Кровные семьи приемных детей

9% детей из 115 семей находились под опекой штата и либо не имели родственников, либо те не поддерживали с этими детьми никаких отношений. Все остальные дети на момент помещения их под временную опеку имели, по крайней мере, хотя бы одного члена кровной семьи. Одна треть детей поддерживала связь с обоими родителями, хотя те не обязательно состояли в браке. У 27% была только мать, У 17% — только отец, а у остальных 14% — другие родственники.

Почти одна треть этих кровных семей еще до помещения ребенка в приемную семью была в зоне внимания агентства в течение 5 лет (или дольше). 38% семей находились под наблюдением от года до четырех, и 30% — в течение года. 10% семей из последней группы были направлены в агентство в течение предыдущего месяца. Две трети этих семей абсолютно не хотели или были не в состоянии воспитывать своих детей. Дети были заброшены, запущены, подвергались насилию или от них просто оказывались. У остальных семей причины были не столь явно связаны с желанием или умением воспитывать своих детей. Были случаи психических или физических заболеваний у одного или обоих родителей (14%), специфические физические или психические проблемы у ребенка (7%), заключение родителей в тюрьму (4%), смерть (4%), финансовые трудности (4%). Мы выяснили, что положение с кровными семьями достаточно сложное:

1. За последнее время только 10% семей были направлены в агентство; остальные уже в течение нескольких лет находились в зоне его внимания.

2. 20% кровных родителей, не отказываясь от родительских прав, добровольно передали ребенка под опеку; за 43% детей агентство несло юридическую ответственность примерно в течение года, а остальные дети находились под долгосрочным надзором или опекой агентства.

3. На момент помещения детей в приемные семьи социальные работники очень пессимистически оценивали возможность их возвращения в родной дом. Они считали, что только 12% детей имеют шанс вернуться обратно в родную семью, для 16% такое возвращение представляется проблематичным, а для 62%, имеющих родственников, как и для 9% детей, находящихся под опекой штата, — просто невозможным[8].

4. По оценкам социальных работников, только 27% семей проявили большую заинтересованность в последующем возвращении ребенка; 30% кровных семей не проявили к этому никакого интереса.

5. Социальные работники полагали, что с половиной семей необходимо провести большую социальную, психологическую и моральную работу, прежде чем можно было говорить о возвращении туда ребенка. Тем более, что треть семей вообще не желала возвращения в свою семью ребенка ни при каких обстоятельствах.

ПРИЕМНЫЕ ДЕТИ

В 44% изучаемых семей было помещено по двое детей — только родные братья и сестры. В большинстве случаев один из этих детей был дошкольного возраста, а второй — в возрасте от 6 до 12 лет. Если оба ребенка были школьниками (6–12 лет), то мы выбирали для детального изучения только одного — старшего, хотя при этом собирали информацию о том, как на семью влияет наличие двух приемных детей. Далее мы опишем 115 детей, которые являются предметом нашего исследования.

Две трети приемных детей — мальчики, одна треть — девочки. Трое детей из десяти до помещения в приемную семью проживали со своими родственниками. Остальные дети жили с людьми, не связанными с ними родственными узами, причем половина из этих детей жила с этими людьми более одного года. 45% детей поменяла, по крайней мере, три места жительства до помещения их в изучаемую приемную семью. Одна пятая часть детей прежде находилась в детских учреждениях: 2 девочки и остальные мальчики (среди тех, кто находился в этих учреждениях более года были только мальчики).

Предыдущий опыт детей. Хотя социальные работники могли и не располагать полной информацией о прошлом ребенка, мы все же попросили их ответить на ряд вопросов, касающихся семей или мест, в которых побывали эти дети. Нас интересовали характеристики физического ухода за ребенком, эмоциональные взаимоотношения с окружающими, степень участия ответственных лиц в судьбе ребенка и степень контроля над ним. Мы изучали причины, по которым ребенку приходилось менять опекунов и, в особенности, интересовались теми случаями, когда от ребенка отказывались родители или заменяющие их лица. Кроме того, мы задавали вопросы о жизненных лишениях, которые перенес ребенок (в соответствии с классификацией Кларка). Это могли быть: социальная изоляция, физическая жестокость, физическая или социальная запущенность и т.д. Хотя ответы на эти вопросы надо было находить в самых разных разделах опросов, мы все же попытались как-то систематизировать предыдущий опыт детей и составили следующий перечень ситуаций, в которых дети испытывали серьезные затруднения:

1. От подавляющего большинства детей (80%) отказывались родители или лица, их заменяющие; в 66% случаях это были взрослые, на попечении которых ребенок находился достаточно долгое время.

2. 30% детей не имели никакой эмоциональной связи со своими матерями, а у половины — такая связь была очень незначительной.

3. Физическая запущенность наблюдалась у 70% детей, социальная — у 10%.

4. Только 11% детей не испытали подобных жизненных невзгод; 80% столкнулись, по крайней мере, с двумя из перечисленных ситуаций.

Оценка поведения приемных детей. Для того чтобы составить представление о поведении ребенка на момент его помещения в приемную семью, мы попросили каждого социального работника (а позднее и каждую приемную мать) оценить его поведение по шкале CBCS[9]. В ней приводятся 104 характеристики поведения ребенка как позитивные, так и негативные, которые варьируются по частоте появления случаев от "никогда" до "почти всегда". Поскольку нас больше всего интересует вопрос "насколько труден ребенок" к моменту его помещения в приемную семью, и произошли ли какие-нибудь положительные сдвиги в его поведении за время нахождения в приемном доме, мы использовали только шкалу характеристик негативного поведения. Мы исключили из нее ряд вопросов, по которым социальные работники затруднялись сделать оценки. Надежность нашей "неблагоприятной" шкалы, по оценке Кронбаха, составляет 0.94.

Оценки, выводимые нашими сотрудниками. Независимая оценка поведения детей базировалась на информации, полученной из первых опросов социальных работников. Особенно полезными оказались их описания "проблем и потребностей детей на настоящий момент" и предполагаемые пути решения этих проблем. Используя информацию этих опросов, наши сотрудники вывели 3 отдельных оценки степени проблем, имевшихся у ребенка, — в эмоциональной сфере, в области поведения и в социальной сфере. Была предложена шестибалльная оценка в диапазоне — "нет признаков наличия проблемы" до "совершенно явное наличие проблемы". Для выведения этих трех оценок использовались следующие критерии:

Эмоциональные проблемы. Под этим подразумевается, что ребенок испытывает трудности в общении с другими людьми:

· держится отчужденно, сторонится людей;

· не способен реагировать на проявление внимания и участия;

· основную часть времени проводит в одиночестве;

· не играет с другими детьми;

· большую часть времени испытывает страх и беспокойство.

Проблемы с поведением:

· социально неприемлемая манера поведения: является зачинщиком драк, проявляет жестокость и агрессивность;

· отказывается вести себя должным образом, демонстрирует дерзкую, вызывающую манеру поведения.

Здесь возможна эмоциональная подоплека, которую надо постараться выявить и тогда уже оценить.

Социальные проблемы. Под этим подразумевается поведение, не отвечающее общепринятым меркам поведения для ребенка такого же возраста, проживающего в семье. Эти проблемы могут возникать в тех случаях, когда ребенка просто не обучали необходимым манерам, либо он сопротивлялся предпринимаемым попыткам, например:

· неумение или нежелание мыть руки перед едой, чистить зубы или пользоваться ножом и вилкой;

· постоянный энурез, особенно у детей от восьми лет и старше (если обнаружена эмоциональная подоплека, эту проблему надо также зачислять в "эмоциональную" категорию).

Особенное внимание уделялось обеспечению надежности и достоверности этих оценок, базирующихся только на информации, полученной из опросов. Суммарная оценка, выведенная на основе этих трех оценок, продемонстрировала надежную корреляцию (0.51) с оценками ребенка, сделанными социальными работниками по шкале CBCS[10].

Поскольку нет разработанных норм оценки указанных выше проблем, нам представляется невозможным с уверенностью утверждать, что эти приемные дети были более "трудными", чем произвольно выбранная группа детей, проживавших в семьях. Но после анализа информации, полученной из записей опросов социальных работников, можно было предположить, что четверо из десяти приемных детей испытывают трудности, по крайней мере, в двух из трех областей (эмоциональной, поведенческой или социальной).

Мы могли ожидать, что "степень трудности", определяемая оценками поведения ребенка, должна зависеть от тех жизненных невзгод, которые ему пришлось перенести. Но заметная связь прослеживается только с количеством его предыдущих мест жительства. Социальные работники оценивали мальчиков по шкале CBCS более негативно, чем девочек, и считали, что у мальчиков наверняка намного больше серьезных проблем с поведением.

Приемный ребенок в семейной обстановке. Мы исследовали взаимоотношения приемного ребенка с родными детьми временных опекунов, делая упор на возрастные особенности. Так, например, если приемный ребенок оказывается самым старшим или самым младшим из детей, он находится на особом положении, и это может вызвать ревность.

41% изучаемых приемных детей оказались самыми старшими из детей в семье, что, несомненно, явилось следствием относительной молодости приемных родителей. Немного меньше половины остальных детей (24%) стали самыми младшими, и 23% — по возрасту оказались между старшим и младшим ребенком в семье. Кроме того, 9% родителей не имели собственных детей, а у 4% родителей дети уже выросли и в настоящее время не проживали вместе с ними.

В 23% семей разница в возрасте между приемным и одним из родных детей составляла менее одного года, а в нескольких семьях и того меньше. Нам кажется, что в этом случае приемный ребенок не может найти для себя "жизненного пространства". Некоторые агентства считают, что надо избегать таких ситуаций, поскольку возникают проблемы сильной ревности и соперничества. При этом, кроме всего прочего, снижаются возможности проявления индивидуальности у каждого ребенка.

Особый интерес представляет анализ присутствия в семье детей дошкольного возраста, поскольку они требуют много внимания и заботы. У половины наших приемных семей были дети дошкольного возраста, из них, у 25% — двое, а в нескольких семьях было трое и даже четверо дошкольников. Некоторые из них были младшими братьями или сестрами приемного ребенка, но, в основном, это были собственные дети приемных родителей.

Если в семью помещают двоих детей (братьев и сестер), то предпочтительнее, чтобы это были девочки. Также желательно, чтобы такие дети, до момента помещения их в новую приемную семью, проживали в своей кровной семье или только в одной приемной.

После того, как все 115 детей были помещены в изучаемые нами семьи, оказалось, что общее количество детей в семьях варьировалось от одного до семи. В половине случаев в семьях находилось от четырех до семи детей.

СОЦИАЛЬНЫЕ РАБОТНИКИ

Социальные работники агентств занимались решением двух задач: одни искали новые приемные семьи и проводили обследование перспективных приемных родителей и их домашних условий (назовем этих людей агентами), и другие, которые непосредственно работали с семьей после помещения туда приемного ребенка (собственно социальные работники). Все эти работники были преимущественно женщинами (72%), имевшими степень бакалавра в одной из бихевиоральных наук (антропология, психология, педагогика, социология), причем, пятая часть имела диплом социального работника. Опыт работы у всех был разный — 91% работников уж имели опыт работы в этой области, хотя только половина из них работала по этой специальности в течение двух лет или дольше. Приблизительно пятая часть агентов никогда ранее не занималась социальной работой.

Подготовка новых приемных родителей. Несмотря на то, что некоторые агентства организовывали групповые занятия на ранних стадиях обследования семей и пытались объяснить претендентам их будущие роли, всего несколько семей прошли такую подготовку. Большинство имело только индивидуальные контакты с одним агентом. Во время обследования семьей и их домашних условий, агенты объясняли будущим приемным родителям их цели и задачи, а также приводили примеры различных ситуаций и смотрели, как претенденты справляются с их решением. Процесс обследования семьи каждый раз был индивидуален: на контакты с семьей агент затрачивал от 1,5 до 12 часов, количество встреч также сильно различалось — от двух до восьми.

Обследование проводилось, в среднем, в течение двух с половиной месяцев, начиная от первой встречи с агентом и заканчивая принятием семьи на учет в агентство с целью последующего помещения в нее приемного ребенка.

После того, как агентство принимало приемную семью в качестве своего клиента, обычно ей приходилось ждать 2–3 месяца, пока подберут подходящего ребенка. Одним семьям приходилось ждать около одного года, а в другие — ребенка помещали уже через неделю. Мы не нашли никакой связи между этими периодами времени и результатами, которых достигла приемная семья.

В половине случаев решение о помещении специфического ребенка в специфическую семью принималось социальным работником, который будет наблюдать за этой семьей, совместно с агентом, проводившим предварительную работу. В более чем одной трети случаев такое решение принимал социальный работник единолично.

Большинство подготовительных действий перед помещением специфического ребенка в специфическую семью проделывал социальный работник, ответственный за наблюдение за этой семьей в будущем. Хотя количество предварительных контактов и их продолжительность — весьма грубые показатели качества этой подготовки, но, по крайней мере, их легко учесть и подсчитать. Социальные работники совсем по-разному подходили к выполнению своих обязанностей: одни ни разу не встречались со своими клиентами, в то время как другие проводили до 7 занятий с будущими приемными родителями, чтобы лучше подготовить их к появлению специфического ребенка.

С 8% семей не проводилось никакой предварительной подготовки, за исключением короткого телефонного разговора непосредственно в день помещения ребенка. Около половины супружеских пар (муж и жена одновременно) виделись, по крайней мере, один раз со своим социальным работником. Это означает, что приблизительно половина мужчин до появления в доме приемного ребенка не имела контактов с социальным работником. А ведь в случае помещения в семью ребенка с особенно тяжелым прошлым, очень желательно, чтобы отец с самого начала принимал участие в его жизни. Немного больше времени на подготовку родителей было уделено в тех случаях, когда приемный ребенок до этого сменил несколько приемных домов. Две трети семей имели один–два контакта с социальным работником продолжительностью около 3 часов. Одна пятая часть семей имела 4 и более контактов продолжительностью от 3 до 12 часов.

Поскольку мы предоставили социальным работникам перечень вопросов к приемным родителям, то нас интересовало, все ли проблемы были рассмотрены в процессе подготовки. 72% заявили, что они обсудили весь перечень вопросов с одним или обоими супругами[11]. 30% социальных работников посчитали, что родители подготовлены к своей новой роли "очень хорошо", 60% дали оценку "достаточно хорошо".

Подготовка приемного ребенка. Социальные работники сообщили, что они затратили много времени и сил на подготовку приемного ребенка к помещению его в новую семью. Они, по крайней мере, два раза встречались с половиной детей. Но, тем не менее, одна пятая часть детей ничего не знала о своем предстоящем помещении в новую семью до последнего дня, и неизвестно, беседовали ли с ними те взрослые, у которых эти дети до сих пор проживали.

Приемные родители имели предварительные контакты с 61% детей, и половина этих встреч продолжалась около 2 часов. В таких предварительных встречах особенно нуждаются дети, которые в прошлом сталкивались с разными жизненными невзгодами: отказ от них родителей, переход из одной приемной семью в другую и т.д.

Предположения социальных работников о том, сколь долго ребенок должен находиться в приемной семье. Когда мы опрашивали социальных работников о предполагаемом сроке проживания ребенка в приемной семье, мы получили множество совершенно разных ответов. Треть работников выразила надежду, что ребенок будет находиться в этой семье до тех пор, пока не станет взрослым, в то время как другая треть затруднилась сделать какие-либо предположения. Главная причина такой неуверенности заключалась в невозможности точно определить, сколько времени потребуется членам кровной семьи для того, чтобы справиться со своими проблемами и принять ребенка обратно в свой дом. Высказывались предположения, что 7% детей будут находиться под опекой в течение 6 месяцев, 8% — от 6 до 11 месяцев, 15% — один–два года, и только 4% детей останутся в приемной семье на 3 года и дольше.

Социальные работники считают, что время нахождения ребенка в приемной семье зависит от многих факторов, например, от отношений, которые будут складываться внутри приемной семьи, возможностей приемных родителей и судебных решений в случае продления срока опеки. Социальные работники заявили, что они предупреждали приемных родителей о предполагаемых сроках проживания ребенка в их семье. Таким образом, можно сделать вывод, что, по мнению социальных работников, лишь немногие родители не были осведомлены о планах агентства относительно приемного ребенка.

ИТОГИ

Итак, было создано 115 новых приемных семей.

1. У 4 из 10 каждых новых приемных родителей не было собственных детей такого же возраста, как приемный ребенок, следовательно, они не имели опыта общения с ребенком такого же возраста.

2. В 44% семей были помещены двое детей, всегда — братья или сестры.

3. В половине семей в результате оказалось четверо и больше детей.

4. Подавляющее большинство приемных детей испытали в прошлом жизненные невзгоды: физическое насилие (70%), отказ одного из родителей (80%), смену, по крайней мере, двух мест жительства (70%).

5. По мнению социальных работников, треть кровных семей находилась в обстоятельствах, не предполагающих возвращение к ним ребенка. С половиной семей необходимо было проделать большую предварительную работу, прежде чем повести разговор о возвращении ребенка. При этом у всех детей, за исключением 9%, имелись родственники, с которыми поддерживались отношения.

6. Многие кровные (биологические) семьи приемных детей были известны агентству в течение определенного времени, большинство — в течение года и дольше. При этом около 80% детей находились под юридическим надзором

7. агентства в течение года или чуть меньше.

8. Социальные работники провели предварительную подготовку только с половиной приемных отцов и не индивидуально, а на совместных занятиях их с женами. 8% семей не получили предварительной подготовки вообще, а 26% — имели только одну беседу с социальным работником продолжительностью около часа.

9. Пятая часть приемных детей ничего не знала о помещении в новую семью до последнего дня; 6 из каждых 10 детей имели краткую предварительную встречу с новыми приемными родителями, а такие встречи весьма желательно проводить всегда, и, в особенности, для детей, которые уже побывали в нескольких приемных семьях.

В последующих главах мы рассмотрим влияние различных факторов на чувство удовлетворения, которое испытывают приемные родители от своей новой роли.

Глава 3

ПЕРВЫЙ ОПЫТ

"Ну, в тех случаях, когда я думала, что будут возникать проблемы, все проходило гладко, и, наоборот, там, где я их и не предполагала, они вдруг появлялись".

"Мне кажется, что все идет так, как я и ожидала… Самое трудное для меня заключается в том, что я чувствую себя под постоянным наблюдением все 24 часа в сутки. Я не могу позволить себе расслабиться".

"Он вошел в нашу семью мгновенно. Уже через день или два он чувствовал себя в нашем доме так, как будто прожил здесь всю жизнь".

"Мне кажется, что все идет гораздо лучше, чем я ожидала. Он такой эмоциональный и прекрасно прижился в нашей семье. Конечно, работы по дому у меня удвоилось, я никогда так много не трудилась. И отношения с детьми в первое время… Ты ведь, естественно, любишь собственных детей, как же иначе? А этого ребенка ты еще только должна научиться любить. Это оказалось не так-то и просто, но я думаю, что справлюсь с этим".