Перевозка турецких раненых в Молдавии

На правом фланге обстановка также изменилась. Австрия, поставив войска на своей военной границе, могла угрожать нашей коммуникации в Валахии, и князь переставал верить в ее нейтралитет. «Видно, — писал он, — Австрия разочла, что ей выгоднее быть против нас».

Все это, по мнению фельдмаршала, заставляло нас, прежде чем перейти Дунай, подумать, какие следует употребить средства в таких критических для нас обстоятельствах.

Но через несколько дней после этого письма произошло событие, которое несомненно сыграло большую роль в ходе дальнейших операций наших на Дунае.

Князь Варшавский 21 февраля был назначен главнокомандующим всеми вооруженными силами на западной и южной границах и собрался лично отправиться на Дунай. За князем Горчаковым были сохранены все предоставленные ему раньше права и обязанности во время отсутствия Паскевича из Южной армии. В присутствии же фельдмаршала он вступал в должность его начальника штаба. «Итак, — сообщал об этом князь Иван Федорович своему бывшему начальнику штаба, — мы будем опять работать и трудиться вместе, любезнейший князь, с тем же усердием, как и всегда»⁴⁹.

С этого времени началось слишком настойчивое опасение со стороны фельдмаршала наступления австрийцев в тыл нашей Дунайской армии, нежелание переходить Дунай и стремление держаться впредь в оборонительном положении на левом его берегу и даже в будущем отойти за линию Серета. Если бы не определенная

539

воля императора Николая и не неожиданная решимость Горчакова, то Дунайской кампании не суждено было бы украситься единственной блестящей операцией — мартовским переходом через Дунай.

Паскевич, извещая Горчакова о своем назначении, сообщал ему в секретном письме⁵⁰, что при настоящем положении вещей идти вперед против Турции и думать нельзя, а рекомендовал ограничиться взятием Тульчи, Исакчи, Мачина и, если не встретится особых препятствий, то и Гирсова, устроив сильные предмостные укрепления. Войска из Малой Валахии он предлагал оттянуть и с главными силами маячить на левом берегу Дуная, стараясь выманить неприятеля и разбить его. В то же время им обращалось особое внимание на обеспечение флангов и тыла как со стороны Одессы, в случае высадки вблизи нее англо-французских десантов, так и со стороны австрийцев.

Все эти предположения одновременно были подтверждены Паскевичем Горчакову и в форме официального предписания⁵¹.

Государь, со своей стороны, в тот же день писал Горчакову, что, считая успешную переправу через Дунай весьма важным шагом, он находил, что до выяснения двуличности Австрии и направления удара морских держав начинать движения к Силистрии не следует⁵².

На следующий день опасения князя Варшавского еще более увеличились, и он секретно сообщал князю Горчакову⁵³, что угрозы Австрии и Пруссии не позволяют уже нам думать о действиях за Дунаем, а надобно помышлять о своих сообщениях в тылу. Поэтому Горчакову предлагалось очищать магазины в Малой Валахии, имея в виду, что, по всей вероятности, наша армия продержится еще месяца полтора около Бухареста, а потом сосредоточится между Бузео, Браиловом и Серетом. В конце своего письма фельдмаршал предлагал расплачиваться ассигнациями в крае, «который мы намерены оставить». Во всеподданнейшей же записке, представленной в тот же день, князь Варшавский высказывал свои опасения в менее решительной форме и лишь предлагал не брать Гирсова, а ограничиться только взятием Тульчи, Исакчи и Мачина и устройством в этом последнем моста и сильного укрепления⁵⁴. А 27 февраля⁵⁵ фельдмаршал предписал Горчакову для исполнения не брать Гирсова и готовиться начать отходить от Бухареста за р. Серет с 1 мая⁵⁶.

Император Николай боролся по мере сил как с преувеличенными страхами Паскевича относительно опасности, грозившей со стороны Австрии, так и с привычкой фельдмаршала путать князя Горчакова и руководить из Петербурга всеми подробностями его действий на Дунае. Чтобы подтвердить то огромное влияние, которое имел Паскевич на государя, приведем следующую, весьма характерную, записку императора Николая военному министру

540

от 28 февраля 1854 года⁵⁷: «Мне удалось убедить князя Варшавского ничего не изменять в прежнем ⁵⁸, кроме того только, что, буде можно или нужно будет, то 7-ю легкую дивизию подведет ближе к Варшаве. Просил его тоже не сбивать с толку Горчакова частыми приказаниями вроде гофрихсрата. Главные мысли должны ему быть начертаны здесь; исполнение же и применение к обстоятельствам вполне ему предоставлено на его ответственность, иначе выйдет вздор. Настой на этом и после моего отъезда».

Но в то время когда Паскевич противился наступлению за Дунай, князь Меншиков смотрел на эту операцию