Государственное устройство русских княжеств периода политической раздробленности 12-12 вв.

Государственное устройство русских княжеств периода политической раздробленности 12-12 вв.

В конце XII - начале XIII вв. на Руси определились три основных политических центра, каждый из которых оказывал решающее влияние на политическую жизнь в соседних с ними землях и княжествах:

- Владимиро-Суздальское княжество;

- Галицко-Волынское княжество;

- Новгородская феодальная республика.

Феодальная раздробленность, как новая форма государственно-политической организации, сменившая раннефеодальную Киевскую монархию соответствовала новому феодальному обществу, как комплексу сравнительно небольших феодальных мирков. В условиях феодальной раздробленности резко возросла роль общерусских и земельных съездов (снемов) князей и их вассалов, на которых рассматривались вопросы междукняжеских отношений и заключались соответствующие договоры, обсуждались вопросы организации борьбы с половцами и другие совместные действия. Но попытки князей созывом таких съездов сгладить наиболее отрицательные последствия подчинения киевскому князю, связать свои местные интересы и встававшие перед ними проблемы общерусского (или общеземельного) масштаба в конечном счете терпели неудачу из-за непрекращавшихся между ними усобиц. Статус княжеской власти. Князья обладали всеми правами суверенных государей. Небольшие размеры княжеств позволяли им лично вникать во все дела по управлению, вершить суд на своем дворе или во время объездов своих владений. В составе княжеской и вотчинной администрации, составлявшей в совокупности аппарат управления в княжествах, фигурируют военные, административные, финансовые, судебные, хозяйственные и другие кадры (воеводы, наместники, посадники, волостели, тысяцкие, дворские казначеи, печатники, конюшие, вирники, тиуны и др.).

 

Материальное обеспечение их осуществлялось передачей им части доходов от управления ("кормления") или же пожалованием земель в вотчину. Одной из важнейших обязанностей вассалов было оказание своему сюзерену помощи советом, обязанность думать вместе с ним "о строе земельном и о ратех". Этот совещательный орган при князе (боярская дума) не имел юридически оформленного статуса, созыв его и состав думцев также как и круг вопросов, ставившихся на обсуждение зависели от князя. Рекомендации думцев для князя считались необязательными, но лишь немногие князья решались их игнорировать или поступить вопреки совету своих могущественных вассалов.

 

При слабых князьях власть фактически сосредоточивалась в руках бояр-думцев. Помимо бояр и лиц из дворцового управления в княжеской думе принимали участие представители высшего духовенства. С ростом церковного землевладения духовенство превращалось в могущественную сословную корпорацию феодалов-землевладельцев. Опираясь на свой духовный авторитет возраставшее экономическое могущество и преимущество, которое давало сохранение в условиях раздробленной Руси сословного и организационного единства церковь начинает претендовать на роль верховного арбитра в междукняжеских отношениях, активно вмешивать в политическую борьбу и княжеские усобицы.

Феодальная раздробленность отмечена также экономическим и культурным подъемом русских земель. Укрупнялись старые и росли новые города - их число в XIIIв. Достигало 300. В политическом отношении феодальная раздробленность в какой то мере создала в последующем необходимые условия для объединения Руси на Новом, более высоком и прочном уровне.

 

Конец опричнины

В 1571 году на Москву вторгся крымский хан Девлет-Гирей. Согласно В. Б. Кобрину, разложившаяся опричнина при этом продемонстрировала полную небоеспособность: привыкшие к грабежам мирного населения опричники просто не явились на войну^[4], так что их набралось только на один полк (против пяти земских полков), после чего царь принял решение отменить опричнину.

В 1575 г. Иван поставил во главе земщины крещенного татарского царевича Симеона Бекбулатовича, бывшего раньше касимовским царевичем, венчал его царским венцом, сам ездил к нему на поклон, величал его «великим князем всея Руси», а себя — государем князем московским. От имени великого князя Симеона всея Руси писались некоторые грамоты, впрочем, неважные по содержанию. Симеон оставался во главе земщины одиннадцать месяцев: затем Иван Васильевич дал ему в удел Тверь и Торжок.

Разделение на опричнину и земщину не было, однако, отменено; опричнина существовала до смерти Грозного (1584), но это слово вышло из употребления и стало заменяться словом двор, а опричник — словом дворовый, вместо «города и воеводы опричные и земские» говорили — «города и воеводы дворовые и земские».

Последствия опричнины

Главная цель опричнины — уничтожить остатки феодальной раздробленности, подорвать основы боярско-княжеской независимости -была достигнута, но, ликвидировав политическую раздробленность, опричнина обескровила страну, деморализовала народ, привела к обострению противоречий внутри страны, ослабила ее военную мощь. В результате этого:

§ На западе войска Речи Посполитой успешно оттеснили русских. Ливонская война была окончена с незначительными достижениями русских;

§ Шведские войска захватили Нарву, Копорьеи др. уезды, и отказывались их возвращать;

§ В 1571 г. из-за низкой боеспособности опричного войска крымские татары сожгли Москву;

§ Во всех слоях общества формировалась рабская психология;

§ Произошло дальнейшее закрепощение крестьянства, причем в самых жестких формах (барщина).

Итак, разорение и террор опричных лет (1565—1572 гг.) стали одними из главных причин того глубокого кризиса, который переживала Россия в конце XVI в. Усилившаяся социальная нестабильность в условиях династического кризиса — отсутствия прямого наследника — привела русское государство (через 20 лет) к трагическим событиям Смутного времени: голоду, неурожаю, появлению самозванцев, претендующих на престол, нашествию иноземных войск, полному обнищанию народа, упадку экономики, деградации государства.^[5]

Жертвами репрессий за все время царствия Ивана IV стало, по оценке Р.Скрынникова, проанализировавшего поминальные списки (синодики), около 4,5 тысяч человек, однако другие историки, такие как В. Б. Кобрин, считают эту цифру крайне заниженной.

Как отмечает В. Кобрин, «писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие». До 90 % земли лежало «в пустее». Многие помещики разорились настолько, что бросили свои поместья, откуда разбежались все крестьяне, и «волочились меж двор».

Книги полны записями такого рода: «…опритчиные на правежи замучили, дети з голоду примерли», «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а сам умер, дети безвесно збежали», «опричиныи замучили, живот пограбели, дом сожгли». В Двинской земле, где собирал подати опричник Барсега Леонтьев, целые волости запустели по выражению официального документа "от гладу, и от море, и от Басаргина правежу. В духовной грамоте 60-х гг. автор отмечает, что его село и деревню в Рузском уезде «опришницы розвозили, и та земля стояла в пусте лет з двацеть». Экономические и демографические результаты опричнины резюмировал псковский летописец, записавший: «Царь учиниша опричнину… И от того бысть запустение велие Русской земли».^[3]

Непосредственным результатом запустения был «глад и мор», так как разгром подрывал основы шаткого хозяйства даже уцелевших, лишал его ресурсов. Бегство крестьян, в свою очередь, привело к необходимости насильно удерживать их на местах — отсюда введение «заповедных лет», плавно переросшее в учреждение крепостного права. В плане идеологическом опричнина привела к падению морального авторитета и легитимности царской власти; из защитника и законодателя царь и олицетворяемое им государство превратились в грабителя и насильника. Выстраиваемая десятилетиями система государственного управления сменилась примитивной военной диктатурой. Попирание Иваном Грозным православных норм и ценностей и репрессии в отношении молодьбе лишили смысла самопринятый догмат «Москва — третий Рим» и привели к ослаблению нравственных ориентиров в обществе. Как считает ряд историков, события, связанные с опричниной, явились непосредственной причиной системного общественно-политического кризиса, охватившего Россию через 20 лет после смерти Грозного и известного под именем «Смутного времени».

Опричнина показала свою полную военную неэффективность, проявившуюся во время нашествия Девлет-Гирея и признанную самим царем.(

Опричнина утвердила неограниченную власть царя — самодержавие. В XVII веке монархия в России стала фактически дуалистической, однако при Петре I абсолютизм в России восстановился; это последствие опричнины, таким образом, оказалось наиболее долгосрочным.

15 вопрос

Успехи собирательной деятельности существенно видоизменили политическую роль московских князей, превратив их из удельных вотчинников в представителей национальных интересов великорусской народности. Объединение России поставило московского князя лицом к лицу с враждебными соседями России - татарами и Литвой, и сделало из него вождя национальной самообороны. Эта новая роль московского князя особенно ярко обозначилась в княжение Димитрия Донского, когда начались литовские походы под стены московского Кремля и когда на Куликовом поле московский князь стал во главе общерусского ополчения против татарской орды. С окончательным утверждением единодержавия национальный характер власти московского князя принимает новый оттенок и получает религиозную санкцию. В своих отношениях к подданным московские князья, начиная с Ивана III, порывают с удельным преданием. Получает официальное признание публицистическая теория о Москве - третьем Риме, о наследовании Москвой от порабощенной турками Византии религиозно-политической гегемонии на всем православном востоке, о наследовании московским князем власти византийского царя. Брак Ивана III с Зоей (Софьей) Палеолог является как бы символическим выражением и подтверждением этого учения. В связи с ним формулируется идея богоустановленности и неограниченности княжеской власти. В 1492 г. митрополит Зосима в составленной им пасхалии называет Ивана III "государем и самодержцем всея Руси, новым царем Константином в новом граде Константина Москве, всей Русской земли и иных многих земель государем". Преемники Ивана III крепко держатся новой теории; Иван IV становится страстным пропагандистом в своих посланиях и окончательно закрепляет ее, как официальную традицию, принятием царского титула. Новые политические идеи находят себе отражение как в измененном дворцовом церемониале, во внешних инсигниях власти - царском одеянии, государственном гербе и т. п., - так и в переработке государственных порядков. В княжение Ивана III и Василия III государственные преобразования еще ограничиваются частными опытами; в царствование Ивана IV осуществляется широкая систематическая государственная реформа. Эти преобразования стоят в тесной связи с внешними отношениями московской России. Объединенная Россия попадает в положение военного лагеря, в течение веков хронически осаждаемого окрестными врагами. Задача национальной самообороны надолго становится основной потребностью государства, односторонне напрягающею все национальные ресурсы в одном направлении. Со времени Дмитрия Донского до Ивана III московским князьям пришлось выдержать не менее семи крупных татарских нашествий - при Дмитрии нашествие Арапши на Рязань и Нижний, мурзы Бегича, разбитого Дмитрием при Воже, Мамая, разбитого на Куликовом поле, и Тохтамыша, разорившего самый московский Кремль; при Василии I нашествие Тамерлана, затем Едигея, внезапно напавшего на Москву, и наконец при Василии II вторжение Улу-Махмета, разорившего Белев, Нижний и снова продержавшего в осаде и Москву. К тому же времени относятся шесть столкновений с Литвой: три похода Ольгерда при Дмитрии Донском и три года подряд повторявшиеся походы Василия I на Витовта, в ответ на обнаруженные последним притязания на Новгород и Псков. С вокняжения Ивана III задачи внешней борьбы еще более осложняются. Татарское иго было свергнуто (1480), но опасность со стороны татар не потеряла своей остроты. Золотая орда разошлась на несколько самостоятельных орд, одинаково тревоживших русскую землю и в то же время враждовавших друг с другом. Это втянуло московского князя в сложную политическую игру. Иван III стремится поддерживать взаимную вражду татарских царств в целях их взаимного ослабления. В Казанском царстве он устанавливает свое влияние на замещение ханского трона и держит сажаемых им ханов в покорности своей воле. Для поддержания этого влияния на должной высоте потребовалось не менее пяти больших походов русской рати под Казань. Крымское ханство при Иване III не приходило во враждебные столкновения с Москвой. Вначале Крым был обессилен борьбой с Турцией и вторжением золотоордынцев; впоследствии утвердившийся в Крыму Менгли-Гирей сделался союзником Ивана III ввиду общего врага - Золотой орды. При Василии III, после падения Золотой орды, крымский хан начинает соперничать с Москвой из-за влияния на Казань: московским ставленникам на казанский престол противопоставляются ставленники крымские. Отсюда ряд новых походов под Казань, для поддержки московских ставленников на казанский трон, и ряд вторжений крымских Гиреев в пределы России. Вторжение Менгли-Гирея охватило громадную территорию; до самой Москвы растянулись грабительские шайки и более 800 тысяч пленных было уведено крымцами. С такой же последовательностью разрастается борьба с Литвой. Неиссякаемым поводом к столкновениям Москвы с Литвой служат переходы на московскую службу пограничных служилых князей - Воротынских, Бельских, Мезецких, Вяземских и т. д. В 1492 г. сделана была попытка сближения: литовский князь Александр женится на Елене, дочери Ивана III, и подписывает трактат с признанием перехода служилых людей к Москве и титула "государя всея Руси" за Иваном III. В 1500 г. снова открылась война, начавшаяся поражением литовцев при Ведроше. Москва поднимает на Литву крымцев, Литва выдвигает против Москвы Ливонский орден, магистр которого Платтенберг причиняет Москве немалый урон осадой Пскова. Война закончилась новым договором (1503), подтверждавшим постановления прежнего. Война разгорелась вновь при Василии III, вследствие перехода к Москве литовского вельможи князя Михаила Глинского. Последовали три кампании (1513 - 14), увенчавшиеся взятием Смоленска. Измена Глинского возобновила борьбу. В 1514 г. русские потерпели сильное поражение при Орше. Начались переговоры, при посредстве цезарского посла Герберштейна (по совету Глинского Василий III еще в начале своего княжения вступил в сношения с императором Максимилианом). Переговоры не привели ни к чему: обе стороны не хотели уступить Смоленска. Только в 1522 г. было заключено перемирие, по которому Смоленск остался за Москвой. В царствование Ивана IV внешняя борьба сохраняет прежнюю напряженность. В первую половину царствования она сосредоточивается на восточной окраине. Построение Свияжской крепости (1550), подчинение Москве приволжской горной черемисы резко усилило московское влияние на казанское царство. Сажая на казанский трон своего ставленника Шиг-Али, Иван IV "отписал" всю горную сторону Казани к городу Свияжску. Это был подготовительный шаг к уничтожению самостоятельности Казанского царства. Обычное обращение противомосковской партии к ногаям и крымцам вызвало царский поход под Казань, кончившийся покорением царства (1551); вслед за тем была покорена и обложена ясаком Башкирия. Взаимные ссоры между ногайскими князьками облегчили покорение Астрахани (1556). На агрессивную политику Москвы по отношению к татарским ханствам Крым ответил рядом новых набегов на южную Россию. При московском дворе образовалась партия, с Сильвестром и Адашевым во главе, выдвигавшая план покорения Крыма. План этот рушился с падением Сильвестра и Адашева, но южная окраина не переставала привлекать внимание Москвы. За Крымом стояла Турция. Султан Солиман требовал от России Казани, Астрахани и даже подчинения царя. По приказу из Константинополя крымский хан в 1570 - 71 г. вторгся в Россию и, отразив русское войско у Серпухова, явился под стенами Москвы. Была минута, когда Иван IV готов был согласиться на уступку Астрахани. Все это требовало усиленных мер по укреплению границ со стороны южной степи. При Иване IV на степной Украине организовывается систематическая оборонительная служба, правильно распределенная система разъездов "станичников", т. е. сторожевых отрядов, которые должны были наблюдать за состоянием степи в военном отношении. Несмотря на страх татарского нашествия, Россия втянулась еще в борьбу за Ливонию, наполнившую всю вторую половину царствования Ивана IV. Война началась опустошительными русскими вторжениями в Ливонию. Слабый Ливонский орден не выдержал этого натиска и распался на части, поделенные между Швецией, Данией, Польшей и польским вассалом, герцогом Курляндским. Борьба с орденом превратилась для России в борьбу с целой группой европейских держав. Пока Швеция столкнулась с Данией, Иван IV вступил в борьбу с Польшей и Литвой за обладание Ливонией. Неудачи заставили Ивана IV согласиться на трехлетнее перемирие. Мысль о завоевании Ливонии сменяется планом создания там зависимого от России вассального государства. Датский принц Магнус получает от Ивана IVтитул короля Ливонии и предпринимает осаду Ревеля. Это сплотило против России Швецию и Польшу. Польский король Стефан Баторий быстро завоевал всю Ливонию до самого Пскова. Неуспешная осада Пскова задержала действия Батория, зато в это время шведы заняли Эстляндию. И Швеция и Польша усердно подстрекали на Москву крымцев. В этот критический момент Иван IV воспользовался посредничеством Рима (в лице Поссевина), где питали виды на Москву по части католической пропаганды и союза против Турции. В 1582 г. Иван IV добился перемирия на десять лет, ценой отказа от притязаний на Ливонию. В 1583 г. заключено было перемирие и с Швецией, с оставлением за нею всех завоеваний в Эстляндии. Описанная непрерывная воинская борьба наложила резкую печать на весь строй слагавшегося Московского государства. Она задала государственной власти тяжелые и неотложные задачи гораздо раньше, чем естественная эволюция экономических и социальных отношений успела выработать надежные средства к их успешному разрешению. В экономическом отношении объединенная Москвою северо-восточная Россия едва начинала сходить со ступени первобытной эксплуатации природных, преимущественно зоологических, богатств. Общественная группировка носила самый элементарный характер. Между тем, очередная задача национальной самообороны заставляла правительственную власть обращать внимание не столько на дальнейшее развитие народного благосостояния, сколько на мобилизацию всех наличных ресурсов государства. Этим основным стремлением проникнуты все преобразования, предпринятые московским правительством в XV - XVI веках. В это время совершается постепенное прикрепление всех общественных классов к различным видам государственной службы и тягла. Взамен "вольных княжеских слуг" удельной эпохи формируется класс "служилых людей", обязанных государству ратной службой; остальное население составляет класс "людей тяглых", разделяющихся на людей "посадских", - торгово-промышленных тяглецов, - и людей уездных, крестьян разных наименований - тяглецов земледельческих. Организация всех этих классов была рассчитана на одну цель: возможно большее напряжение боевых и платежных сил населения. В основу как распределения населения по "чинам", т. е. различным общественным состояниям, так и внутреннего устройства каждого "чина", легло начало принудительной правительственной регламентации. Служилые люди разбивались на столичных или "московских" и провинциальных или "городовых". В московских чинах служили потомки бывших удельных князей, старой дружины Московского княжества и верхних слоев бывших дружин низовых уделов. Ими замещались три чина боярской думы этой эпохи: бояре, окольничьи и думные дворяне. Московские чины недумные представляли собой соединительное звено между столичными и провинциальными элементами служилого класса: с них начинали карьеру члены высших слоев служилых людей, чтобы потом продвинуться за порог боярской думы - и в них кончали карьеру отборные провинциальные дворяне, за особое отличие переводимые на столичную службу. Таким образом служба московских чинов строилась на двух основаниях: "отечества" или породы и выслуги. Породой обуславливались крайние возможные пределы служилой карьеры; выслуга определяла степень успехов внутри этих пределов. Сплетение обоих принципов породило своеобразный институт местничества, которым регулировались взаимные отношения служилых фамилий. Организация провинциального служилого класса опиралась уже исключительно на принцип выслуги. В состав его входили: 1) потомки низших слоев бывших удельных дружин и 2) новоприборные люди, поверстанные в дворяне и дети боярские из простых людей, вольноотпущенных холопов, гулящих людей и т. п. Провинциальные служилые люди были сформированы в ряд уездных служило-землевладельческих корпораций, членами которых являлись все служилые землевладельцы уезда. В 1550 г. был осуществлен первый опыт устройства такой корпорации в пределах Московского уезда. Через 6 лет этот порядок был распространен на всю территорию Московского государства. Присылаемые из столицы "разборщики" распределяли членов каждой такой корпорации, сообразно со степенью их служебной годности, по трем "статьям": детей боярских городовых, несших легкую гарнизонную службу и лишь изредка выступавших в более близкие походы, детей боярских дворовых, ходивших в более отдаленные походы, и детей боярских выборных, которые, помимо участия в отдельных походах, отправляли еще временные очередные службы в столице, а иногда и окончательно переходили в ряды столичной служилой массы. Материальным обеспечением службы являлись земельные наделы, которые жаловались служилым людям из государственных земель по установленным окладам, пропорционально служебных тяготам, и назывались поместьями (см.). Отдельные случаи поместных раздач княжеским слугам встречаются в Московском княжестве уже довольно рано. К половине XVI столетия, одновременно с окончательной организацией служилого класса, устанавливается и правильная поместная система; размеры поместных окладов приводятся в строгое соответствие с размерами службы, точно определяется порядок получения поместной дачи. Хотя специфические признаки поместного владения, - неотчуждаемость и пожизненность, - и не распространялись на вотчины (см.), т. е. на земли, унаследованные или благоприобретенные путем гражданских сделок или пожалованные государем в полную наследственную собственность, тем не менее и вотчинное землевладение получило служилый характер: размеры вотчин принимались во внимание при определении величины поместной дачи; закон начал стеснять свободу отчуждения вотчин за пределы служилого класса, чтобы "земля из службы не выходила". Прикрепление вольных слуг к государевой службе, обеспечиваемой земельным наделом, опиралось на другой социальный процесс - закрепощение некогда свободного земледельческого крестьянства. Затяжная задолженность крестьянской массы у кредиторов-землевладельцев, соединенная с обязательством погашать долг работой, превратила в фикцию право свободного крестьянского перехода и привела к вырождению крестьянского передвижения в незаконный побег и в крестьянский вывоз, т. е. выкуп крестьянина у его кредитора другим помещиком, с переводом крестьянского долга на его нового владельца. Быстрое развитие этих явлений привлекло к ним внимание правительственной власти. Судебники Ивана III и Ивана IV не пошли далее таких ограничений крестьянского перехода, которые вытекали из чисто хозяйственных мотивов (установление сроков для переходов применительно к началу и концу полевых работ и т. п.). Но с конца XVIвека правительство, побуждаемое челобитьями заинтересованных землевладельцев, приступает к подробной законодательной разработке вопроса о крестьянских побегах и крестьянском вывозе и приходит, в конце концов, к введению назревшего факта крестьянского прикрепления в общую систему государственных учреждений. Указ 1597 г. установил пятилетнюю давность для отыскания беглых крестьян, указ 1607 г. превратил крестьянские побеги из частногражданских правонарушений, преследуемых частным иском потерпевшего, в государственное преступление, пресекаемое административно-полицейскими органами и караемое государством. Регулирование крестьянского вывоза вызвано было также чисто государственным мотивом поддержки мелкого землевладельца против конкуренции крупного. В отвращение полного отлива крестьянского населения с мелких земельных участков указы 1601 - 2 годов оставляют право вывоза лишь в среде мелких землевладельцев, запрещая пользование им крупным землевладельцем. Ограничивая вывоз и преследуя побег, правительство этим самым молчаливо признавало полное уничтожение крестьянского перехода. Указ 1607 г., признав крестьян закрепленными за теми владельцами, за которыми они были записаны по писцовым книгам 1592 - 93 годов, окончательно возвел факт крестьянского прикрепления в узаконенную норму. Вместе с тем к крестьянству, как и к служилому классу, был применен принцип безвыходности общественных состояний. Зависимость крестьян от владельца превратилась как бы в государственную повинность, состоящую в обязанности обеспечивать своим подневольным трудом служилоспособность землевладельца. В этом политическом своем назначении крепостная зависимость крестьян нашла и свои границы: закон ставил пределы зависимости крестьянина от владельца во всех тех случаях, когда она или не отвечала прямо, или даже противоречила вышеуказанному политическому назначению крестьянской закрепощенности. В отличие от уездного крестьянства, посадское население прикрепляется к торгово-промышленному тяглу, падающему на посадские дворы, лавки и капиталы. Члены посадской общины, подобно членам уездных дворянских корпораций, разбиваются на три статьи: людей лучших, середних и молодших, на основании расценки их "животов и промыслов", т. е. определения их сравнительной тяглоспособности. Более крупные капиталисты из среды посадских людей переводились в столицу, где они составляли класс гостей, гостинной и суконной сотен. Этот высший слой посадского класса нес и наиболее тяжелые и ответственные службы торгово-промышленного характера, должен был вкладывать свои капиталы в финансовые предприятия казны, заведовать эксплуатацией наиболее важных отраслей государственного хозяйства, брать на откуп наиболее крупные статьи казенного дохода. Совокупность постановлений относительно посадского класса превращала торгово-промышленную деятельность посадского населения в такую же обязательную государеву службу, какою являлись ратная повинность служилых людей и подневольный земледельческий труд крепостного крестьянства. Но экономическое развитие русского города далеко отставало от законодательных предначертаний. Фактически экономическая дифференциация города и деревни представлялась еще в зародыше. В городах новгородско-псковского края почти все население сидело на пашне. На южной окраине города являлись по преимуществу стратегическими пунктами и были переполнены ратными людьми. Только в городах центральной России посадское население действительно преобладало; зато именно здесь всего резче сказывались последствия закрепостительной политики по отношению к посадскому классу. Строгое обложение посадским тяглом зарождавшейся лишь городской промышленности тормозило ее развитие и заставляло посадское население "брести разно", оставляя города "в пусте". Параллельно с реорганизацией общественных классов создавался новый порядок управления объединенной Россией. В эпоху собирания России политическое объединение бывших уделов не сопровождалось уничтожением их административной особности. Завершение собирательной деятельности поставило на очередь административную реформу. В основание реформы центральных учреждений легли два начала: 1) разграничение частного государева хозяйства или специально-дворцового ведомства от государственного управления, выразившееся первоначально в разделении государства на опричнину и земщину и 2) замена личных административных поручений системой устойчивых учреждений. Боярская дума получает точно оформленную организацию и в отношении личного состава, - думное сидение делается специальной повинностью высших слоев служилого класса, - и в отношении порядка делопроизводства. В компетенции думы, которая по-прежнему является участницей всех отправлений правительственной деятельности государя, все резче выступает на первый план ее законодательное значение: постановления думы по отдельным случаям правительственной практики получают силу общего закона. Управление земщиной распределяется между четями - областными приказами, ведомство которых носит территориальный характер, причем территория каждой чети слагается из совокупности отдельных населенных пунктов, разбросанных по разным областям государства в прихотливой чересполосице. Ведомство четей получило по преимуществу финансовый характер. Наряду с этим некоторые наиболее важные отрасли управления выделяются в особые ведомства, различающиеся уже по роду дел и распространяющие свою компетенцию на всю территорию государства. Сюда относятся такие учреждения, как разряд, ведавший службу служилого класса, поместный приказ, ведавший служилое землевладение, посольский приказ, ведавший дипломатические сношения с иностранными государствами и т. п. (см. Приказы). Реорганизация местного управления заключалась в постепенной переработке старинной системы кормлений. Первоначально ставятся лишь известные пределы произволу кормленщиков: "уставные грамоты" нормируют бремя кормленных поборов, упрощается процедура судебного преследования кормленщиков заинтересованными сторонами за противоуставные поборы, суживается компетенция кормленщиков умножением случаев обязательного переноса решенных ими дел в высшую московскую инстанцию. Наконец, кормленная администрация совершенно заменяется новыми органами выборного земского управления. Установленная реформами XVI столетия выборная служба получила характер натуральной государственной повинности, возложенной на население. Выборные, "излюбленные" люди ведали не местные общественные интересы, а отбывали, под личной ответственностью и под ответственностью избирателей, возложенные на них казенные поручения. Таковы были и земские старосты, ведавшие раскладку податей между членами податных союзов, разверстку тяглой земли, сбор и доставку в казну казенных платежей и некоторые обязанности полицейского характера, и губные старосты, ведавшие уголовную полицию, и верные головы, приставленные к эксплуатации косвенных сборов. Установление выборной администрации взамен кормлений косвенно вызывалось реорганизацией служилого класса. Введение поместной системы отняло у кормлений прежнее значение как средства материального обеспечения служилого класса; в то же время их дальнейшее существование должно было отрывать служилых людей от возложенной на них ратной службы. Организация земского самоуправления и мотивы его введения непосредственно примыкали, таким образом, к общей системе государственных преобразований XV - XVIвеков. Завершением этой системы явились возникшие в XVI веке земские соборы. Они представили собой лишь совмещение в одном учреждении тех двух начал, которые действовали раздельно в центральном и областном управлении: начала приказной бюрократической службы, представленного на соборах личным составом центральных государственных учреждений, и начала натуральной общественной повинности, на котором было построено областное управление и которое было положено в основу соборного представительства служилого и торгово-промышленного класса. Круг государственных преобразований замыкался мерами по устройству войска и финансов. Основное ядро войска составляла поместная конница. Конные дворянские полки формировались из уездных служилых отрядов, которые являлись в сборные пункты "конны, людны и оружны". Ежегодно весной и летом выставлялись на опасные границы три сформированные из таких полков армии: одна по Оке близ Коломны, другая по Клязьме близ Владимира, третья по Литовской границе. Осенью служилые люди распускались по усадьбам. Наряду с поместной конницей появляется, затем, стрелецкое войско - постоянная пехота, вооруженная огнестрельным оружием и вознаграждаемая не поместными дачами, а денежным жалованьем. Рост военных потребностей вызвал организацию государственных налогов. В тесной связи с военными расходами в середине XVI века создается ряд специальных военных податей. С возложением ратной повинности на класс служилых людей, наибольшее количество податного бремени было переведено на прочие слои населения (см.: Финансы). Совокупность перечисленных реформ превращала только что объединенную северо-восточную Россию в военную монархию с сильной развитой государственной властью, с населением, принудительно стянутым в служилые и податные, обязанные круговой ответственностью союзы, с самыми слабыми зачатками общественной инициативы и торгово-промышленного развития. Жизнеспособность этого своеобразного строя основывалась на его соответствии реальным очередным нуждам государства. Опираясь на него, Московское государство XV - XVI веков не только выдержало страшный натиск воинственных соседей, но и успело раздвинуть свои пределы, преимущественно в южном и юго-восточном направлении. К концу XVI века крайними точками оборонительных форпостов на южной Украине являлись Белгород и Воронеж, тогда как в начале века предельной линией южной военной колонизации служило побережье Оки в местностях нынешних Тульской и Рязанской губерний. В то же время на юго-востоке в состав государственной территории постепенно всасывается среднее и южное Поволжье, а на востоке казацкая экспедиция перекидывается за Урал и достигает бассейна Оби. Оказывая такие услуги делу национальной самообороны, политическая система Московского государства все же ложилась тяжелым бременем на население, проводилась на практике путем кровавого террора, соединялась с чрезмерным напряжением народных ресурсов, далеко отставших от роста государственных потребностей. Поэтому она не переставала вызывать разнообразные как пассивные, так и активные протесты. Пассивные протесты выражались в повальном уклонении масс от служб и податей, в бегстве тяглецов в казачество и в несвободные состояния, в росте недоимок. Активный протест принял характер борьбы между московским правительством и боярством. Боярство выставило на своем знамени старые удельные предания, отжившие дружинные права отъезда и ряда. Борясь за исторические анахронизмы, дробясь на взаимно враждующие роды, боярство разменяло политическую борьбу на дворцовые интриги и династические счеты. В ответ на оппозицию боярства монархическое правительство, начиная с Ивана III, вступило на путь террора. Поводом для проявления борьбы при Иване III явился вопрос о престолонаследии. Боярская партия становится на сторону внука Ивана III, Дмитрия, венчанного на великое княжение, но затем развенчанного в пользу Василия, сына Ивана от второго брака с Софией Палеолог. Партия Софии являлась представительницей новых государственных понятий и порядков. Боярство встретило победу этой партии крамольными заговорами, за что важнейшие бояре - Ряполовский, Патрикеевы - поплатились смертью или ссылкой. При Василии III и боярские крамолы, и правительственный террор сохраняют прежний харак