Группа военачальников обеих армий

об охранении порядка, а, напротив, чтобы войти в новые комбинации, сущности и последствий которых нельзя предугадать…

Наоборот, соглашение четырех держав, произведшее столь тягостное впечатление в Петербурге, основано на принципе неприкосновенности Оттоманской империи как элемента европейского равновесия. Австрийский министр высказал сожаление об отказе России от первоначального намерения не переходить Дунай и закончил свою депешу следующей фразой: «Чем серьезнее становятся последствия, связанные с переходом через Дунай, тем более мы считаем исполнением своего долга заклинать (conjurons) Петербургский кабинет еще раз обратиться перед совершением решительного шага к своей мудрости». В заключение граф Буоль заверял, что Австрия не питает никаких неприязненных мыслей и по-прежнему готова прокладывать пути к миру.

Сообщение графа Буоля легло в несколько измененной редакции в основу письма австрийского императора к государю¹⁴⁴. Он также умолял (supplier) взвесить еще раз все последствия перехода через Дунай и также требовал гарантий в том, что «ничто не будет изменено в политическом положении стран (балканских), о которых идет речь».

Полным горечи и величия

души звучит ответ императора Ни-

509

«Союзники, — писал государь, — на которых я имел право рассчитывать, меня оставляют и даже свой нейтралитет подчиняют условиям, ныне от меня не зависящим. Требование гарантии в сохранении Турции в настоящем виде мне кажется странным, так как это не в моей и не в чьей власти, если христианские народности восстанут… Я никогда не соглашусь вернуть освобожденных христиан под иго их завзятых врагов… Самая мысль несогласия между нами мне в высшей степени прискорбна, но возможность войны между нами мне кажется бессмысленной».

Государь был прав. Отступать перед угрозами западных держав, ярко выраженных в сообщении о входе их флотов в Черное море, было невозможно. Австрийские заклинания и мольбы об оставлении мысли о переходе через Дунай и об эвакуации княжеств после этого были бессильны. Последняя операция могла бы наступить лишь вследствие стратегических соображений, в которых пока не было надобности.

События шли к роковой трагической развязке, и циркуляр графа Нессельроде¹⁴⁶ не мог более произвести никакого впечатления, хотя, извещая о разрыве дипломатических сношений с Англией и Францией, он был снабжен объемистыми приложениями, в которых излагался ход всего кризиса и оправдывались действия и требования России¹⁴⁷.

Для всех вопрос формулировался просто и ясно: Европа (т. е. великие державы) не могла допустить дальнейшего преобладающего влияния России на турецком Востоке, почитала турецкие дела своими общеевропейскими и никоим образом не была согласна, чтобы русско-турецкий спор был разрешен непосредственно между Россией и Турцией.

Австрия вполне присоединилась к этой точке зрения и сообщила нашему правительству¹⁴⁸, что требования западных держав об эвакуации княжеств рассматриваются ею как вполне законные, хотя она и находит формулу их достойной сожаления. Австрия, считая, что она исполнила свой долг по отношению к России, уведомляла, что впредь она решила руководствоваться исключительно собственными интересами. Через несколько дней граф Буоль вновь поднял «дружественный голос», чтобы «умолять» наш Кабинет согласиться на требования западных держав, и еще раз заявлял, что австрийское правительство оставляет за собой полную свободу действий¹⁴⁹.

Солидарность Австрии с западными державами выражалась все определеннее. Барон Мейендорф 30 марта (11 апреля) сообщал¹⁵⁰, что представители четырех держав подписали в Вене новый протокол, содержание которого не было сообщено нашему послу, несмотря на его настояние.

Однако наш посол узнал, что этот документ заключал четыре пункта: 1) охранение неприкосновенности Оттоманской империи,

510

2) эвакуацию нами княжеств, 3) обязательство условиться о мерах к достижению этого результата и 4) улучшение положения турецких христиан.

Барон Мейендорф резко отозвался на отказ сообщить ему текст протокола.

«Помните, — сказал он графу Буолю, — что у России 700 тысяч человек в рядах армии, и к ней нельзя относиться как к второстепенному государству. Если вы объявите ей войну и если допустить абсурд, что она будет унижена и уменьшена, то она все-таки останется державой с 60 миллионами населения, которая граничит с Австрией и требует добрососедских отношений. По меньшей мере бесполезно обострять и без того натянутые отношения».

Граф Буоль уверил, что в протоколе нет речи о мерах принуждения, которые предполагалось бы применить к России, и Австрия никогда не стремилась к войне с нами. Но, заметил он, если Петербургский кабинет отказал Австрии в гарантиях, о которых она просила, то ей осталось оставить за собой свободу действий. «Мы ею пользуемся. Вот и все».

Барон Мейендорф отметил в своем донесении два интересных факта. По его мнению, поведение графа Буоля имело целью вызвать в России беспокойство по поводу будущей роли Австрии. В связи с этим наш посол подчеркнул повышение фондов на венской бирже, как следствие ожидаемого разрыва с Россией. Повышение произошло потому, что биржевые дельцы думали, подобно другим многочисленным немцам, что чем более врагов увидит вокруг себя Россия, тем вероятнее станут шансы мира.

Другим отмеченным бароном Мейендорфом фактом было ведение графом Буолем переговоров с прусским послом графом Арнимом и отправление генерала Гесса из Вены в Берлин для заключения с Пруссией особой конвенции. Наш посол виделся с приехавшим в Вену полковником Мантейфелем, родственником прусского министра. Барон Мейендорф просил ввиду близких с Мантейфелем отношений и высказанного им доверия доложить королю прусскому, что переговоры о конвенции могли бы сохранить за Пруссией некоторую свободу действий, утвердить ее нейтралитет и вообще ослабить значение венского протокола в том, что компрометирует Пруссию и оскорбляет Россию.

Новая роль Австрии, заботившейся «исключительно о своих собственных интересах», выяснялась все определеннее. 30 апреля барон Мейендорф сообщал князю Варшавскому¹⁵¹, что на следующий день император Франц-Иосиф подпишет приказ об усилении войск в Трансильвании и Галиции. Мера эта, добавлял наш посол, предпринята ввиду сосредоточения наших войск у австрийской границы, и она не была бы принята, если бы наши резервы оставались в Яссах. Усиление войск будет приведено в исполнение

511

в течение шести недель, и если мы не перейдем через Балканы, то Австрия нас атаковать не будет.

Желание добиться мира, склоняя Россию к уступкам, заставило Австрийский кабинет последовательно заменить просьбы и мольбы категорическими требованиями, угрозами и, наконец, военными демонстрациями. Она оказалась в стане наших врагов, и оставалась лишь слабая надежда на чувства австрийского монарха по отношению к спасшему его империю государю, мерцавшая среди надвигавшейся темноты, как пламя, которое способно было погаснуть при первом дуновении бури.

Примечания

¹ Депеша графа Валевского от 28 мая 1853 г. Thouvenel: «Nicolas I et Napoleon III». P. 163.

² Там же.

³ Шифрованная депеша Киселева канцлеру 1 (13) июня 1853 г., № 72. Архив Мин. иностр. дел, карт. Paris, 1853.

⁴ Киселев — канцлеру 30 сентября (12 октября) 1853 г., № 114. Архив Мин. иностр. дел, карт. Paris, 1853.

⁵ Киселев — канцлеру 5 (17) октября 1853 г., № 118. Там же.

⁶ Будберг — канцлеру 9 (21) октября 1853 г., № 87. Берлин. Там же, карт. Berlin, 1853.

⁷ Киселев — канцлеру 8 (20) октября 1853 г., № 119. Там же, карт. Paris, 1853.

⁸ Тувенель — Кастельбажаку 1 (13) октября 1853 г. Thouvenel: «Nicolas I et Napoleon III». P. 232.

⁹ Приложение № 77.

¹⁰ Шифрованная депеша Киселева канцлеру 19 (31) октября 1853 г., № 127. Архив Мин. иностр. дел, карт. Paris, 1853.

¹¹ Moniteur, 26 octobre, 1853, № 300.

¹² Киселев — канцлеру 27 октября (8 ноября) 1853 г., № 129. Архив Мин. иностр. дел, карт. Paris, 1853.

¹³ Киселев — канцлеру 30 октября (11 ноября) 1853 г., № 131. Там же.

¹⁴ См. приложение № 78.

¹⁵ Thouvenel: «Nicolas I et Napoleon III». P. 241.

¹⁶ Киселев — канцлеру 31 октября (12 ноября) 1853 г., № 132. Архив Мин. иностр. дел, карт. Paris, 1853.

¹⁷ Собственная Его Величества библиотека, шк. 115, портф. 14.

¹⁸ Перевод с французского. Подлинник см. приложение № 79.

¹⁹ Киселев — канцлеру 2 (14) ноября 1853 г., № 124. Архив Мин. иностр. дел, кар. Paris, 1853.

²⁰ Депеша выражается сдержаннее, говоря, что эти известия «impressionnent les esprits d’une mаnière peu favorable à notre égard».

²¹ Киселев — канцлеру 17 (29) ноября 1853 г., № 138 и 139. Архив Мин. иностр. дел, карт. Paris, 1853.

512

22

² Шифрованная депеша

Киселева 29 ноября (11 декабря) 1853 г., № 149.

См. приложение № 80.

²³ См. приложение № 81.

²⁴ См. приложение № 82.

²⁵ См. выше.

²⁶ Побочный сын Наполеона I от графини Валевской.

²⁷ Киселев — канцлеру 21 ноября (3 декабря) 1853 г., № 145. Архив Мин. иностр. дел, кар. Paris, 1853.

²⁸ Шифрованная депеша Киселева 24 ноября (6 декабря) 1853 г., № 147. Там же.

²⁹ Гюбнер — графу Буолю 13 и 20 ноября 1853 г. Сообщение Австрийского правительства. См. приложения № 83 и 84.

³⁰ Приложение к депеше Будберга в начале декабря 1853 г., № 108. Архив Мин. иностр. дел, карт. Berlin, 1853.

³¹ Киселев — канцлеру 23 ноября (5 декабря) 1853 г., № 146. Архив Мин. иностр. дел, карт. Paris, 1853.

³² Киселев — канцлеру 30 ноября (12 декабря) 1853 г., № 150. Там же.

³³ Киселев — канцлеру 1 (13) декабря 1853 г., № 151. Там же.

³⁴ Киселев — канцлеру 3 (15) декабря 1853 г., № 152. Там же.

³⁵ «Oui, tant que c’est possible», — пометил император Николай.

³⁶ Киселев — канцлеру 7 (19) декабря 1853 г., № 153. Архив Мин. иностр. дел, карт. Paris, 1853.

³⁷ Киселев — канцлеру 16 (28) декабря 1853 г., № 155. Там же.

³⁸ Киселев — канцлеру 18 (30) декабря 1853 г., № 156. Там же.

³⁹ Киселев — канцлеру 22 декабря (3 января) 1853—1854 г., № 157. Там же.

⁴⁰ См. приложение № 85.

⁴¹ Op. cit.. P. VIII.

⁴² Недоразумения между англичанами и французами в Константинополе начались тотчас же после приезда туда генерала Барагэ д’Илье. Генерал жаловался в своих письмах к Тувенелю на деспотическое поведение там лорда Редклифа, в руках которого Решид-паша являлся лишь послушным орудием без всякого оттенка самостоятельности, а также жаловался на решительное намерение Редклифа помешать всякой возможности окончить кризис мирным путем. Противодействие всемогущему в Константинополе английскому послу, по словам Барагэ д’Илье, должно было повести к полному разрыву с англичанами. Thouvenel: «Nicolas I et Napoleon III». P. 351—356.

⁴³ См. приложение № 86.

⁴⁴ См. приложение № 87.

⁴⁵ Канцлер — Киселеву и барону Бруннову 4 января 1854 г. Гос. архив, разр. XI, д. № 1227.

⁴⁶ Высочайшая пометка на докладе графа Нессельроде 1 января 1854 г. Архив Мин. иностр. дел, карт. Доклады, 1854 г.

⁴⁷ Киселев — канцлеру 22 января (3 февраля) 1854 г., № 13. Архив Мин. иностр. дел, карт. Paris, 1854.

⁴⁸ См. приложение № 88.

⁴⁹ Французский текст писем см. в приложении № 89.

513

⁵⁰ См. приложение № 90.

⁵¹ См. приложение № 91.

⁵² См. приложение № 92.

⁵³ См. приложение № 93.

⁵⁴ Проект этого манифеста был собственноручно написан императором Николаем. Вышедший в свет манифест несколько изменен в редакции, а потому подлинный проект государя мы помещаем в приложении № 94.

⁵⁵ Барон Бруннов — канцлеру 5 (17) августа 1853 г., № 227. Архив Мин. иностр. дел, карт. Londres, 1853.

⁵⁶ Интересно проследить, как по мере хода событий развивалась в этом отношении мысль императора Николая. 8 мая 1854 г. в «Journal des Debats» появилась статья, касающаяся разрыва с западными державами. В том месте доклада графа Нессельроде, касающегося этой статьи, где говорится о возможной в будущем самостоятельности Придунайских княжеств, государь сделал следующую пометку: «Не только княжества, но все христианские народности Турции обязательно должны стать независимыми, стать тем, чем они были прежде и таковыми войти в семью христианских государств Европы. Гарантия их религии, их организации и их отношений к соседям должны быть урегулированы на международном конгрессе, который я желал бы видеть в Берлине». Архив Мин. иностр. дел, карт. Доклады, 1854.

⁵⁷ Бруннов — канцлеру 17 (29) октября 1853 г. Гос. архив, разр. III, д. № 108.

⁵⁸ Бруннов — канцлеру 30 сентября (12 октября) 1853 г. Там же.

₅₉ Письмо барона Бруннова графу Нессельроде 14 (26) ноября 1853 г. Там же.

⁶⁰ См. приложение № 95.

⁶¹ От 5 октября 1853 г. Собств. Его Велич. библ., шк. 115, портф. 14.

⁶² Курсив подлинника.

⁶³ Французский подлинник в приложении № 96.

⁶⁴ Курсив подлинника.

⁶⁵ См. приложение № 97.

⁶⁶ Черновое письмо императора Николая помечено 20 октября (1 ноября).

⁶⁷ Курсивом выделены места, подчеркнутые императором Николаем.

⁶⁸ Барон Бруннов — канцлеру 14 (26) ноября 1853 г., № 301. Архив Мин. иностр. дел, карт. Londres, 1853.

⁶⁹ Барон Бруннов — канцлеру 1 (13) декабря 1853 г., № 314. Архив Мин. иностр. дел, карт. Londres, 1853.

⁷⁰ Барон Бруннов — канцлеру 3 (15) декабря 1853 г., № 318. Там же.

⁷¹ Слова лорда Абердина совершенно не соответствуют истинной роли лорда Редклифа, очерченной беспристрастным свидетелем генералом Барагэ д’Илье. Архив Мин. иностр. дел, карт. Londres, 1853.

⁷² Барон Бруннов — канцлеру 14 (26) декабря 1853 г., № 323. Там же.

⁷³ См. приложение № 98.

⁷⁴ В государственном архиве проект этого письма находится в двух экземплярах. Из них один написан собственноручно государем, а другой —

514

писарской рукой, с исправлениями рукой государя. Который был отправлен по назначению, неизвестно, и мы помещаем в приложениях № 99 и 100 оба экземпляра.

⁷⁵ См. приложение № 101.

⁷⁶ Барон Бруннов, очевидно, забыл свои же сообщения о независимости лорда Редклифа, который менее всего заботился об угождении своему Кабинету и действовал по собственному почину.

⁷⁷ Барон Бруннов — канцлеру 1 (13) января 1854 г. Гос. архив, разр. III, д. № 108.

⁷⁸ Барон Бруннов — канцлеру 1 (13) января 1854 г., № 2. Архив Мин. иностр. дел, карт. Londres, 1854.

⁷⁹ Депеша от 4 января 1854 г. См. приложения № 102 и 103.

⁸⁰ Нота барона Бруннова лорду Кларендону 13 (25) января 1854 г. Гос архив, разр. XI, д. № 1227.

⁸¹ Нота лорда Кларендона барону Бруннову 19 (31) января 1854 г. Приложение к депеше Бруннова канцлеру 20 января (1 февраля) 1854 г., № 18. Архив Мин. иностр. дел, карт. Londres, 1854.

⁸² Барон Бруннов — канцлеру 25 января (6 февраля) 1854 г. Гос. архив, разр. III, д. № 108.

⁸³ См. приложение № 104.

⁸⁴ См. приложение № 105.

⁸⁵ См. приложение № 106.

⁸⁶ Письмо графа Бенкендорфа князю Долгорукову из Берлина 12 (24) марта 1854 г. Архив канц. Воен. мин., 1854 г., секр. д. № 3.

⁸⁷ См. приложения № 107 и 108.

⁸⁸ См. приложение № 109.

⁸⁹ Собственноручное письмо императора Франца-Иосифа государю 16 июня 1853 г. Гос. архив.

⁹⁰ Письмо от 20 июня (2 июля) 1853 г.

⁹¹ Курсив подлинника.

⁹² Курсив подлинника.

⁹³ См. приложение № 110.

⁹⁴ Император Франц-Иосиф — императору Николаю 21 июля н. ст. 1854 г. Гос. архив.

⁹⁵ Император Николай — императору Францу-Иосифу 25 июня (ст. ст.) 1853 г., из Красного Села. Гос. архив.

⁹⁶ Император Франц-Иосиф — императору Николаю 14 сентября (н. ст.) 1853 г. Гос. архив.

⁹⁷ Всеподданнейший доклад графа Нессельроде 2 июля 1853 г. Архив Мин. иностр. дел, карт. Доклады. 1853.

⁹⁸ «D’accors, cher ami, je suis charmé de voir, que la depeche de Vienne vous a fait la même impression qu’à moi. C’est intolérable, et voici une preuve de plus de ce que j’ai raison en soutenant que Buol est faux ou un plat pied, dont je ne souffrirai plus les sottises. J’en parlerai demain vertement à Guilay».

⁹⁹ Граф Буоль — барону Бруку в Константинополь 13 сентября 1853 г. Архив Мин. иностр. дел, карт. Autriche, 1853.

¹⁰⁰ Депеша Фонтона канцлеру 11 (23) сентября 1853 г., № 247. См. приложение № 111.

515

¹⁰¹ Граф Буоль — барону Бруку 19 сентября 1853 г. Архив Мин. иностр. дел, карт. Autriche, 1853.

¹⁰² Граф Буоль — графу Коллоредо 23 сентября 1853 г. Там же.

¹⁰³ См. приложение № 112.

¹⁰⁴ См. приложение № 113.

¹⁰⁵ См. приложение № 114.

¹⁰⁶ Барон Мейендорф — князю М. Д. Горчакову 17 (29) ноября 1853 г. Архив воен. уч. ком. Гл. шт., отд. 2, д. № 4253.

¹⁰⁷ Император Франц-Иосиф — императору Николаю 13 ноября (н. ст.) 1853 г. Гос. архив.

¹⁰⁸ «Si s’est au prix de l’évacuation des principautés, sela n’est pas possible; ce serait fou de ma part de renoncer à cet avantage».

¹⁰⁹ «Qui, mais pas pour reculer».

¹¹⁰ «C’est-a-dire de recommencer de 20 à 20 ans la guerre. C’est-à-dire derechef la guerre».

¹¹¹ Император Николай — императору Францу-Иосифу 14 ноября ст. ст. 1853 г. См. приложение № 115.

¹¹² Курсив подлинника.

¹¹³ См. приложение № 116.

¹¹⁴ Граф Буоль — барону Лебцельтнеру 7 декабря (н. ст.) 1853 г. Архив Мин. иностр. дел, карт. Autriche, 1853.

¹¹⁵ Барон Мейендорф — канцлеру 29 ноября (11 декабря) 1853 г., № 317. Архив Мин. иностр. дел, карт. Vienne, 1853.

¹¹⁶ Барон Мейендорф — канцлеру 11 (23) декабря 1853 г., № 335. Архив Мин. иностр. дел, карт. Vienne, 1853.

¹¹⁷ Император Франц-Иосиф — императору Николаю 11 (23) декабря

1853 г. Гос. архив.

¹¹⁸ Курсив подлинника.

¹¹⁹ См. приложение № 117.

¹²⁰ Канцлер — барону Мейендорфу 14 декабря 1853 г., № 515. На депеше надпись государя: «Быть по сему». Архив Мин. иностр. дел, карт. Vienne, 1853.

¹²¹ См. приложение № 118.

¹²² Барон Мейендорф — канцлеру 26 декабря (ст. ст.) 1853 г., № 350. Архив Мин. иностр. дел, карт. Vienne, 1853.

¹²³ Император Франц-Иосиф — императору Николаю 7 января 1854 г. (н. ст.). Гос. архив.

¹²⁴ См. приложение № 119.

¹²⁵ См. приложение № 120.

¹²⁶ См. приложение № 121.

¹²⁷ От 4 (16) января 1854 г. Гос. архив.

¹²⁸ Высочайшая пометка на докладе графа Нессельроде от 4 января

1854 г. Архив Мин. иностр. дел, карт. Доклады. 1854 г.

¹²⁹ Письмо от 8 (20) января 1854 г. Гос. архив.

¹³⁰ Граф Нессельроде — графу Орлову в Вену 13 (25) января 1854 г. Гос. архив, разр. XV, д. № 324.

¹³¹ Граф Буоль — барону Лебцельтнеру 13 января (н. ст.) 1854 г. Архив Мин. иностр дел, карт. Autrichhe, 1854.

516

¹³² См. приложение № 122.

¹³³ См. приложение № 123.

¹³⁴ См. приложение № 124.

¹³⁵ Барон Мейендорф — канцлеру 12 (24) марта 1854 г., № 72. Архив Мин. иностр. дел, карт. Vienne, 1854.

Граф Штакельберг — военному министру 9 (21) февраля 1854 г. Архив канц. Воен. мин., 1853 г., секр. д. № 16.

¹³⁶ С. Аксакова. О Ф. И. Тютчеве//Русский архив, 1874 г. С. 315.

¹³⁷ Барон Бруннов — барону Будбергу 3 (15) апреля 1854 г. Гос. архив, разр. III, д. № 108.

¹³⁸ См. приложение № 125.

¹³⁹ Граф Штакельберг — военному министру 30 января (11 февраля) 1854 г. Архив канц. Воен. мин., 1853 г., секр. д. № 16.

¹⁴⁰ Граф Буоль — барону Лебцельтнеру 5 февраля 1854 г. Архив Мин. иностр. дел, карт. А, 1854.

¹⁴¹ Здесь государь поставил три вопросительных знака.

¹⁴² То же.

¹⁴³ «A-t-il jamais été question d’autre chose, sela ne s’entend-il pas de soimeme», — пометил государь.

¹⁴⁴ Император Франц-Иосиф — императору Николаю 5 февраля (н. ст.) 1854 г. Гос. архив.

¹⁴⁵ От 17 февраля (1 марта) 1854 г. Гос. архив.

¹⁴⁶ От 18 февраля ст. ст. 1854 г. Архив Мин. иностр дел, карт. С. 1854.

¹⁴⁷ См. приложение № 107.

¹⁴⁸ Барон Мейендорф — канцлеру 24 февраля (8 марта) 1854 г., № 52. Архив Мин. иностр. дел, карт. Vienne, 1854.

¹⁴⁹ Граф Буоль — графу Эстергази 5 марта (н. ст.) 1854 г. Там же, карт. А, 1854.

¹⁵⁰ См. приложение № 126.

¹⁵¹ Архив Мин. иностр. дел, карт. Vienne, 1854.

Глава XI

План кампании на 1854 год. Мысли об освобождении балканских христиан

Еще до вступления наших войск в княжества началась весьма деятельная переписка между государем и князьями Варшавским, Долгоруким, Горчаковым, Меншиковым и Воронцовым о плане кампании, предстоявшей в том случае, если бы спор наш с Турцией не удалось разрешить иначе как силой оружия.

Очень характерная и знаменательная переписка эта является замечательным доказательством того, как военные операции могущественной армии парализуются вмешательством фальшивых политических соображений и как армия, привлеченная не для своей прямой цели — рассечения запутанного гордиева узла политической обстановки, а лишь для физической полумеры, связывается по рукам и ногам и в конце концов становится в положение, противное всем принципам военного искусства.

Задача нашей Дунайской армии, как известно, заключалась по первоначальным предположениям, изложенным в собственноручной записке императора Николая от 16—17 мая 1853 года¹, в военно-политическом воздействии на Турцию, и это главное положение должно было лечь в основу всех действий князя Горчакова. Государь, «желая всегда избегать войны с Турцией по гибельным ее последствиям для войск и по неопределенности цели действий, ежели избегнуть хотим конечного ниспровержения Турецкой империи», разделил военные действия против Оттоманской Порты на три раздела или эпохи. Первая эпоха заключалась в занятии Придунайских княжеств и в отражении в них нападения турок, если бы они решились произвести таковое. При невоздействии на неприятеля и занятии нами княжеств должно было наступить время к усилению принудительных средств. Государю желательно было, чтобы в этот второй период и австрийцы приняли активное участие, заняв Герцеговину и Сербию. При этом император Николай полагал сообщить туркам, что ежели они не согласятся на наши предложения, то он объявит независимость княжеств и Сербии. Переходить Дунай государь, однако, не предполагал и в то время. Наконец, если турки все еще будут продолжать упорствовать, то тогда, по словам записки императора Николая, «наступит время угрозу исполнить и признанием независимости княжеств положить начало разрушения Оттоманской империи».

Вот с какой программой армия князя Горчакова двинулась на берега Дуная, и хотя начальник ее признавал эту программу вполне

518

соответствующей обстоятельствам², тем не менее он понимал, что не придется ограничиться лишь ее исполнением. «При всем моем желании, — писал он своему другу, князю Меншикову, — мне невозможно будет перейти Дунай в этом году… для этого мне не хватает времени, сил и средств для переправы». Таким образом, с первых же шагов выдвигался на очередь вопрос об изменении неестественного плана трех эпох. «Если будет война, — писал Горчаков Меншикову в том

же письме, — то я уверен, что               _{Граф Ридигер}

она будет очень трудная. В

случае если англичане и французы будут против нас, то ваш флот будет парализован их флотом. Если же они будут нейтральны, в чем я сомневаюсь, то единственная существенная помощь, которую вы мне можете оказать, это десантом в Бургасе и перевозкой жизненных продуктов, так как я не верю в успех морского нападения на Константинополь»³.

В ряду предположений о возможном плане будущей кампании главное место занимала мысль о переходе через Дунай. Впервые на ней более подробно остановился Паскевич в своей переписке с князем Горчаковым. В письме от 6 июля 1853 года⁴ престарелый фельдмаршал наряду с целым рядом советов по устройству интендантской части, которой он придавал такое серьезное значение, затрагивал вопрос и о наступательной кампании. Она не представлялась князю Ивану Федоровичу трудной, так как он еще не рассчитывал на вмешательство западных держав и тем более Австрии; силам же турок фельдмаршал не придавал особого значения.

Лучшим местом для переправы через Дунай Паскевич считал Гирсово, как пункт, вдающийся в Болгарию, близкий к морю и к Варне, которую он ставил первым и главным предметом наших действий. Движение к этой крепости и взятие ее фельдмаршал признавал необходимым сделать возможно скорее, не увлекаясь до падения ее никакими другими целями и лишь отбивая попытки неприятеля помешать скорому овладению Варной. Если бы турки преждевременно погорячились и перешли с большими силами Дунай до перехода его нашими войсками, то Горчакову надлежало их

519

разбить, воспользоваться своей победой, и тогда война могла бы окончиться ранее, чем это предполагалось.

Фельдмаршал не находил невыгодным отложить переход через Дунай до весны, так как хотя к этому времени турки и поправят несколько свои крепости, но едва ли будут сильнее: турецкую армию он считал еще не вышедшей из младенчества, имевшую регулярных войск до 60 тыс., а остальное — малопригодную милицию.

Продовольствие за Дунаем Паскевич предполагал доставлять морем, если оно будет для нас открыто; в противном же случае сухим путем от Гирсова, складывая припасы в одном из приморских пунктов — Кюстенджи, Мангалии или Коварне.

В последовавшей вслед за этим официальной переписке князя Горчакова с военным министром командовавший войсками на Дунае первоначально выражал свое глубокое убеждение⁵, что, следуя плану трех эпох, цель государя будет неминуемо достигнута самым верным и выгодным для нас образом, т. е. «отклоняя большие расходы, большую трату людей и оставляя Россию в том величественном положении относительно Европы, которого она достигла твердой и вместе с тем умеренной политикой государя императора». Вести наступательную войну за Дунаем, имея против себя Турцию, Францию и Англию, а следовательно, не владея Черным морем, Горчаков признавал невыгодным⁶, но если бы, как это предполагал Паскевич, обстоятельства переменились и последовали бы несогласия между обеими западными державами, то наступление за Дунай было бы выгоднее пассивного отстаивания княжеств. Во всяком случае князь Горчаков полагал, что задунайскую кампанию можно начать не ранее марта 1854 года, и следовало до перехода за Балканы театр наших действий ограничить районом между морем, Шумлой, Гирсовом и Варной, отнюдь «не забиваясь» в Малую Валахию.

Однако политическая обстановка в то время представлялась государю не в таком розовом свете, как его помощникам, потому что против предложения воспользоваться Черным морем, хотя бы только для каботажной перевозки на театр военных действий продовольствия, он пометил: «В теперешнем положении оно невозможно».

К концу августа политический горизонт еще сильнее омрачился, и надежда на свободное плавание наших судов по Черному морю еще более упала. «Никак нельзя ручаться за это, — писал государь⁷, — ибо на злобу и сумасшествие нет ни меры, ни правил: на все быть готову необходимо». А потому император Николай, не решив еще окончательно, будет ли возможно начать в 1854 году наступательную войну, повелел рассчитывать подвоз всего продовольствия сухим путем.

Результатом такой политической обстановки была новая записка князя Горчакова о наступательной кампании за Дунаем,

520

составленная 20 сентября 1853 года в предположении, что мы не будем владеть Черным морем⁸.

Согласно этой записке, начать кампанию предполагалось в конце марта или в начале апреля, в зависимости от состояния подножного корма. Базой предстоявших действий должен был служить Дунай от устья до Гирсова, а наступление вести в пространстве между морем и линией от Гирсова на Праводы, Адрианополь и Константинополь с тем, чтобы в Валахии не распространяться далее Бухареста. При наступлении ограничиться лишь взятием укреплений Бабадагской области и Варны, маскируя Шумлу. По взятии Варны оставить достаточное число войск для прикрытия тыла, перейти Балканы между Праводами и морем и наступать далее на Адрианополь и Константинополь.

Необходимое количество войск для выполнения означенного плана князь Горчаков определял следующим образом.

В Придунайских княжествах 6 полков пехоты с артиллерией, 2 кавалерийских полка с батареей и 2 казачьих полка. Такой значительный отряд для занятия княжеств объяснялся тем, что все дунайские крепости должны были оставаться в руках турок.

Бессарабию оборонять местными войсками.

В окрестностях Одессы и в Крыму иметь пехотную дивизию с артиллерией и один казачий полк, но, в случае объявления западными державами нам войны, автор записки полагал необходимым увеличить там число войск.

Наконец, для действия в Болгарии и Румелии предполагалось достаточным 6 пехотных дивизий с артиллерией, 2 стрелковых батальона, 3 саперных, 3 понтонных батальона, 1 ¹/₂ кавалерийской дивизии с артиллерией и 8 казачьих полков с 2 батареями.

Князь Горчаков предполагал, что главные силы турок во время осады нами Варны не выйдут из своих крепостей и Шумлы, чтобы не дать нам случая их разбить, а поэтому после взятия нами Варны считал необходимым оставить в Болгарии для прикрытия нашего тыла 2 пехотные дивизии, 1 кавалерийскую бригаду и 3 казачьих полка со вспомогательными частями; остальные же войска, силой около 60 тысяч, употребить на поход за Балканы.

Надо думать, что этот несколько односторонний план кампании, ставивший армию в ее наступлении к Варне и Константинополю в тиски между морем, которое могло быть в руках англофранцузского флота, и невзятыми турецкими крепостями без всякой опоры со стороны нашего правого фланга, не произвел серьезного впечатления в Петербурге, так как его замолчали, и неизвестно даже, был ли он доложен государю.

Князь А. С. Меншиков со своей стороны полагал, что главные удары Турции надо наносить в Азии, где она более слаба; задача же нашей армии на Балканском полуострове сводилась лишь

521

к удержанию там большей части неприятельских войск⁹, причем следовало постараться разбить их по частям до сосредоточения к Шумле.

Военный министр в своем письме к Меншикову присоединялся к мыслям князя и сообщал ему, что государь разделяет их вполне, «по крайней мере до сего времени, — присовокуплял он, — но я вам не отвечаю за то, что будет завтра»¹⁰.

Лично император Николай высказал свои соображения по поводу кампании 1854 года Генерал - адъютант Берг        в обстоятельной собственно-

ручной записке, составленной в конце октября и начале ноября 1853 года. Действительность заставила убедиться государя в непрактичности плана трех эпох, на котором он так неохотно и под давлением своих советчиков остановился. Но в этой записке заметны лишь слабые попытки сбросить с армии паутину политического над ней гнета.

Кампания 1854 года, по словам государя¹¹, могла быть: оборонительной против турок в Европе и наступательной в Азии; оборонительной против турок в союзе с Францией и Англией и наступательной в Азии; наступательной в Европе и Азии против одних турок и против них же, несмотря на союз их с Францией и Англией.

«Неуверенность или сомнение, — писал государь, — что предпримут Англия и Франция при открытии кампании, требуют с нашей стороны таких соображений, которые, обеспечив собственные наши границы от неприятельских предприятий, давали бы, однако, нам возможность наносить наибольший вред Турции, не тратя без необходимости русскую кровь». В зависимости от этого надлежало обеспечить собственные границы и наступательно действовать против неприятеля.

Нападения на наши границы с сухого пути государь не ожидал, а опасался лишь морских предприятий и высадок. Он, не затрагивая в записке вопроса о Балтийском побережье, останавливал свое внимание на Черном море. Здесь нападению могли подвергнуться Одесса, Крым или береговые укрепления на Кавказе. Этот последний случай державный автор записки признавал самым невыгодным, так как он должен был повлечь за собой очищение

522

береговой линии, за исключением, может быть, Анапы, Новороссийска, Геленджика и Сухум-Кале. К атаке на Крым следовало готовиться, как только союзники появятся в Царьграде; нападение на Одессу не представлялось опасным, так как оно могло повлечь за собой лишь бомбардирование города. Наконец, переправа неприятеля через Дунай в наши пределы, вблизи Измаила или Рени, представлялась невероятной.

Государь, переходя к рассмотрению наступательной войны против турок, признавал желательным первоначально ограничиться обороной княжеств, выбив, однако, турок из Калафата; на Кавказе же — наоборот, энергично наступать и до весны овладеть Карсом, Баязетом и Ардаганом. Если и после этого не последует перемены в упорстве турок, то примерно в конце марта приступить к переправе через Дунай.

Саму операцию государь полагал начать сильной демонстрацией у Сатунова и Гирсова, дабы настоящую переправу исполнить выше Видина, после чего приступить к осаде этой крепости. Видимо, этому пункту придавалось большое значение в смысле воздействия на поднятие к восстанию сербов. Если бы демонстрации наши не удались и турки стянули бы главные свои силы к Видину, то тогда у Сатунова и Гирсова должна быть произведена настоящая переправа, причем войска наши должны были занять край до Троянова вала, блокируя Исакчу, Тульчу и Кюстенджи.

По окончании этих операций следовало приступить к осаде Видина и действовать против турецкой армии, ежели она пойдет на помощь к этой крепости или же двинется против войск в Бабадагской области. В первом случае, т. е. при наступлении турецкой армии к Видину, следовало идти навстречу неприятелю, стараться разбить его, «напустив сербов им в левый фланг и тыл». У Троянова вала, если турки не сильны, также разбить их; ежели же они там будут очень сильны, то отступить к Гирсову и продолжать осаду Видина, падение которого государь предполагал в августе.

Если в Черном море не будет флотов английского и французского, то обязанность нашего флота должна была состоять в защите наших берегов и в нанесении возможного вреда туркам, препятствуя свободному сообщению с их портами.

Дальнейшее упорство турок должно было придать борьбе еще более широкий характер. «Полагаю, — писал государь, — что этому предшествовать должно воззвание к единоплеменным и единоверным народам к восстанию объявлением, что мы идем вперед для избавления их от турецкого ига… Разрешенное формирование волонтерных рот будет тогда служить основанием или корнем новых ополчений в Сербии и Болгарии, на что употребится зима 1854 года».

523

В Азии предполагалось в это время завладеть Кобулетом и Батумом, не подаваясь далее вперед, но делая частые набеги и предоставляя персам вести наступательную войну.

«Начало 1855 года, — кончал император Николай свою записку, — укажет нам, какую надежду возлагать можем на собственные способы христианского населения Турции, и останутся ли и тогда Англия и Франция нам враждебными. Мы не иначе должны двинуться вперед, как ежели народное восстание за независимость примет самый обширный и общий размер; без сего общего содействия нам не следует трогаться вперед; борьба должна быть между христианами и турками; мы же как бы оставаться в резерве»¹².

Глубокая вера государя в правоту своих требований и желание сохранить Турцию видны и в этом плане военных действий. Конечная цель операций сводилась в нем не к нанесению Оттоманской Порте решительного удара, а лишь к усугублению мер воздействия, желая в то же время сохранить целостность Турецкой империи. И только продолжавшееся упорство турок заставило бы императора Николая выдвинуть на очередь и поддержать общее восстание христианских народностей с целью освобождения их от турецкого ига, что вполне справедливо государь почитал вопросом еще далеко не созревшим. Николай Павлович все еще продолжал верить в неестественность союза Англии и Франции с Турцией и рассчитывал, что ко времени общего восстания христиан обе эти державы перестанут быть нам враждебными.