Объект, предмет, методология и методы исследования экономической социологии

Объект, предмет, методология и методы исследования экономической социологии

Что изучает экономическая социология?

По определению известного американского социолога Н. Смелсера, экономическая социология представляет собой приложение описательных и объяснительных моделей социологии к исследованию комплекса различных видов деятельности, касающихся производства, распределения, обмена и потребления ограниченных материальных ресурсов. Таким образом, анализируемая отрасль социологического знания изучает:

а) как различные виды экономической деятельности структурированы на разные социальные роли и социальные организации (общности);

б) какие ценности служат для их обоснования и узаконения;

в) посредством каких ролей и санкций осуществляется их регулирование;

г) каким образом все эти социальные переменные взаимодействуют между собой.

 

Сказанное позволяет сделать вывод, что экономическая социология изучает социальные закономерности экономического развития общества, социальную эффективность экономических решений и экономическую эффективность социальных решений.. Это означает, что экономическая социология исследует особенности экономической деятельности и ее мотивацию, своеобразие экономического поведения различных социальных классов и групп, влияние социальных отношений и различных форм организации трудовой деятельности, социальных норм и ценностей на эффективность общественного труда, повышение качества выпускаемой продукции.

В чем заключается объект экономической социологии?

Объект экономической социологии - это сложная, динамически развивающаяся система социально-экономических процессов, возникающих в пространстве взаимодействия экономики и социальной сферы, или, говоря иными словами, развитие экономики как социального процесса.

А совокупность социально-экономических процессов весьма многогранна. Она включает в себя и экономическую деятельность, и экономическое, в том числе потребительское, поведение, и экономические взаимодействия различных индивидов, социальных групп и общностей. В состав социально-экономических процессов входят и социальные отношения людей в экономической сфере, и социально-экономическая дифференциация этих людей, их включенность в различные социальные страты (слои) и классы. Сюда же относятся экономические и социальные коммуникации между ними, а также многообразие социально-экономических статусов и ролей, выполняемых различными личностями и группами в процессе производства, распределения, обмена и потребления всех видов товаров, необходимых для их жизнедеятельности.

 

Каков предмет экономической социологии?

Предмет экономической социологии -- это экономическое поведение и социальные отношения различных индивидов, социальных групп и общностей в трудовой деятельности и в процессах производства, распределения, обмена и потребления, выражающих в себе их экономические потребности и интересы и воздействие на их образ жизни экономических законов и социальных институтов.

Экономическая социология - это система научных знаний об экономическом поведении и социальных отношениях людей, испытывающих воздействие социальных норм и институтов в процессах производства, обмена и потребления материальных и духовных благ.

Метод экономической социологии характеризуется двумя особенностями: междисциплинарностью и рассмотрением изучаемых явлений с позиций социального механизма регулирования экономических отношений и процессов.

Междисциплинарность как принцип исследовательской деятельности в экономической социологии предполагает: рассмотрение изучаемых объектов с учетом их двойственной, экономико-социальной природы; использование экономической и социальной информации; применение специальных методов анализа, позволяющих "стыковать" экономическую и социальную информацию (например, социологическое моделирование, метод социологической экспертизы экономических преобразований, метод выборочного обследования домохозяйств и др.)

 

Социологическое моделирование — это метод исследования общественных явлений и процессов посредством их воспроизведения в менее сложных формах и проведения необходимых операций с полученными таким образом аналогами или моделями реальных отношений в обществе. Этапы реализации метода: 1) формализация исследуемого явления и конструирование соответствующего аналога; 2) поиск решения проблемы посредством операции с аналогом; 3) истолкование полученного результата применительно к изучаемому общественному явлению

 

Метод социологической экспертизы экономических преобразований, по определению Г.Н. Соколовой,— это специальное исследование для выяснения степени и длительности отклонения основных тенденций экономического, социального политического развития конкретного общества от абсолютных требований основных социально-экономических законов.

Этот метод предполагает построение статистической и социологической моделей функционирования и развития общества, слоев и социальных групп на основе материалов государственной статистики, выборочных обследований домашних хозяйств, данных республиканского социологического мониторинга. В качестве экономических критериев социальной стратификации общества применяют минимальный потребительский бюджет (МПБ) или бюджет прожиточного минимума (БПМ) для соотнесения данных государственной статистики, материалов обследования домашних хозяйств и оценочных показателей в рамках республиканского социологического мониторинга. Назначение социологической экспертизы — способствовать внедрению в жизнь новых форм социальной организации и оптимизации управления обществом.

 

Метод выборочного обследования домашних хозяйств используется как способ оценки влияния структуры денежных доходов и потребительских расходов населения на типы экономического поведения представителей разных социально-демографических и социально-профессиональных групп.

 

Ориентация на выявление социальных механизмов позволяет исследователям не только изучать сложные системы, но и совершенствовать управление ими.

Исследовать социальный механизм регулирования экономических отношений означает определить: каково состояние изучаемых явлений или процессов; в какой мере эти тенденции совпадают (или не совпадают) с историческим развитием соответствующей закономерности; какими причинами объясняется возможное несоответствие; за счет каких социальных механизмов регулирования взаимодействий различных субъектов в конкретных условиях жизнедеятельности можно преодолеть расхождение между реальными тенденциями развития явлений (процессов) и объективными характеристиками соответствующих законов, в русле которых эти явления и процессы развиваются.

 

Контроль над трудовым процессом: действия исполнителей

Работники вырабатывают свои собственные, порою весьма успешные, стратегии установления контроля над трудовым процессом и свои принципы действия, которые нередко не соответствуют интересам менеджеров.

 

Человек в сфере занятости

Что такое сфера занятости?

В процессе трудовой деятельности взаимопересекаются, а нередко и вступают в конфликт друг с другом, две различные стратегии поведения. С одной стороны действуют во имя достижения своих интересов работодатели: предприниматели и менеджеры, а с другой — наемные работники. Сферой пересечения этих стратегий поведения и интересов является сфера занятости. Она представляет собой обширную область трудовой деятельности, в которой взаимодействуют предприниматели (организаторы производства) и наемные работники, осуществляющие деятельность, ориентированную на удовлетворение личных и общественных потребностей, не противоречащую законодательству и приносящую, как правило, им заработок, трудовой доход.

 

Стратификационные системы.

Далее приводятся девять основных типов стратификационных систем, которые, по нашему мнению, могут быть использованы для описания любого социального организма.

 

В основе первого типа — физико-генетической стратификационной системы — лежит дифференциация социальных групп по “естественным” социально-демографическим признакам. Здесь отношение к человеку или группе определяется полом, возрастом и наличием определенных физических качеств — силы, красоты, ловкости. Соответственно, более слабые, обладающие физическими недостатками, считаются ущербными и занимают приниженное общественное положение. В данном случае неравенствоутверждается существованием угрозы физического насилия или его фактическим применением, а затем закрепляется в обычаях и ритуалах.

 

Второй тип — кастовая система. В ее основе лежат этнические различия, которые, в свою очередь, закрепляются религиозным порядком и религиозными ритуалами. Каждая каста представляет собой замкнутую, насколько это возможно, эндогамную группу, которой отводится строго определенное место в общественной иерархии. Оно является результатом обособления функций каждой касты в системе разделения труда. Существует четкий перечень занятий, которыми ее члены могут заниматься: жреческие, воинские, земледельческие. В связи с тем, что положение в кастовой системе передается по наследству, возможности социальной мобильности здесь крайне ограничены. И чем сильнее выражена кастовость, тем более закрытым оказывается данное общество.

 

Третий тип представлен сословно-корпоративной стратификационной системой. В ней группы различаются формальными (юридическими) правами, которые, в свою очередь, жестко связаны с их обязанностями и находятся от них в прямой зависимости. Последние подразумевают обязательства перед государством или корпорацией, закрепленные формальным (законодательным) порядком. Важно и то, что принадлежность к сословию часто передается по наследству, способствуя относительной закрытости данной системы.

 

Некоторое сходство с сословной системой наблюдается в четвертом типе — этакратической системе. Дифференциация между группами здесь строится в первую очередь по их положению во властно-государственных иерархиях (политических, военных, хозяйственных), по возможностям мобилизации и распределения ресурсов, а также по тем привилегиям, которые эти группы способны извлекать из своих властных позиций. Степень материального благополучия, стиль жизни социальных групп, как и ощущаемый ими престиж, связаны с формальными рангами, которые эти группы занимают в соответствующих властных иерархиях.

 

Пятый тип — социально-профессиональная система, в которой группы делятся по содержанию и условиям труда. Особую роль выполняют квалификационные требования, предъявляемые к той или иной профессиональной роли — обладание соответствующим опытом, умениями и навыками. Утверждение и поддержание иерархических порядков в данной системе осуществляется при помощи сертификатов (дипломов, разрядов, лицензий, патентов), фиксирующих уровень квалификации и способность осуществлять определенные виды деятельности. Действенность квалификационных сертификатов поддерживается силой государства или какой-то другой достаточно мощной корпорации.

 

Шестой тип — классовая система. В наиболее традиционной социально-экономической трактовке классы представляют собой социальные группы однородных в политическом и правовом отношениях граждан. Различия между группами наблюдаются прежде всего в характере и размерах собственности на средства производства и производимый продукт, а также в уровне получаемых доходов и личного материального благосостояния.

 

Седьмую стратификационную систему мы назвали культурно-символической. В ней дифференциация возникает из различий доступа к социально значимой информации, неравных возможностей ее фильтровать и интерпретировать, способностей быть носителем сакрального знания.

 

Восьмой тип правомерно назвать культурно-нормативной системой. В ней дифференциация построена на различиях уважения и престижа, возникающих из сравнения образов жизни и норм поведения, которым следует данный человек или группа. Отношение к физическому и умственному труду, потребительские вкусы и привычки, манеры общения и этикет, особый язык (профессиональная терминология, местный диалект, уголовный жаргон) — все это ложится в основу социального деления.

 

Наконец, девятый тип — социально-территориальная система, формирующаяся в силу неравного распределения ресурсов между регионами. Различия в доступе к рабочим местам и жилью, качественным продуктам и услугам, пользованию образовательными и культурными учреждениями закрепляются административными барьерами в виде паспортного режима и прописки, государственных границ, лимитирующих мобильность людей и потоки товаров. Сглаживанию неравенства препятствуют и такие экономические причины, как неразвитость рынка жилья, высокая цена транспортных услуг и т.п.

Еще раз подчеркнем, что перечисленные стратификационные системы — это “идеальные типы” и не более того. Любое реальное общество является их сложным смешением, комбинацией. И бессмысленно сводить дело к какой-либо одной системе.

Веберианство

Основные работы М. Вебера были написаны еще в начале XX столетия. Однако долгое время поле стратификационных теорий оставалось ареной борьбы между марксистскими и функционалистскими концепциями.

Принципиальные подходы к анализу социальной структуры, которые были продемонстрированы М. Вебером и его последователями, можно сформулировать следующим образом.

1. В основе любой стратификации лежит распределение власти и авторитета. Вопреки мнению марксистов, властные отношения не увязываются жестко с отношениями собственности, а вопреки представлениям функционалистов — несут в себе явные элементы конфликтных начал.

2. Утверждается плюралистический подход к анализу социальной структуры. Понятиями “класс”, “статус” и “партия” обозначаются три относительно самостоятельные плоскости — экономической, социокультурной и политической стратификации, между которыми нет каузальной зависимости.

3. Центр тяжести переносится со сформировавшихся структур на системы социального действия, на становящуюся структуру. При этом внимание фокусируется на типическом индивидуальном действии.

4. Изменяется понимание экономического класса. Отношение к собственности становится частным критерием. Акцент же делается на рыночных и трудовых позициях выделяемых социально-профессональных групп.

5. Экономический класс выступает как социальный класс, принадлежность к которому определяется жизненными шансами на рынках товаров и рынке труда. Причем эти шансы зависят не только от текущего положения, но и от предполагаемых карьерных возможностей. Перспективы социальной мобильности становятся важным конституирующим моментом социального класса.

6. Вхождение в статусные группы определяется уровнем уважения и престижа, которыми наделяются позиции человека и поддерживаемый им стиль жизни, в свою очередь зависящие от социокультурных ориентаций и норм поведения. В статусных группах видятся реальные общности, осуществляющие коллективное действие, — в противоположность классам как статистическим группам, представляющим лишь возможную основу подобного действия.

7. Принадлежность к политической группе определяется позициями по отношению к группам и организациям, которые осуществляют мобилизованное коллективное действие, нацеленное на изменение властных отношений.

 

К преимуществам веберовского подхода можно отнести его разносторонность и сбалансированность, позволяющую включать конфликтные и функциональные начала; выявлять социальных акторов, не теряя при этом структурных рамок, в которых они действуют; вносить в стратификационный анализ динамические элементы.

Положение любой социальной группы раскрывается через характеристику их рыночной, трудовой и статусной ситуации.

 

Марксизм

Прежде всего покажем принципиальные особенности исходной Марксовой теории классов.

1. В основе этой теории лежит позиция экономического детерминизма, за которым скрывается несколько “приглушенный” технологический детерминизм: утверждается, что базис общества образуют производственные отношения, а они в конечном счете определяются уровнем и характером развития производительных сил, в первую очередь средств труда (машин и оборудования).

2. Ядром производственных отношений являются отношения собственности на средства производства, служащие основным критерием выделения классов. Прочие критерии значимы для выделения групп и страт уже внутри зафиксированных классов.

3. Классы есть нечто большее, нежели номинальные статистические группы; класс — это отношение. Ввиду того, что непосредственные производители отчуждены от собственности как на средства производства, так и на изготавливаемый продукт, классовые отношения суть отношения эксплуатации — присвоения чужого неоплаченного труда.

4. В каждом обществе существуют классы основные и неосновные. Классовая борьба является основополагающим фактом мировой истории, а главной движущей силой общественного развития и прогресса выступает борьба основных классов. Все прочие социальные группы находятся в орбите этого классового противостояния.

5. Воспроизводство капитала в современном капиталистическом обществе сопровождается дифференциацией собственности и доходов, усугубляющейся поляризацией общества в целом, размыванием средних слоев.

6. Положение класса в структуре общества определяет его объективные интересы. Их осознание пролетариатом как классом, наиболее передовым из эксплуатируемых, превращает его вслед за буржуазией, в гегелевской терминологии, из “класса в себе” в “класс для себя” Процесс этого превращения хотя и противоречив, но в принципе неизбежен.

7. Осознание своих объективных интересов приводит к мобилизации класса в коллективном действии. Так, пролетариат и руководимые им нижние слои разворачивают борьбу за революционное преобразование общественного базиса, а с ним — и всей системы общественных отношений.

 

С течением времени и накоплением исторического опыта охарактеризованная выше ортодоксальная марксистская теория классов многосторонне критиковалась и пересматривалась по следующим пунктам.

1. Экономический, а тем более технологический детерминизм — лишь один из возможных подходов к общественному развитию (причем подход достаточно грубый).

2. В результате возникновения крупных корпораций, “революции менеджеров” и возникновения элементов “народного капитализма” произошли отделение собственности от управления и своеобразная “диффузия собственности” (ее переход в руки многих тысяч мелких акционеров). В результате последняя утратила свою роль основы противостояния классов.

3. Зафиксировано снижение организованности и революционности рабочего класса, позволившее поставить вопрос об историческом уничтожении пролетариата в процессе его “обуржуазивания”

4. Аргументы экономистов-маржиналистов против трудовой теории стоимости поставили под сомнение теорию прибавочной стоимости К. Маркса, а следовательно, и тезис о том, что неимущие классы непременно подвержены эксплуатации.

5. Подверглась ревизии посылка о чуть ли не прямой причинно-следственной связи между структурными позициями классов, их групповым сознанием и совершаемым коллективным действием.

6. Анализ фактических данных не подтвердил предположения о неизбежном усилении социальной и экономической поляризации в ведущих западных обществах. Напротив, в них зафиксировано расширение средних слоев.

7. Явные затруднения возникли у ортодоксальных марксистов с объяснением социальной структуры общества советского типа, применительно к которому отрицалось существование как принципиальных различий в отношениях собственности между классами, так и серьезных социальных конфликтов.

 

Функционализм

Функционалистское направление стратификационных теорий развивалось параллельно марксизму и получило наибольшее теоретическое и эмпирическое развитие в 1940—1960-х гг. в американской социологии. Функционализм переносит акцент с конфликта групповых интересов на проблемы нормативной интеграции общества.

 

На первом этапе проводились стратификационные исследования местных сообществ с помощью объективных и субъективных стратификационных методов, начавшиеся еще в 1920-е гг. (Р. и X. Линд, У.Л. Уорнер и др.). И в результате классических исследований группы У.Л. Уорнера в 1940-х гг. были выделены шесть классов:

? “высший высший”, который образовали богатые “старые семьи”;

? ‘'низший высший”, в который вошли богатые представители новых семей (нувориши);

? “высший средний”, в который вошли солидные буржуа-собственники и преуспевающие специалисты;

? “низший средний”, к которому относились мелкие торговцы, клерки и квалифицированные рабочие;

? “высший низший”, включающий неквалифицированных рабочих;

? “низший низший”, к которому были отнесены иммигранты и обитатели социального дна

 

Впрочем, исследования местных сообществ еще не отличались особой теоретической строгостью. Фундаментальной основой данного направления становится аналитический подход Т. Парсонса. А в наиболее концентрированном виде стратификационная теория функционалистов изложена К. Дэвисом и У Муром в их знаменитой статье 1945 г. Общая логика рассуждений функционалистов такова.

1. Социальная дифференциация, во-первых, является неотъемлемой чертой всякого общества, а во-вторых, функционально необходима, ибо выполняет в обществе функции стимулирования и социального контроля.

2. В результате развивающегося разделения труда индивиды реализуют в данном обществе какие-то полезные функции и соответственно занимают разные социально-профессиональные позиции. Это одновременно и разделяет, и связывает их воедино.

3. Людям свойственно ранжировать социально-профессиональные позиции, давая им моральную оценку. Почему одни профессии кажутся нам престижнее других? В основе ранжирования лежат два фактора: функциональная важность для общества и дефицитность выполняемой роли. Функциональная важность зависит от того, в какой степени действия индивида влияют на создание общественных благ.

4. Те позиции, которым приписывается более высокий ранг в соответствии с их важностью и дефицитностью, обеспечивают их обладателям в среднем и более значительные вознаграждения: доходы, власть и престиж.

5. Существует конкуренция за более престижные места, в результате которой их занимают наиболее дееспособные члены данного общества. Таким путем и достигается функциональность общественного организма.

 

В итоге функционалистская стратификационная схема принимает форму непрерывной статусной шкалы, которая складывается из множества профессиональных групп и наверху которой находятся министры и менеджеры, а внизу — неквалифицированные рабочие.

Цивилизационные подходы.

С точки зрения О. Шпенглера существует ряд цивилизаций, каждая из которых есть естественное и неизбежное завершение особой культуры. В этом важном разделении культуры и цивилизации первая представляет нечто живое; а вторая возникает как овеществление.

 

Используя метод сравнительной морфологии, на основе социокультурных аналогий О. Шпенглер выделяет и сравнивает восемь культур. Все они в разные времена проходили одни и те же стадии — ранней, поздней культуры, затем вступали в стадию цивилизации. Развитие принимает, таким образом, форму цикла, а не линейного прогресса: каждая возникшая культура проходит положенные стадии, затем вырождается в цивилизацию, стремится к упадку и умирает.

 

У сторонников цивилизационного подхода были оригинальные предшественники, среди которых нельзя обойти вниманием русского философа и историка Н.Я. Данилевского. В книге “Россия и Европа” — ярком манифесте славянофильства второй половины XIX столетия — он выделил ряд культурно-исторических типов, в основу которых, помимо исходного единства языка, заложил следующие факторы:

• этнографические признаки;

• нравственные силы, господствующие в данном народе;

• специфику исторического воспитания народа.

 

Каждый культурно-исторический тип становится основой цивилизации, продолжительность жизни которой, по мнению Н.Я. Данилевского, составляет пять-шесть столетий. Причем, начала цивилизации одного типа не передаются другим народам, и периодизация степеней развития у каждой цивилизации своя.

 

Для Л.Н. Гумилева специфической формой существования человеческих особей становится этнос. Этнос — это общность, не сводимая только к экономической или биологической основе. В ней сочетаются исторические и природно-географические, ландшафтные факторы. Под этносом понимается также некая неповторимая структура, стереотип поведения и одновременно субъективная приверженность определенной группы людей некоему сообществу. Иными словами, этнос формируется людьми, которые субъективно причисляют себя к данному этносу в процессе личного самоопределения.

 

Раскрывая механизм этого теоретического движения, мы наблюдаем вариации разнообразных социокультурных подходов с привлечением биологических или географических элементов. В наблюдаемом противостоянии западоцентризму происходит заметное принижение роли экономических факторов. Фиксируется принципиальное понимание того, что мир хозяйства не ограничен пределами одной только экономики. Впрочем, не менее важно при анализе хозяйственных явлений избежать и сползания в культурный детерминизм.

 

Консерватизм.

Консерватизм не предусматривает равноправия. Более того, он утверждает принцип строгой иерархии, отчетливо прокламируя фактическое экономическое неравенство. Последнее с консервативной точки зрения освящено правом и традицией, непременно проникнуто неким моральным Духом, “чувством служения”. Это единственная открыто антиэгалитарная идеология, предлагающая, словами И.А. Ильина, “живое созерцательное приспособление к человеческому неравенству”.

 

В области хозяйственной мотивации консерватор ориентируется скорее не на материальные стимулы, а на выработанную привычку исполнения долга, на воспитание трудовой и деловой этики, лояльности руководству, преданности фирме.

 

В сфере хозяйственной организации идеал консерватизма — корпоративное устройство. Место индивида или группы здесь определено их принадлежностью к относительно замкнутым организациям иерархического типа, будь то средневековый ремесленный цех или современная фирма. А наивысшей, в каком-то смысле “священной”, силой, объединяющей все прочие корпорации, является Государство.

 

Либерализм. Суть либеральных идеалов заключена в утверждении свободы хозяйствующего субъекта. Максимальное использование стихийных общественных сил и минимальное принуждение — таков основополагающий принцип “чистого” либерализма. В сфере хозяйственной мотивации либерализм опирается в первую очередь на привлекательность материальных стимулов.

 

Либерализм проповедует экономическое равенство, но в то же время эгалитаристские элементы имеют здесь формально-декларативный характер. Речь идет о весьма условном равенстве исходных позиций — подобно равенству бойцов на ринге. Индивиды как собственники и граждане наделяются равными формальными правами в политико-правовой области. При этом достаточно отчетливо прокламируется фактическое экономическое неравенство. Либерализм выступает, таким образом, за “равенство возможностей” против “равенства результатов”.

Демократизм. Демократизм является эгалитаристской идеологией, но старается ограничивать эгалитарные установки сферой политики и права. В сфере же экономики он пытается смягчить фактическое неравенство и так распределить экономические ресурсы, чтобы сблизить полюса, минимизировать число как бедных, так и богатых групп, не посягая, однако, на основы самого неравенства.

 

Демократ провозглашает свободу индивида как члена определенного сообщества. Выход из сообщества возможен, но означает потерю соответствующих прав (в этом содержится элемент принуждения). Демократизм противопоставляет отдельному индивиду отношения кооперации и сотрудничества, оставляя ему, тем не менее, поле для автономии и позволяя реализовать ее, примыкая к разного рода коллективам и организациям.

 

Суть демократизма выражается словами “полноправное членство”. Это предполагает и право индивида на владение и хозяйственное управление, а также на объединение с другими субъектами согласно своим собственным интересам, и право на равных с другими членами группы или сообщества участвовать в процессе принятия хозяйственных решений — непосредственно или через выборных представителей. Демократизм, таким образом, не нарушает право частной собственности, но ограничивает его в пользу элементов самоуправления.

Демократ выступает за дисперсию экономической власти, дробление (диффузию) собственности в противоположность “аристократическому” единонаследию и установление относительно прогрессивных шкал налогообложения доходов.

 

Провозглашение эффективности демократических решений в экономике исходит из предположения, что индивиды не только рационально преследуют свои интересы, но и достаточно компетентны, т.е. не нуждаются в бюрократической или патерналистской опеке.

Социализм. Социализм является радикальной эгалитаристской идеологией. Он стремится к максимально возможному социально-экономическому равенству во владении ресурсами, в трудовой деятельности и распределении благ, допуская лишь те формы неравенства, которые проистекают из технологического уровня разных производств или из природных способностей работников.

 

Социализм являет собой яркий пример отрицания индивидуализма (все попытки внести сюда индивидуалистическое начало оборачивались в итоге беспомощной эклектикой). Он провозглашает единство в форме товарищества или братства, в котором происходит целенаправленное расширение сферы публичной жизни, и частные права субъекта на автономию не предоставляются никому.

 

Социализм в своем чистом виде отрицает частную собственность. Всеобщее обладание не принадлежащими никому средствами производства становится естественной базой для утверждения всеобщности труда и относительно уравнительного распределения вознаграждений.

Общественная собственность становится базой для утверждения всеобщей планомерной организации хозяйственной жизни. При этом народное хозяйство рассматривается не как органическая целостность, а скорее как оперативный плацдарм, объект регулирующего воздействия из единого центра. Важнейшим инструментом этого регулирования становится государство, которое выступает в первую очередь машиной внеэкономического принуждения и перераспределения огромной массы хозяйственных ресурсов.

 

Правда, своей конечной целью социалист считает преодоление государственности и утверждение непосредственного самоуправления трудящихся. Но в отличие от демократического самоуправления, здесь не предполагается свободного самоопределения человека как индивида. Социализм предполагает насильственное включение всех индивидов в деятельность “единой народнохозяйственной фабрики”, а принуждение в качестве одного из базовых принципов обеспечения всеобщей общественной связи. Хозяйствующему индивиду здесь просто не отводится места. Свобода оказывается не более чем “осознанной необходимостью” подчинения установленному порядку.

 

Подобно либерализму, социалистическая идеология предлагает свою универсальную схему хозяйственной организации. Именно в силу этого внутреннего родства и сходства притязаний они становятся основными экономико-идеологическими противниками.

 

Сравнительная характеристика идеологических систем. Различие четырех вышеуказанных систем состоит в точках опоры и избираемых ориентирах. Либерализм делает акцент на праве частной собственности, социализм — на равенстве в распределении условий и результатов производства, демократизм — на самоуправлении и всеобщих социально-экономических гарантиях, консерватизм — на нормативном регулировании хозяйственных действий.

 

В целом либерализм и демократизм стали прямым развитием интеллектуализма и рационалистических постулатов западноевропейского Просвещения. Консерватизм консолидировался как реакция восстановления вытесняемых волевых, интуитивных и моральных начал — иррациональных сил самостийно растущего организма. Сложнее всего дело обстоит с социализмом, который явил собой причудливое сочетание рационалистических проектов и иррационального духа, или, точнее, “рациональное мышление иррационального действия”.

 

В пределах либеральной парадигмы человек в максимальной степени походит на homo economicus, обладая всеми его важнейшими чертами: рациональностью, эгоистичностью и независимостью.

Человек в демократической парадигме рационален и эгоистичен, но расстается с частью своей независимости: он должен быть уверен, что его “соседи” также ведут себя рационально.

Человек в социалистической парадигме эгоистичен, но полностью утрачивает независимость и отказывается от индивидуальной рациональности, полагаясь на рациональность коллективного субъекта.

В консервативной же парадигме субъект максимально отдаляется от образа “экономического человека”, ибо на второй план отходят и его рациональность, и эгоизм, и независимость.

Идеологические гибриды.

Идеологические системы оформляются в непрерывном взаимном отталкивании. А в это время реальная государственная политика, по крайней мере в ведущих западных странах, издавна строится исключительно на компромиссах и идеологических гибридах. И любые изменения в проводимой политике в большинстве случаев становятся не коренной сменой идеологической линии, а лишь смещением акцентов.

В эпоху буржуазных революций произошло переплетение либеральных и демократических доктрин, что явилось критической реакцией на феодальный консерватизм. В развитых буржуазных обществах они успели достаточно утвердиться, чтобы, во-первых, потеснить мощные слои старого и нового консерватизма, а во-вторых, не допустить неуправляемой цепной реакции распространения социалистических идей.

 

Консервативно-либеральная (или либерально-консервативная) программа, поддерживающая, с одной стороны, сильную государственность и правопорядок, а с другой — свободу в экономической деятельности, оказалась неплохо сбалансированной. В ней достигается симбиоз прогосударственных и антигосударственных начал, партикуляристских (националистических) и универсалистских элементов. Либерализм привносит в этот альянс некий динамичный дух, консерватизм удерживает этот дух от радикальных поползновений. А оппозиционный социал-демократизм заботится о том, чтобы не произошло забвения эгалитарных принципов.

 

Наконец, несколько слов о третьем уровне — уровне массового сознания. Здесь экономические решения воспринимаются ситуативно, эклектично, эмоционально и нерефлексированно, на уровне лозунгов и здравого смысла. А значительная часть населения вообщ