Искусство общения в профессиональной деятельности стоматолога

 

Кардинальные реформы, переживаемые современным обществом, отражаются в тех изменениях, которые происходят в области здравоохранения. Несмотря на организационные, финансовые, правовые сложности, безусловным плюсом реформирования системы здравоохранения является изменение роли и статуса пациента, а также то внимание, которое стали уделяться психологическим аспектам в коммуникации «врач-пациент».

Традиционно основной парадигмой рассмотрения коммуникации «врач-пациент» выступал субъект-объектный подход, согласно которому пациент рассматривался преимущественно как объект, на который направлено активное воздействие врача. На этом же основывалась патерналистская модель взаимоотношений «врач-пациент». Последние десятилетия, во многом благодаря развитию психологии и теории коммуникации, большое внимание уделяется процессу коммуникации между врачом и пациентом. И субъект-объектный подход заменяется субъект-субъектным подходом.

Важную роль в процессе общения играет умение врача правильно определять психологические особенности пациента и выстраивать в соответствии с этим стратегию эффективной коммуникации. В современной литературе, посвященной особенностям общения «врач-пациент», предлагается учитывать характер, темперамент, тип нервной системы, психологические особенности личности пациента. Также следует учитывать, что человека как личность в обществе характеризуют социальные роли, идентичность, социальные функции, статус, социальные связи. И не является преувеличением тезис о том, что любой врач должен выполнять по отношению к пациенту функции психотерапевта и учитывать его личностные особенности в процессе коммуникации. К сожалению, не существует универсальных и абсолютных рекомендаций по повышению эффективности общения «врач-пациент». Каждый пациент является личностью, обладающей неповторимым характерис­тиками и особенностями. Задача врача заключается в том, чтобы определить эти особенности и учитывать их.

Сложность выполнения данной задачи связана с особенностями человеческого восприятия. Человек, воспри­нимая окружающий мир, основывается на смыслах, которые у него уже сформировались в процессе освоения мира и социализации. Речь идет о том, что смыслы, сформированные в сознании, накладываются на те явления и процессы, с которыми сталкивается человек впервые в своей социальной практике. Разнообразие мира исключает возможность единичного и уникального познания/познавательного акта, поэтому соотносится с тематизацией мира, уже проведенной человеком. Данный тип мировосприятие особенно характерен на первичной стадии знакомства с объектом. Индивидуализация происходит или не происходит впоследствии. Таким образом изначально осуществляется типизация воспринимаемого, а только потом его индивидуализация. Признаки, сформировавшиеся в сознании человека, переносятся на основе сходства и типизации на новый объект, процесс, явление. Практический опыт подтверждает сформировавшиеся жизненные смыслы, обогащает их содер­жательными характеристиками, что предполагает более частную типизацию. Однако несмотря на то, что наше сознание стре­мится типизировать получаемую информацию, врач должен понимать индивидуальность каждого пациента и учитывать ее.

Правильное определение особенностей пациента спо­собству­ет адекватному поведению врача, минимизирует конф­ликт­ные ситуации и повышает эффективность межличностного общения. Эффективная коммуникация между врачом и пациентом является обязательным условием успеш­ного ле­че­ния, выполнения рекомендаций и назначений, а также повышает готовность пациента к выполнению профилак­тических рекомендаций. Следует помнить и том, что успешная ком­му­никация с пациентом во многом облегчает работу самого врача.

Особую роль играет эффективная межличностная ком­муникация между врачом и пациентом в рамках стомато­логического лечения и протезирования. Это обусловлено, во-первых, тем, что преимущественно стоматологическое лечение и протезирование происходит в кабинете врача, то есть непос­редственно во время коммуникации «стоматолог-пациент». Во-вторых, врач-стоматолог длительное время находится в интим­ной и личной зоне пациента, совершая различные манипуляции. И если коммуникация не выстроена с учетом особенностей пациента, то пребывание врача в личной или интимной зоне выступает как раздражающий фактор, вызывает агрессию со стороны пациента и провоцирует конфликтное поведение. В-третьих, следует учитывать высокую фобийность пациентов в кабинете врача-стоматолога.

Особую значимость успешная коммуникация между стоматологом и пациентом приобретает в случае возрастных пациентов. Процесс старения общества характерен для всех стран, и Россия не является исключением в этом вопросе. Удельный вес людей, перешагнувших возраст 60 лет, составляет 30 %, и эта цифра продолжает увеличиваться. Традиционно выделяют следующие этапы:

- старение, что соответствует 45–59 годам;

- пожилой возраст, что соответствует 60–74 годам;

- старческий возраст, соответствующий 75–89 годам;

- долгожительство, которое начинается с 90 лет.

Согласно решению ООН, с 1980 года границей перехода в группу пожилых людей является 60 лет. Соответственно количество возрастных пациентов постоянно увеличивается и необходимо учитывать их особенности в процессе комму­никации «стоматолог-пациент».

Опыт взаимодействия с пациентами пожилого, старческого возрастов, а также с долгожителями показал, что успешная коммуникация, выстроенные межличностные отноше­ния не только способствуют эффективному лечению, но и являются важным фактором повторного обращения за стоматологической помощью и повышают степень выполнения санитарно-гигиенических рекомендаций по профилактике.

Приемы, способствующие улучшению коммуникации между врачом-стоматологом и пациентом, условно делятся на универсальные, которые в целом применимы в рамках врачебной деятельности, и специализированные, которые обладают повышенной результативностью в зависимости от личностных особенностей пациента.

К первой группе относится «активное слушание». Особенно велика его роль на первичном приеме. Основное отличие «активного слушания» от «пассивного» заключается в том, что врач проявляет эмпатию, включенность в процесс слушания различными способами. В зависимости от ситуации и временного лимита это могут быть утоняющие вопросы, эмоциональная, вербальная и невербальная реакция, показывающая сопереживание, «работа эхом» и т. д. Учитывая возрастные особенности пациента, как правило, излишняя детализация в виде вопросов-уточнений в процессе «активного слушания» не является обязательной.

С возрастными пациентами следует говорить громко, четко и ясно. Многие из них имеют проблемы со слухом, поэтому важно обращать внимание на то, чтобы информация была услышана и понята. Не следует употреблять специальные термины, сложные предложения, следует говорить максимально простым и понятным языком. Не следует торопить пациентов, ожидая от них ответа на заданный вопрос, следует дать им время подумать и сформулировать то, что они хотят сказать.

Возрастные пациенты ценят внимание и интерес, проявленный к ним, к тому, что происходит в их жизни. Многие из возрастных пациентов испытывают «синдром ненужности». Это проявляется в том, что даже при возможности бесплатного лечения и протезирования они отказываются это делать. Объясняют возрастные пациенты свой отказ тем, что «это никому не нужно», «никто на них не смотрит», то есть апеллируют к неактуальности и незначимости своего внешнего вида.

Если позволяют временные рамки приема, то следует задать вопросы, не связанные с лечением. Это поможет пациенту поднять самооценку. Если врач говорит о том, что он сам заинтересован в том, чтобы пациент начал, продолжил лечение, то возрастные пациенты, как правило, соглашаются. Если врач обращается к пациенту по имени и отчеству, это также способствует повышению эффективности коммуникации. Многие возрастные пациенты отмечают сами в конце приема или лечения, насколько важно для них было «поговорить с доктором».

Среди возрастных пациентов достаточно часто встречаются авторитарные и тревожные пациенты, особенности которых также следует учитывать, выстраивая эффективную коммуни­кацию «стоматолог-пациент».

Авторитарных пациентов характеризует прямолинейность, фиксация на достижении целей лечения или протезирования, деловитость, организованность, преобладание рационального коммуникативного аспекта. Авторитарная линия поведения, как правило, является обратной стороной затерянности личности в сложных социально-экономических условиях, своеобразной защитной реакцией человека на сложную жизненную ситуацию.

В процессе общения с ними важно уметь четко форму­лировать стратегию лечения, достоинства и недостатки конкретных вариантов лечения и протезирования. Не менее значимым является определенность и четкая фиксация решений, принятых по финансовым вопросам. Зафиксированные дого­воренности не следует нарушать впоследствии.

В случае намечающейся конфронтации по какому-либо вопросу, не следует жестко доказывать и обосновать собствен­ную позицию. Если пациент формулирует недо­воль­ст­во или несогласие по какому-либо вопросу, на первом шаге следует с ним согласиться (формально), чтобы потом, в дальнейшем сформулировать свою точку зрения. Ни в коем случае с пациентами данного типа нельзя входить в ма­ни­фестную ста­дию конфликта.

В большей степени в решении спорных вопросов работает ссылка на авторитет: мнение специалистов, данные много­кратных исследований, опыт других пациентов. Агрессивные пациенты нуждаются в социальном и личностном одобрении, и если есть возможность, то необходимо это сделать, т. е. Пох­валить. В общении с такими пациентами следует демонстри­ровать открытые жесты, свидетельствующие о расположении, приветливость и готовность пойти на компромисс, прислу­шаться и согласиться с мнением пациента.

Среди возрастных пациентов, кроме авторитарных, доста­точно часто встречаются сложные пациенты с явно выражен­ными тревожными симптомами поведения. Их поведение на приёме у врача-стоматолога характеризуется нерешитель­нос­тью, стеснительностью, несобранностью, закрытостью на на­чаль­ной стадии общения. Невербальная коммуникация свиде­тель­­ствует о зажатости, закрытости, нежелании делиться информацией. По мере выстраивания коммуникации они становятся более разговорчивыми, демонстрируют повышенное внимание к деталям и подробностям, выражают повышенную тревожность в отношении предстоящего лечения и пла­нируемого результата.

В процессе коммуникации с пациентами данного типа важно сформировать уверенность в профессионализме врача в целом и в правильности выбранного лечения в частности. Следует говорить уверенно, медленно, используя рационально-логические аргументы. Ни в коем случае не следует убеждать пациента в необоснованности и абсурдности его «тревог и волнений». Большое количество деталей и нюансов, объяс­ненных врачом, способствует тому, что пациент перек­лючается на них.

Врач-стоматолог в рамках своей профессиональной де­ятель­­ности должен учитывать психологические, личностные особенности пациентов в процессе коммуникации с ними. Выстроенная эффективная коммуникация способствует повы­шению результативности лечения, повышает степень доверия к врачу и тому, что он делает, повышает готовность пациента следовать рекомендациям и назначениям врача.

 

 

УДК 101.1

Елашкина Анна Владиславовна

 

НАСЛЕДИЕ ПЛАТОНА

В СОЗДАНИИ АКАДЕМИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ

 

Современная европейская философская традиция в целом укоренена в интеллектуальных исканиях Древней Греции. Теория и практика аргументации, критическое мышление, академическое письмо как составляющие интеллектуального поля современности также имеют свои истоки в античности.

 Софистическое искусство речи и платоновское искусство мышления не отделимы друг от друга ни исторически, ни содержательно. Обращение к анализу мыслительного наследия Древней Греции актуален в контексте современности, так как позволяет обнаружить содержательную связь между софистическим и платоновским этапом в развитии мышления и воспроизведением их каждый раз заново на новом современном этапе развития мышления, а также в индивидуальном развитии человека.

Мы полагаем, что оба шага развития мышления – и софистический и платонический – до сих пор воспорождаются. Первый аспект заставляет заново задаваться вопросами, анализировать ответы прошлого и рефлексировать относительно ответов на них современности. Второй предполагает осмысленных педагогических практик. 

Софисты первыми обнаруживают различие и смысловой зазор между мышлением и речью, и, соответственно, определяют речь как самостоятельный предмет исследования. Освобожденная софистическими онтологическими представ­ле­ниями от парменидовского груза Бытия, речь софистов становится полем активного экспериментирования для интеллектуалов своего времени. Аналогичным образом происходит становление мышления в подростковом периоде: экспериментирование с речью, как способ реализации собственной самостоятельности и социализации собственного «Я», игра в относительность любого общераспространенного мнения, расшатывание догматических установок. Все выше­пе­речисленное является необходимой ступенью в развитии человека в подростковом периоде. И если софистические усилия относились к взрослению человечества, то в индивидуальном развитии человека они соотносятся с подростковым возрастом.

Платон начинает развивать свою философию с диалогов, которые впоследствии с высоты своей диалектической позиции называет рассудочными. Он, с одной стороны, продолжает эксперименты софистов, с другой – «фиксируя» речи Сократа, нащупывает более жесткие и устойчивые конструкции. Именно поэтому эти диалоги Платона пользуются успехом у иссле­дователей, придерживающихся установок формальной логики и аналитической философии.

Диалоги Платона «препарированы» с позиции современной теории аргументации, проанализированы на предмет ошибок. И каждый диалог является прекрасной возможностью для современных учеников потренировать свои рассуждении по поводу вечнозначимых понятий – добро, справедливость, бесчестие, мужество т. д. Однако следует отметить, что предмет этих диалогов (благочестие, мужество и т. п.) не совпадает с той логической формой, которая организует мысль собеседников. Тренировка логически точного мышления идет на предметах, внешних по отношению к самому мышлению.

В большинстве своих поздних диалогов Платон иронично и негативно отзывается о художественно-образном слове. Скла­ды­вается впечатление, ошибочное на наш взгляд, что Платон отказался от поэтического оформления мыслей в пользу рассудочно-рациональных размышлений. Так ли это? И такой ли должна быть стратегия современного учителя, обучающего современную молодежь и рассуждающего о сложных предметах?

Ответ на этот вопрос содержится в так называемом «драматическом подходе» в исследованиях диалогов Платона. В упрощенном виде, его смысл заключается в том, что за диалогами Платона признается высочайшая степень художест­венного мастерства, которая не только не мешает, но и сущест­венным образом помогает создавать диалоги с глубоким философским, диалектическим содержанием. 

Основным пунктом такого рассмотрения диалогов становится то, что форма предложений не сводится к форме мышления и к интеллектуальной ситуации, которая представлена в диалогах. Структура аргументации не совпадает со структурой мышления. Имеют место оборачивания мыш­ления на само себя – инверсия, что не фиксируется в аргу­ментах, а звучит у Платона лишь как рефлексивные выска­зывания. Имеющийся у Платона явный трансцен­ден­таль­ный момент (обнаружение некоторых условий рассуждения вообще) также не передается изоморфно структурой предложений. Как писал Гегель, имеет место «…конфликт между формой предложения вообще и разрушающим ее единством понятия…». 

Современные исследователи показывают, что именно преодоление формы суждения, выход в диалектическую форму позволяет Платону достичь удивительно педагогического эффекта его диалогов, не устаревающего тысячелетиями. При этом каждый читатель берет в диалогах ровно тот уровень, который ему подходит, как это происходит с талантливыми художественными произведениями. Так, диалог «Софист» – это не просто аргументация, но и сюжет, показывающий, как человек проходит через рассудочную стадию (первая часть диалога), оказывается перед проблемой (невозможность уловить софиста), переосмысление своих оснований и выход в новый тип мышления. Если не учитывать эту художественную структуру диалога, то первая часть диалога оказывается либо лишенной смысл на фоне следующей диалектической, либо, наоборот, вторая часть оказывается качественно не отличимой от первой части, диалектика сводится к рассудку. Диалог же имеет явный педагогический посыл: прохождение вместе с собеседниками всех специально организованных стадий диалога позволяет пройти собственно к мышлению и четко различить мышление рассудочное, момент рефлексии и диалектический уровень. Мастерство слова Платона здесь явлено в полноте: и как искусство аргументации, и как умение создать интригу в интеллектуальной ситуации и организовать в тексте движение «интеллектуального сюжета».  

Безусловно, владение искусством аргументации, критическим мышлением, академическим письмом является необходимой чертой цивилизованного человека. Этот момент речи и мышления нельзя отбросить. Однако сама европейская цивилизация в самых ее сугубо философских проявлениях нес­ла и сверхрассудочные, т. е. художественные формы. Некото­рые современные технологии аргументации, прекрасно поддер­живая рассуждения, оперируя аргументами, к сожалению, теряют в умении организовать мышление, что возможно только художественными средствами, специальной структурой текста (устного и письменного). Мы полагаем, что новое обращение к Платону с новым драматическим прочтением не случайно в настоящее время. Развитые технологии аргументации уже тре­буют своего художественного дополнения, которое обязательно должно быть сделано в культурносообразной форме.

 

Список литературы:

 

Бибихин В. В. Язык философии. − М., 2002. − 416 с.

Гадамер Х.-Г. Истина и метод. − М.: Прогресс, 1988. − 704 с.

Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. – СПб.: Наука, 2006. − 448 с.

Елашкина А. В. Понятия рассудка и разума как методологические основания реконструкции замысла Платона, реализованного в «Государстве I» // Вестн. Новосиб. гос. ун-та, Сер. Философия. − 2007. − Т. 5, вып. 1. − С. 99–104.

Елашкина А. В. Особенности философских задач и методов их решения в диалоге «Софист» // Вестн. Новосиб. гос. ун-та, Сер. Философия. − 2008. − Т. 5, вып. 1. – С. 138–144.

Муравьев А. Н. Платон о различии рассудка и разума // Вестник СПбГУ. Сер. 6. – 1994. – Вып. 3 (№ 20). – С. 56–57.

 Платон. Евтифрон // Собр. соч.: в 4-х томах. Т. 1. – М.: Мысль, 1993 – С. 295–313.

Платон. Софист // Собр. соч.: в 4-х томах. Т. 2. – М.: Мысль, 1993 – С. 275–-345.

Прокопенко В. В. Риторические практики Платона в диалогах раннего периода / [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.library.univ.kiev.ua/ukr/elcat/new/detail.php3?doc_id=1475601 (дата обращения: 10.01.2015).

Протопопова И. А. Прыгающий лебедь: о драматическом подходе к диалогам Платона // Логос. − 2012. – № 6. − С. 85–100.

Щедровицкий Г. П. Принцип «параллелизма формы и содержания мышления» и его значение для традиционных логических и психологических исследований. / Щедровицкий Г.П. Избранные труды. – М.: Шк. культ. политики, 1995. – С. 3–27.

Dancy R.M. Plato's Introduction of Forms. − Cambridge University Press, 2004. − 364 p.

Politis V. Anti-Realist Interpretations of Plato: Paul Natorp // International Journal of Philosophical Studies. – 2001. – Vol. 9 (1). – P. 47–62.

Zuckert C. Plato's Parmenides: A dramatic reading // The Review of Metaphysics. − 1998. − Vol. 51(4). − P. 875−906.

 

 

УДК 34.06

 

Васильев Игорь Валерьевич

СОВРЕМЕННЫЕ ТРЕБОВАНИЯ К ЯЗЫКУ ЗАКОНА И ЛЕКСИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ НА ПРИМЕРЕ МЕДИЦИНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык [1]. Упоминание языка в основном законе государства предполагает конституционное установление норм языка для применения его во взаимо­отно­шении человека и Государства. Правовая теория предпо­лагает буквальную трактовку Законов РФ для всех, за исключением органов, его принявших, и органов, специально уполно­мо­ченных для толкования.

Толкование норм права делится на обыденное и профес­сио­нальное. Обыденное толкование несет определенную информа­цион­ную нагрузку и представляет собой усвоение норм права населением, не имеющим специального юридического обра­зования, т. е. теми, кому, по сути, и адресованы законода­тельные установления. Особое значение норм Закона вытекает из Конституционного положения о том, что ограничение прав и свобод возможно только на основании Закона, принятого в конституционно-значимых целях.

Естественно-правовая теория исходит из презумпции неогра­ниченности права субъекта, данного ему от рождения. Вместе с тем сама правовая предпосылка содержит в себе осно­ву противоречия – казуса. Неограниченное право позволяет в сво­ей реализации посягательство на право другого субъекта. Право возникает лишь во взаимоотношении субъектов. Человек вне общения с другими таковым не является. Таким образом, максимальная реализация субъективного права возможна лишь при условии его ограничения. Именно эта формула позволяет легитимизировать законодательные запреты в условиях Пра­вового Государства, которое провозгласила Конституция РФ. Именно это и послужило основой для Конституционного уста­новления особого порядка вступления в силу Законов РФ. А именно, Закон может вступить в силу не ранее, чем через десять дней с момента его официального опубликования. Учитывая, что закон может запретить ранее разрешенное, все заинтере­сованные лица должны ознакомиться с его содержанием до вступления в действие. Далее вступает в силу правило «Ignoracio non est argumentum» – «Незнание не доказательство».

Особое значение текста Закона, написанного на русском языке, вызывает и особенное отношение к правильности его изложения. Законы должны писаться для населения, следовательно, язык закона должен быть понятен тому, кто обращается к тексту Закона. В противном случае издание Закона не будет оказывать существенного влияния на общественные отношения, так как будет непонятен.

Язык права, в отличие от обыденного языка, не может иметь контекстов и полисемичных терминов. Кроме того, Закон должен быть изложен на грамотном русском языке. Важность языка Закона подчеркивается хотя бы тем, что для исправления грамматической ошибки в Законе он должен пройти три чтения в Государственной Думе РФ, утверждение в Совете Федерации РФ и подписание Президентом РФ. Необходимость строгого употребления правил синтаксиса и пунктуации в языке права иллюстрируется в детских фильмах – «казнить нельзя поми­ловать», то есть от одной запятой может зависеть жизнь и смерть человека.

Конституцией РФ провозглашается, что Закон РФ не может вступить в силу иначе как после 10 дней с момента его официального опубликования. Данная норма введена в связи с тем, что права и свободы человека могут быть ограничены Законом. В конституционно значимых целях граждане имеют десять дней для того, чтобы ознакомиться с этими ограни­че­ниями и вести себя в соответствии с ними. Вместе с тем ситуа­ция с Законами в России напоминает бурю в лесу: «верхушки деревьев качаются, а внизу тишина», граждане не читают Зако­нов ни в течение десяти дней, ни после этого срока. Оснований для этого много, включая отсутствие правовой культуры, право­вую безграмотность, русский «авось», все то, что аккуму­ли­руется в понятии «правовой нигилизм».

Проанализируем более подробно еще одну значимую при­чину, по которой граждане, для которых Закон создается, его игнорируют. А в том редком случае, когда к нему обращаются, не понимают, о чем идет речь.

Я считаю, что нарушения лексической и пунктуационной основы языка Законов являются одной из наиболее важных причин формирования правового нигилизма в России. Данный тезис будет развернут на основе анализа нормативных актов, имеющих отношение к сфере здравоохранения.

Наиболее недопустимой в языке Закона является грам­матическая ошибка. Ее не должны быть, потому что законо­датель, с точки зрения правоуважающего гражданина, не может ошибаться никогда. Закон – это возможность применения Госу­дарственного насилия, Закон не ошибается, точнее, не должен ошибаться. Вместе с тем 21.11.2011 года был принят «Закон об основах охраны здоровья граждан в РФ», который в ст. 18 содержал грамматическую ошибку: «Право на охрану здоровья обеспечивается охраной окружающей среды, созданием безопасных условий труда, благоприятных условий труда, быта, отдыха, воспитания и обучения граждан, производством и реализацией продуктов питания соответствующего качества, качественных, безопасных и доступных лекарственных препа­ра­тов, а также оказанием доступной и качественной медицинской помощью» [2]. Статья содержала грамматическую ошибку в виде несогласования падежей. После многочисленных обраще­ний в ГД РФ ошибка была исправлена: «2) в части 2 статьи 18 слова «медицинской помощью» заменить словами «меди­цинс­кой помощи»» [3].

Статья 20 Закона РФ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» № 323-ФЗ называется: «Информи­ро­ванное добровольное согласие на медицинское вмешательство и на отказ от медицинского вмешательства» [2]. Лексический ана­лиз названия статьи, действующего Закона, вызывает недоуме­ние. Не может быть одновременного согласия и отказа. Данная норма возникла при кастрации ранее действующей нормы «Основ законодательства об охране здоровья граждан в РФ» 1993 г., в которой было прописано право гражданина на согласие или отказ от медицинского вмешательства. Изъятие слова «право» из предложения породило грамматическую неопределенность статьи Закона. Ч. 1 ст. 20 Закона гласит: «Необходимым предварительным условием медицинского вме­шательства является дача информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя на меди­цинское вмешательство на основании предоставленной меди­цинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмеша­тельст­ва, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи». В тексте очевидно несогла­сование падежей. Чья дача необходима для медицинского вмешательства? – гражданина или его законного представителя?

Второй разновидностью языковых ошибок является исполь­зование полисемичных слов. Ст. 69 Закона гласит: «Право на осуществление медицинской деятельности в Российской Феде­рации имеют лица, получившие медицинское или иное обра­зование в Российской Федерации в соответствии с федераль­ными государственными образовательными стан­дар­тами и имеющие свидетельство об аккредитации специалиста» [2]. Вместе с тем из анализа действующего законодательства следует, что право на осуществление медицинской деятельности имеют медицинские организации и индивидуальные предпри­ниматели, получившие в установленном порядке лицензию. Например, Закон «О лицензировании отдельных видов деятельности в РФ» гласит: «Настоящий Федеральный закон регулирует отношения, возникающие между федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями в связи с осуществлением лицензирования отдельных видов деятель­ности» [4]. Данные разночтения порождают высокую долю неопределенности при определении степени ответственности за результаты деятельности. Очевидно, что диплом и аккредитация предполагают допуск не к медицинской деятельности, а к профессиональной трудовой деятельности.

Наконец третье замечание к тексту Законов, которое является не менее значимым, чем два предыдущих. Оно заключается в трудной читаемости текста, перегруженного сложноподчиненными предложениями и многочисленными отсылками к другим статьям Закона и нормативным актам. Текст невозможно уяснить с первого раза даже юристам, не говоря уже о неподготовленном населении. Например, ст. 20 323-ФЗ:

«2. Информированное добровольное согласие на меди­цин­ское вмешательство дает один из родителей или иной законный представитель в отношении:

1) лица, не достигшего возраста, установленного частью 5 статьи 47 и частью 2 статьи 54 настоящего Федерального закона, или лица, признанные в установленном законом порядке недееспособным, если такое лицо по своему состоянию не способно дать согласие на медицинское вмешательство;

2) несовершеннолетнего больного наркоманией при оказа­нии ему наркологической помощи или при медицинском освидетельствовании несовершеннолетнего в целях установ­ления состояния наркотического либо иного токсического опьянения (за исключением установленных законодательством Российской Федерации случаев приобретения несовершенно­летними полной дееспособности до достижения ими восемнадцатилетнего возраста).

3. Гражданин, один из родителей или иной законный представитель лица, указанного в части 2 настоящей статьи, имеют право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения, за исключением случаев, предусмотренных частью 9 настоящей статьи. Законный представитель лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, осуществляет указанное право в случае, если такое лицо по своему состоянию не способно отказаться от медицинского вмешательства.

4. При отказе от медицинского вмешательства гражданину, одному из родителей или иному законному представителю лица, указанного в части 2 настоящей статьи, в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия такого отказа.

5. При отказе одного из родителей или иного законного представителя лица, указанного в части 2 настоящей статьи, либо законного представителя лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, от меди­цинского вмешательства, необходимого для спасения его жизни, медицинская организация имеет право обратиться в суд для защиты интересов такого лица. Законный представитель лица, признанного в установленном законом порядке недееспо­собным, извещает орган опеки и попечительства по месту жительства подопечного об отказе от медицинского вмеша­тельства, необходимого для спасения жизни подопечного, не позднее дня, следующего за днем этого отказа.

6. Лица, указанные в частях 1 и 2 настоящей статьи, для получения первичной медико-санитарной помощи при выборе врача и медицинской организации на срок их выбора дают информированное добровольное согласие на определенные виды медицинского вмешательства, которые включаются в перечень, устанавливаемый уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

7. Информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство или отказ от медицинского вме­шательства оформляется в письменной форме, подписы­вается гражданином, одним из родителей или иным законным представителем, медицинским работником и содержится в медицинской документации пациента.

8. Порядок дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от меди­цин­с­кого вмешательства, в том числе в отношении определенных видов медицинского вмешательства, форма информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и форма отказа от медицинского вмешательства утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти» [2].

Для того чтобы уяснить смысл данной статьи, необходимо своеобразная «игра в классики», перепрыгивание от одного абзаца к другому. Такая манера подачи материалы существенно затрудняет его понимание. Как уже было отмечено выше, даже специалисту с юридическим образованием с первого раза прочтения текста не всегда понятно, о чем идет речь.

Усвоение норм права, что является основой правового поведения, в обязательном порядке предполагает их понимание. Если текст Закона содержит грамматические ошибки, включает многозначные слова и излагается неоправданно сложным, термино­логически насыщенным языком, то его понимание практически невозможно.

Усиление внимания к языку Законов и подзаконных актов в России является необходимым фактором развития правовой культуры и формирования правового сознания граждан РФ.

 

Список литературы:

 

1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.

2. Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ (ред. от 21.07.2014) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.

3. Федеральный закон от 22.10.2014 № 314-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»» // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.

4. Федеральный закон от 04.05.2011 N 99-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «О лицензировании отдельных видов деятельности» // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.

 

УДК 37.06