В.З.Денискина // Дефектология, 2002, №1, С. 61-66

Институт коррекционной педагогики РАО, Москва

Статья посвящена проблеме этического воспитания лиц с нарушением зрения. Показано, что указанная проблема является одной из актуальных в теории и практике тифлологии. Проблема обсуждается на основе монографии Н.Е.Шурковой "Этика школьной жизни" (Москва: Педагогическое общество России, 2000).

The article deals with the problem of ethic bringing up persons with vision disorders. The above-mentioned problem is a pressing one both in theory and practice of typhclology. Specific charac­ter of the problem is discussed on the basis of N.E. Shchurkova's monograph "Ethics of School Life" (Moscow: Pedagogical Society of Russia, 2000)

ПОД ЭТИКОЙ ПОНИМАЮТ науку о морали человека, о нравственных и духовных принципах, которыми он руко­водствуется в жизни. По И.Канту, эти­ка — это "наука о должном". Мораль, или этика, существует с начала образо­вания человеческого общества и опре­деляется его экономическим развитием. Существуют ли какие-то особеннос­ти, а тем более проблемы этического воспитания инвалидов по зрению по сравнению с нормально видящими? В литературе эти вопросы, к сожалению, до сих пор практически не рассматри­вались. Однако исходя из исследова­ний тифлологов (М.И.Земцовой, А.Г.Литвака, Л.И.Солнцевой, В.А.Феок­тистовой и др.), убедительно показав­ших, что развитие лиц с нарушением зрения, с одной стороны, подчинено общим со зрячими закономерностям, а с другой стороны, имеет специфичес­кие особенности, можно предположить существование специфического и в во­просах этического воспитания.

Для выделения и обсуждения этой специфики остановимся сначала на ключевом вопросе этики, который рас­смотрим, опираясь на основные поло­жения монографии Н.Е.Шурковой "Этика школьной жизни" (М.: Педаго­гическое общество России, 2000). Автор этой работы утверждает, что ключевой вопрос этики — это отношение челове­ка к другому человеку. Естественно, ма­териальные блага влияют на состояние людей. Их потребление приносит свое­го рода удовлетворение. Но в сложных ситуациях на первый план выступает

именно приоритет человеческих отно­шений над предметными. Итак, ключ к пониманию и воспитанию этических взаимоотношений лежит в сфере реаль­ных практических отношений между людьми. Овладеть этическим ключом — значит, обрести способность учитывать рядом находящегося другого человека.

Будучи в командировке в Шадрин-ской (Курганская область) школе для де­тей с нарушением зрения, я имела удо­вольствие наблюдать, на мой взгляд, вы­сокоэтические отношения между вос­питанниками. Собравшись у экрана те­левизора, дети показывали мне видео­кассеты с записями номеров школьной самодеятельности. В комнате нас было немного. Дети помладше разместились ближе к экрану, старшие дети этому не препятствовали. Но вот в комнату при­шли малыши. Старшие ребята быстро и тихо напомнили тем, кто сидел ближе к экрану, что малышей надо пропустить вперед. Дети быстро переместились, причем те, кто постарше, сделали это не только без малейшего недовольства, но и с привычной заботой о младших.

Еще более показательными в плане этики были комментарии учащихся к кадрам на экране: "Смотрите! Смотри­те! Как красиво мальчики танцуют ис­панский танец!", "Вы обратили внима­ние на Машину косу? (В имени могу ошибиться.) Такая коса — редкость!", "Прокрути ленту. Давай покажем, как выступают ребята из вспомогательного класса!" и т.д., и т.п. Эти дети видят дру­гих. Значит, названная школа на пра­вильном пути в этическом воспитании своих учащихся.

Но в воспитании заботы о другом не должно быть и перегибов. Я с любовью вспоминаю счастливое детство в совет­ский период, но популярный и в мир­ное время призыв жертвовать собой ради счастья других так ли уж этичен? Ведь тот, кто жертвует собой, тоже че­ловек и является другим человеком для других. Отсюда следующий вывод: ме­ра этического определяется мерой со­пряжения интересов личностного "Я" и интересов другого.

В то же время мера этического оп­ределяется мерой уважения себя как Человека. Неэтично и безнравственно не относиться к себе как к Человеку. Согласитесь, что, к сожалению, мно­гим людям все равно, как они выгля­дят. Такие люди есть и среди инвали­дов по зрению, точнее, среди нас, так как я сама к ним отношусь и являюсь членом Общества слепых.

А между тем человек с дефектом (ка­ким бы этот дефект ни был) привлекает повышенное внимание окружающих. А так как зрячий редко встречается со слепыми, то он склонен свое впечатле­ние от этой встречи переносить на дру­гих незрячих, забывая о том, что мы, как и нормально видящие, тоже все раз­ные. Именно поэтому промахи, недо­статки, в частности неэтическое пове­дение, одних незрячих невольно пере­носятся зрячими на других. Отсюда — безнравственно инвалиду по зрению быть неусердным студентом, грубо тре­бовать льгот и т.д., ибо поведение одно­го зачастую приписывается зрячими другим инвалидам по зрению как ха­рактерная особенность слепоты.

Более того, неэтическое поведение незрячих иногда может просто оттолк­нуть нормально видящего от слепых. Например, если незрячий грубо отка­зался от помощи, то предложивший ее вряд ли захочет в следующий раз друго­му незрячему оказать аналогичное вни­мание, в котором, быть может, тот очень будет нуждаться.

Отношение к человеку, как Друго­му, субъективно свободно, т.е. нельзя силой заставить человека любить лю­дей, Родину, почитать старость, забо­титься о слабых, быть верным в друж­бе. Значит, этическое — это сфера пси­хологической свободы человека. Есть правила жизни в обществе, есть нрав­ственные нормы, но человек сам делает выбор. Отсюда, мера этического опре-

деляется мерой свободы выбора чело­века, проявляющего свое субъектив­ное отношение к другому. Естественно, здесь речь идет не о свободе "о" нравст­венности, а о свободе "в" нравственно­сти, о человеке, который сам выстраи­вает свое нравственное поведение, по­тому что он этого хочет, потому что, со­блюдая нормы и как будто попадая в несвободу, человек обретает на самом деле личностную свободу. Ради этой свободы он принимает этические нор­мы как регуляторы отношений. Таким образом, можно констатировать, что этические нормы — это условие суще­ствования любого сообщества.

Однако соблюдение этических норм в человеческих отношениях есть не что иное, как соблюдение этикета, являющегося своеобразным кодексом принятых в данном обществе хороших манер и правил поведения людей дома, на работе, в транспорте и т.п. Отсюда следует, что этикет представляет собой конкретно-прикладной аспект этики, выраженный в определенных прави­лах поведения человека в различных местах и ситуациях.

Многие считают, что правила эти­кета никому не нужная формаль­ность, своеобразный анахронизм, до­живающий последние дни в совре­менном обществе. Но это далеко не так. На самом деле воспитанному че­ловеку, знающему и соблюдающему правила этикета, гораздо легче живет­ся в любом обществе.

Следовательно, этическое воспита­ние (в том числе и инвалидов по зре­нию) связано с формированием у чело­века навыков этических взаимоотно­шений с другими людьми, предполага­ющих также знание норм поведения и умение следовать им.

В поведении, в общении с другими людьми неизбежно проявляется внут­ренний мир человека. Богатому и кра­сивому внутреннему миру, как прави­ло, соответствует высокая культура поведения и общения. Но далеко не всегда красивая внешность, красивые манеры общения с другими людьми говорят о наличии этой красоты внут­ри самого человека. Именно поэтому этикет должен показывать наличие внутренней этики и красоты, а не слу­жить своеобразной ширмой, за кото­рую можно спрятать внутреннюю убо­гость и недоброжелательность.

"Этикет без этики — это лицемерие и ханжество" (Малая энциклопедия этикета. — М.: Рипол классик, 2000).

Этикет (как действительное прояв­ление высокой внутренней этичности) является той надежной основой, на ко­торой строится прочное знание челове­ческого общежития.

Замечу, что зачастую правила этике­та у разных народов и культур противо­речат друг другу. Одно и то же дейст­вие у разных народов оценивается по-разному. Поэтому для успешного об­щения представителей разных стран и культур необходимо знать не только язык страны, но и язык этикета.

В последнее время интерес к про­блеме целенаправленного этического воспитания возрастает, обосновывает­ся ее актуальность и практическая зна­чимость. Не случайно по различным ас­пектам этой проблемы появляется ли­тература справочного и энциклопеди­ческого характера.

Актуальна ли эта проблема в тифло-логии? Весьма! Во-первых, потому, что она актуальна вообще, и, во-вторых, потому, что глубокое нарушение зре­ния привносит специфику как в про­цесс формирования этических отноше­ний, так и в соблюдение норм этикета.

Всегда ли этичны мы (инвалиды), когда требуем себе льгот за счет дру­гих, когда пользуемся помощью близ­ких зрячих людей как чем-то долж­ным, не испытывая при этом естест­венной благодарности? Не буду голо­словной. Приведу примеры. Меня всегда волновали причины проблем у незрячих, работающих в государст­венных учреждениях в коллективах нормально видящих. Именно под этим углом я анализирую каждую извест­ную мне конкретную ситуацию.

Как-то один из моих незрячих зна­комых пожаловался, что на работе его не ценят и принижают как коллеги, так и руководитель научной группы. В про­цессе поиска причин пытаюсь вместе со знакомым оценить его вклад в раз­рабатываемую коллективом тему. Доля Участия оказалась незначительной, так как он брал на себя ничтожно малую часть работы. Спросите, почему? Ока­зывается, любую из частей общей ра­боты зрячим, по его мнению, легче бы-ло выполнить, чем ему. Дословно: "Они же видят и справятся быстрее меня.

ем же я буду этим заниматься?"

На работе людей ценят прежде все­го за качество выполнения ими про­фессиональных обязанностей. В нашем примере незрячий сам с себя обязанно­сти снимал. Так откуда же могло взять­ся уважение к нему — человеку весьма профессиональному и эрудированному со стороны коллег? Такое отношение к работе и людям — простое иждивенче­ство, оно безнравственно.

Другой пример. Многие незрячие — учащиеся и их родители — в 80-е годы резко выступали за вывод из школ для слепых и слабовидящих вспомогатель­ных классов, в которых обучаются дети с нарушением интеллекта. В печати развернулась тогда целая полемика. Но если незрячие нетерпимо относятся к другим незрячим, интеллектуальные возможности которых не позволяют получить цензовое образование в объе­ме средней школы, то вправе ли инва­лиды по зрению обижаться на зрячих, которые недооценивают слепых за их физический недостаток? Ведь и то и другое одинаково безнравственно.

Результаты этического воспитания незрячих зависят от отношения к ним родителей, близкого окружения, педа­гогов и посторонних людей, с которы­ми им приходится сталкиваться. Но оно (это отношение к незрячим) зачастую, и даже чаще всего, оказывается специ­фичным, поэтому многие особенности нравственного и поведенческого ха­рактера инвалидов по зрению являют­ся следствием своеобразного отноше­ния к ним со стороны зрячих.

Гиперопека родителей и близких в сочетании с таким же отношением не­которых педагогов и медиков отрица­тельно сказывается на инвалидах. На­сколько этичным может вырасти ребе­нок, если в школе для сохранения зре­ния его постоянно освобождают от до­машнего задания? При таком воспита­нии человек с детства привыкает к раз­личным скидкам. Постепенно ждать, а затем и требовать уступок, снисхожде­ния — становится для него нормой по­ведения. Эта черта характера некото­рых доводит до того, что они требуют льгот даже среди себе подобных. На­пример, считают нормой пройти без очереди даже тогда, когда в ней стоят такие же инвалиды. Похожие случаи можно наблюдать, например, в ведом­ственных санаториях системы Всерос­сийского общества слепых (ВОС).

А теперь рассмотрим другую ситуа­цию, в которой зрячий своим поведе­нием унижает незрячего. Представьте себе чувства слепого человека, если во­просы, относящиеся к нему, зрячий за­дает его сопровождающему. Можно подумать, что все слепые одновремен­но глухие, а также глупые и не в состо­янии сами за себя отвечать. Однако очень многие люди всю интересующую их информацию о незрячем стараются получить именно от его спутника, а не у него самого. Подобное отношение к инвалиду по зрению унижает его и, следовательно, безнравственно.

Многие недостатки в манерах сле­пых, с одной стороны, связаны с недо­статками зрения, а с другой стороны, с ложной деликатностью зрячих. Им ино­гда неловко сделать замечание, объяс­нить, как выглядит человек с плохими манерами со стороны, устранив, таким образом, обнаруженный недостаток. Неправильное поведение постепенно превращается в дурную привычку, ко­торая наносит большой вред инвалиду. Приведу очень показательный, на мой взгляд, пример. На одной из кон­ференций, в которой принимали учас­тие как инвалиды по зрению, так и нор­мально видящие, многие присутствую­щие восхищались молодым незрячим человеком. Его образованность, про­фессионализм, эрудированность в со­четании с умением хорошо петь под собственный аккомпанемент на гитаре естественным образом привлекали внимание окружающих.

Я, гордая успехами инвалида по зре­нию (т.е. себе подобного), перечисляю достоинства этого молодого человека мало знающим его зрячим людям. И вдруг мне говорят: "Да, все хорошо бы, но он часто берет пальцы в рот. Это не­приятно". Дурная привычка ведь появи­лась не сразу. Но рядом с этим незрячим были слепые родители, видимо, равно­душные или стеснительные люди. В ре­зультате то, от чего можно было отучить еще в детстве, вошло в привычку.

На формировании высоконравст­венной личности инвалида отрицатель­но сказывается занижение нормально видящими возможностей слепых в раз­витии, учебе, в профессии, быту и т.д. "Принижение" незрячего, в свою оче­редь, является следствием слабых пред­ставлений нашего общества в целом о жизни инвалидов по зрению, их дости-

жениях, успехах и действительных трудностях, вызванных слепотой.

Не понимая характера затруднений незрячих, окружающие оказывают иногда услуги, которые у инвалидов вызывают по меньшей мере недоуме­ние. Приведу только один пример. Как-то спрашиваю знакомую, помогают ли ей пассажиры при выходе из наземно­го транспорта добраться до входа в мет­ро. Отвечает: "Иногда помогают, но бы­вает и так, что 2 — 3 человека дружно суетятся вокруг меня, пока я выхожу из троллейбуса (будто я не знаю о сущест­вовании ступенек и поручня на выхо­де), а затем разом все исчезают, и я са­мостоятельно через сугробы (машины, лужи и другие помехи) "пробиваюсь" к входу в метро. Иногда помогают там, где вполне могу справиться сама, и ос­тавляют одну в опасном месте".

Таким образом, решение проблемы этического воспитания незрячих выво­дит нас на необходимость решения еще одной проблемы: формирование пра­вильного отношения к дефекту. У кого же его надо формировать? У всех! Во-первых, у самих незрячих, во-вторых, у их родителей и близких, в-третьих, у педагогов и, в-четвертых, у всех слоев нашего общества.

Как отмечалось выше, важную часть этического воспитания состав­ляет обучение этикету, т.е. обучение соблюдению человеком принятого в обществе кодекса правил. В овладе­нии незрячими этикетом специфичес­кого очень много. Это является след­ствием того, что, во-первых, в приме­нении большинства правил большую роль играет зрение (приветствие, эти­кет неречевого общения и др.), а, во-вторых, нормально видящие зачастую усваивают правила и манеры самосто­ятельно по подражанию, а незрячие во многих случаях нуждаются в спе­циальном обучении. Например, эти­кет посещения театра (кинотеатра) требует проходить на свое место ли­цом к сидящим. Это правило зрячие очень быстро усваивают с детства по подражанию или после объяснения взрослых. Если ребенок, поняв прави­ло, в первое посещение театра, забыл его, то он легко вспомнит о нем, когда снова окажется в театре и посмотрит на поведение окружающих.

Незрячий, конечно, может сам дога­даться, что проходить лицом к сидящим

эстетичнее, но он лишен возможности подражать и мгновенно ориентиро­ваться в ситуации по поведению окру­жающих. Это, естественно, затрудняет как усвоение, так и соблюдение многих правил этикета.

Кроме того, далеко не всем правилам незрячие могут и должны следовать. В некоторых случаях соблюдение норм этикета оказывается даже опасным.

По роду своей деятельности мне ча­сто приходится бывать с лекциями по тифлопедагогике в незнакомых учреж­дениях и городах. Как правило, на пер­вых лекциях рассказываю слушателям, как именно видят люди при различных дефектах зрения. При этом подробно объясняю зрительные возможности слепых с остаточным зрением. Объяс­нение сопровождаю фотоматериалами, различными примерами, при этом все­гда анализирую возможности своего остаточного зрения. Делаю это специ­ально, чтобы, во-первых, у слушателей был, как говорится, живой пример, а во-вторых, с целью подготовки их к дальнейшему общению со мной.

Как же часто меня огорчают мои ученики, когда из вежливости, следуя этикету, они (это после всех моих разъ­яснений!) стараются пропустить меня как преподавателя вперед. Но ведь в незнакомом месте незрячему вести за собой зрячих неуместно и опасно. Ведь я не знаю, что там впереди: дверь, по­рожек, ступеньки. Зачем же мне про­бираться ощупью там, где я легко могу идти под руку или за нормально видя­щим. Частенько приходится даже по­сле лекции снова объяснять: "Прости­те. Я ведь не вижу. Место для меня но­вое. Поэтому мне легче идти с вами под Руку, а если проход узкий, то мне легче идти просто за вами".

Другие примеры. По правилам эти­кета мужчина должен несколько опе­режать женщину, когда открывает для нее дверь, но входить в помещение Вслед за женщиной. Применительно к незрячему мужчине, идущему со зря­чей женщиной, это правило в чистом виде неприемлемо, так как нелепо и опять-таки опасно слепому мужчине Рваться к незнакомой двери в незна­комом месте. Но одновременно с тем ему, конечно, не стоит "тащиться" сзади. Если женщина, помогая идти, от­крывает дверь, то мужчине непремен­но следует придержать ее.

Аналогичным образом небезопасно и поэтому неуместно незрячему мужчине в соответствии с общепринятыми норма­ми при спуске по лестнице идти на одну-две ступеньки впереди зрячей женщины.

В книгах по этикету отмечается, что ходить под руку в наше время считает­ся старомодным. Это затрудняет дви­жение, особенно на людных узких ули­цах. Подчеркивается, что под руку этично идти по широким аллеям парка, когда есть необходимость женщине опереться на руку мужчины. В полном объеме это правило к незрячим непри­емлемо, так как в сопровождении зря­чих и друг с другом незрячим безопас­нее (это прежде всего!) передвигаться, держась под руку.

Многие правила этикета рассчита­ны на использование зрения, поэтому следование отдельным из них ставит незрячего в неловкое положение.

Например, при приветствии мужчи­на первым должен здороваться с жен­щиной, но при этом руку для пожатия первой должна протянуть она. Сколько раз я слышала от незрячих женщин, что это правило для них мучительно: "Чув­ствую, что должна протянуть руку, но боюсь! А вдруг не найду его руку, а вдруг моя рука просто зависнет!", "Хочу протянуть руку, но боюсь. А вдруг он, поздоровавшись, уже не смотрит на ме­ня и моя рука повиснет в воздухе" и т.д.

Положение незрячих усугубляется еще и тем, что для нас практически нет книг по этикету, зрячие же имеют их в домашних библиотеках и при необхо­димости всегда могут освежить знания, разобраться в отдельных тонкостях.

Иногда рейтинг инвалидов по зре­нию падает в глазах зрячих членов тру­довых коллективов по причине "стран­ного" (в смысле неэтичного), на их взгляд, поведения. О своей "странной" манере я узнала от заведующей науч­ной лаборатории, в которой работаю до сих пор. Странность состояла в том, что в коридорах Института я здорова­юсь с сотрудниками других лаборато­рий по несколько раз в день, а на улице прохожу мимо молча. По состоянию зрения я не могу узнать проходящего мимо человека, поэтому в стенах ин­ститута на всякий случай здороваюсь со всеми. Что касается улицы, то ведь не будешь в Москве, даже вблизи ин­ститута, приветствовать каждого про­хожего. Вот и не здороваюсь.Узнав о своей "странности", я реши­ла внести коррективы в манеру привет­ствия. Стала в утренние часы говорить "доброе утро", в обеденные — "добрый день", а вечером — "добрый вечер". Вот только с приветствием на улице ни­чего подходящего не придумала.

В рамках одной статьи невозможно коснуться всех сторон большой пробле­мы этического воспитания незрячих. Совершенно незатронутыми остались вопросы соблюдения незрячими этикета в процессе приема пищи, особенности овладения ими этикетом неречевого об­щения и др. А между тем этическое вос­питание, обучение этикету имеют нео­ценимое значение для успешной интег­рации инвалидов по зрению.

Резюмируя вышеизложенное, под­ведем некоторые итоги:

1. Проблема этического воспитания незрячих — одна из актуальных в тео­рии и практике тифлологии.

2. Этическое воспитание вообще и обучение соблюдению этикета, в част­ности, при нарушениях зрения несо­мненно имеют особенности, которые требуют изучения.

3. Изучение вопросов специфики этического воспитания незрячих поз­волит выработать конкретные реко­мендации в адрес родителей, педагогов и реабилитологов.

4. Качественное этическое воспита­ние незрячих невозможно без целена­правленного просвещения общества по вопросам жизни незрячих: быта, учебы, профессиональной деятельности, досу-

га, а также специфических трудностей, вызванных нарушением зрения. Соот­ветствующей литературы с рекоменда­циями практически нет, так как две бро­шюры Виктории Лукши были в свое вре­мя изданы малыми тиражами и малодос­тупны даже желающим их прочитать.

5. Назрела необходимость издать для незрячих в рельефно-точечном и озву­ченном вариантах хотя бы малую эн­циклопедию этикета, дополнив ее ком­ментариями соблюдения конкретных правил в условиях зрительного дефекта.

6. Весьма желательно провести спе­циальную работу по выделению из пе­речня общепринятых правил этикета тех, строгое выполнение которых инва­лидами по зрению затруднено или не­возможно. Для этих выделенных случа­ев следует разработать специальные (адаптированные для незрячих) мане­ры поведения.

7. С целью пропаганды правил этике­та среди лиц с глубокими нарушениями зрения следует в образовательных уч­реждениях III и IV видов, а также в уч­реждениях системы ВОС (домах куль­туры, клубах, первичных организаци­ях) создавать кружки, в которых инва­лиды могли бы изучать правила, упраж­няться в их применении, обсуждать нормы поведения в конкретных ситуа­циях. Это позволит поднять уровень этической культуры слепых и слабови­дящих и одновременно будет способст­вовать выработке специальных правил, которые помогали бы им вполне этично избегать неловких и опасных ситуаций.