Глобальные научные революции и типы научной рациональности

 

В развитии науки можно выделить такие периоды, когда преобразовывались все ее компоненты: картины мира, нормы исследования и ее философские основания. Это – глобальные научные революции.

В истории естествознания есть четыре таких революции.

► Первой из них была революция XVII в. – становление классического естествознания. Его возникновение было связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования, получивших потом название научных. Главный норматив в этой системе – требование объектив­ности и предметности научного знания. Оно выполняется только тогда, когда из описания и объяснения ученый стремится исключить все субъективное, человеческое, эмоциональное. Идеалом было построение абсолютно истинностной картины природы. Основное внимание уделялось поиску очевид­ных, нагляд­ных, «вытекающих из опыта» принципов, на базе которых можно строить теории, объясняю­щие и предсказывающие опытные факты.

В XVII-XVIII вв. эти идеалы и нормативы ис­следования были соединены с целым рядом конкретных положений меха­нического понимания природы. Научное объяснение стало синонимом поиска механических причин и носителей сил, определяющих то или иное наблю­даемое. В соответствии с этими установками строилась и раз­вивалась механическая картина природы. Механическая картина природы была одновременно физической картиной реальности и общенаучной картиной мира.

Идеалы, нормы и онтологические принципы естествознания XVII-XVIII вв. опирались также на спе­цифическую систему философских оснований, где доми­нирующую роль также играли идеи механицизма. Объекты природы рассматривались преимущественно в качестве малых си­стем (механических устройств) и тому соответствовала такая же познавательная методика. В малой системе есть небольшое коли­чество элементов, которые связаны между собой однозначными и четко-определенными свя­зями. Чтобы понять такие системы, достаточно полагать, что свойства целого здесь полностью оп­ределяются состоянием и свойствами его частей. Эти объекты представляют собой относи­тельно устойчивые тела и движутся равномерно. Здесь господствует жесткая, однозначная причинность. Подобные смыслы как раз и выделялись в категориях философских оснований естествознания того времени: "вещь", "процесс", "часть", "целое", "при­чинность", "пространство" и "время" и т. д. Эта кате­гориальная матрица обеспечивала успех механики и предопре­деляла ее господство в естествознании.

► Радикальные перемены в этой целостной и относи­тельно устойчивой системе оснований естествознания произошли в конце XVIII - первой половинеXIX вв. Их можно расценить как вторую глобальную научную революцию, определившую переход к новому состоянию естествознания — дисциплинарно органи­зованной науке.

В это время механическая картина мира утрачивает статус общенаучной. В биологии, химии и других обла­стях знания формируются специфические кар­тины ре­альности, не сводимые к механической.

Одновременно происходит появление новых идеалов и норм исследования. Например, в биологии и геологии возникают идеалы эволюци­онного объяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясь от идеи развития.

Все эти изменения затрагивали главным образом идеалыи нормы исследования, которые выражают специфику изучаемыхобъ­ектов. В целом же сохраняются общие познавательныеустановки классической науки. В теории познания центральной становится проблема соот­ношения разнообраз­ных методов науки, синтеза знаний и классификации наук. Выдвижение подобной проблемы на первый план связано с утратой прежней целостности научной картины мира и появлением новых методов в новых науках. Поиск путей единства наук, проблема диффе­ренциации и интеграции знания превращаются в одну из фундаментальных философских проблем, сохраняя свою остроту на протяжении всего последующего разви­тия науки.

Первая и вторая глобальные революции в естествозна­нии протекали как форми­рование и развитие классиче­ской науки и ее стиля мышления.

► Третья глобальная научная революция была связана с преобразованием классического стиля и становлением нового, неклассического естествознания. Она охватывает пе­ри­од с конца XIX до середины XX столетия. В эту эпоху происходит своеобразная цепная реакция революцион­ных перемен в различных областях знания: в физике (открытие делимости атома, становление релятивист­ской и квантовой теории), в космологии (концепция не­стационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникает киберне­тика и теория систем, сыграв­шие важнейшую роль в развитии современной научной картины мира.

В процессе всех этих революционных преобразований формировались идеалы и нормы новой, неклассической науки. Они характеризовались отказом от прямоли­ней­ного отождествления теории с реальностью, пониманием относительной истинно­сти наших картин природы. Вместо идеала единственно истинной теории, которая как бы фотографирует исследуемые объ­екты допускается истинность не­скольких отличающихся друг от друга конкретных тео­ретических описаний одной и той же реальности, т. к. в каждом из них может содержаться момент объективно-истинного знания.

Наука переходит к познанию новых уровней мира:сложных саморегулирующихся систем. Включение таких объектов в процесс научно­го исследования вызвало перестройку картин реальности в ведущих областях естествознания. Этому спо­собствовало открытие специфики законов микро-, макро- и мегамира в физике и космологии, интенсивное ис­следование механизмов наследственности, обнару­жение кибернетикой общих законов уп­равления и обратной связи. Тем самым соз­давались предпосылки для построения целостной картины приро­ды, в которой про­слеживалась иерархическая организо­ванность Вселенной как сложного динамиче­ского един­ства. Сформи­ровались и новые философские основания науки.

В основе теперь лежали идеи: об исторической изменчивости научного знания, об относительной истинности теорий, о социокультурной обусловленности средств и методов познания. В мышлении появляется новый образ объекта – слож­ной системы, находящегося в состоянии процесса. В нем состояния целого несводимы к сумме состояний его частей. Важную роль при описании поведения подобных объектов начи­нают играть категории случайности, потенциально возможного и действительного.

► В настоящее время мы являемся свидете­лями новых радикальных из­менений в основаниях науки. Эти изменения можно оха­рактеризовать как четвертую глобальную научную ре­волюцию, в ходе которой ро­ждается новая постнеклассическая наука.

Изменяется характер научной деятельности в результате революции в сред­ствах хранения и получения знаний: компьютеризация науки, появление сложных и дорогостоящих приборных комплексов, которые об­служивают исследовательские коллективы и функционируют аналогично средствам промышленного производства. На­ряду с дисциплинарными ис­следованиями на передний план выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированные формы исследовательской дея­тельности. Если классиче­ская наука была ориентирована на постижение все бо­лее сужающегося, изолированного фрагмента действи­тельности, выступавшего в каче­стве предмета той или иной научной дисциплины, то специфику современной науки начала XXI в. определяют комплексные исследо­вательские программы, в которых принимают участие специалисты различных областей знания. Реализация комплексных программ порождает осо­бую ситуацию сращивания в единой системе деятельно­сти теоретических и экспериментальных исследований, прикладных и фундаментальных знаний. В этом процессе постепенно стираются жесткие разграничи­тельные линии между картинами реальности разных наук. Формируется целостная общенаучная картина мира.

Объектами современных междисциплинарных иссле­дований становятся уникальные системы, ха­рактеризующиеся открытостью и саморазвитием. Они и определяют характер современной, постнекласси­ческой науки.

Это более сложный тип объектов – исторически развивающиеся системы. Прежние объекты (самоорганизующиеся системы), объекты неклассической науки, являются лишь одним из проявлений исторического объекта, устойчивой стадией его эволюции. Сама же историческая эволюция характеризуется пере­ходом с уровня на уровень, с разными "правилами игры". Формирование каждого но­вого уровня системы сопровождается ее прохождением через состоя­ния неустойчи­вости (точки бифуркации), и в эти момен­ты небольшие случайные воздействия мо­гут привести к появлению новых структур. Познание таких сис­тем тре­бует принципиально новых стратегий. Само­развивающиеся системы характеризу­ются кооператив­ными эффектами (т.е. включенностью в них человеческой деятельности) и принципиальной необратимостью процессов. В естествознании первыми фундаментальными наука­ми, столкнувшимися с не­обходимостью учитывать осо­бенности исторически развивающихся систем, были би­ология, астрономия и науки о Земле.

Среди исторически развивающихся систем современ­ной науки особое место за­нимают природные комплек­сы, в которые включен в качестве компонента сам чело­век. Примерами таких человекоразмерных комплек­сов могут служить медико-биологические объекты, объ­екты экологии, включая биосферу в целом (глобальная экология), объекты биотехнологии (в первую очередь ге­нной инженерии), системы "человек — машина" (включая сложные информационные комплексы и сис­темы искусственного интеллекта) и т. д. С системами такого типа нельзя свободно экс­периментировать. В процессе их исследования и практи­ческого освоения особую роль начинают играть знание за­претов на некото­рые стратегии взаимодействия, потенци­ально содержащие в себе катастрофические последствия.

Типы научной рациональности

Рациональность обычно определяют через понятия "цель", "средства" и "корреляции" между ними. Так, Т. Парсонс полагает, что действие рационально постольку, поскольку оно преследует цели, возможные в условиях данной ситуации, с помощью средств, которые, из всех доступных деятелю, лучше всего приспособлены для данной цели. Такое определение хорошо подходит для характеристики именно действий и деятельности, однако есть рациональность, понимая в более широком, философском контексте – это, скорее, имманентная склонность к упорядочиванию, свойственная человеческому мышлению в любой области жизнедеятельности. Порядок – это когда какую-либо ситуацию, объект, упрощают, выявляют в них главное в его основных связях, понимают ситуацию целостным образом и предвидят ее изменение, а значит, имеют контроль над ней или собой, если упорядочивают свою жизнь. Эти "порядки" могут иметь самый разный вид: от стро­гой формальной логики вплоть до порядка – явных или неявных наборов установок миропонимания, техник исполнения – в творчестве художника-абстракциониста. Дихотомия "рациональное - иррациональное", под зна­ком которой развертывались шумные теоретические ристалища в XIX-XX вв., являлась в большей степени недоразумением. С одной стороны, это было результатом отождествления рационального только с детерминистской и формально-логической формами мышления. С другой стороны, – игнорированием того обстоятельства, что и в тематике, и в подходах, да и в самих альтернативных методах философского ир­рационализма существует свой порядок: неявные допущения в отношении образа мира, свои правила, которым подчиняется логика и основные идеи этих учений. Сейчас уже мало кого удивишь утверждением о рациональности в поэзии, мистике или эмоциональной жизни, которые имеют, однако, иные стандарты и правила. Также существуют различия и по историческим, социокультурным типам рациональности: так, серьезно отличны друг от друга античная ра­циональность и рациональность средних веков или Нового времени; западноевропейская и дальневосточная. Различие же определимо по тому порядку, который порождается характерным способом мышления и является результатом сложнейшего процесса самоорганизации людей, действующих в определенных социокультурных и исторических ус­ловиях. Однако общим и базисным основанием во всех проявлениях ра­циональности является наличие правил, логик, стандартов, что и делает понимаемым, переводимым любые явления человеческого духа, где бы и когда бы они не существовали.

Стадиям исторического развития науки соответствовали три исторических типа научной рациональности. Это классическая рациональность (соответствующая классической науке в двух ее состояниях - дисциплинарном и дисциплинарно-организованном); неклассическая рациональность (соот­ветствующая неклассической науке) и пост­неклассическая рациональность. Между ними как этапами развития науки сущест­вует преемственность. Появление каждого нового типа рацио­нальности не от­брасывало предшествующий, а только ограничивало сферу его действия, определяя его применимость только к определенным типам проблем и за­дач.

Классический тип научной рациональности акцентирует свое внимание на объекте, стремится при его описании исключить все, что отно­сит­ся к познающему (средствам и операциям его деятельности). Это рас­сматривается как необходимое ус­ловие получения объективно-истинного знания о мире. Существует миф о науке как привилегированной сфере, не связанной с обществом и нуждами практики, в ней истинное знание получается благодаря неукоснительной реализации идеалов объективности и предметности, строгому следованию принципам соответствия эксперименту и формальной логике. Познающий разум понимался суверенно: самостоятельная сфера, независимая от вещей, наблюдатель, способный со стороны, объективно воспроизвести положение дел самих по себе, на которого ничто не влияет.

Неклассический тип научной рациональности учи­тывает связи между знаниями об объекте и характером путей их получения (методы). Выявление этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания. Ученые начинают понимать связь между основаниями теории и методами, условиями исследования. Раньше предполагали, что можно исследовать объект сам по себе, теперь же отдают себе отчет во влиянии самого наблюдателя, его установок и условий познания на его итоги. Изменяются и нормы доказательности, обос­нования знания. Теперь требуется показывать связь новых понятий с условиями и способами их получения в опыте (принцип наблюдаемости). Принцип соответствия требует непременного выявления связи новой теории с предшествующими. Но связи меж­ду внутринаучными и социальными ценностями по-прежнему не обнаружены.

Постнеклассический тип научной рациональности расши­ряет поле рефлексии над деятельностью ученых. Он учи­тывает соотнесенность знаний об объекте не только с особенностями их получения, но и с ценностно-целевыми структурами деятельности научных сообществ, причем в социокультурном контексте.

Исторические объекты познания требуют новых приемов исследования: вероятностных, сценарных методик, способов исторической реконструкции, теоретических схем, использующих ком­пью­терные программы. В этой связи изменяется такой прежний идеал классической науки, как ценностная ней­тральность исследования. Объясне­ние и описание применительно к человекоразмер­ным объектам не только допускает, но и предполагает вклю­чение гуманистических ценностей. Имея дело с человекоразмерными объектами, ученому при­ходится решать ряд проблем этического характера, оп­ределяя границы возможного вмешательства. Происходит существенная мо­дерни­зация и философских оснований науки. Научное познание начинает рассматриваться как особая часть жизни общества, зависимая от его ценностей. Возникают новые понимания кате­горий пространства и вре­мени (учет исторического вре­мени системы, иерархии пространственно-временных форм), категорий возможности и действительности (идея множества потенциально возможных линий раз­вития в точках бифуркации), категории детерминации (пред­шествующая история определяет избирательное ре­агирование системы на внешние воздействия) и др.

 

Позитивизм и неопозитивизм