Есть три круга обстоятельств — большой, средний и малый. Большому соответствует

«Надо глубже всматриваться в душевный мир окружающих нас людей, подмечать пер­вые побеги нового, постигать сложные законы борьбы нового со старым, сложные связи ог­ромных исторических событий с индивидуаль­ной судьбой человека. Политика и экономика, эстетика и социология так тесно переплетены между собой, что просто немыслимо предста­вить себе современного режиссера несведу­щим в любом из этих вопросов» [3].

Актерское мастерство должно рождаться не на театральных подмостках, а в гуще са­мой жизни. Но жизнь меняется постоянно. Актер обязан отслеживать эти изменения. Он просто не имеет права «парить в небесах» и

Стр.41

не замечать того, что происходит вокруг не­го. Иначе его способ игры будет архаичным, отсталым, неактуальным.

«На мой взгляд, есть лишь некоторые при­знаки, делающие на данном этапе развития театра искусство актера современным или несовременным. Я не претендую на теоре­тическое обоснование этих свойств совре­менного способа игры. То, о чем я буду гово­рить,— мои наблюдения, которые могут быть субъективными и не исчерпывают всей слож­ности проблемы. Я не могу сказать, что в об­наружении признаков нового, современного стиля у меня есть своя методология. Я опре­делил для себя лишь некоторые из этих новых признаков, вероятно, другие режиссеры най­дут нечто большее, и наши коллективные уси­лия приведут к тому, что на основе учения Ста­ниславского мы сможем определить наиболее существенные свойства актерского искусст­ва, делающие его на данном этапе действен­ным и боевым» [4].

Признаки, о которых говорит Товстоно­гов, не что иное, как изменения, происхо­дящие в стране и мире. Для актера и режис­сера поговорка «старо как мир» абсурдна. Каждый день режиссер имеет дело с новым, уже изменившимся миром. Этот мир име­ет свой взгляд, свои оценки, свое мнение, свою правду.

Стр. 42

«Все эти признаки возникли не случай­но, новое в искусстве рождается от новых требований зрительного зала. Новое в по­нимании правды есть, прежде всего, новый зритель. Архаика, несовременность наше­го искусства проистекают от недоверия к ... зрителю, к его возросшему интеллекту, к его миропониманию, к его эстетическим за­просам... Мы чаще ориентируемся на среднеобывательский уровень зрительного за­ла, в то время как грандиозные события, ко­торые произошли в нашей жизни,— открытия науки и техники, все то, что дал нашему чело­веку XX век,— преобразили зрителей, и се­годня ... люди требуют более тонкого, более совершенного, более точного изображения жизни человека. Этого зрителя мы недооце­ниваем»! [3].

Эти слова, сказанные треть века назад, и сегодня не теряют своей актуальности. К со­жалению, большинство современных режис­серов воспринимают «более точное изобра­жение жизни» упрощенно, механически как более точное изображение технического прогресса. Внутренний мир человека отхо­дит на задний план; и человек выступает как функция, обслуживающая данное время и данные обстоятельства.

Стр.43