Что же еще нужно Для того, чтобы христианские истины помогали нам справляться с печалью о смерти ближнего.

Так как печаль — это гнетущее эмоциональное состояние души, то ее необходимо утешить. Утешение бывает двумя способами.

Во-первых, излиянием своей скорби, но не самому себе или другим людям, а во время молитв к Господу, Пресвятой

Сокровищница драгоценного опыта

Богородице и святым прошением об утешении своей печали. Это могут быть молебные или покаянные каноны.

Во-вторых, печаль утишается благодарственными и радостными молитвами. И, как известно христианин всегда должен благодарить Бога и за скорбь, и за радость.

Георгий, затворник Задонский:

«Но при всем этом (т. е. при чувствах дружества и привычки взаимно любезного обращения) священный долг веры обязывает нас предпочитать лучшее и тем прославлять благоустрояющего о всех Бога». (Письма, 1. 121)

Опыт говорит о том, что при различной печали помогает чтение Акафиста Сладчайшему Господу нашему Иисусу Христу, Акафиста Пресвятой Богородице и других акафистов.

Что касается утешения от Евангелия и церковных песнопений, то вот что в них говорится:

Троицкие Листки (Надгробное Евангелие):

«…тогда как неверующий с ужасом смотрит на смерть, не видя по ту сторону гроба ничего, кроме мрака отчаяния, — для верующего во Христа там сияет светлая надежда вечной жизни в райских обителях Отца Небесного, и в этой надежде находит отрадный покой и сладостное утешение скорбящее сердце осиротевшего христианина при виде родного гроба. А Святая Церковь, как нежная мать, является к нему со своими утешениями: и как умилительны ее надгробные песнопения, как трогательны ее псалмы, каноны и стихиры при погребении усопших ее чад! Все они дышат страданием любящей матери к скорбящим друзьям и сродникам почившего, все проникнуты утешительной мыслью о воскресении и вечной жизни по воскресении. Но сердце человека иногда так глубоко бывает поражено скорбью о потере близких ему людей, что скорбящий над гробом отец или мать, сын или дочь, муж или жена, или же сердечно преданный друг стоит весь в слезах, весь погруженный в свое горе, стоит и не слышит утешительных песнопений состраждущей ему Матери-Церкви: сердце ноет, душа оцепенела, он только и видит, что гроб, а в этом гробу — его радость, его надежда и утешение... Но воспряни, душа горюющая! Не скорби, не плачь, не предавайся грешному унынию, как скорбят и безутешно оплакивают своих мертвецов не имеющие упования — люди в Бога неверующие! Слышишь? Святая Церковь приглашает тебя выслушать утешительное слово от Самого Господа живота и смерти: “премудрость — вонмем! Услышим Святаго Евангелия чтение!” И чтется над усопшим Святое Евангелие. Рече Господь ко пришедшим к Нему Иудеям: “Аминь, аминь глаголю вам” — истинно, истинно говорю вам и непреложно слово Мое, ибо Сам Я — Истина вечная, — глаголю вам, “яко слушаяй словесе Моего”, кто слушает всем сердцем слово Мое, кто свято исполняет все Мои повеления — святые заповеди, “и веруяй Пославшему Мя”, кто верует в Бога Отца Моего, верует, что Он послал Меня для спасения мира, что Я — Сын Его и Спаситель ваш, кто верует так не на словах только, но и на деле, кто свою веру являет в добрых делах, тот “имать живот вечный”, тому нечего бояться смерти, он уже имеет в своей душе, возрожденной в таинстве Святого Крещения, залог вечной жизни, а потому “и на суд не придет”, для него не будет суда в осуждение, не будет муки вечной; “но прейдет от смерти в живот” — самая смерть будет для него только переходом в лучшую, вечно-блаженную жизнь. И снова повторяю: “Аминь, аминь глаголю вам, яко грядет час” (близко время), “и ныне есть” — оно и теперь настало уже, ибо для Меня, Сына Божия и теперь все возможно, грядет час, “егда мертвии услышат глас Сына Божия” — услышат Его Божественное повеление, “и услышавше оживут” (как и действительно ожили по гласу Сына Божия — сын Наинской вдовы, дочь Иаира и Лазарь четверодневный). Сын Божий так же всемогущ, как и Бог Отец. “Якоже бо Отец имать живот в Себе” — как Он, Отец, есть источник жизни, есть сама Жизнь и жизни податель, “тако даде и Сынови живот имети в Себе” — так и Сын Божий есть сама Жизнь, и Он, Жизнодавец, дает жизнь кому восхочет, и словом Своим всемогущим может воскрешать мертвых. “И область (власть) даде Ему” Отец не только воскрешать мертвых, но “и суд творити” (наказывать и осуждать на муки вечные всех непослушных Его святым заповедям), “яко Сын Человечь есть” (потому что Он — Сын Человеческий). “Не дивитеся сему”: Он вместе и Бог всемогущий, равный Богу Отцу по Своему Божеству и Божественной власти. Не дивитесь, что Он имеет власть воскрешать мертвых и будет судить весь мир: это так и должно быть, так от века Богом предуставлено, «яко грядет час (настанет время), воньже (когда) вси сущии во гробех (все умершие, начиная с праотца Адама) услышат глас Сына Божия, и изыдут из гробов своих, изыдут сотворшии благая», — те, которые не на словах только веровали в Бога, но оправдывали веру свою делами благими, “в воскрешение живота” (воскреснут для вечноблаженной жизни), “а сотворшии злая” — те, которые, хотя и право веровали, но не жили по вере, не слушали Моих заповедей и творили зло, “в воскрешение суда” (воскреснут для осуждения в муку вечную)... Так угодно Богу Отцу; Я — не противник воле Его, Я ничего не делаю вопреки Его воле: “не могу Аз о Себе творити ничесоже; Якоже слышу” от Отца, как Он открывает Мне волю Свою, как Сам Он судит, так и “сужду”, и буду судить, и потому “суд Мой праведен есть”: это не Мой суд, а суд Бога Отца. Чего хочет Отец, того хочу и Я, и чего Я хочу, того хочет и Отец. “Яко не ищу воли Моея”, и нет у Меня хотения, противного Отцу; но Я ищу одного — ищу “воли пославшаго Мя Отца”. Так вещал Господь Иудеям, так вещает Он и каждому из нас. Какие дивные глаголы, какая Божественная сила слышится в них! Воистину это глаголы самой Жизни, Самого Владыки живота и Победителя смерти! Нам ли скорбеть безутешно, скорбящий друг мой? Нам ли убивать себя горем, когда — слышишь? — грядет час, и наши усопшие братья проснутся от вековечного сна, проснутся, и встанут, и выйдут из этих тесных гробов, и мы увидимся с ними, и начнется тогда жизнь вечная — бесконечная в райских селениях!.. Не мое это слово — тако глаголет Господь! Ему ли — Истине вечной — не верить? Лишь бы мы были послушны святым Его заповедям, лишь бы всем сердцем веровали в Него, нашего Искупителя, а Он — верен в словесах Своих и неизменен в обетованиях. Кто слушает слово Мое, кто верует в Пославшего Меня, тот уже в этой жизни имеет право на вечную жизнь по смерти телесной, — так Он говорит и свято слово Его! А если так, то скажем лежащим в гробах отцам и братьям нашим: простите, до свидания! До свидания в то великое утро всеобщего воскресения, когда явится наше Солнце пресветлое — Христос Спаситель наш... О, если бы всем нам в радости встретиться тогда и без страха встретить грядущего со славой и силой многой Судью живых и мертвых, нашего Господа! А это будет, непременно будет, если мы позаботимся побольше творить добра и себе, и почившим, подавая за них милостыню, принося за них молитвы и жертву бескровную на Божественной литургии, дабы улучить (наследовать) с ними воскресение жизни, если позаботимся бегать злого, дабы избежать вечного осуждения, если от всего сердца и от всей души будем предавать себя воле Отца Небесного, и взывать Ему, как учит нас Спаситель наш: Отче наш! Да будет везде, всегда и во всем воля Твоя святая! Не якоже аз хощу, но якоже Ты. Не ищу воли моея, но единой Твоей всесвятой воле предаю и себя самого, и всех усопших братьев моих!.. Аминь».

Из надгробных песнопений (Для раздачи присутствующим при погребении):

«Плачу и рыдаю, когда помышляю смерть, и вижу во гробах лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну, не имущую вида... О, чудесе! Что сие еже о нас бысть таинство? Како предахомся тлению? Како сопрягохомся смерти? Воистину Бога повелением, якоже писано есть подающаго преставльшемуся упокоение!

Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего, иде-же несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная!

Сам Един еси Безсмертный, сотворивый и создавый человека, земнии убо от земли создахомся, и в землю туюжде пойдем, якоже повелел еси, Создавый мя, и рекий ми (сказавший мне): яко земля еси и в землю отыдеши, аможе (куда) вси человецы пойдем, надгробное рыдание творяще песнь: аллилуиа!».

Для утоления печали о смерти ближних святитель Феофан Затворник советовал читать святых отцов, говорящих о смерти:

«Просите книжку. Какую? Вспомнил, что у меня есть одна книжка — маленькая преосв. Гермогена. Это он сам себя утешал по смерти жены своей. Посылаю ее». (Письмо 1348 // Собрание писем)

«…(возьмите) 4-ю часть Ефрема Сирина. И тут — песнопения на смерть разных лиц. Выбирайте себе утешение!» (Письмо 1275 // Собрание писем)

Если кто-то находится в сильной печали об умершем или в страхе своей смерти, то чтение духовных творений преподобного Ефрема Сирина под названием «Надгробные песнопения» (т. 2) послужит ему утешением и наставлением. Удивительно то, что при чтении таких творений вместе с печалью и слезами человек чувствует не отчаяние и гнетущую боль, а утешение и надежду.

Также учения отцов помогут не только при наступившей печали, но и для приготовления к возможной печали в случае смерти близких.

Святитель Иоанн Златоуст:

«Итак, отовсюду получив вразумление и припомнив это и все, что сказано нами о воскресении и о тех святых, будем непрестанно повторять душам своим не только во время печали, но и когда бываем свободны от скорби. Поэтому и я, хотя никого не вижу в скорби, предложил ныне это слово, чтобы мы, когда подвергнемся подобному бедствию, припоминая сказанное, имели достаточное утешение; так и воины в мирное время занимаются воинскими упражнениями, чтобы при наступлении войны, когда потребуется опытность в деле, благовременно показать искусство, в котором они усовершенствовались во время мира. Приготовим же и мы себе оружие и врачевство во время мира, чтобы, когда настанет борьба с неразумными страстями, или печалью, или унынием, или другим чем-либо подобным, мы, хорошо вооружившись и оградившись со всех сторон, могли с великою опытностью отражать нападения лукавого и верными мыслями, вещаниями Божиими, примерами праведных мужей, и вообще всеми способами защищать самих себя. Таким образом мы можем и настоящую жизнь провести благодушно и сподобиться Царства Небесного о Христе Иисусе…». (О Лазаре // Полное собрание сочинений. Т. 1, ч. 2)

Как известно по опыту, иметь истинные расположения и чувства людям мешают их неправильные понятия и мысли. Поэтому христианин должен помнить, что нельзя позволять себе думать привычными языческими понятиями, которые несут безнадежность, еще большую печаль и боль, потому что в них нет Бога и нет жизни вечной.

Святитель Иоанн Златоуст:

«Мы тем и отличаемся от неверующих, что иначе судим о вещах. Неверующий видит небо — и покланяется ему, потому что признает его за бога; видит землю — и чтит ее, и прилепляется к чувственным вещам. А мы — не так; но видим небо — и удивляемся Создавшему его; потому что веруем, что оно не бог, а дело Божие; вижу всю тварь — и чрез нее восхожу к Создателю. Неверующий видит богатство — и изумляется, благоговеет: я вижу богатство — и посмеиваюсь; он видит бедность — и скорбит: я вижу бедность — и радуюсь. Иначе я смотрю на вещи, иначе он. Так поступаем и в отношении к смерти: он видит мертвого — и считает мертвым; я смотрю на умершего — и взираю на смерть, как на сон. И как на буквы все мы, и знающие и незнающие грамоту, смотрим одинаковыми глазами, но неодинаковою мыслию; незнающие, видя их, считают простыми буквами, а знающие искусно постигают заключающийся в них смысл; так и в жизни мы смотрим на события одинаковыми глазами, но не одинаковою мыслию и разумением. Итак, отличаясь от язычников во всем прочем, неужели мы сойдемся с ними в суждениях о смерти?» (О Лазаре // Полное собрание сочинений. Т. 1, ч. 2)

Святитель Василий Великий:

«Ибо тому, кто очищен Божественным учением, должно оградиться правым словом, как твердою стеною, мужественно и с силою отражать от себя устремления подобных страстей, а не с малодушием и уступчивостью принимать в душу страстный поток, как бы вливающийся в какое-нибудь низменное место. Душе слабой и нимало не укрепленной упованием на Бога свойственно чрез меру надрываться и падать под тяжестью скорби. Как черви всего чаще заводятся в деревьях менее твердых, так скорби зарождаются в людях более изнеженного нрава… Ты плачешь, напевая какие-то песни, сложенные для грусти, и унылыми напевами стараешься томить свою душу. Как лицедеям, когда представляют что-нибудь печальное, свойственно переодевание и наряд, в котором являются на зрелище, так думаешь, что и у плачущего должны быть приличный вид, черная одежда, всклокоченные волосы, в доме темнота, нечистота, пепел и унылый напев, которым бы рана скорби постоянно сохранялась в душе незаживленною. Предоставь поступать так не имеющим упования. А ты о почивших во Христе научен, что сеется в тление, восстает в нетлении; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное (1 Кор. 15: 42—44). Для чего же плачешь о том, кто пошел переменить одежду? Не плачь и о себе, как лишающийся какого-нибудь помощника в жизни; ибо сказано: “благо есть надеятися на Господа, нежели надеятися на человека” (Пс. 117: 8). Не сетуй и о нем, как о потерпевшем бедствие; ибо в скором времени пробудит его небесная труба, и увидишь его предстоящим судилищу Христову. Итак, оставь сии малодушные и невеже ственные возгласы: “Увы! какое неожиданное несчастие!” и: “Кто бы думал, что это случится?” и еще: “Когда ожидал я, что покрою землею любезнейшую для меня главу!”. Такие слова, если слышим и от другого, должны приводить нас в стыд; потому что и памятованием прошедшего, и опытами в настоящем научены мы необходимости сих страданий естества». (Беседа 4 // Беседы)

Святитель Феофан укорял за неправые рассуждения скорбящих:

«А мы, насмотревшись на тело его (умершего): синевато, глаза впали и проч., воображаем его таким. Этот самообман и раздирает сердце. Чтоб не раздиралось сердце, надо этот обман разогнать. Потом придет в голову сырая могила, мрачная. Увы! Бедный С-н О-ч! А он в светлом месте, в состоянии полном отрады, свободный от всех связностей. Прелесть, как ему хорошо. К довершению горя думаем: умер, не стало. А он и не думал переставать быть. И все так же есть, как был вчера накануне смерти, только ему хуже было, а теперь лучше. Что его не видать, это не потеря. Он бывает тут же. Отшедшие быстродвижны, как мысль. Я думаю, что Сн Оч смотрит у меня из-за плеча, что я пишу, и верно одобряет все. Потом он сейчас к вам порхнет. И если увидит, что вы хмуритесь, покачает головою. Вот, скажет, мудрецы. Ничего не видят и видеть не хотят. Пишу все сие в утешение вам, и особенно Е. В. Надо переработать наши представления, и утешение будет с нами. Ну, немножко не сплакнуть и не сгрустнуть нельзя. Но силою представления пересилить можно, и утишить, и совсем прогнать скорбь. Матушка Е-та В-на, С-н О-ч с вами, только иным образом. Извольте сему поверить и перестать крепко тужить. Господь да утешит вас всех!» (Письмо 373 // Собрание писем)

«Жаль бывает, когда кто умер. Вот и у вас: умерла, говорите, желая сказать, что тут случилась не знаю какая беда. А тут никакой беды нет. Это у нас поверье такое образовалось, что смерть есть ужас что такое. А она что же есть? Есть тоже, что переход из одной комнаты в другую, или переезд из одного места в другое. Анна ваша так же жива, как прежде, только живет иным образом жизни. Она помнит своего любезного N., и деток, и прочее домашнее. И бывает около вас, когда разрешат тамошние власти. Мы обычно думаем, что вот зарыли в землю бедную; сыро, мрачно, тяжело. А ее там нет, она при вас смотрит на плачущих и покачивает головою: чего это плачут, ибо ей там лучше. Если б предложили ей, хочешь ли воротиться на землю к своему N. Она ни за что не согласилась бы. К N. от чего бы не воротиться, но надо лезть в тело, а это ужас как отвратительно». (Письмо 482 // Собрание писем)

Поэтому противопоставляйте своим печальным мыслям христианские истины.

Святитель Иоанн Златоуст:

«Помышляй не о том, что он уже никогда не возвратится в дом твой, но что и ты сам скоро переселишься к нему; не о том думай, что умерший не возвратится сюда, но и что всё видимое нами не пребудет всегда одинаковым, а примет другой вид. И небо, и земля, и море, всё изменится; и тогда-то ты получишь сына своего с большею славою! Скажи мне: что случилось в мире особенного, необыкновенного и нового, чего прежде не было? Не видишь ли ты каждый день повторение одних и тех же перемен? За днем следует ночь, за ночью день; после зимы наступает лето, за летом следует зима — и более ничего; перемены эти всегда одни и те же — одни бедствия увеличиваются и возникают вновь. Итак, ужели ты желаешь, чтобы твой сын постоянно испытывал эти бедствия, чтобы он, пребывая здесь, подвергался болезням, скорбям, страшился, трепетал и одни бедствия претерпевал, а других опасался? Ты ведь не можешь сказать того, чтобы, плавая по этому пространному морю, он мог быть свободным от скорбей, забот и других подобных бедствий. Кроме того, помысли и о том, что ты его родила не бессмертным, и что если бы он не теперь умер, то подвергся бы этой участи несколько позже. Но ты еще не успела насладиться им? Насладишься вполне в будущей жизни. Но ты желаешь и здесь видеть его? Что же препятствует? Ты можешь видеть его и здесь, если находишься в бодрственном состоянии, потому что надежда будущих благ светлее самого зрения. Если бы сын твой находился в царских чертогах, ты не стала бы его требовать оттуда, чтобы посмотреть на него, слыша, что он находится там в чести; а теперь, видя, что он отошел для получения гораздо лучших благ, не можешь равнодушно перенести кратковременной разлуки, и притом имея вместо его мужа. Но у тебя нет мужа? Но ты имеешь утешение в Отце сирых и Судии вдовиц. Послушай, как и Павел уважает такое вдовство, говоря: “истинная вдовица и уединена уповает на Бога” (1 Тим. 5: 5). Подлинно, чем более таковая вдовица показывает терпения, тем более прославляется. Итак, не плачь о том, за что ты можешь получить венец, за что ты можешь требовать награды; ты отдала залог, но возвратила то, что тебе было вверено. Не заботься более, отдав стяжание свое в сокровищницу, из которой не могут его похитить. Если познаешь, какова жизнь настоящая и какова будущая, и что блага жизни настоящей — паутина и тень, а блага будущей непреходящи и бесконечны, то уже не потребуешь других убеждений. Теперь сын твой освободился от всякой перемены; а пребывая здесь, он, может быть, был бы добр, а может быть — и нет. Не видишь ли, сколько людей отрекаются от детей своих? Сколь многие принуждены бывают держать у себя в доме таких детей, которые хуже самых отверженных?» (Беседа 31 // Полное собрание сочинений. Т. 7, ч. 1)

В заключение необходимо сказать всем нам, что мы всегда должны помнить о том, что мы — христиане, и поэтому должны реагировать на все, и в частности на смерть, по-христиански. И вот что об этом говорят святые отцы.

Преподобный Нил Синайский:

«По видимости, ты верная, но стараешься подражать эллинам и уподобляться неверным. Ибо если несомненно веруешь, что по скончании настоящего века будет воскресение всех умерших, то почему плачем непрестанно и неутешно терзаешь себя?» (Письмо 2.160 // Письма)

Святитель Василий Великий:

«…если бы надежды христиан ограничивались сею жизнью, то справедливо было бы признать прискорбным раннее разлучение с телом. Но если для живущих по Богу началом истинной жизни есть разрешение души от сих телесных уз, то для чего нам печалиться, как не имеющим упования? Итак, послушайся моего совета и не падай под тяжестью горя, но покажи, что ты выше его и не поддаешься ему». (Письмо 97(101))

Святитель Иоанн Златоуст:

«Если мы — сыны мучеников, если мы желаем быть их общниками, то не станем скорбеть о смерти, не будем оплакивать любезных нам, которые прежде нас отходят к Господу. Если мы захотим скорбеть о них, то будут укорять нас блаженные мученики и скажут: о, верующие и желающие Царства Божия, вы, которые горько плачете и рыдаете о любезных ваших, умирающих спокойно на ложах и мягких постелях, — что стали бы вы делать, если бы увидели их мучимыми и умерщвляемыми от язычников за имя Господне? Разве нет у вас древнего примера? Праотец Авраам, принося в жертву своего единственного сына, закалал его мечом послушания Богу (Быт. 20: 10), не пощадил и того, кого любил такою любовью, чтобы доказать свою покорность Господу. Но если вы скажете, что он так поступил по Божию повелению, то ведь и вы имеете заповедь, чтобы не скорбеть об усопших. А кто не соблюдает самого малого, тот как соблюдет большее?.. Хочу предложить еще один пример для исправления тех, которые думают оплакивать умерших. Этот пример — из языческой истории. Был один языческий начальник, имевший единственного и довольно любимого сына. Когда он, по языческому заблуждению, приносил в Капитолии жертву своим идолам, доходит до него весть, что единственного сына его не стало. Он не оставил жертвы, которая была в руках его, не заплакал и даже не вздохнул, но, послушайте, что отвечал: пусть, говорит, погребут его; я помню, что я родил сына смертным. Посмотри на этот ответ, посмотри на мужество язычника: он не велел даже дожидаться себя, чтобы сын был предан погребению в его присутствии. Что же будет с нами, братие, если диавол в самый день суда выведет его против нас пред Христом и скажет: этот почитатель мой, которого я обольщал своими кознями, чтобы он служил слепым и глухим истуканам, которому я не обещал ни воскресения из мертвых, ни рая, ни Царства Небесного, этот доблестный муж, узнав о смерти своего единственного сына, не опечалился, и не 211 вздохнул, и не оставил при таком известии моего капища; а твои христиане, твои верующие, за которых Ты распял-ся и умер, чтобы они не боялись смерти, но были уверены в воскресении, не только оплакивают умерших и голосом, и видом, но даже затрудняются тогда идти в церковь, а некоторые даже и из клириков твоих и пастырей прерывают свою службу, предаваясь плачу, как бы вопреки Твоей воле. Почему? Потому что Ты благоволил призвать их к Себе из тьмы века. Что же мы, братие, будем в состоянии отвечать на это? Не будем ли мы объяты стыдом, когда в этом отношении окажемся ниже язычников? Язычник, не знающий Бога, должен плакать, потому что он, как только умрет, прямо идет на казнь. Должен сокрушаться и иудей, который, не веруя во Христа, обрек свою душу на погибель. Достойны сожаления также и наши оглашенные, если они, или по своему неверию, или по нерадению ближних, скончаются без спасительного крещения. Но кто освящен благодатью, запечатлен верою, честен по поведению или неизменен в невинности, того, когда он отойдет из здешнего мира, надобно ублажать, а не оплакивать, тому надобно завидовать, а не скорбеть о нем сильно, впрочем, завидовать умеренно, так как мы знаем, что в свое время и мы сами последуем за ними… Итак, братие, мы показали всеобщность смерти, объяснили непозволительность слез, показали немощь древних и несвойственность ее для христиан, объяснили тайну Господню, привели свидетельство апостолов о Воскресении, упомянули о деяниях апостолов и страданиях мучеников, указали, кроме того, на пример Давида и, сверх этого, на поступок язычника, наконец, представили и вредную, и полезную печаль, ту, которая вредит, и ту, которая спасает чрез покаяние. Когда таким образом все это показано, то что другое должно делать нам, братие, как не взывать с благодарностью к Богу Отцу: “да будет воля Твоя и на земле, как на небе” (Мф. 6: 10)? Ты даровал жизнь, Ты установил и смерть; Ты вводишь в мир, Ты и изводишь из мира и, изведши, сохраняешь; ничто из Твоего не погибает, так как Ты сказал, что и волос с голов их не погибнет (Лк. 21: 18). “Скроешь лице Твое — мятутся, отнимешь 212 дух их — умирают и в персть свою возвращаются; пошлешь дух Твой — созидаются, и Ты обновляешь лице земли” (Пс. 103: 29, 30). Вот, братие, слова, достойные верующих, вот спасительное врачевство; чей глаз отерт этою губкою утешения, увлажен с благоразумием этою примочкою, тот не только не почувствует слепоты отчаяния, но не испытает и малейшего нагноения печали, а напротив, взирая на все светло очами сердца, будет говорить подобно терпеливейшему Иову: “наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось; да будет имя Господне благословенно!” (Иов. 1: 21)». (Об утешении при смерти. Слово 2 // Полное собрание сочинений. Т. 6, ч. 2)

Преподобный Макарий Оптинский:

«…лишась близкого и любезного сердцу человека, нельзя не чувствовать и не болеть сердцу, и надобно отдать долг любимому предмету соболезнованием, однако ж не предаваться неутешному сетованию и скорбению; но так как вы — истинный христианин, ищите утешения страждущему духу вашему в священной нашей вере, во уповании на благость Божию и безмерную Его любовь к нам, грешным, и в предании себя во всем Его Святой воле. Только для неверующих не цветет в домашней жизни чистая радость, ибо кто умирает для его сердца, тот умирает навсегда, из отдаленной вечности ему не блещет луч надежды и утешения, его радости мгновенны, а печали безотрадны. Но христианин, убежденный и уверенный в действиях Промысла Бо-жия, покоряется Святой Его воле, вся на пользу устрояющей, и познает, что в здешней юдоли он есть странник, идущий в свое отечество и препровождающий в него отходящих отселе близких и друзей по назначенному для них творческой Премудростью окончанию своего странствования, надеется и сам с ними некогда соединиться в блаженной вечности милостью Бога нашего. И это самое утоляет печаль о разлуке с близкими сердцу нашему людьми. К этому же и святой апостол Павел укрепляет своим учением в послании к Солунянам: “Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним” (1 Сол. 4: 13, 14), то есть умершие в вере и надежде жизни вечной 213 воскреснут. Примите это рассуждение в утешение вашей печали, положитесь на милосердие Творца нашего и явите покорность Святой Его воле… (И тогда) сама печаль об умерших, озаренная светом истинного разума, истаивает, а на месте ее зачинает прозябать благое упование, утешающее и веселящее душу». (Собрание писем. Т. 1)

Как видим, именно вера и христианские истины помогают естественной печали о смерти близких перемениться на утешающую и тихую христианскую радость, о которой было сказано ранее. И будем надеяться, что милостью Бо-жией наш разум озарится светом Истины, и мы сможем достойно званию христианина принять и свою смерть, и смерть наших близких.

Помоги нам, Господи! И слава Тебе, Господи, что не оставляешь нас, неразумных, в своем неведении и подаешь нам научение!

СКАЗКИ, ЛЕГЕНДЫ, ПРИТЧИ

ГОРЮЮЩИМ Слова утешения

 

У праведного человека умер сын. Пришли друзья утешать его. Вошел первый друг, сел перед ним и сказал:

— Разрешишь ли сказать тебе слово утешения?

— Говори.

— Прародитель Адам имел сына, и когда сын этот пал мертвым, Адам утешился в своей скорби, что подтверждается его же словами: «Бог даровал мне другое дитя вместо Авеля». Утешься и ты!

— Разве мало для меня моей собственной скорби, что

ты еще про скорбь Адама напоминаешь мне? — ответил праведник. Вошел второй друг, сел перед ним и сказал:

— Разрешишь ли сказать тебе слово утешения?

— Говори.

— Иов имел сыновей и дочерей, и все они погибли в один день. И Иов утешился, говоря: «Бог дал и Бог взял. Да будет благословенно имя Господне!» Утешься и ты!

— Разве мало для меня моей собственной скорби, что ты еще про скорбь Иова напоминаешь мне? — ответил праведник.

Вошел третий друг, сел перед ним и сказал:

— Разрешишь ли сказать тебе слово утешения?

— Говори.

— Скажу тебе притчу. Ты подобен человеку, которому царь отдал сокровище на хранение. День за днем человек этот со слезами и вздохами повторял: «Горе мне! Когда, наконец, я благополучно освобожусь от обязанности оберегать отданное мне на хранение сокровище?» Так и с тобою, друг: дал тебе Бог сына, который ревностно изучал и Священное Писание, и слово пророческое, и поучения старцев наших. И безгрешным и чистым ушел он из мира. Не должен ли ты утешиться тем, что безупречно возвратил сокровище, отданное тебе на хранение?

— По-человечески просто и сердечно утешил ты меня! — ответил праведник.

Притча про женщину

Одна женщина потеряла своего горячо любимого сына. Скорбь ее была столь велика, что она была на грани отчаяния и свою последнюю надежду возложила на старца, про которого в народе говорили, что он может творить чудеса.

Убитая горем мать упала к его ногам и умоляла вернуть ей сына. Тронутый ее мольбой, старец сказал, что сделает это, но только после того, как она покажет ему три дома, в которых никто не умирал.

Женщине задание старца показалось несложным, она немного воспрянула духом и отправилась искать семью, которую не посещала смерть. Но вот она зашла в один дом, в другой, третий, пятый, и в каждом хозяева ей говорили, что они похоронили или сына, или сестру, или отца, или деда, или даже нескольких родных.

Обойдя свой город, женщина отправилась странствовать по другим селениям, надеясь все же отыскать дом, который смерть обошла стороной. Однако сколько она ни ходила, ни одного такого дома не нашла. Тогда постепенно она стала понимать, что смерть близких — это неизбежная сторона жизни, и смогла примириться с потерей своего сына.

О ЖИЗНИ В ИНОБЫТИИ