И.Кант — основоположник немецкой классической философии.

Иммануил Кант (1724—1804 гг.) является одним из самых известных мыслителей во всей истории мировой философии. В свое время он по праву считался «первым философом» Гер­мании. Молодого И. Канта (в так называемый докритический период творчества) привлека­ли проблемы онтологии, исследование законов природы. Он развивал деистические пред­ставления и считал, что роль Бога заключается только в создании первоначального вещест­ва, пребывающего после акта творения в хаотическом состоянии. Затем под воздействием естественных законов образуются все небесные тела и звездные миры. В этой связи И.Кант писал: «...Дайте мне материю, и я построю из нее мир, т.е. дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир».³ Планеты, звезды и галактика появились в резуль­тате действия двух основных мировых сил — притяжения и отталкивания. Согласно И.Канту, в условиях хаоса различие в плотности вызывало сгущение вещества и образовы­вались центры притяжения, которые затем разогревались под влиянием падающих на них частиц. Так появились Солнце и звезды. Вследствие борьбы противоположных сил другие частицы приобретали круговое движение и образовывали другие центры притяжения — планеты и т.д.

До И.Канта считалось, что в природе не происходит ничего принципиально нового, по­сле того, как она была сотворена (или в ее вечном существовании). И.Кант же выдвинул идею историзма и доказывал, что Вселенная постоянно развивается, и ее изменение никогда не прекратится. Придет время, и старые миры (в том числе и Земля) погибнут, однако воз­никнут новые. Немецкий философ высказал также идеи о системном характере мироздания (например, Млечный Путь похож на Солнечную систему) и беспредельности Вселенной, от­носительности движения и покоя. В докритический период мыслителя интересовали и кон­кретно-научные проблемы, скажем, он пришел к выводу о естественном происхождении рас.

Примерно с 1770 г. в творчестве И.Канта наступил перелом. Он задумался над пробле­мами гносеологии и поставил перед собой задачу ответить на вопрос, как возникают поня­тия нашего разума. Действительно, почему все мы примерно одинаково воспринимаем мир и верим в правильность наших знаний о нем? По-видимому, к рассмотрению подобных вопро­сов И.Канта побудило в том числе и его знакомство с трудами агностика Д.Юма, который показал, что правильность информации о мире вовсе не гарантируется чувственным опытом. Вместе с тем, не удовлетворила философа и ссылка на мудрость гарантирующего истину Бо­га, как это было у Р.Декарта. Для того, чтобы найти твердые основания познания, И.Кант решил подвергнуть в процессе анализа сомнению все предшествующие философские систе­мы. Поэтому второй период его творчества называется критическим. О направленности ис­каний мыслителя говорят названия его важнейших трудов: «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения».

И.Кант показал, что недостаток предшествующей метафизической философии состоит в ее отказе от исследования наших способностей к познанию. Поэтому исходным для обра­щающегося к внешнему миру человека должен стать вопрос: «Что я могу знать?». Новизна подхода И.Канта заключается в том, что познание рассматривалось им не как непосредст­венное отражение действительности (что было у сенсуалистов), а как особого рода деятель­ность, протекающая по своим собственным законам. Кроме того, впервые в гносеологии во главу угла им была поставлена не специфика и структура того, что познают, а исследовался сам познающий субъект и его особенности, определялся характер их влияния на процесс по­лучения знаний. Проводя критический анализ познавательных способностей человека, И. Кант подверг сомнению просветительскую концепцию, согласно которой познание якобы безгранично.

Изучая процесс познания, И.Кант разделил его на следующие этапы:

1. чувственность (то есть способность ощущать);

2. рассудок (способность к понятиям и рассуждениям на базе опытных данных);

3. разум (способность к умозаключениям, особенно касающимся мира в целом). Затем философ показал трудности, сопровождающие каждый этап постижения нами мира. Прежде всего, мы имеем дело не с самим предметом, а с нашими ощущениями, восприятиями и представлениями о нем, что же стоит за ними — точно сказать нельзя. Дело в том, что, с одной стороны, существует реальный мир вещей, с другой — вызванные его действием на наши органы чувств образы; однако соответствие объективной и субъективной действи­тельности нам никто не может гарантировать. Согласно И.Канту, то, чем вещь является для нас, принципиально отличается от того, что она представляет сама по себе. Поэтому всегда познается «явление» («вещь в сознании субъекта»), а «вещь в себе» остается для нас при лю­бых условиях недоступной.

И.Кант указывал, что наша достаточно успешная ориентация в мире вещей свидетель­ствует о наличии у познающего субъекта присущих ему по природе некоторых врожденных априорных (доопытных) форм подхода к окружающему миру, не вытекающих из самой дей­ствительности. Прежде всего, это такие формы чувственности, как пространство и время; они — необходимые исходные предпосылки деятельности рассудка, упорядочивающие хаос наших восприятий. Иллюстрируя данное положение, известный ученый XX века Бертран Рассел привел следующую аналогию: если одеть синие очки, то мир окрасится в синие тона, розовые — в розовые и т.п. Подобным образом и у И.Канта, если человек с рождения имеет своеобразные «пространственно-временные очки», то явления будут восприниматься им в некоторой рядоположенности, а также последовательности относительно друг друга. Прав­да, согласно И.Канту, время и пространство представляют собой не только состояния наше­го сознания, есть и нечто им соответствующее в объективном мире, но для нас это нечто - тоже есть «вещь в себе».

И.Кант верно отметил наличие у человека каких-то исходных оснований для познания, но не смог правильно определить, откуда они берутся. Для этого было необходимо обра­титься не только к субъекту как таковому, но и к человеку как общественному существу. За априорными формами чувственности И.Канта скрываются те способности, умения и навыки, которые приобрело человечество в целом в ходе своей истории. Они закреплены в достиже­ниях культуры (технике и науке, искусстве, обычаях и традициях и т.п.) и для отдельного ин­дивида, действительно, выступают как априорные, данные ему в «готовом» виде. Иными словами, окружающий мир культуры задает определенные социальные параметры индиви­дуальных представлений, скажем, о времени и пространстве.

И.Кант пошел по другому пути и провел непроходимую границу между явлениями соз­нания и объективным миром. По его мнению, дальнейшее постижение бытия продолжается исключительно в результате процессов в самом сознании. Наши ощущения, соединенные благодаря существующим у нас в сознании пространству и времени, то есть расположенные в некотором измерении и зафиксированные как длительность, приобретают форму представ­лений и образов. Далее рассудок с помощью форм мышления (категорий), таких как причина и следствие, закон, свойство и т.д., придает образам всеобщий и необходимый характер, то есть выводит определенные закономерности. Единство наших восприятий обеспечивается актом самосознания «Я мыслю». В результате И.Кант сделал заключение, что именно наше сознание сообщает предмету форму, и «рассудок не черпает свои законы из природы, а пред­писывает их ей.⁴

Исследуя проблему дальше, философ пришел к выводу, что точного знания об окру­жающей действительности нам не могут дать не только чувства, но и суждения рассудка, ос­нованные на опыте (или апостериорные, от латинского «из последующего»). Скажем, осно­ванное на эмпирических данных утверждение «Все лебеди белые» дает нам только вероятно­стное знание, поскольку «нет гарантии, что не встречаются лебеди иного цвета» (и действи­тельно, наука открыла черных лебедей).

Человек стремится познать мир также с помощью разума, который руководит деятель­ностью рассудка и определяет сферу его применения. При этом разум оперирует идеями, яв­ляющимися представлениями субъекта о целях, к которым стремится его познание, и о зада­чах, которые оно полагает необходимым разрешить. Однако в умозаключениях разума мы выходим за пределы опыта, пытаясь охватить мыслью даже мир в целом. Но дело в том, что понятия и категории, сформулированные людьми, действительны только в рамках их опыта. Как можно рассуждать о месте, где мы не были? Кроме того, И.Кант пришел к выводу, что в рациональном познании люди стремятся выразить единый и целостный мир в системе поня­тий и суждений, отражающих те или иные отдельные стороны бытия. Это также создает ус­ловия для заблуждений.

Таким образом, разум тоже неизбежно оказывается в плену иллюзий и запутывается в противоречиях. В качестве примера немецкий мыслитель привел четыре так называемые ан­тиномии (от греческого «противоречие в законе») — пары взаимоисключающих утвержде­ний по одной проблеме, которые можно в равной степени логически обосновать. Приведем первую антиномию, тезис которой — «Мир имеет начало во времени и ограничен также в пространстве», а антитезис — «Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен как во времени, так и в пространстве». Оба утверждения доказывались филосо­фом методом «от противного».

1.Допустим, что мир развивается бесконечно; тогда до всякого данного момента време­ни протекла вечность. Но бесконечность любого ряда именно в том и состоит, что он не мо­жет быть закончен. Однако в каждый момент бесконечное время оказывается ограниченным со стороны настоящего, что противоречит идее бесконечности. Следовательно, бесконечный протекший ряд событий в мире невозможен, и начало мира — необходимое условие его су­ществования. Бесконечное количество в условиях ограниченного времени также невозмож­но, поэтому мир заключен и в некие границы.

2.Предположим, что мир имеет начало во времени. В этом случае, «так как начало есть существование, которому предшествует время, когда вещи не было, то некогда должно было существовать время, в котором мира не было, т.е. пустое время. Но в пустом времени невоз­можно возникновение какой бы то ни было вещи...». Действительно, предметы появились бы из ничего. Поэтому, «хотя многие ряды вещей и могут иметь начало в мире, но сам мир не может иметь начала».⁵ Ограничить мир пустым пространством также нельзя, поскольку это соотношение всего с ничем. Поэтому мир не имеет границ в пространстве и во времени.

И.Кант отметил, что мир предстает таким противоречивым только нашему разуму, но как «вещь в себе», недоступная пониманию человека, он может быть и не конечным, и не бесконечным, а каким-то иным. Поясняя идею философа, в качестве аналогии можно указать на не имеющую границ в двух измерениях, однако не бесконечную поверхность Земли. Этот факт, действительно, выглядит противоречивым для неподготовленного человека. Мысли­тель писал, что в антиномиях «мы видим удивительнейшее явление человеческого разума, не имеющее ничего подобного этому ни в каком другом применении разума».⁶

Заслуга И.Канта состоит в том, что он подчеркнул неразрывную связь между ощуще­ниями и категориями рассудка и разума. Ощущения без понятий «слепы», но и «мысли без созерцания пусты». Сделав также вывод о наличии противоречий в познании и показав ог­раниченность конкретных гносеологических приемов, И.Кант вплотную подошел к диалек­тическому пониманию познавательного процесса. Дальше можно было принимать положе­ние о том, что противоречие является неизбежным моментом мышления, поскольку проти­воположности и в бытии сходятся в единстве. Например, для объяснения первой антиномии в понятие бесконечности следует включить его противоположность — конечное; бесконеч­ность, таким образом, все же слагается из конечных величин. Однако философ пошел по дру­гому пути и сделал вывод о том, что познание «вещи в себе» принципиально невозможно. Кроме того, его утверждение, что разум постигает законы, которые сам же создал, открыва­ло возможности для субъективно-идеалистического толкования бытия. Конечно, И.Кант во­все не отрицал объективного мира и верил в познающую его науку. Однако, по мнению фи­лософа, ученые всегда видят впереди непознаваемую «вещь в себе».

Большой вклад И.Кант внес в философское осмысление этических проблем. Особый ин­терес мыслителя к нравственным вопросам вытекал из его трактовки человека как существа двойственного. В третьей антиномии И.Кант утверждал, что свободы нет, и все события во Вселенной жестко обусловлены предшествующими, протекают по естественным законам. Но это положение верно лишь для мира природы (чувственно воспринимаемого). Вместе с тем, в этой же антиномии немецкий философ отмечал, что человек живет не только в мире природ­ной детерминации. Благодаря практическому разуму, руководящему их поступками, люди проявляют себя и в мире свободы (умопостигаемом). Практический разум, ведомый авто­номной (независимой) волей, позволяет человеку действовать в соответствии с нравственны­ми законами.

Важное место в этике И.Канта занимает проблема бытия Бога. Философ подверг сомне­нию все известные рациональные доказательства его существования. Скажем, нельзя утвер­ждать, что Всевышний является перводвигателем, ибо прежде надо предложить неопровер­жимые доводы в пользу того, что у мира вообще есть начало. Вместе с тем, И.Кант считал, что в Бога следует верить исходя из нравственных соображений: «чтобы сообразно с мо­ральным законом предположить для себя конечную цель, мы должны признать моральную причину мира (творца мира), и насколько необходимо первое, настолько же (т.е. в той же степени и на том же основании) необходимо признать и второе, а именно что есть бог»⁷. Убеждение в существовании Всевышнего и вера в бессмертие души помогают человеку быть нравственным существом.

В работе «Критика практического разума» немецкий мыслитель исходил из автономии нравственности. Моральные принципы самоценны, они не созданы Богом и не формируются в ходе исторического развития человечества, а заложены в разуме каждого субъекта, апри­орны. Человек, как существо свободное, способен к нравственному совершенствованию, то есть осознанию этих принципов. В этой связи И.Кант поставил задачу определить, каким должен быть главный моральный принцип, сверяясь с которым, любой человек мог бы вести добродетельную жизнь. Мыслитель не согласился с выдвинутым еще в древности так назы­ваемым «золотым правилом этики» («поступай так, как бы ты хотел, чтобы поступали с то­бой»), так как все понимают, скажем, счастье или несчастье по-своему. В результате пра­вильное с точки зрения индивида поведение на деле может и не быть таковым (приносить не­счастье другим людям). Во-первых, стремление к счастью одного может противоречить ин­тересам других людей. Во-вторых, если требовать от граждан действовать во имя всеобщего счастья (как у Платона), то непонятно, что оно означает, и кто его определяет (мнение боль­шинства? но как быть с остальными?). К тому же никто не может принудить других людей быть счастливыми так, как он того хочет, как on представляет себе их благополучие.

Очевидно, что главный моральный принцип должен учитывать интересы и отдельных людей, и общества в целом. Свободу человека необходимо дополнить самоограничением, чтобы не была нарушена свобода других индивидов. Поэтому И.Кант предложил универ­сальное правило поведения (категорический императив), в котором связал интересы лично­сти и общества: «Поступай так, чтобы максима (веление) твоей воли могла в то же время иметь силу и принципа всеобщего законодательства».⁸ Если человек собирается изречь ложь, дать фальшивое обещание или разбазарить доверенное ему имущество, то он должен спро­сить себя: «Может ли эта максима стать общим «естественным законом»? Что будет с обще­ством и со мной, если подобные действия станут нормой поведения?». По мнению И.Канта, категорический императив верен как руководство к действию и критерий оценки поступков для всех людей и народов в любые исторические эпохи.

Из категорического императива вытекает понятие морального долга, то есть сознатель­ного выполнения людьми установленных в обществе обязанностей. Долг представляет собой опору нравственности. Важнейшим условием для его выполнения является поддержание от­ношений, основанных на взаимности. Долг требует следовать нравственным нормам всегда, независимо от того, выгодно это «для пользы дела» или нет.

Например, нельзя лгать из чувства мнимого человеколюбия, ибо нет никаких гарантий, что ложь окажется спасительной, и тогда положение еще больше усугубится. Правдивым нужно быть всегда, и стоит допустить даже небольшое исключение из этого правила, как оно станет шатким и непригодным в качестве руководства к действию. В этом случае можно бу­дет при желании оправдать в принципе любую ложь. Даже если голодный человек украл ку­сок хлеба у богача, он все равно совершил неморальный поступок, хотя его и можно оправ­дать. На худой конец укради, но не выдавай свой поступок за моральный. И.Кант предло­жил также другой вариант формулировки категорического императива, согласно которому необходимо поступать так, чтобы другой человек всегда был для тебя целью, а не лишь сред­ством (то есть не использовался по сути дела как вещь, только для достижения твоей собст­венной цели).

В области социальной философии И.Кант отстаивал традиционные для века Просвеще­ния идеи: равенства всех перед законом и частной собственности, образования народа и ра­зумного правления. В статье «Предполагаемое начало человеческой истории» он высказал догадку о роли труда и его разделения для развития общества. По мысли И. Канта, в буду­щем человечество должно достигнуть всеобщего правового состояния, воцарится мир, и го­сударства вступят «в союз народов, где каждое, даже самое маленькое, государство могло бы ожидать своей безопасности и прав не от своих собственных сил..., а исключительно от тако­го великого союза народов...».⁹

Значение творчества И.Канта для становления немецкой классической философии и дальнейшего развития европейской философской традиции трудно переоценить. Великий мыслитель обосновал принцип историзма и выдвинул ряд диалектических идей. Он провел глубокий анализ познавательных способностей человека и показал сложность познания как процесса движения мысли. Всесокрушающая критика И. Кантом метафизического и механи­стического понимания мира сопровождалась поиском твердых оснований бытия природы и общества, хотя при этом были сделаны и агностические выводы. Немецкий философ охарак­теризовал человека как активное, свободное и нравственное, отвечающее за свои поступки существо, и показал общечеловеческий, а не узкогрупповой характер морали.