Вопрос. Социология духовной жизни в фокусе постмодернистских социальных теорий.

ОБРАЗ ОБЩЕСТВА В ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ СОЦИОЛОГИИ.

Вторая основная тема постмодернистского дискурса в социологии-это поиск новых (альтернативных) подходов к теории общества. Социология модерна поставлена постмодернизмом под вопрос не только как эпистемология, но и как теория общества.

Как известно, социология возникла как теория определенного – модерного – типа общества и существовала с ним в определенном симбиозе. Ее появление зафиксировало наступление нового исторического этапа в общественном развитии, нового состояния общества, которое явилось результатом разделения государственной, экономической и гражданской сфер. При всем различии конкретных описаний и теоретических интерпретаций этого общества существовало несколько исходных, общих методологических – метатеоретических - позиций, которые позволяют рассматривать все эти теории как варианты общего – модерного видения общества, как особую модель репрезентации социальной жизни, доминировавшую в социологии до второй половины ХХ века.

Центральным компонентом и главной отличительной особенностью этого видения, его основным объясняющим принципом является социологизм. Согласно этому принципу, общество и занимаемое в нем положение служат основой объяснения и оценки поведения индивидов. Индивиды рассматриваются как социальные акторы, определяемые своими ролями и через соответствующее своему статусу ролевое поведение обеспечивающие функционирование социальной системы. Нормальное поведение – это поведение, способствующее функционированию общества. Соответствие между социальными системами и акторами, между институтами и процессами социализации обеспечивает устойчивое функционирование общества. Идея такого соответствия лежит в основе всей классической социологии. Ее наиболее полной разработкой можно считать концепцию Т.Парсонса.

Вторым важнейшим компонентом модерного видения общества является признание того, что экономика, экономическая подсистема общества определяет тип общества, задавая принципы социального порядка и социальной интеграции.

Новый этап в развитии промышленного капитализма, его новые специфические характеристики, связанные с переходом в стадию государственно-монополистического капитализма (или "организованного капитализма"), нашли свое отражение в целом ряде новых социологических теорий. Однако во всех этих теориях методологические подходы, разработанные классической социологией, не только не были опровергнуты и отвергнуты, но и получили подтверждение и дальнейшее развитие. Все эти концепции еще раз зафиксировали системное единство общества, а также тот факт, что экономическая сфера продолжает оставаться доминирующей, существенным образом влияющей на сферу государства и политики, социальную подсистему и подсистему культуры.

Таким образом, социология этого периода, вбирая в себя все основные положения разработанных новых теорий, таких как теория организованного капитализма, менеджериального общества, массового общества и т.п., вновь воспроизвела основные черты той теоретической модели общества, которая была предложена классической социологией. Более того, ее основные методологические требования – социологизм и признание доминирующей роли экономики в системе общества – стали реализовываться еще более последовательно.

В начале 70-х годов перед социологией вновь встала задача описать и теоретически проанализировать то качественно новое состояние, в котором оказалось западное общество к тому времени, создать социологические теории, позволяющие адекватно отразить происходящее. Эта задача получила определенное решение в различного рода теориях, таких как теория постиндустриального, постсовременного, посткапиталистического, а позже – информационного общества. Именно усилиями этих теорий и их представителей в социологии и был сформирован если не новый, то значительно обновленный теоретический дискурс, который в дальнейшем стал развиваться как социологический постмодерн. Для него характерно общее стремление выработать новую парадигму взамен классической, осуществить принципиальный методологический сдвиг в базисном подходе.

Именно в рамках этого дискурса было описано то качественно новое общественное состояние, о наступлении которого одними из первых заявили Д.Белл и О.Тоффлер. При всей пестроте названий и оценок в деталях, все эти концепции выделяют общие сдвиги, которые происходят в обществе постмодерна.

Главное изменение состоит в том, что экономика утрачивает свой статус доминирующей подсистемы общества, задающей условия и правила функционирования всем другим подсистемам. Более того, выделяются две других, столь же значительных и самостоятельных в новом обществе, подсистемы – телекоммуникационная и система образования (О.Тоффлер).

Коммуникационные и информационные возможности всего общества теперь определяет телекоммуникационная система. Она фундаментальным образом изменяет и коммуникационные возможности человека – создает для него возможность "непосредственного членства" в обществе без посредничества каких-либо групп и символических систем. Она непосредственно влияет на государственно-политическую сферу, организацию и управление, сферу труда, культуры и отдыха.

Система образования становится "почти доминирующей" подсистемой общества. Она определяет сферу труда и экономики, является стратегическим ресурсом функционирования государственных и политических структур, становится доминирующим фактором группообразования, статусной принадлежности, фундаментальной основой социализации.

На этой основе происходят существенные изменения и в системе социальной дифференциации общества. Собственность уже не является основным критерием, а классы – основным элементом социальной стратификации. Социальная структура становится более фрагментированной и сложной, характеризуется наличием множества оснований дифференциации. Классовая структура заменяется статусной иерархией, которая формируется уже не на основе профессии, а на основе образования, уровня культуры и ценностных ориентаций. Именно культурная идентичность становится основой системы социальной иерархии и группообразования. Ось социального конфликта пролегает теперь не по линии обладания или необладания собственностью, а по линии обладания – необладания образованием и контролем над информацией.

Существенные изменения претерпевают типы организации и управления. Рушатся высоко иерархизированные и централизованные институты, происходит переход от иерархической к сетевой организации. Снижается роль бюрократических форм организации и,напротив, растет роль рыночной конкуренции. Методы "научного управления" сменяются социальными управленческими технологиями. Массовое производство для массового потребителя сменяется специализированным производством ограниченных партий продукта и сегментацией рынка (постфордизм).

Государство все более неохотно принимает на себя ответственность за управление экономикой и поддерживает рыночное и частное предпринимательство, самостоятельность, конкурентоспособность.

По оценке Лэша и Урри (Lash S., Urry J.) общество обнаруживает определенное движение от "организованного", регулируемого государством монополистического капитализма к его "дезорганизованной" форме, характеризующейся большей конкуренцией и меньшей регуляцией, культурной фрагментацией.

У. Бек (Beck U.) отмечает развитие процесса индивидуализации, в ходе которого человек утрачивает все традиционные связи – с семьей, знакомыми, друзьями, с социальным классом. Индивиды становятся все более самостоятельными в осуществлении своего выбора, в формировании собственной идентичности и биографии. Все, что их связывает, - это рыночные отношения.

Вторая важнейшая черта нового общества - это его локализация, фрагментация, плюралистичность. Все социологические теории, описывающие общества постмодерна, отмечают не только утрату экономикой былой роли доминирующей и системообразующей структуры, но и растущий разрыв и взаимную независимость экономической и политической жизни, религиозной сферы, сферы приватной жизни и т.д. Развиваются раздельные логики действия в разных сферах, причем логики, не сводимые к общему, единому, универсалистскому разуму. Мир модерна, который был миром когерентно взаимоувязанных социальных и культурных сил, который существовал в универсальном контексте рациональности модерна, распадается. Создается впечатление, что мы живем в "не-обществе" (А.Турен), поскольку все его составляющие движутся каждая в своем направлении и удаляются друг от друга. Общество уже невозможно рассматривать как совокупность хорошо организованных институтов. Соответствие между акторами и системой, лежавшее в основе классической социологической теории общества, разрушается на глазах. Представление о таком соответствии в социологии поочередно сменяется сначала представлением о системе без акторов, затем – об акторах без системы.

Таким образом, объект, сконструированный классической социологией - социологией модерна, – перестает существовать. Социологизм как основополагающий принцип модерной социологии себя исчерпал. Общество все чаще рассматривается не как система социальной интеграции и социального контроля, а как система подавления со стороны ограниченной группы людей, контролирующей финансы, влияние и информацию и таким образом концентрирующей в своих руках власть. Тем самым сама социология поставлена под вопрос.

Совершенно очевидно, что социология нуждается в радикальном переосмыслении своих оснований, в принципиальном изменении в базисном методологическом подходе. Постмодернизм в качестве альтернативы предлагает социологии свое видение социальной реальности, свое представление о социальности, которую с определенной долей условности можно назвать "новой социальностью малых групп". По мнению теоретиков постмодернизма, постмодернистское видение мира как децентрированного, фрагментированного, неупорядоченного, лишенного причинно-следственных связей, наиболее соответствует характеру социальной реальности эпохи постмодерна.

Постмодернизм изначально отвергает принцип системной организованности, целостности и структурной упорядоченности общества. Он рассматривает социальную реальность как множественность, состоящую из отдельных, единичных, разрозненных элементов и событий. В постмодернизме общество теряет черты тотальности, выстроенности в соответствии с той или иной моделью ("проект Модерн") – оно становится совокупностью локальных самопроизвольных и слабо скоординированных процессов. Постмодернизм – это, несомненно, кризисное мироощущение. Для него характерно чувство тревоги, ощущение распада единого и гомогенного мира. Но в то же время постмодернизм видит в этом распаде шанс нового – иного. Такой взгляд, по мнению Лиотара, и составляет специфику постмодернистского сознания. То, что с традиционных позиций кажется хаосом и беспорядком, постмодернисту представляется многообразием возможностей. Нестабильность, неопределенность и многозначность развивающихся в обществе процессов рассматривается не как проявление патологии системы, а как признак и условие ее жизнеспособности. Разнообразие элементов в системе делает ее устойчивой к многовариантному будущему.

Социальные изменения, согласно постмодернизму, носят нелинейный, многовариантный характер и никогда до конца не детерминированы. Такое видение социальной реальности исходит из отказа от идеала всеобщего прогресса, имеющего глобальный и необходимый характер, и, несомненно, связано с кризисом модерна, утратой им формы единого исторического процесса.

Постмодернизм акцентирует центробежные тенденции в современных социумах. Кризис модерна – это и распад его "универсалистских" принципов организации, его "универсалистских" структур. Это прежде всего разрушение структур модерна как пространства идентичности – распад иерархии идентичностей, дезинтеграция общества. Всеобщие, основывавшиеся на "универсальном" разуме, структуры модерна разлагаются, усиливается интеграция объединений более низкого уровня: доминирующей моделью идентичности становятся "размножающиеся" локальные идентичности. Общество фрагментируется, начинает походить на мозаику, образованную малыми группами. С уходом из западного сознания былой престижности общественного человека на поверхность общества вышла маргинальность во всех ее видах. У теоретиков постмодернизма это явление получило название "нового трайбализма". Именно подобного рода "племенная социальность" противопоставляется постмодернизмом обществу в его традиционном понимании. Особое значение имеет разложение национально-государственной идентичности. Нации распадаются на множество этнических и культурных образований. Основная тенденция – этнификация культурной идентичности, при которой акцентируется общая история, язык, раса как свидетельства аутентичности этно-культурной идентичности.

Постмодернистская социология концентрирует внимание не на исследовании социальных структур и институтов или таких подсистем общества, как экономика или государство, которые были предпочтительными объектами классической социологии, не на традиционной проблематике социального порядка, социальной организованности и сплоченности и т.п., а на изучении культуры. Именно культура становится основным объектом интереса постмодернистских социологов, главным объяснительным принципом.Постмодернистская социология отмечает дегомогенизацию культурного пространства, усиливающуюся тенденцию к релятивизации и поливалентности ценностей, деидеологизацию и деполитизацию, мультикультурализм. Стремление к обретению групповой солидарности на новом уровне ведет к образованию специфической групповой культуры, которая западными социологами и культурологами названа "племенной культурой". Здесь разум, рациональная (универсальная) рефлексия заменяется эмоциональной сопричастностью, групповым этико-эстетическим сознанием. Поэтому главная форма существования постмодернистской культуры – эстетическая. Мышление отказывается от "логоцентричности", понимаемой как озабоченность рациональностью, логикой. Эмоциональные и эстетические ориентации приобретают большее значение, чем рациональные. Ослабевает тенденция к генерализации, обобщению.Именно с этим связано утверждение теоретиков постмодернизма о том, что в настоящее время невозможна никакая рациональная, единая для всего общества идеология ("метарассказы"), а лишь локальные "миниконцепции".

В контексте постмодернизма сам индивид лишается целостности- это фрагментированный, разорванный человек, который перестал восприниматься как тождественный самому себе, своему сознанию; он характеризуется кардинальным и неизбежным несовпадением социальных, персональных и биологических функций и ролевых стереотипов. Его ориентация приобретает контекстуальный, а не универсальный, характер, его Я размывается и расчленяется фрагментированным опытом.

Кризис модерна как универсального проекта, разрушение универсальных моделей идентичности модерна и глобальное размножение локальных идентичностей означает закат гегемонии Запада, распад структуры центр – периферия и возникновение нового социального порядка глобального уровня. Для многих незападных стран понятие "модерн" было связано с тем периодом, когда всемирная (и национальная) история была переосмыслена на евроцентристской основе. В этой истории они "переместились" на периферию, поскольку понятие "центра" было привязано к Западу. Постмодернизм для этих стран означает выход за пределы периферийного самосознания, осознание собственного опыта как самодостаточного, а собственных прав – как равных с ведущими державами современного мира. Отказ от евроцентризма ведет к разрушению традиционной культурной вертикали центр – периферия, а лозунги культурного релятивизма и радикального плюрализма воспринимаются как знамя утраты колониальной модели культуры. Вне универсальных стандартов не может стоять проблема глобализации высокой культуры, но может стоять проблема поиска коммуникации и понимания между культурами.

Таким образом, постмодернизм помимо эпистемологической альтернативы предлагает социологии и собственную теоретическую альтернативу, особое видение социальной реальности, в котором:

общество рассматривается не как целостное, системно упорядоченное и сплоченное (социологизм), а как фрагментарное, мозаичное, неупорядоченное образование;

представление о детерминированности и универсальной направленности социального развития сменяется представлениями о его неопределенности и многовариантности;

иерархическая центр-периферическая модель мира сменяется представлениями о радикальной плюральности и равноценности всех способов жизни.

Вместе с тем необходимо отметить, что в последние два-три десятилетия в социологии в рамках нетрадиционных направлений происходило активное критическое переосмысление традиционных концепций, которое привело к общему методологическому сдвигу в видении социальной реальности, созвучному постмодернистскому. Этот сдвиг проявляется прежде всего в прекращении поисков устойчивых социальных целостностей, в смещении интереса исследователей со структур и институтов на процессы, причем прежде всего на процессы, протекающие в мире повседневности, который рассматривается как "первичная реальность", открывающаяся социологам (феноменологическая социология, этнометодология).Этот сдвиг проявляется и в появлении нового языка социологии, в преобразовании статических понятий социологии в динамические (понятия "структура" в понятие "структурация" у Н.Элиаса (N.Elias), устойчивых форм межиндивидуального взаимодействия - в "фигурации" у Э.Гидденса (A.Giddens) и т.п.) Таким образом, различные теоретические направления участвуют в разработке не только эпистемологической, но и концептуальной альтернативы социологии модерна, совместно формируя новую модель репрезентации социальной реальности, отличную от той, что доминировала в социологии модерна.

Обобщая, можно сказать, что социология постмодерна как в эпистемологическом, так и в концептуальном отношении значительно шире постмодернистской социологии. Постмодернизм участвует в формировании нового социологического дискурса, адекватного новым историческим условиям, определяемого как дискурс постмодерна, нового – постнеклассического типа научности в социологии, но не исчерпывает его. Хотя существуют попытки обобщить все новые тенденции в социологии как постмодернистские, "забывая" об особых – постструктуралистских - исходных философских основаниях постмодернизма. Так или иначе, ясно, что в социологии формируется новая парадигма:

пересматриваются представления о природе социальной реальности;

переопределяются проблемы, доступные и значимые для научных исследований;

утверждаются новые допустимые методы и набор стандартных решений.

 

17) Менталитет и ментальность
Ментальность - образ мышления, общая духовная настроенность человека, группы.
И.Гр.Яковенко: Ментальность задает некоторые интенции, познавательные и объяснительные модели, которые не сознаются человеком, но, тем не менее, оформляют его мысли, побуждения, чувства определенным образом. Когда мы говорим о цивилизационной специфике или о национальной ментальности, национальном характере, мы говорим об особой конфигурации, которая и задает эти характеристики.
По образному выражению И.В. Герасимова: "Мода не термин "менталитет" во много раз превосходит и опережает опыт реального прикладного освоения этой гипотезы"1. Однако данный термин прочно укрепился не только в научном обороте, но и в живой речи и, скорее всего, не столько по причине моды, сколько потому, что в русском языке нет понятия, полностью адекватного ему.
В данной статье термин "ментальность" используется как понятие, производное от другого ныне модного термина "менталитет". По мнению ряда исследователей, менталитет - то же, что и традиционное сознание, то есть - система мировоззрения, основанная на этнической картине мира, передающаяся в процессе социализации и включающая в себя представления о приоритетах, нормах и моделях поведения в конкретных обстоятельствах.
Таким образом, ментальность - это некое свойство традиционного этнического сознания особым образом отражать (и выражать своим поведением) определенную этническую картину мира.
Этническая картина мира, в свою очередь, - это представления человека о мире, сформировавшиеся на основании определенных культурно-ценностных доминант. Представления эти отчасти осознаваемые, отчасти бессознательные. В целом этническая картина мира есть проявление защитной функции в ее психологическом аспекте.
Ментальность, таким образом, выступает как совокупность бессознательных комплексов, складывающихся в процессе адаптации человеческого коллектива (этноса) к окружающей природно-социальнойсреде и выполняющих в этнической культуре роль основных механизмов, ответственных за психологическую адаптацию этноса к окружающей среде. Эти бессознательные образы, включенные в систему этнических констант тем или иным образом, определяют характер действия человека в мире. Последний специфичен для каждой этнической культуры. Ментальность - это система этнических констант, которая является той призмой, сквозь которую человек смотрит на мир.
Данное понимание проблемы близко классическим взглядам, выраженным А.Я. Гуревичем, который определял "ментальность" как "психический инструментарий", "духовную оснастку", "специфическую структуру сознания", "осознание людьми самих себя, природного и социального окружения"; как не сформированные явно, не высказанные эксплицитно, не вполне осознанные в культуре умственные установки, общие ориентации и привычки сознания; как расхожую психологию и миропонимание, способ мировосприятия. Существуют и другие удачные определения, которые автор в большой мере разделяет.
Ментальность как коллективно-личностное образование представляет собой устойчивые духовные ценности, глубинные аксиологические установки, навыки, автоматизмы, латентные привычки, долговременные стереотипы, рассматриваемые в определенных пространственно-временных границах, являющиеся основой поведения, образа жизни и осознанного восприятия тех или иных явлений действительности. Это особая “психологическая оснастка” (М.Блок), “символические парадигмы” (М.Элиаде), “господствующие метафоры” (П.Рикер), наконец, “архаические остатки” (З.Фрейд) или “архетипы” (К.Юнг), “... присутствие которых не объясняется собственной жизнью индивида, а следует из первобытных врожденных и унаследованных источников человеческого разума”. В отличие от Фрейда, Юнг полагает, что не только субъективное, вытесненное за “порог сознания”, но, прежде всего коллективное и безличное психическое содержание включается в область бессознательного. “Коллективное бессознательное как наследие предков... является не индивидуальным, а общим для всех людей... и представляет собой истинную основу индивидуальной психики”. В основе коллективного бессознательного лежат устойчивые образы, названные Юнгом архетипами. В своей сущности ментальность как раз и представляет собой исторически переработанные архетипические представления, через призму которых происходит восприятие основных аспектов реальности: пространства, времени, искусства, политики, экономики, культуры, цивилизации, религии. Рассмотрение ментальных особенностей сознания той или иной социальной группы позволяет проникнуть в “скрытый” слой общественного сознания, более объективно и глубоко передающий и воспроизводящий умонастроения эпохи, вскрыть глубоко укоренившийся и скрытый за идеологией срез реальности - образов, представлений, восприятий, который в большинстве случаев остается неизменным даже при смене одной идеологии другой. Это объясняется большей, по сравнению с идеологией, устойчивостью ментальных структур.
Образцы поведения, ценностные ориентиры обычно задаются в рамках ментальности образованной части общества, а затем, отчасти упрощаясь, постепенно проникают в ментальность народа, закрепляясь в ней на долгие годы, десятилетия и даже века. Социальная дифференциация ментальностей отражает существующее в обществе разделение на общественные группы с присущими им материальными интересами, образом жизни и т.п. Например, крестьянской ментальности прошлого столетия в России был присущ больший консерватизм, чем ментальности образованных классов, и даже ранние по времени крестьянские восстания можно охарактеризовать как консервативные, ибо их идеалы находились не в будущем (как у интеллигенции), а в прошлом. Далее, крестьянской ментальности, формирующей и моделирующей поведение ее носителей, были присущи коллективные страхи, фантазии, отдельные и довольно жестокие проявления фанатизма и жестокости, что объяснялось тяжелыми условиями крестьянской жизни - бедностью, голодом, эпидемиями, высокой смертностью.Но, в отличие от бытующих мнений о “крестьянской массе”, русскому крестьянину было присуще осознание своего особого “я”, напряженное восприятие соотношения вечности и временности бытия при общей ориентации на христианские ценности. Воспроизводя шаг за шагом крестьянскую ментальность можно постепенно сконструировать и образ жизни крестьянина, его духовный и материальный мир. Этот же метод лежит в основе анализа духовного мира интеллигенции. Текстологический анализ сочинений известных представителей российской интеллигенции, их языка, оговорок, манеры изложения, наконец, суггестивности текста, позволяет судить об их ментальности; об их идеологии говорят рационально оформленные системы, вырабатываемые концепции.
Обратим внимание на еще одно различие между ментальностью и идеологией - различие в темпоральном аспекте. Разные структуры сознания развиваются по-разному - некоторые из них становятся устойчивыми для многих поколений, другие - исчезают на протяжении жизни одного поколения людей. Ф.Бродель выделяет три типа исторического времени - время большой протяженности, время средней протяженности и краткий срок. Если развитию политики соответствует “краткий срок”, а экономики “время средней протяженности”, то ментальность существует во “времени большой протяженности” как наиболее устойчивая и малоподвижная структура сознания. “Мы подходим здесь к вопросу об отношениях между краткой реальной историей, и долгой историей интеллектуальных феноменов. Их соотношение очень сложно. Тем не менее, ясно, что интеллектуальные феномены следует включить в историю “большой длительности” и большого пространства”. Ж. Ле Гофф отмечал, что “инерция является исторической силой исключительного значения. Менталитеты изменяются более медленно, чем что-нибудь другое, и их изучение учит, как медленно шествует история”. В этой связи интересным представляется высказывание К.Маркса о том, что “традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых”.
Если идеология, с теми или иными отклонениями, в целом развивается поступательно, так сказать линейно, то в рамках ментальности представления изменяются в форме колебаний различной амплитуды и вращений вокруг некой центральной оси. В основе подобного движения и развития идеологии и ментальностей лежит определенный образ жизни. Так, идеологические теории, вырабатывались преимущественно интеллигенцией, как правило, живущей в городах, ритм жизни которых был гораздо динамичнее в сравнении с патриархальной и отчасти застойной, цикличной (в зависимости от сельскохозяйственного календаря) жизнью в деревне. С развитием же сельских школ, определенного уровня грамотности в деревне, с появлением предназначенной для крестьян литературы, в деревню проникают определенные элементы идеологии, способствующие социальной трансформации крестьянского образа жизни и ускорению темпов его развития.
Итак, ментальность - весьма насыщенное содержанием понятие, отражающее общую духовную настроенность, образ мышления, мировосприятие отдельного человека или социальной группы, непрорефлексированное или недостаточно осознанное, большое место в котором занимает бессознательное.
Модель характерного для своей эпохи восприятия и осмысления действительности состоит из большого количества элементов, зачастую противоречащих друг другу и не сводится т о л ь к о к отражению внешней реальности. Во многом она формируется уже существующими на ментальном уровне обычаями, “предрассудками” и суевериями, символами и нормами поведения, надеждами и фобиями наряду с материальными интересами, соотношение с которыми в каждом конкретном случае различно. Ментальность отражает тот пласт общественного и индивидуального сознания, в котором фактически отсутствуют систематизация, рефлексия и саморефлексия, а отдельные идеи являются не результатом деятельности индивидуального сознания, а представляют собой неосознанно и автоматически воспринятые установки, общие в целом для той или иной эпохи и социальной группы, обусловленные коллективными детерминантами представления и верования, традиции, имплицитно содержащиеся в сознании ценности, установки, мотивы и модели поведения, лежащие в основе рационально построенных и логически осмысленных концепций, теорий, идеологических систем.
В отличие от ментальности, ограниченной определенными пространственно-временными (эпоха, период, регион, государство, этническая территория) и социокультурными (реально существующие общности и личности) рамками, архетип носит всеобщий характер, независимо от времени и места. Он представляет собой биосоциальный процесс, цель которого - осуществление первоначально заложенной в эмбрионе личности во всех ее аспектах, со всеми ее психическими данностями. Если ментальность зависит от социокультурного контекста с присущими ему этическими представлениями, то архетип этически нейтрален. “Архетип - структурообразующая единица, служащая основанием (каркасом), психическим вектором социокультурного развития. Архетип - корень, на поверхности которого история и культура производят все новые очертания и формы, расцвеченные всей гаммой красок душевного состояния человека. Ментальность - формообразующая единица, придающая архетипическому содержанию качественную характеристику....Архетип - абстрактная категория, ментальность - всегда конкретна, архетип - содержание, ментальность - форма, архетип - сущность, ментальность - явление”. Ментальность выражает свое архетипическое содержание посредством культуры, то есть через определенный культурный код, носителем которого, в первую очередь, является интеллигенция.

“МЕНТАЛИТЕТ” - КАК ОДНО ИЗ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ПОНЯТИЙ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПОДХОДА.
С конца 80-х годов начинается бум интереса к комплексному подходу в осмыслении прошлого и настоящего. С введением в научный оборот таких понятий как культура повседневности, образ жизни, культурно-историческая парадигма, социодинамика культуры и т.п., выявился единый предмет социальной и культурной истории - ценностно-смысловой континуум общественного развития.(10).
Складывающееся в результате представление об истории как социокультурном процессе приводит к образованию особых многозначных понятий, которые оказываются применимыми равнозначно как к социально-историческому, так и к культурно-историческому процессу. Но самым загадочным из вновь возникших слов стало слово “менталитет”, получившее широчайшее распространение.(11). Это абстрактное и емкое понятие пришло на помощь обществоведам, став панацеей, единственно правильным объяснением всех существующих проблем. И все это в ситуации, когда данная область знаний оставалась фактически неизученной. Сложившаяся ситуация и заставила обществоведов наметить основные подходы в изучении ментального измерения истории.
Какое же содержание, на сегодняшний день, ученые вкладывают в понятие менталитет. Анализ литературы по проблемам ментальности, а она поистине огромна, убеждает, что целесообразно рассмотреть основные направления в определении данного термина.(12).
I. Определение “менталитета” с позиций исторической психологии звучит следующим образом. Менталитет - это обобщение всех характеристик отличающих ум, образ мышления.
Наибольших успехов в исследовании менталитета достигла французская историческая школа “Анналов”. М. Блок и Л. Февр, которые ввели в лексикон понятие “менталитет” обращали внимание своих коллег на тот пласт сознания, который в силу своей слабой отрефлектированности не получал прямого отражения в источниках, а потому и постоянно ускользает из поля зрения историков.(13). По мнению последователей данного направления, в человеческом сознании, в той или иной форме, находят свое преломление самые разные проявления бытия, закрепляясь в системе образов, представлений, символов. Именно поэтому изучение образа мыслей людей, способов и форм организации мышления, конкретных и образных картин мира, запечатленных в сознании, рассматривается, или как возможность понять логику исторического процесса, как в целом, так и применительно к отдельным историческим феноменам.
Приверженцами этой точки зрения на менталитет, в нашей стране, стали представители культурологической школы А. Я. Гуревича.(14). Менталитет, по мнению Гуревича, представляет собой тот уровень общественного сознания. На котором мысль не отделена от эмоций, от ментальных привычек и приемов сознания, - люди ими пользуются, обычно сами того не замечая, т.е. бессознательно.(15).
II.Социокультурный подход трактует менталитет - как совокупность представлений, воззрений, “чувствовании” общности людей определенной эпохи, географической области и социальной среды, которые влияют на исторические и социокультурные процессы. Другими словами, менталитет - это некая интегральная характеристика людей, живущих в отдельной культуре, которая позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающего мира и объяснить специфику их реагирования на него.(16).
На сегодняшний день, ученые-обществоведы переходят к комплексным трактовкам понятия менталитет. Этот подход объединяет историко-психологическую и социокультурную трактовки данного термина. Эта точка зрения исходит из положения о человеке, как части культуры. Представляющей собой совокупность практикуемых данным обществом основных способов производства и взаимодействия с природой, деятельности социальных институтов и других регуляторов современной жизни, а также включающая в себя верования, иерархию ценностей, мораль, особенности межличностного поведения и самовыражения, тот или иной язык, способы передачи опыта через поколения.(17).
Менталитет может рассматриваться как способ и метод изучения общественных и цивилизационных структур исторического процесса в целом, т.е. изучение менталитета выступает как метод исторического познания. Гораздо большее прикладное значение имеет изучение менталитета конкретной эпохи, конкретной социальной группы или класса. В этом случае часто употребляют не термин “менталитет”, а термин “ментальность”. Отличие этих терминов состоит в том, что менталитет имеет всеобщее, общечеловеческое значение, а ментальность может относиться к самым различным социальным стратам и историческим временам.(18). Следует отметить, что употребление этих двух терминов еще не устоялось. Есть исследователи, которые применяют их как равнозначные. Именно такой подход мы встречаем в материалах круглого стола, проведенного журналом Вопросы философии в 1993 году.(19).
Одной из проблем стала типологизация менталитета. Исследователи выделяют следующие типы ментальностей:
1). Индивидуальная ментальность.
2).Групповая менталь<