Аргументативный инструментализм

vs аргументатив­ный оптимизм.

Благорасположенность сторон диалога по отношению друг к другу, равно как сила их стремления к сотрудничеству в нем – все это факторы, желательные в речевом взаимодействии сторон конфликта, но необязательные. Эти факторы не следует отождествлять, потому что сотрудничество в ходе разрешения конфликта может как сопровождаться благорасположенностью сторон друг к другу, так и не сопровождаться ею. Благорас­по­ложенность сторон, даже если она имеет место в конкретном случае, особенно не стоит переоценивать в тех случаях, когда речь идет об анализе правил речевого взаимодействия и путей разрешения конфликта. Смешение тех и других ведет к путанице, потому что идеализация этоса и стремления сторон к сотрудничеству в аргументации способна породить оторванные от реалий абстрактные моделиконфликторазрешения, эвристи­ческая цен­ность которых будет невелика. От этого предосте­регают Дж.Вудс и Д.Габбай: «На уровне общих правил, устанавливающих, является ли данный эпизод взаимодействия людей диалогом вообще или диалогом определенного типа, ясно, что стороны вовлечены в решение определенного сорта проблемы координации. Если они неспособны правильным образом производить и координировать свои повторяющиеся и различающиеся друг от друга вклады, они не смогут реализовать ни диалог вообще ни диалог того типа, в который бы соответствовал намерениям каждой из сторон. В этом смысле кооперация – это координация, подразумевающая коллективное выполнение сторонами общих требований. Кооперация также имеет место на уровне специальных правил. Если стороны участвуют в диалоге, нацеленном на разрешение конфликта, они обязаны вести себя таким образом, чтобы их поведение в конечном итоге способствовало достижению поставленных целей. Кооперацию на этих первом и втором уровнях демонстрируют математические структуры, подобные тем, что подробно исследовал Аксельрод.^[4] Среди иссле­дователей диалогов широко распространено мнение о том, что существенную роль в проведении диалогов играет и кооперация на некоем третьем уровне. Согласно этому мнению, кооперация означает быть честным, открытым и справедливым во взаимодействии сторон. Многие исследователи истолковывают Грайсовы постулаты^[5] именно таким образом… Корректность по­добных подходов сама по себе является предметом обсуж­де­ния. Мы хотим подчеркнуть, что справедливость, честность и отк­рытость не относятся к правилам кооперации ни в смысле об­щих правил, ни в смысле специальных правил, за иск­лю­че­ни­ем тех случаев, когда целью сторон выступает справедливое, честное и открытое обращение друг с другом» [1, с. 163–164]. «Кооперативные» модели аргументации как способа разрешения конфликтов Дж.Вудс и Д.Габбай считают идеализированными и рискующими ради уточнения коммуникативных и социальных аспектов аргументации, анализируемых в русле стратегических взаимодействий людей, упустить важные особенности взаимодействия людей как интеллектуальных агентов ради познавательных целей, и поэтому подобные модели они иронично и метко назвали «моделью девочки-паиньки».^[6]

Мишенью для этой критики Дж.Вудса и Д.Габбая послужили так называемые «кооперативные» модели аргу­мен­тации, исследующие аргументацию как прежде всего ком­му­ни­ка­тивную совместную деятельность людей, т. е. такую, где коммуникация и взаимодействие являются одновременно и способом решений конкретных жизненных задач агентов, и одной из ее стратегических целей. Подобные модели и подходы неявным образом принимают два спорных и связанных между собой допущения о характере аргументации. Одним из них является так называемый «аргументативный оптимизм», согласно которому разрешение конфликта при помощи аргументации и диалога является безусловно положительной целью, к которой следует стремиться всякому рациональному агенту [3, с. 73]. Сторонники этой идеи – а их немало среди исследователей аргументации – ошибочно полагают, что аргументативный спор, если он был успешен, всегда улучшает жизненные позиции сторон, и даже если спор не удался, то его участники остаются на своих изначальных позициях без каких-либо ухудшений. И удачное и неудачное разрешение аргументативного спора способно в равной мере как улучшить, так и ухудшить личную или социальную ситуацию его участника, потому что участие в аргументации люди редко рассматривают как самоцель, но чаще всего как средство для решения какой-либо жизненной задачи. Это подтверждает идею, которую мы здесь хотим подчеркнуть – вступление в аргументацию является стратегическим решением по использованию ее как средства для достижения конкретной цели, например для разрешения конфликта. Вместе с тем неверно отождествлять стратегический характер решения о вступлении в аргументацию ради разрешения конфликта с приписыванием стратегического характера самой аргументации как деятельности или конфликту как формы социального взаимодействия, – в этом заключается второе сомнительное допущение «аргументативного оптимизма». В результате такого отождествления получается, что аргументация, как и всякая другая стратегическая коммуникативная деятельность, включая конфликт, с одной стороны, подразумевает некоторое сотруд­ничество сторон, что справедливо. С другой стороны, она трактуется чересчур широко как основанная на принципе кооперации Г.Грайса, постулаты которого истолковываются тем самым не только в духе правил стратегического взаимодействия вообще, но и как правила самой аргументации. Побочным и весьма спорным результатом такого подхода выступает отчетливая тенденция к абсолютизации постулатов принципа кооперации Г.Грайса в этическом ключе.

Мы отказываемся от «аргументативного оптимизма» в пользу «аргументативного инструментализма» и считаем аргументацию познавательной деятельностью, решение о вступлении в которую носит стратегический характер и которая может быть использована в стратегических целях, в том числе для разрешения конфликтов, однако сама по себе она не является стратегической. Аргументация в узком понимании – это познавательная деятельность, и рациональный агент может избрать ее средством решения конкретной познавательной задачи, и в этом случае она будет выступать способом познания. Наравне с этим аргументация в широком понимании может быть и средством для воздействия на других людей, подавления противника в споре, завоевания симпатий аудитории и для множества других целей. Однако здесь мы будем рассматривать ее только в узком понимании, как познавательную деятельность, и, следовательно, по отношению к разрешению конфликтов – в инструментальном ключе.