Порядок проведения обследования.

Испытуемому (или группе обследуемых лиц) дается задание последовательно, согласно нумерации, рассматривать каждую картинку, при этом постараться дать волю фантазии и сочинить по каждой из них небольшой рассказ, в котором будут отражены следующие аспекты:

1) Что происходит в данный момент.

2) Кто эти люди.

3) О чем они думают и что чувствуют.

4) Что привело к этой ситуации и чем она закончится.

Высказывается также просьба не использовать известные сюжеты, взятые из книг, театральных постановок или кинофильмов, придумывать свое. Подчеркивается, что объектом внимания экспериментатора является воображение испытуемого, умение выдумывать, богатство фантазии.

Обычно испытуемому дается двойной тетрадный лист, на котором чаще всего свободно размещаются восемь коротеньких рассказов, содержащих ответы на все поставленные вопросы; чтобы у обследуемого не было ощущения ограничения, можно дать два таких листа.

Время также не ограничивается, однако экспериментатор поторапливает испытуемых, чтобы получить более непосредственные ответы, усилить проективный эффект методики.

Анализ

Интерпретация.

Защитные тенденции могут проявляться в виде несколько однообразных сюжетов, где отсутствует конфликт: речь может идти о танцах или гимнастических упражнениях, занятиях йогой.

1-я картинка провоцирует создание сюжетов, в которых выявляется отношение испытуемого к проблеме власти и унижения. Чтобы понять, с кем из персонажей идентифицирует себя испытуемый, следует обратить внимание, кому из них в рассказе он уделяет больше внимания и приписывает более сильные чувства, приводит доводы, оправдывающие его позицию, нестандартные мысли или высказывания. Размер рассказа также в значительной степени зависит от эмоциональной значимости того или иного сюжета.

2-я, 5-я и 7-я картинки в большей степени связаны с конфликтными ситуациями (например, семейными), где сложные отношения между двумя людьми переживаются кем-то третьим (к примеру, ребенком), кто не может решительным образом изменить ситуацию. При этом позиция этого третьего лица проявится на соответствующей картинке идентификацией и может выглядеть как индифферентная (2-я), пассивная – уход от вмешательства (5-я), миротворческие тенденции или иная попытка вмешательства (7-я картинка).

Если 3-я картинка чаще провоцирует выявление конфликта в сфере личных, интимных отношений, то 4-я может рассматриваться как аналогичная ситуация одними, и как служебный конфликт другими, так как в первом случае фигурирует скамейка (символ поэтичных встреч), а во втором стул. На этих картинках также проявляются сюжеты с освещением проблемы одиночества, покинутости, фрустрированной аффилиативной потребности, непонятости и неприятия в коллективе.

2-я картинка чаще других вызывает эмоциональный отклик у неустойчивых натур. Она напоминает о бессмысленных всплесках неуправляемых эмоций, в то время как по поводу 5-й больше строятся сюжеты, в которых фигурирует дуэль мнений, спор, стремление обвинить другого и оправдать себя, Аргументация своей правоты и переживание обиды в сюжетах к 7-й картинке испытуемыми нередко разрешается взаимной агрессией персонажей, когда эта тема для него значима. Здесь имеет значение, превалирует ли у героя, с которым себя идентифицирует обследуемый, внешнеобвиняющая (экстрапунитивная) позиция или склонность к приписыванию самому себе вины за сложившийся конфликт (интропунитивная позиция).

6-я картинка провоцирует наиболее выраженную значимость агрессивных реакций испытуемого в ответ на субъективно переживаемую им несправедливость, или, если он идентифицирует себя с поверженным человеком, выявляется жертвенность позиции, приниженность.

8-я картинка выявляет проблему отвержения индивида объектом аффилиативной привязанности или бегства от назойливого преследования отвергаемой им личности. Признаком идентификации себя с тем или иным героем рассказа является тенденция приписывать сюжетно разработанные переживания и мысли именно тому персонажу, который в рассказе оказывается принадлежащим идентичному с испытуемым полу. Интересно отметить, что с равной убежденностью один и тот же рисуночный образ распознается одним испытуемым как мужчина, другим – как женщина, при этом у каждого имеется полная уверенность, что это не может вызывать никаких сомнений. «Посмотрите, как она сидит! Судя по позе – это женщина.», – говорит один, «это – безусловно мужчина, сразу видно!», – говорит другая, при этом они рассматривают одну и ту же картинку. Этот пример лишний раз наглядно демонстрирует выраженный субъективизм восприятия и склонность приписывать весьма аморфному стимульному материалу методик совершенно конкретные качества у тех лиц, для которых ситуация, изображенная на картинке звучит как эмоционально значимая.

 

Дополнительные особенности интерпретации:

1. Безусловно, устный рассказ или дополнительное обсуждение написанных рассказов более информативно, но при групповом обследовании удобнее ограничиться письменным изложением.

2. Межличностный конфликт, звучащий фактически в каждой картинке, не только позволяет определить зону переживаемых испытуемым нарушенных отношений с окружающими, но нередко высвечивает сложный внутриличностный конфликт. Так, молодая девушка по 4-ой картинке строит такой сюжет: «Он объяснился девушке в любви. Она ему ответила – «нет». Он уходит. Она – гордая и не может признаться в том, что любит его, так как считает, что после такого признания она станет рабой своих чувств, а на это она пойти не может. Будет молча страдать. Когда-нибудь они встретятся: он – с другой, она замужем (хотя мужа не любит). Она уже переболела своим чувством, а он все еще ее помнит. Ну и что ж, пусть так, но зато спокойнее. Она неуязвима».

Во-первых, в этом сюжете многое привнесено испытуемой личного, не вытекающего из картинки. Во-вторых, внешний конфликт явно вторичный и базируется на выраженном внутриличностном конфликте: потребность в любви и глубокой привязанности фрустрирована в силу страха испытуемой перед возможной неудачей, перед страхом испытывать приниженность. Болезненное самолюбие, развившееся на почве негативного жизненного опыта, блокирует свободную самореализацию и непосредственность чувств, заставляет ее отказаться от любви, чтобы не повышать уровень и без того высокой тревоги, неуверенности в себе.

3. При интерпретации следует учитывать, что самопонимание и осознание своей собственной роли в сложных коллизиях житейских ситуаций плохо выражено у личностей с высоким уровнем невротизации, у эмоционально незрелых, импульсивных личностей.

4. В сложных семейных ситуациях PAT позволяет также выявить проблемы подросткового возраста. При этом позицию подростка в его окружении методика выявляет гораздо более четко, чем он сам сумел бы это сделать, даже если бы был полностью откровенным, так как самопонимание и жизненный опыт в этом возрасте также находятся на достаточно низком уровне.

5. Помимо анализа сюжетов, их содержательной стороны, вниманию экспериментатора предоставляется возможность проанализировать почерк испытуемого, стиль письма, манеру изложения, культуру языка, словарный запас, что также имеет большое значение для оценки личности в целом.

МЕТОДИКА «РИСУНОК СЕМЬИ»

Применение рисуночных техник для исследования личности ребенка особенно распространено в зарубежных странах. В нашей стране только в последние годы начали больше обращать внимание на рисунок, как средство познания личности (Болдырева С. А., 1974; Кольцова М. М., 1980; Захаров А. И., 1982; Мухина В. С., 1981), хотя еще в 1914 г. М. Коренблинт и М. Надольская под руководством проф. А. Ла-зурского проводили работы, в которых пытались использовать уроки рисования в качестве метода исследования личности.

Исторически использование методики «Рисунок семьи» связано с общим развитием «проективной психологии». Росту интереса к рисуночным методикам способствовал выход в свет фундаментальных монографий методик К. Маховера (Machover К., 1949) и Бука Дж. (Buck J., 1948). Рисуночные методики стали очень популярными среди психологов-практиков в 50–60-е годы. По данным Н. Сандберга (Sund-berg N., 1961), одна из них – тест рисунка человека К. Маховера (Machover К.., 1949) –в клиниках и больницах США по частоте применения уступали лишь тесту пятен Роршаха. В настоящий момент трудно определить «пионера» в использовании «Рисунка семьи» для изучения межличностных отношений. В 60-х годах эта методика быстро распространилась в среде психологов-клиницистов, и в различных географических регионах приоритет в ее использовании связывается с разными именами (в США – В. Хьюлс, во Франции – И. Минковский, М. Поро и т.д.). Э. Хамер (Hammer E., 1958, с. 391) говорит об этом так: «Наверное, как и многие стоящие изобретения, так и это одновременно родились в умах разных людей». Р. Берне и С. Кауфман (Burns R., Kaufman S., 1972), однако, указывают, что самое раннее упоминание в литературе о применении «Рисунка семьи» принадлежит В. Хьюлсу (Hulse W., 1951). Не вдаваясь в подробности, отметим только, что «Рисунок семьи» в этих целях применяли еще раньше. О развернутой системе анализа и интерпретации «Рисунка семьи» можно говорить начиная с работы В. Вульфа (Wolff W., 1947). Данный исследователь придавал влиянию семьи на развитие личности в дошкольном возрасте исключительное значение и разработал ряд методик для оценки внутрисемейных отношений. Одна из них – рисунок по заданию «Нарисуй свою семью». В рисунке он анализирует: а) последовательность рисования членов семьи, их пространственное расположение, пропускание в рисунке членов семьи; б) отличия между графическими презентациями в формах, пропорциях. В. Вульф четко не формулирует, какой психологический смысл имеют те или иные особенности рисования, но в разборе отдельных рисунков можно найти конкретные их интерпретации. Автор указывает, что последовательность в рисовании может указывать на значимость роли рисуемых людей в семье – ребенок рисует от более значимого к менее. В. Вульф находит аналогии в пространственном расположении членов семьи в рисунке и их расположении в игровой ситуации. Следует обращать внимание на такое расположение, которое повторяется в других рисунках и, следовательно, отражает значимые для ребенка реалии. Автор отмечает, что пропуск членов семьи – редкий случай и что за этим всегда стоит определенный мотив. Часто это выражает стремление уменьшить эмоционально неприемлемого члена семьи, избавиться от него. Говоря об особенностях фигур, автор особо выделяет их вели-. чину. Если реальное положение вещей не соответствует соотношению величин на рисунке, то это указывает, что величина детерминирована психическими факторами, а не реальностью. В. Вульф связывает рисование других членов семьи большими с восприятием ребенком их доминантности, рисование большим себя – с чувством значимости в семье. Информативными могут быть и различия в рисовании отдельных частей тела. Интерпретируй их, автор опирается на предположение, что различия в изображении порождаются особыми переживаниями, связанными с функциями этих частей тела. В. Вульф обращает внимание на то, что при интерпретации различий в нарисованных фигурах надо главным образом опираться на то, как сам исследуемый их осмысливает. Если это/невозможно – интерпретация становится чисто субъективной.

В обобщении можно сказать, что В. Вульф (Wolff W., 1947) выделил те характеристики рисунка, которые позже неизменно будут объектом интерпретации у других авторов.

Новизна работ В. Хьюлса (Hulse W., 1951, 1952) состоит в том, что он анализирует сам процесс рисования (использование карандашей, стирание нарисованного, вычеркивание, сомнения, эмоциональные реакции, спонтанные комментарии). Эти данные дают дополнительную информацию об отношении ребенка к рисуемым деталям, об общем его эмоциональном состоянии.

Дальнейшее развитие анализа «Рисунка семьи» представляют модификации методики Л. Кормана (Gorman L., 1964), Р. Бернса и С. Кауфмана (Burns R., Kaufman S., 1972). Модификацию Л. Кормана следовало бы считать продолжением самостоятельных работ над «Рисунком семьи» в французской психологической школе. Согласно этой модификации дети рисуют не «семью» или «свою семью», как у В. Вульфа и В. Хьюлса, но «семью, как ты ее себе представляешь». Такая формулировка исходит из тенденции автора представить исследуемому как можно меньше структурированную ситуацию. Он считает, что если ребенок рисует большую или меньшую семью, чем она является на самом деле, то это указывает на функционирование определенных защитных механизмов. Чем более несовпадение, тем больше неудовлетворенность существующей ситуацией. Автор анализирует рисунок в трех аспектах, несколько отличающихся от ранее упомянутых: а) графическое качество (характер линий, пропорции фигур, аккуратность выполнения рисунка, использование пространства); б) формальная структура (пропорция частей тела, динамичность рисунка., расположение членов семьи); в) содержание (исследователь стремится выяснить, какой смысл для ребенка имеет рисунок). Л. Корман оригинален и в том, что вводит серию вопросов, которые можно разбить на три группы. 1. Открытые, провокационные вопросы, подталкивающие ребенка на открытое обсуждение чувств (например: «Кто в семье самый плохой?»). 2. «Социометрические» вопросы, в ответе на которые ребенок должен сделать отрицательный или положительный выбор (например: «Отец задумал поездку на автомобиле, но в нем не хватает места для всех. Кто останется дома?»). 3. Вопросы, направленные на выяснение, какой смысл для ребенка имеют нарисованная ситуация, определенные детали.

В настоящее время наиболее известна модификация Р. Бернса и С. Кауфмана (Burns R., Kaufman S., 1972) – «Кинетический рисунок семьи». Модификаторы исходили из факта, что при обычном задании «нарисуй свою семью» ребенок часто рисовал статическую картину, в которой все члены семьи расположены в ряд и повернуты лицом к наблюдателю. Попытались обеспечить действие дополнительного, кинетического фактора, введя в задание новую инструкцию: «Нарисуй рисунок, в котором каждый член семьи и ты что-нибудь делают». Эти авторы предложили свою схему интерпретации, выделили 4 клинически значимых уровня анализа: а) характеристики индивидуальных фигур КРС; б) действия в КРС; в) стиль; г) символы.

Интерпретация характеристик индивидуальных фигур схожа с интерпретацией особенностей нарисованных фигур В. Хьюлса (Hulse W., 1951; 1952) и Дж. Ди Лко (Di Leo J., 1973). Другие уровни анализа являются более оригинальными. Согласно Р. Бернсу и С. Кауфману, действия и объекты, изображенные на рисунке, заключают в себе энергию, созвучную определенным отношениям. «Энергии» или «поля напряжения» могут отражать злобу, зависть, соревнование, стремление к близким контактам и т.д. (Например, игра в мяч говорит о конкуренции, зависти; горящий огонь – о враждебном отношении, злобе.)

Третье измерение анализа – стили – относится к «стратегии» реализации КРС и дает, по утверждению авторов, информацию об эмоциональных отношениях. В интерпретации учитываются только «ненормальные» стили – отделение фигур друг от друга линиями, прогибом листа, расположением фигур по краям бумаги, бездействием фигур и т.д.

Четвертый уровень анализа – интерпретация символов. Р. Берне и С. Кауфман выделяют около 40 часто повторяющихся в рисунках символов (например, лестница, вода, кровать и т.д.), часть которых интерпретируется согласно принципам психоанализа. Однако данные авторы не стремятся приписать символам фиксированные значения, указывая, что они могут иметь индивидуальный смысл или же приобретать свои значения в конкретной ситуации (среди последних – «социальные» символы; например, буква «А», высшая отметка в США, в рисунках становится отражением стремления к совершенству, признанию).

В работах советских авторов обращается внимание на связь между особенностями рисунка семьи и внутрисемейными межличностными отношениями (Кольцова Н. Н., 1980; Мухина В. С, 1981). Опыт применения «Рисунка семьи» как методики исследования межличностных отношений освещает А. И. Захаров (1977; 1982).

В частности, на основе своего клинического опыта А. И. Захаров (1977) утверждает, что в рисуночной пробе «семья» заключены большие диагностические возможности. Он применяет несколько отличный от описанных вариант методики, состоящий из двух заданий. В первом вспомогательном задании ребенку предлагается нарисовать в четырех комнатах, расположенных двухэтажно, по одному из членов семьи,, включая себя. При анализе рисунка имеет значение характер размещения по этажам членов семьи и кто из них находится рядом с ребенком. Обычно это наиболее эмоционально близкое лицо. Во втором, основном задании дети рисуют семью без каких-либо дополнительных инструкций.

Несмотря на различия в проанализированных схемах интерпретаций, вариации процедур у составителей рисуночных методик, можно выделить основные аспекты интерпретации рисунка, к которым относятся: а) интерпретация структуры рисунка семьи; б) интерпретация особенностей нарисованных членов семьи; в) интерпретация процесса рисования.

Большинство рассмотренных работ принадлежит перу практиков, в силу чего не имеют развернутого теоретического обоснования. Тем' не менее интерпретации опираются на различные теоретические предпосылки, эмпирический материал исследований. Поэтому их осмысление в этом контексте представляет как научный, так и практический интерес.

Проведенное нами исследование (Хоментаускас Г. Т., 1985) позволяет обосновать методику рисования семьи как процедуру, отражающую в первую очередь переживания и восприятие ребенком своего места в семье, отношение ребенка к семье в целом и отдельным ее членам.

Негативные переживания ребенка (7–8 лет), связанные с семьей, неудовлетворенность семейной ситуацией отражаются уже в самом отношении к заданию: наблюдаются защитные реакции, приобретающие форму трансформации задания (рисование только не связанных с семьей людей либо вообще отказ от изображения людей), откладывания выполнения релевантного задания во времени (начало рисования с различных объектов). Таким детям свойственно искажение состава семьи; уменьшение состава семьи; включение в состав семьи людей, которые с ней непосредственно не связаны. Отношение детей к семье и отдельным ее членам выражается в характере расположения членов семьи в рисунке, их сплоченности; рисуется ли «Я» вместе с другими или раздельно. Выявлено, что с чувством неудовлетворенности, отверженности связано появление в рисунке изображения туч (дождя) и солнца, расположение членов семьи на линии основания. Эти характеристики, наверное, имеют символическое значение и отражают соответственно чувство подавленности, потребность в любви, потребность в безопасности.

При помощи факторного анализа выделены два измерения, в психологическом смысле отражающие: 1) чувства ребенка относительно семьи, семейной ситуации, собственного места в ней («чувство отверженности, чувство принадлежности»). Это измерение описывается следующим противопоставлением характеристик рисунка: уменьшение состава семьи, тучи, солнце, линия основания, начало рисования с объекта – сплоченность семьи, «Я» рядом с другими; 2) способ «переработки» чувства отверженности («символическое изгнание семьи – символическое изгнание себя»). Это измерение дифференцирует полюс фактора 1) «чувство отверженности» и описывается противопоставлением следующих характеристик: присутствие не связанных с семьей людей, «Я» единственная фигура – отсутствие «Я».

Исследование также позволило выделить способы, при помощи которых дети (7–8 лет) выражают свое отношение к конкретным нарисованным людям.

Эмоциональное отношение ребенка, представленное факторами «сила-слабость», «любимость-нелюбимость», имеет четкую графическую презентацию посредством семантически насыщенных средств выразительного языка рисунка.

Факторный анализ рисунков «сильного-слабого» человека выделил тип рисования, в котором атрибуция, «силы» передается главным образом посредством изменения соотношения высоты, ширины и площади фигуры. Количественный анализ также выявил, что «сила» передается посредством рисования поднятых рук, изображением объектов в руках.

Факторный анализ «любимого–нелюбимого» человека выделил два типа графической презентации. Для обоих характерна передача превосходства «любимого» над «нелюбимым» через количество деталей тела, цветов, декорирования. В первом случае «любимый» превосходит «нелюбимого» по величине, во втором, наоборот, «любимый» уступает «нелюбимому».

Таким образом, факторный анализ позволяет вычленить основные параметры эмоционального отношения ребенка к членам семьи, соответствующие осям «симпатия» и «уважение» (Столин В. В., 1983).

Диагностическая процедура

Для исследования необходимы: лист белой бумаги (21X29 см), шесть цветных карандашей (черный, красный, синий, зеленый, желтый, коричневый), резинка. Ребенку дается инструкция: «Нарисуй, пожалуйста, свою семью». Ни в коем случае нельзя объяснять, что обозначает слово «семья», так как этим искажается сама суть исследования. Если ребенок спрашивает, что ему рисовать, психолог должен просто повторить инструкцию. Время выполнения задания не ограничивается (в большинстве случаев оно длится не более 35 мин). При выполнении задания следует отмечать в протоколе: а) последовательность рисования деталей; б) паузы более 15 с; в) стирание деталей; г) спонтанные комментарии ребенка; д) эмоциональные реакции и их связь с изображаемым содержанием.

После выполнения задания надо стремиться получить максимум информации вербальным путем. Обычно задаются следующие вопросы: 1. Скажи, кто тут нарисован? 2. Где они находятся? 3. Что они делают? Кто это придумал? 4. Им весело или скучно? Почему? 5. Кто из нарисованных людей самый счастливый? Почему? 6. Кто из них самый несчастный? Почему?

Последние два вопроса провоцируют ребенка на открытое обсуждение чувств, что не каждый ребенок склонен делать. Поэтому, если ребенок не отвечает на них или отвечает формально, не следует настаивать на эксплицитном ответе. При опросе психолог должен пытаться выяснить смысл нарисованного ребенком: чувства к отдельным членам семьи; почему ребенок не нарисовал кого-нибудь из членов семьи (если так произошло); что значат для ребенка определенные детали рисунка (птицы, зверушки и т.д.). При этом по возможности следует избегать прямых вопросов, настаивать на ответе, так как это может индуцировать тревогу, защитные реакции. Часто продуктивными оказываются проективные вопросы (например: «Если вместо птички был бы нарисован человек, то кто бы это был?», «Кто бы выиграл в соревнованиях между братом и тобой?», «Кого мама позовет идти с собой?» к т. п).

После опроса мы предлагаем ребенку решить 6 ситуаций: три из них должны выявить негативные чувства к членам семьи, три – позитивные. 1. Представь себе, что ты имеешь два билета в цирк. Кого бы ты позвал идти с собой? 2. Представь, что вся твоя семья идет в гости но один из вас заболел и должен остаться дома. Кто он? 3. Ты строишь из конструктора дом (вырезаешь бумажное платье для куклы) и тебе не везет. Кого ты позовешь на помощь? 4. Ты имеешь «N.» билетов (на один меньше, чем членов семьи) на интересную кинокартину. Кто останется дома? 5. Представь себе, что ты попал на необитаемый остров. С кем бы ты хотел там жить? 6. Ты получил в подарок интересное лото. Вся семья села играть, но вас одним человеком больше, чем надо. Кто не будет играть?

Для интерпретации также надо знать: а) возраст исследуемого ребенка; б) состав его семьи, возраст братьев и сестер; в) если возможно, иметь сведения о поведении ребенка в семье, детском саду или школе.

Интерпретация методики «Рисунок семьи»

Ниже предлагаемые интерпретации основываются на работах А. И. Захарова (1982), В. Хьюлса (Hulse W., 1951), Дж. Ди Лио (Di Leo J., 1973), Л. Кормана (Gorman L., 1964), Р. Бернса, С. Кауфмана (Burns R., Kaufman S., 1972), К- Маховера (Machover K-, 1949), а также на наших исследованиях и опыте практической работы с методикой (Хоментаускас Г. Т., 1982, 1984; Chomentauskas G., 1983). Интерпретацию рисунка условно разделим на три части: 1) анализ структуры «Рисунка семьи»; 2) интерпретацию особенностей графических презентаций членов семьи; 3) анализ процесса рисования.

Анализ структуры «Рисунка семьи» и сравнение состава нарисованной и реальной семьи. Ожидается, что ребенок, переживающий эмоциональное благополучие в семье, будет рисовать полную семью. По нашим данным, около 85 % детей 6–8 лет, нормального интеллекта, проживающих совместно со своей семьей, в рисунке изображают ее полностью. Искажение реального состава семьи всегда заслуживает пристального внимания, так как за этим почти всегда стоят эмоциональный конфликт, недовольство семейной ситуацией. Крайние варианты представляют собой рисунки, в которых: а) вообще не изображены люди, б) изображены только не связанные с семьей люди. Такое защитное избегание задания встречается у детей достаточно редко. За такими реакциями чаще всего кроются: а) травматические переживания, связанные с семьей; б) чувство отверженности, покинутости (по-эюму такие рисунки относительно часты у детей, недавно пришедших в интернат из семей); в) аутизм; г) чувство небезопасности, большой уровень тревожности; д) плохой контакт психолога с исследуемым ребенком В практической работе чаще приходится сталкиваться с менее выраженными отступлениями от реального состава семьи. Дети уменьшают состав семьи, «забывая» нарисовать тех членов семьи, которые им менее эмоционально привлекательны, с которыми сложились конфликтные отношения. Не рисуя их, ребенок как бы разряжает неприемлемую эмоциональную атмосферу в семье, избегает негативных эмоций, связанных с определенными людьми. Наиболее часто в рисунке отсутствуют братья или сестры, что связано с наблюдаемыми в семьях

ситуациями конкуренции. Ребенок таким способом в символической ситуации «монополизирует» недостающую любовь и внимание родителей. Ответы на вопрос, почему не нарисован тот или иной член семьи, бывают, как правило, защитными. «Не нарисовал потому, что не осталось места»; «Он пошел гулять» и т.д. Но иногда на указанный вопрос дети дают и более эмоционально насыщенные реакции: «Не хотел– он дерется»; «Не хочу, чтобы он с нами жил», и т.п.

В некоторых случаях вместо реальных членов семьи ребенок рисует маленьких зверушек, птиц Психологу всегда следует уточнить, с кем ребенок их идентифицирует (наиболее часто так рисуются братья или сестры, чье влияние в семье ребенок стремится уменьшить). Например, девочка И., 8 лет, нарисовала себя, а рядом – маленького зайчишку. Свой рисунок она объяснила следующим образом: «Сейчас пойдет дождь, я убегу, а зайчик останется и промокнет. Он не умеет ходить». На вопрос. «Кого тебе напоминает зайчик?» – девочка ответила, что он похож на сестричку, которой нет еще годика и которая не умеет ходить. Таким образом, в рисунке И. обесценивает свою сестру, осуществляет против нее символическую агрессию.

Случается, что ребенок вместо реальной семьи рисует семью зверят. Например, мальчик Н. 7 лет, ощущающий, отвержение, фрустрацию потребности в близких эмоциональных контактах, в рисунке изобразил только папу и маму, а рядом детально нарисовал семейство зайцев, которое по составу идентично семье Н. Таким образом, в рисунке ребенок, раскрывая чувство отверженности (не нарисовал себя), тем самым выразил и сильное стремление к теплым эмоциональным контактам, ощущению общности (изобразил близкий контакт семейства зверушек).

Большой интерес представляют те рисунки, в которых ребенок не рисует себя или вместо семьи рисует только себя. В обоих случаях рисующий не включает себя в состав семьи, что свидетельствует об отсутствии чувства общности. Отсутствие в рисунке «Я» более характерно детям, чувствующим отвержение, неприятие. Презентация в рисунке только «Я» может указывать на различное психическое содержание в зависимости от контекста других характеристик рисунка. Если указанной презентации свойственна и позитивная концентрация на рисовании самого себя (большое количество деталей тела, цветов, декорирование одежды, большая величина фигуры), то это наряду с несформированным чувством общности указывает и на определенную эгоцентричность, истероидные черты характера. Если же рисунку себя характерна маленькая величина, схематичность, если в рисунке другими деталями и цветовой гаммой создан негативный эмоциональный фон, то можно предполагать присутствие чувства отверженности, покинутости, иногда – аутистических тенденций.

Информативным является и увеличение состава семьи. Как правило, это связано с неудовлетворенными психологическими потребностями в семье. Примерами могут служить рисунки единственных детей – они относительно чаще включают в рисунок семьи посторонних людей. Выражением потребности в равноправных, кооперативных связях является рисунок ребенка, в котором дополнительно к членам семьи нарисован ребенок того же возраста (двоюродный брат, дочь соседа и т п). Презентация более маленьких детей указывает на неудовлетворенные аффилиативные потребности, желание занять охраняющую, родительскую, руководящую позицию по отношению к другим детям (такую же информацию могут дать и дополнительно к членам семьи нарисованные собачки, кошки и т. п).

Дополнительно к родителям (или вместо них) нарисованные, не связанные с семьей взрослые указывают на восприятие неинтегративности семьи, на поиск человека, способного удовлетворить потребность ребенка в близких эмоциональных контактах. В некоторых случаях – на символическое разрушение целостности семьи, месть родителям вследствие ощущения отверженности, ненужности.

Расположение членов семьи. Оно указывает на некоторые психологические особенности взаимоотношений в семье. Сам анализ расположения по своему содержанию созвучен с проксемической оценкой группы людей, с той разницей, что рисунок – это символическая ситуация, создание и структурация которой зависит только от одного человека – автора рисунка. Это обстоятельство делает необходимым (как и при других аспектах анализа) различать, что отражает рисунок – субъективно реальное (воспринимаемое), желаемое, или то, что ребенок боится, избегает и т.д.

Сплоченность семьи, рисование членов семьи с соединенными руками, объединенность их в общей деятельности являются индикаторами психологического благополучия, восприятия интегративности семьи, включенности в семью. Рисунки с противоположными характеристиками (разобщенностью членов семьи) могут указывать на низкий уровень эмоциональных связей. Осторожности в интерпретации требуют те – случаи, когда близкое расположение фигур обусловлено замыслом поместить членов семьи в ограниченное пространство (лодку, маленький домик и т. п). Тут близкое расположение может, наоборот, говорить о попытке ребенка объединить, сплотить семью (для этой цели ребенок прибегает к внешним обстоятельствам, так как чувствует тщетность такой попытки).

Психологически интереснее те рисунки, в которых часть семьи расположена в одной группе, а одно или несколько лиц – отдаленно. Если отдаленно ребенок рисует себя, это указывает на чувство невключенности, отчужденности. В случае отделения другого члена семьи можно предполагать негативное отношение ребенка к нему, иногда судить об угрозе, исходящей от него. Часты случаи, когда такая презентация связана с реальным отчуждением члена семьи, с малой его значимостью для ребенка.

Группировка членов семьи в рисунке иногда помогает выделить психологические микроструктуры семьи, коалиции. Так, например, девочка Р., 6 лет, нарисовала себя рядом с матерью и в отдельной группе – отца с братом, иллюстрируя таким образом существующую в этой семье конфронтацию на почве ролевых несовпадений «мужественности» и «женственности» (см. цветную вкладку).

Как указывалось ранее, ребенок может выражать эмоциональные связи в рисунке посредством физических расстояний. То же значение имеет и отделение членов семьи объектами, деление рисунка на ячейки, по которым распределены члены семьи. Такие презентации указывают на слабость позитивных межперсональных связей.

Анализ особенностей нарисованных фигур. Особенности графических презентаций отдельных членов семьи могут дать информацию большого диапазона: об эмоциональном отношении ребенка к отдельному члену семьи, о том, каким ребенок его воспринимает, об «Я-образе» ребенка, его половой идентификации и т.д.

При оценке эмоционального отношения ребенка к членам семьи следует обращать внимание на следующие моменты графических презентаций:

1) количество деталей тела. Присутствуют ли: голова, волосы, уши,

глаза, зрачки, ресницы, брови, нос, щеки, рот, шея, плечи, руки, ладони, пальцы, ноги, ступни;

— декорирование (детали одежды и украшения) шапка, воротник,галстук, банты, карманы, ремень, пуговицы, элементы прически, сложность одежды, украшения, узоры на одежде и т. п;

— количество использованных цветов для рисования фигуры.

Как правило, хорошие эмоциональные отношения с человеком сопровождаются позитивной концентрацией на его рисовании, что в результате отражается в большем количестве деталей тела, декорировании, использовании разнообразных цветов. И наоборот, негативное отношение к человеку ведет к большей схематичности, неоконченности его графической презентации. Иногда пропуск в рисунке существенных частей тела (головы, рук, ног) может указывать наряду с негативным отношением к нему также на агрессивные побуждения относительно этого человека.

О восприятии других членов семьи и «Я-образе» рисующего можно судить на основе сравнения величин фигур, особенностей презентации отдельных частей тела и всей фигуры в целом.

Дети, как правило, самыми большими рисуют отца или мать, что соответствует реальности. Однако иногда соотношение величин нарисованных фигур явно не соответствует реальному соотношению величин членов семьи – семилетний ребенок может оказаться выше и шире своих родителей и т.д. Это объясняется тем, ч что для ребенка (как и для древнего египтянина) величина фигуры является средством, при помощи которого он выражает силу, превосходство, значимость, доминирование. Так, например, в рисунке девочки Н. 6 лет мама нарисована на 1/3 больше отца и вдвое больше других членов семьи. Для этой семьи была характерна большая доминантность, пунитивность матери, которая являлась истинно авторитарным руководителем семьи. Некоторые дети самыми большими или равными по величине с родителями рисуют себя. В нашей практике это было связано с: а) эгоцентричностью ребенка; б) соревнованием за родительскую любовь с другим родителем, при котором ребенок приравнивает себя родителю противоположного пола, исключая или уменьшая при этом «конкурента».