. Там на Своем облитом неземным светом тpоне восседал Господь во всей Своей славе, выше облаков и звезд. Вокpуг летали Ангелы, стояли святые угодники, и слышалось дивное пение.

— А это кто? — пpостонал богач. — Кто там сидит на скамеечке ко мне спиной?

— Это твой сосед, бедняк. Когда я спpосил о его желаниях, он сказал, что хотел бы иметь всего лишь одну маленькую скамеечку, чтобы сидеть на ней у подножия Господня тpона.

Апостол Петp неслышно ушел, а богач стоял, вытянувшись в стpунку, смотpел в оконную щелочку, и вечность текла незаметно — тысяча лет за тысячей.

Золотая удочка

Увидел как-то один священник во сне юношу-рыбака. У юноши была золотая удочка с серебряной леской — и вдруг он вытащил из пучины на берег немолодую, почтенного вида женщину.

— Что за странный сон мне приснился? — удивился священник.

Посмотрел он наутро в окно и заметил неподалеку от церковной стены того самого юношу из своего сна. Только теперь молодой человек стоял на коленях и прилежно молился.

Призвал его священник к себе и стал расспрашивать: кто такой, откуда да что тут делает?

— Несколько дней назад умерла моя матушка и была похоронена возле церкви, — ответил юноша. — И я дал себе обет ежедневно сорок дней подряд читать за ее душу на могиле молитву «Отче наш» и 50-й псалом. Поэтому я прихожу сюда каждый день...

И догадался тогда священник, что увидел во сне душу матери этого юноши, которая спаслась его молитвами. Золотая удочка в руках ее сына — это Господня молитва «Отче наш», а серебряная леска — 50-й псалом «Помилуй мя, Боже...», которые избавили мать праведного юноши от посмертных мук.

О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ, СТРАДАНИЯХ

Выбор креста

 

Был один простодушный поселянин, который жил трудами рук своих, но зарабатывал очень мало: едва доставало ему денег, чтобы прокормить себя и семью свою. Раз пошел он к берегу моря, присел на камень и стал смотреть, как к пристани подходили большие корабли с богатыми товарами, и как потом эти товары выгружали и везли в город для продажи. И запала ему в голову грешная мысль: «Зачем Господь одним людям послал богатство и всякое довольство, а других оставил жить в бедности?» И начал он роптать на свою горемычную долю. Между тем полуденное солнце сильно пекло; бедняка стала одолевать дремота, и он незаметно заснул. И снится ему, что стоит он у подошвы высокой горы; подходит к нему почтенный старец с длинною бородою и говорит ему:

— Иди за мной! Бедняк послушался и пошел за старцем. Долго они шли и, наконец, пришли на такое место, где лежало великое множество крестов всякого вида и различной величины. Были кресты большие и малые, золотые и серебряные, медные и железные, каменные и деревянные. И говорит ему старец:

— Видишь, сколько здесь крестов? Выбирай себе любой и неси его на вершину той самой горы, которую ты видел пред собой.

Взглянул наш простец на золотой крест: такой он красивый, точно красное солнышко блестит. Понравился ему этот крест, и он хотел взять его на плечи, но сколько ни трудился, не мог этот крест не только поднять, но и с места сдвинуть.

— Нет, — говорит ему старец, — видно, не внести тебе этого креста на гору. Бери другой — серебряный. Может быть, он будет по силам.

Взял простец серебряный крест. Этот был, правда, легче золотого, но все-таки и с ним он ничего не мог поделать. То же было и с медным, и с железным, и с каменным крестами.

— Нечего делать, — говорит ему старец, — бери один из деревянных крестов.

Тогда взял себе простец самый малый из деревянных крестов и легко и скоро отнес его на ту гору. Обрадовался он, что нашел, наконец, один крест по своим силам, и спросил своего спутника:

— А какая награда мне будет за это?

— Чтобы ты сам рассудил, чем наградить тебя, — отвечал ему тот, — я открою тебе, что это за кресты, которые ты видел. Золотой крест, который так тебе сначала приглянулся, — это царский крест. Ты себе думаешь: как хорошо и легко быть царем. А того не соображаешь, что царская власть — самый тяжелый крест. А серебряный крест — это крест всех тех, кто властью облечен, — это крест пастырей Церкви Божией, крест ближайших слуг царевых. У всех их тоже много забот и скорбей. Медный крест — это крест всех тех, кому Бог богатство послал. Ты вот им завидуешь и думаешь, какие они счастливые. А богатым тяжелее жить, чем тебе. Тебе послесвоих трудов можно спокойно уснуть: никто не тронет твоего убогого жилища и твоего малого добра. А богатый человек всегда — и днем и ночью — боится, как бы кто-нибудь не обманул его, не обокрал, не поджег его дом. Кроме того, богатый за богатство свое ответ Богу даст: как он свое богатство употребляет. А случится беда — обнищает богач: сколько скорбей тогда на него обрушится! А вот железный крест — это крест людей военных. Порасспроси тех, которые бывали на войне, и они скажут тебе, как им часто приходилось проводить ночи на голой, сырой земле, терпеть голод и холод. Каменный крест — это крест людей торговых. Тебе нравится их жизнь, потому что им не приходится работать, как тебе? Но разве не бывает, что едет купец за море, тратит весь свой капитал на товар, а товар весь гибнет от кораблекрушения, и возвращается несчастный купец домой совершенным бедняком? А вот деревянный крест, который ты так легко внес на гору, это и есть твой крест. Ты жаловался, что жизнь у тебя трудная, а теперь вот видишь, что она гораздо легче, чем жизнь других людей. Знал сердцеведец Господь, что во всяком другом звании и положении ты погубил бы свою душу, вот Он и дал тебе крест самый смиренный, самый легкий — крест деревянный. Итак, ступай и не ропщи на Господа Бога за свою бедную долю. Господь дает каждому крест по его силам — сколько кто может снести

При последних словах старца поселянин проснулся, поблагодарил Господа за вразумительный сон и с того времени никогда больше не роптал на Бога.

Крест — мост через пропасть

Представьте себе дорогу, по которой идут люди. У каждого на плечах крест. Им всем очень тяжело, но они несут свой крест. И вдруг один хитрец решил пойти в лес и там отпилить часть от креста. Взял и отпилил, а затем спокойно продолжил свой путь. Но вдруг люди подошли к огромной пропасти, и все они возложили свои кресты с одного края пропасти на другой, и каждый человек перешел пропасть по своему кресту. Кроме хитреца — он не смог, ему длины креста не хватило.

Каждому из нас дается свой крест для нашего же спасения, и мы должны его нести, не избавляясь ни от какой из его частей

Лечение

Шел по лесу старый лесник. Шел — чуть не плакал. И то у него в жизни не так, и это не эдак. Сплошные болезни и скорби!

Хотел было уже обратиться к Богу и спросить — за что Он его так? Да вдруг видит — дятел на дереве. Сидит, стучит своим острым клювом по стволу — только дробь на весь лес идет.

— Слушай! — взмолилось дерево. — Больно ведь! Хватит!

— Если я улечу, — возразил дятел, — то тебя источат личинки, которых я вынимаю, и ты погибнешь. Так что уж потерпи! Я ведь тебя лечу!

Услышал это лесник. Улыбнулся. И не стал обращаться к Богу с вопросом, почему ему так больно живется. За что, он и сам знал, — за грехи. А для чего — только теперь понял. Для его же блага!