Майор Салогуб под Ольтеницей

(см. приложение № 59)

впрочем, скоро сбита меткими выстрелами наших крепостных орудий.

После трехчасового артиллерийского боя князь Андронников приказал генералу Фрейтагу с Виленским полком двинуться на Суфлис, а генералу Бруннеру, колонна которого уже успела развернуться против садов Суфлиса, спуститься к реке, чтобы атаковать эти сады одновременно с атакой Фрейтагом самого селения. Князь Андронников находился при колонне генерала Бруннера.

От продолжительного огня густой дым застилал все поле сражения, так что в 50 шагах

ничего не было видно; лишь солнце едва просвечивало в виде багрового шара и молнии пушечных выстрелов рассекали мрак. Снаряды были у нас уже на исходе, турецкая же артиллерия все усиливала огонь, и запас снарядов их казался неистощим. Время артиллерийской подготовки невольно подходило для нас к концу, и надо было торопиться с нанесением решительного удара.

Генерал Фрейтаг спустился с двумя батальонами Виленского полка с высот в долину Посхов-чая и пошел на штурм селения. Шесть рот были двинуты прямо через заросшее колючим кустарником дно долины, а две егерские роты были переведены влево по мосту и двигались по узкой тропинке у подножия скал. У реки, вблизи неприятельской батареи, Фрейтаг выбыл из строя раненым, и во главе батальонов стал Генерального штаба подполковник Циммерман.

Ни глубина реки и быстрое ее течение, ни высокий обрывистый берег, ни смертоносный ружейный и артиллерийский огонь с дистанции 50—70 саженей не могли остановить этой энергичной атаки виленцев, получавших здесь свое первое боевое крещение на Кавказе. Люди, перейдя через Посхов-чай на глубине выше пояса, взбирались, подсаживая друг друга, на крутой обрыв. Наконец цепь от шести рот, соединившись с двумя егерскими ротами, выстроилась на вершине в 40 саженях от небольшой высоты, занятой семью орудиями и усиленной завалами. Картечный огонь этих орудий поддерживался батальным огнем пехоты, которая заняла опушку селения.

398

С криком «ура!» егеря бросились на штурм, взяли одним натиском высоту с находившимися на ней орудиями и ворвались в селение. Турецкая пехота отступала из деревни медленно, отстреливаясь и отбиваясь штыками. Большая ее часть остановилась в садах за аулом, а остальные засели в домах и стреляли из окон и отверстий для дыма. Горячий бой завязался в селении. Турки защищались отчаянно, и многие сакли пришлось брать штурмом. Генералу Ковалевскому для окончательного овладения селением постепенно пришлось ввести в дело весь свой резерв. Наконец, Суфлис был взят, и Виленский полк, заняв внутреннюю опушку селения, открыл огонь по второй позиции турок в садах. Сюда же с криком «ура!» подоспели и батальоны генерала Бруннера. После этого у князя Андронникова в общем резерве осталось лишь полторы роты и три горных орудия, а между тем к нему пришло известие о появлении на нашем правом фланге значительных масс турецкой кавалерии и пешей милиции. Противодействовать этой новой опасности возможно было только выдвижением казаков и личного конвоя начальника отряда.

Между тем бой за обладание Суфлисскими садами продолжался. Упорство турок, пересеченная местность, узкие дорожки и разбросанные сторожки давали большое преимущество обороняющемуся. Виленский полк наступал стрелковыми цепями с фронта, очищая сады, а два батальона Брестского и Белостокского полков следовали в колоннах правее садов. Нам удалось наконец выбить противника первоначально из садов, а потом и из верхнего Суфлиса, но турки успели занять новую позицию на высотах и скалах вблизи селения. Впрочем, эта крепкая позиция не могла задержать дружного напора наших сомкнутых батальонов, и турки начали отступление.

Утомленные, но воодушевленные победой войска наши энергично преследовали турок. Генерал Бруннер принял начальство над передовыми частями, быстро привел их в порядок, построил в колонны с сильными стрелковыми цепями впереди и, быстро поднимаясь в гору, преследовал огнем отходивших в беспорядке турок. Противник безостановочно отступал на протяжении пяти верст до сел. Верхний Памач, где должен был приостановиться для прикрытия войск, отходивших со стороны сел. Садзель. Турецкий арьергард из 3 батальонов, 3 орудий и 2 эскадронов занял позицию и открыл картечный и ружейный огонь. Генерал Бруннер, подтянув свой отряд, быстро сбил противника и с этой позиции. Вся местность за Памачем покрылась бегущими турками, которые отступили за границу, бросив 3 орудия³⁷.

Здесь наше преследование должно было приостановиться, так как пехота до крайности утомилась, а кавалерия была отвлечена для действия на другом пункте.

399

Выше было упомянуто о появлении против нашего правого фланга турецкой кавалерии и милиции, спешивших к полю сражения со стороны Аббас-Туманских высот. Князь Андронников направил против них 4 орудия из колонны генерала Ковалевского, горные орудия, бывшие при донских казаках, и 2 орудия, отбитые у турок. Туда же был направлен Донской казачий полк и горийская сотня, бывшая в конвое начальника отряда. Казаки и горийцы врубились в толпы пеших аджарцев, уложив на месте более 200 человек, и этим совершенно очистили наш правый фланг. Но после такого горячего боя наша конница была мало способна к немедленному преследованию разбитого противника.

Во время самого боя в Ахалцыхе оставался лишь грузинский линейный батальон³⁸. Для усиления этого батальона и для защиты города на случай нападения турок из лагеря были вооружены и поставлены по крепостным веркам охотники из местных жителей. Успех, одержанный войсками, воодушевил и местных жителей, которые под предводительством священника с крестом в руках произвели удачное нападение на турецкий лагерь.

Около 4 часов дня бой прекратился на всех пунктах. Турки потеряли 11 орудий, много зарядных ящиков, патронов, боевых припасов, всю канцелярию Али-паши³⁹, весь лагерь и многочисленные запасы провианта и фуража. Потери турок людьми определить трудно, но нами было похоронено 700 тел и взято в плен 120 человек. Наши потери, благодаря хорошему применению к местности и дружному удару, были сравнительно незначительны. Убиты 1 офицер и 51 нижний чин, ранены 11 офицеров и 216 нижних чинов и около 80 человек было контужено.

Турки безостановочно и в полном беспорядке бежали до Ардагана, ожидая за собой погони победителей. Большая часть ополчения разбежалась по домам, и к Ардагану прибыли лишь деморализованные остатки корпуса Али-паши.

15 и 16 ноября наши войска оставались на позиции и перевозили в Ахалцых отбитую у турок добычу. 17-го на позиции в качестве авангарда было оставлено 1 ¹/₂ бат., 2 ор. и 3 сот. и к селению Вале было выдвинуто 2 бат., 3 ор. и 3 сот., а остальные войска вернулись в город для отдыха.

Ахалцыхский уезд был совершенно очищен от неприятеля, спокойствие было восстановлено и сообщение с Боржомом открыто. 19 ноября кавалерия князя Андронникова направилась в Поцховский санджак и у сел. Дагвери⁴⁰ захватила последние 2 орудия, остававшиеся у Али-паши. На туземцев наша победа произвела сильное впечатление, и вскоре все жители санджака изъявили покорность русской власти⁴¹. За ними последовала часть аджарцев, действовавших против нашей гурийской границы, которые разошлись по домам и отказались драться против русских. Даже

400

из Ардагана прибыла депутация с просьбой принять этот город в свое подданство.

Известие о блестящей победе князя Андронникова прибыло в Петербург 28 ноября одновременно с известием о Синопской победе адмирала Нахимова. 29 ноября столица, а вслед за ней вся Россия торжественно праздновали обе эти победы. Государь щедро наградил победителей. Князь Андронников получил Георгиевский крест 3-й степени; части 13-й дивизии — Георгиевские знамена и трубы. Бои под Ацхуром и Ахалцыхом имели для этой дивизии большое значение. Только что при-