Почему через 6 месяцев так меняются взгляды.

Вообще-то говоря, существует множество различных факторов, вследствие которых через 6 месяцев происходят существенные изменения во взглядах приемных родителей на сложившуюся ситуацию. Прежде всего, это, конечно, сама жизненная реальность, а также уверенность, оптимизм и огромное желание приемных матерей. В первое время эти факторы помогали им не терять присутствия духа, но через 6 месяцев этого оказалось уже недостаточно. Мы можем убедиться в этом на примере приемной матери, которая приняла в свою семью двух братьев, из которых один был очень сложным и неуправляемым (этот пример описан во второй главе). В своих первых отчетах она отзывалась о его поведении с чувством юмора, была уверена в себе, однако уже через 6 месяцев ее юмор пошел на убыль, и она буквально упала духом. Одной из важных причин, вызвавших такую реакцию, оказались еженедельные встречи детей с их родной матерью, которые начались после того, как дети прожили в новой семье 4 месяца. Приемная мать говорила, что после этих встреч ребенок не желал выполнять ее просьбы и поручения, и ей приходилось заставлять его. Мальчик вел себя нагло и дерзко.

В отчетах многих других приемных семьей также отмечалось, что с детьми им стало намного труднее, чем в первые дни. Это отражается в оценках, которые проставляют приемные матери по шкале CBCS, хотя такие различия можно статистически обработать и сделать какие-то выводы только при сопоставлении с оценками четырехнедельного опроса.

Данное явление получило название "эффект медового месяца". Сначала кажется, что ребенок прекрасно привыкает к новой обстановке, со всем соглашается, делает то, что от него ждут, и вообще, это именно тот ребенок, который "подходит" данной семье. И вдруг ребенок перестает быть абсолютно послушным, все чаще выражает собственные взгляды и начинает предъявлять свои требования, что, в первую очередь, свидетельствует о том, что он начинает чувствовать себя в приемной семье более комфортно.

Например, о девочке, которую социальный работник характеризовал как крайне неуправляемую и сложную (из-за дурного с ней обращения в родной семье), приемная мать в течение первых 3 месяцев отзывалась с огромным энтузиазмом. Через 4 недели мать писала: "Она полностью приняла нас, это просто удивительно". Через 3 месяца: "Она прекрасно приспосабливается ко всем правилам, которые приняты в нашей семье". Но через 6 месяцев картина совершенно изменилась. Приемная мать пребывает в состоянии подавленности и готова отказаться от опекунства. Она крайне расстроена тем, что приемный ребенок совершенно не следует общепринятым правилам, ей наплевать на то, что "принято" или "не принято" в обществе. Вначале девочка старалась делать то, что от нее требовали, даже, казалось, ничего не имела против наказаний. Но подспудно она не умела и не собиралась вести себя так, как хотелось бы ее приемной матери. Поэтому, чуть освоившись в приемном доме, она стала вести себя обычным для себя образом — так, как привыкла в родной семье. Приемная мать в это время не только не общалась, но даже не была знакома со своим социальным работником. Она просто чувствовала, что "что-то не так", когда они с мужем не могли добиться желаемых результатов.

Три семьи. Даже если приемная мать понимает, насколько важны и существенны те изменения, которые произошли в поведении ребенка, от этого ей не становится легче справляться все с новыми и новыми трудностями. Миссис Кларк, которая смогла понять, что слишком послушное поведение Джерри в первое время не являлось "нормальным", так описывает свои чувства, когда он стал вести себя по-другому:

Сначала казалось, что все очень просто, и все идет гладко и прекрасно. А сейчас... Сейчас нам кажется, что мы бьемся головой о стенку. Мы не знаем, что с ним делать... Мне кажется, это происходит потому, что сначала он слишком старался не обмануть наши ожидания. Он был слишком послушным. А сейчас он стал самим собой. Мне кажется, что наша основная проблема состоит в том, что нам надо изменить свои представления и о нем, и о сложившейся ситуации, дать ему понять, что он тоже личность. Я не думаю, что он вообще знает, что это такое – чувство уверенности в себе. Он настолько беззащитен и не уверен в себе, что нужен большой такт и терпение (а у меня этого хватает), чтобы не торопить и не подталкивать его и не слишком ранить в тех случаях, когда я выхожу из себя.

Мои взгляды, конечно, значительно изменились. Раньше мне казалось ужасным, что Джерри не любит спать на простынях, не представляет, для чего существует шампунь и т.д. Теперь я понимаю, что все это пустяки в сравнении с тем, что мне надо объяснить ему, убедить его в том, что он – личность, что он дорог нам, что он – хороший мальчик. Он должен поверить в то, что мы искренне любим его и будем о нем заботиться. Мне кажется, что Джерри отстает в своем эмоциональном развитии от своих сверстников.

Далее описывает положительные сдвиги, которые произошли в ребенке за последнее время. Он стал все чаще высказывать свои собственные взгляды, пожелания и предпочтения, что в особенности касалось его школьных дел. Он стал относиться к школе с удивительным энтузиазмом, и его отметки заметно улучшились. Каждый вечер миссис Кларк занималась с Джерри и помогала ему выполнять домашние задания.

Мистер Кларк, в свою очередь, отметил, что Джерри становится полноправным членом семьи, и сейчас с ним стало намного легче общаться:

Перед тем, как он появился у нас, нам говорили, что это очень трудный ребенок, что он абсолютно не хочет учиться, а если и ходит в школу, то ругается там нецензурными словами и постоянно попадает в неприятности.

Мистер Кларк говорит, что относится к Джерри так же, как и к собственным детям, но отмечает при этом, что жена тратит на ребенка намного больше времени и усилий, чем он. Отец также отмечает большой прогресс у Джерри в выражении собственных желаний и старается относиться к ним с пониманием, хотя иногда и огорчается, если мальчик, например, не хочет ехать с ним на рыбалку, предпочитая сходить в кино.

Через 6 месяцев большинство приемных родителей начинают понимать всю серьезность и глубину детских проблем, а также сложность и не всегда эффективный результат своих попыток изменить поведение ребенка к лучшему. По мере того как они ближе узнают ребенка, им становится понятнее, какое влияние на него оказал предыдущий жизненный опыт. Именно в этот момент очень важна помощь социального работника. И Хансоны и Витманы подчеркивают необходимость такой помощи.

Миссис Хансон не замечает особых перемен в поведении Эдди: нет явного улучшения, но и ухудшения тоже не наблюдается. И хотя кажется, что Эдди хорошо приживается в их семье, она чувствует, что все идет не так гладко, как ей сначала представлялось:

Я вижу, что у него есть эмоциональные проблемы, и мы с мужем не знаем, как ему помочь... Он все держит в себе и совершенно не умеет или не хочет выражать хоть какие-нибудь свои чувства. Он как будто выстроил защитный барьер, который препятствует ему полностью включиться в окружающий мир. К счастью, у нас есть возможность в ближайшее время показать его психологу...

Мне кажется, мы все-таки немного ему помогли. И я, и муж – мы оба очень эмоциональные люди и всегда бурно выражаем и гнев и радость. Поэтому, увидев такую замкнутость ребенка, я попыталась специально его разозлить. Ведь в течение первых 4 месяцев я ни разу не видела его рассерженным. Наконец, однажды вечером, когда он не выполнил какое-то мое требование (что, кстати, бывает с ним довольно редко), я буквально довела до белого каления: он кричал, бил ногой по каждой ступеньке лестницы, поднимаясь к себе в комнату, и я почувствовала небольшой прогресс. Однако мне кажется, что его проблемы очень глубоки и серьезны, и я не уверена, что мы с мужем сможем их разрешить. Мы можем только убедить его в том, что очень важно показывать и свою любовь, и свою ненависть. Это просто необходимо для здоровья. В этом мы добились некоторых сдвигов, но боюсь, что больше мы ничем помочь не сможем.

Когда миссис Хансон спрашивали об изменениях, которые произошли в поведении Эдди, она отмечала, что вначале он был очень аккуратным, вплоть до мелочей, во всем, что касалось его комнаты, а сейчас становится неряшливым. Она не видела никаких улучшений в умении обращаться с деньгами и говорила, что он по-прежнему невнимателен к своим друзьям. Она рассказывала: "По-моему, он боится, что его снова куда-нибудь переместят". Миссис Хансон чувствует, что он не хочет сближаться с другими людьми и предпочитает оставаться одиночкой.

Мистер Хансон считает, что агентство не помогало им понять состояние Эдди и не ознакомило с долгосрочными планами относительно его будущего.

Мы находимся в состоянии полной неопределенности. Не похоже, что в ближайшее время Эдди собираются вернуть родной матери, но мы совершенно не знаем, как планируют поступить с нами... Агентство ничего не сообщило нам о том, какие действия оно собирается предпринимать, и от чего будет все-таки зависеть будущее Эдди. Оно никогда не знакомило нас со своими планами...

Приемный отец считает, что Эдди стал немного лучше, он более комфортно чувствовать себя в приемной семье, однако так же, как и его жена, отмечает, что ребенок совсем не умеет общаться с друзьями, несмотря на то, что у него их появилось много, и, кажется, что они его любят. Однако оба родителя с удовлетворением говорят об отношении Эдди к их родному сыну. Когда тот находился в больнице по поводу удаления миндалин, Эдди гостил у своей родной матери, однако несколько раз звонил Хансонам и справлялся о самочувствии их сына. Когда же тот выписался, Эдди уделял ему много внимания и заботы.

Миссис Витман в этот период чувствовала, что ей стало намного сложнее, чем раньше, исполнять роль приемной матери: "У Энн оказалось гораздо больше проблем, чем я могла себе представить". Но, тем не менее, оба родителя отмечают, что Энн стала чувствовать себя в большей безопасности, ей нравится учиться в школе, и у нее появилось несколько близких подруг. Мистер Витман говорит:

Сначала казалось, что Энн боится довериться кому-нибудь, а сейчас она поверила, что мы действительно любим ее и заботимся о ней.

Оба описывают, как Энн реагировала на применение к ней дисциплинарных мер (ее отправляли к себе в комнату или лишали каких-нибудь привилегий, если она не слушалась родителей). Девочка сказала, что ни ее родной отец, ни предыдущие опекуны никогда не наказывали ее, но она считает, что Витманы — единственные люди, которые любят ее. Удивленная этим миссис Витман спросила: "И даже тогда, когда я ругаю тебя?". На что Энн ответила: "Да, просто никому больше до меня не было дела".

Их социальный работник была уверена, что способности Витманов переносить взлеты и падения в своей новой жизни просто выдающиеся. Она рассказывала, что старалась оказать им максимальную помощь и поддержку, но считает, что это непросто: “Знаете, это действительно нелегко. Ты возвращаешься от них в приподнятом настроении, с мыслью: "Я им очень помогла", — а они в это время могут думать: "И что она все время тут крутится — только мешает". Вот один из описанных социальным работником примеров помощи этой семье:

Около 2 месяцев назад они переживали очень сложный период и совершенно не были уверены в том, что делают Энн хоть какое-то добро, так как видели, что она чувствует себя несчастной... Девочка была постоянно раздражена, капризна или сердита. Она ни с кем не делилась своими чувствами и практически не общалась с детьми. Если же они сами они приглашали в дом детей, то она хотела все время быть в центре внимания взрослых. Родителей очень беспокоило то, что девочка ни к чему и ни к кому не испытывала любви. Она ничего не хотела делать добровольно. Они уже стали думать, что взвалили на себя непосильную ношу, или, возможно, Энн слишком взрослая для них. Они очень обижались на нее и даже стали часто ссориться между собой.

Они хотели, чтобы я посетила их семью и поговорила с ними о том, правильно ли они ведут себя с Энн и не надо ли им с ней расстаться. Они написали мне об этом в письме, но когда я пришла к ним, они уже приняли решение не сдаваться. Знаете, они просто хотели поделиться и рассказать о тех трудностях, через которые им пришлось пройти. Они очень нуждались в поддержке и помощи, и я оказала им эту помощь.

Я объяснила им, что совершенно естественно испытывать злость и неприязнь к Энн, когда не можешь с ней справиться. Я надеялась, что после этого они не станут терзаться чувством вины из-за того, что порой даже ненавидели девочку, которая действительно доставляла им много хлопот. Я сказала им, что они не сделали ничего, выходящего за рамки дозволенного, что Энн – сложный ребенок, и она должна была пройти через эту трудную фазу в их отношениях. Такие случаи бывают часто. Энн не знала, что они написали письмо, но буквально в тот же день стала спрашивать: “Мама, а когда я выйду замуж, можно мне будет взять вот это...?”, – или: “А я еще буду здесь через неделю, а еще через неделю, а еще через неделю?”. Мне кажется, они решили, что девочка устраивает им экзамен и намерена вести себя так отвратительно лишь для того, чтобы проверить, действительно ли они хотят надолго оставить ее в своем доме.

Все эти три случая наглядно доказывают наличие "эффекта медового месяца". Как Эдди, так и Энн, сначала казались очень благополучными детьми и прекрасно ладили с приемными родителями. Их проблемы проявились позже. В случае же с Джерри, некоторые приемные родители, радуясь его чрезмерному послушанию, могли бы сделать вывод о том, что для ребенка найден идеальный вариант семьи. Но это не обмануло миссис Кларк. Ей пришлось довольно трудно, когда через 6 месяцев ребенок стал вести себя в более привычной для себя манере, но она сумела понять, что это — значительное достижение по сравнению с первоначальным пассивным послушанием.