Развитие монастырского предпринимательства в условиях формирования централизованного государства

Укрепление Московского княжества в XIV в. способствовало оживлению деловой активности населения. Ряды средневекового русского купечества пополнялись и за счет так называемых церковных людей. В XIV и особенно в XV вв. церковь все активнее втягивалась в сферу обмена.Хотя еще во времена Ивана Калиты митрополит Руси Петр запрещал и белому, и черному духовенству заниматься торговлей и ростовщичеством, но жизнь заставляла церковных иерархов отказываться от этих запретов и даже самим посылать своих людей в торговые поездки. При московских великих князьях Дмитрии Донском и его сыне Василии Дмитриевиче представители митрополита, торговавшие излишками натуральных доходов, уже были освобождены от уплаты тамги.

Еще большей предпринимательской хваткой отличались игумены крупнейшихмонастырей северо-восточной Руси, владевших вотчинами, рыбными промыслами, соляными варницами и нуждавшихся в дополнительных продуктах для прокорма церковной братии. Предпринимательство монастырей стимулировалось льготами, которые они получали, с одной стороны, от Золотой Орды (освобождение от десятины), а с другой – от князя (право беспошлинной торговли). Такими привилегиями активно пользовались ярославский Спасский, Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, суздальский Спасо-Ефимьев, вологодский Глушецкий и другие монастыри. Они имели свои дворы на посадах в ряде крупных городов, включая Новгород и Москву. Чаще всего монастырские купчины везли на продажу рожь, рыбу, соль, мед. Не брезговали монастыри и производством водки на продажу. По мнению В.В. Похлебкина, первая русская водка на зерновом, хлебном сырье (т.е. водка в ее современном понимании) была создана в одном из монастырей Московского государства предположительно в 40-х гг. XV века.

Широкий размах приобрела торговая деятельность подмосковного Троице-Сергиева монастыря, отправлявшего в 60-х годах XV в. только в Новгород 300 возов с товаром зимой и 300 телег летом. Его лодки с товарами плавали по Волге, Оке, Шексне, Северной Двине и другим рекам. Для постоя и проживания торговых людей использовались принадлежащие ему городские дворы во Владимире, Соли Галичской, Угличе.

Не отставал от него Кирилло-Белозерский монастырь, имевший несколько дворов на посадах в Вологде, Белоозере и развернувший торговлю от Холмогор до Москвы. Кирилло-Белозерский монастырь активно торговал рыбой и солью. Сам монастырь был расположен на озере Белом, к северо-западу от Вологды, но рыбу монастырские крестьяне ловили на реке Умбе, на юго-западном берегу Кольского полуострова и продавали ее голландским купцам^[1]. Монастырь являлся постоянным торговым партнером Твери, где ему был отведен участок на берегу Волги у городского рва под соляные амбары и дворы. Эти места числились за монастырем вплоть до конца XVII века^[2].

Надо отметить, что из-за высоких рыночных цен на соль ее добыча была очень выгодна, поэтому солеварением в XIV-XV вв. занимались и великие князья, и боярство рангом пониже, и монастыри, и крестьяне. В северо-восточной Руси в рассматриваемый период немало солеварен в районах Соли Галицкой, Соли Великой, Соли Переяславской, Галича Мерского, Ростова принадлежало монастырям, использовавшим труд не только феодально-зависимых людей, но и «наймитов» со стороны. Часть добытой соли потреблялась самими монахами, а довольно значительные излишки с выгодой сбывались.

Предпринимательская деятельность монастырей приносила им реальную выгоду. Очевидна связь этого явления с дальнейшим ростом движимого и недвижимого имущества крупнейших обителей. За вторую половину XVI в. только Троице-Сергиев монастырь приобрел разными путями 67 сел, 124 селец, 12 соляных варниц и колодцев, 7 мельниц, свыше 60 городских дворов и мест^[3].

По мере завершения объединения русских земель великокняжеские власти с конца XV в. стали ограничивать торговые привилегии церковных учреждений, освобождая от уплаты пошлин лишь перевозимые в монастыри продукты их вотчинного хозяйства, но не купленные для перепродажи товары.

Политика властей, направленная на ликвидацию привилегий церковных учреждений была продолжена и в XVI в. При Иване IV осуществлялась постепенная отмена сохранившихся еще торговых льгот монастырей. По статье 91 Судебника 1550 г. проживавшие в монастырских дворах и слободах профессиональные торговцы приравнивались в отношении уплаты различных сборов к остальным своим собратьям по профессии. Кроме того, Иван Грозный запретил монастырям производить спирт и обязал их покупать кагор, использующийся в церковном обряде, только у государства. К концу его царствования монастыри полностью лишились податных льгот.

Хотя все эти меры в комплексе наносили ущерб предпринимательской деятельности обителей, но вместе с тем уравнивали их в правах с другими торговцами, вынужденными платить в полном объеме немало торговых и проезжих сборов. Поэтому, не смотря на проводимую правительством политику, монастыри не сворачивают предпринимательскую деятельность, более того, именно монастыри становятся самыми большими вотчинниками и ростовщиками. В рассматриваемый период насчитывалось порядка 150 монастырей-вотченников. Денежный оброк, который собирали монастыри со своих крестьян достигал 30% от их доходов, что позволяло крупным монастырям вкладывать деньги в развитие различных промыслов, а также приобретать земли.

Если в начале XVI в., после конфискаций проведенных Иваном III, в Новгородской земле церкви принадлежало 7%, то в середине 80-х гг. XVI в., в конце правления Ивана IV – уже 10% всего земельного фонда^[4].

Монастыри также вели и международную торговлю. Это касается, прежде всего, северных монастырей, которые были непременными участниками Архангельской ярмарки. Николо-Корельский монастырь на Белом море, Антониево-Сийский монастырь, расположенный в 150 км. южнее Архангельска и Соловецкий монастырь, расположенный на Соловецких островах Белого моря, имели свои склады в Архангельском гостином дворе, где хранили в основном соль, которую выпаривали во владениях монастырей и продавали в Архангельске.

Соловецкий монастырь являлся крупнейшим в Поморье производителем соли. Если в середине XVI в. монастырь продавал ежегодно порядка 10 тыс. пудов соли, то в 80-х гг. XVI в. соловецкими монахами только в Вологде было продано свыше 311 тыс. пудов соли на сумму 26 665 руб.^[5] В Приморье расширяются соляные промыслы и ряда других монастырей – прежде всего Спасо-Прилуцкого, Кирилло-Белозерского и Николо-Карельского. К концу XVI в. Спасо-Прилуцкий монастырь владел уже семью варницами в Тотьме, тремя в Сольвычегодском, двумя в Уне. Объем ежегодной добычи монастырской соли колебался от 50 до 86 тыс. пудов^[6].

В Московской Руси было основано в XV-XVI вв. около трехсот монастырей, в большинстве из которых проживали от двух-трех до десяти-двадцати иноков. Но наряду с такими малочисленными и небогатыми обителями существовали и более крупные, в которых проживали от 100 до 150 монахов. В XVI-XVII вв. наблюдался дальнейший рост численности братии. В Кирилло-Белозерском монастыре вместе с приписанной Афанасьевской обителью в 1601 г. насчитывалось уже не несколько десятков, как в более ранние времена, а 184 монаха, а его хозяйство обслуживали около 300 «детенышей», мастеровых, служебников, следовательно, монастырским властям приходилось обеспечивать всем необходимым, в том числе прибегая к закупкам, примерно 500 человек^[7].

Таким образом, не все монастырское производство носило товарный характер. На внутреннее потребление было ориентировано зерновое хозяйство Спасо-Прилуцкого, Кирилло-Белозерского, Иосифо-Волоколамского и др. монастырей. Как коллективные предприниматели монастыри действовали, прежде всего, в сфере соляных и рыбных промыслов, а также в сфере торговли. Тем не менее, денежные и натуральные затраты монастыря, получавшего торговую прибыль, в десятки, а то и в сотни раз превышали затраты светского купца-предпринимателя. Монастырям не требовалось тратить в процентном соотношении так много средств на закупку товаров для последующей перепродажи, как купцам. Монастырская торговля опиралась на разветвленную инфраструктуру – ярмарки у стен целого ряда обителей (Макарьевская, Свенская, Тихвинская и др.), собственный транспорт, наличие собственного упряжного скота, городских дворов с амбарами, перевозов и т.д. Весь этот комплекс, созданный на протяжении XV-XVII вв. позволял монастырям занимать свою нишу в хозяйстве страны и оставаться активным участником торгово-производственных процессов.

Раскол русской православной церкви в XVII в. практически предопределил дальнейшее снижение ее роли в экономической жизни страны. Отрицательно сказались на монастырском предпринимательстве петровские реформы. Петр I аннулировал 16 декабря 1700 г. Патриарший приказ, распределив все имевшиеся в нем мирские дела по другим ведомствам, а духовные поручил митрополиту рязанскому Стефану Яворскому (бывшему униату), дав ему титул "экзарха патриаршего престола". В январе 1701 г. все монастырские дела были переданы боярину И. Мусину-Пушкину. Возглавляемый им Монастырский приказ отвечал за положение дел в монастырских вотчинах и получил право "творить в них суд". В 1721 г. по указу Петра I был создан Синод русской православной церкви и введена должность обер-прокурора Синода, что фактически превратило церковь в придаток государства.

Церковные реформы Петра I и жесткие меры его преемников, в частности, "секуляризация церковных земель" при Петре III и Екатерине II, окончательно разрушили этот вид предпринимательства в России.

 

Определение: Секуляризация – процесс ослабления религиозной составляющей какого-либо явления и, соответственно, усиления светских, нерелигиозных его начал. Секуляризация церковных земель – перевод земель принадлежавших церкви в собственность государства.

 

Таким образом, наибольший объем рыночных связей монастырей падает на XV-XVI вв. Наибольшей торгово-промысловой активностью отличались Северные монастыри (Соловецкий, Спасо-Прилуцкий, Кирилло-Белозерский), которым заметно уступали монастыри центральных районов России (например, Иосифо-Волокаламский, Троице-Сергиев и др.). Торгово-предпринимательская деятельность духовных корпораций продолжалась и в XVII в., но в этот период главную роль в монастырском предпринимательстве начинают играть крестьянские хозяйства монастырских вотчин, что позволяло монастырям прочно внедряться в аграрный сектор экономики страны в условиях формирования всероссийского экономического рынка. Однако в XVIII в. в силу ряда причин, связанных с политикой государства в отношении церкви, на смену монастырскому предпринимательству пришло "старообрядческое".