К моему изумлению, Горбачев пожал плечами и сказал: «да, это так».

В комнате неожиданно стало тихо. Ахромеев и Валентин Фалин переглянулись и заерзали в креслах. Боб Блэквилл передал мне за­писку с вопросом: могу ли я сделать так, чтобы Горбачев повторил это? Я кивнул ему. «Я удовлетворен тем, что мы согласны с вами в вопросе права стран выбирать своих союзников», — сказал я...

«Я согласен публично заявить, что Соединенные Штаты и Совет­ский Союз хотят видеть единую Германию и предоставить ей возмож­ность окончательно решить вопрос о том, где она хочет находиться», — сказал Горбачев.

«Я бы сказал это по-другому, — заметил я. — Мы поддерживаем единую Германию в НАТО. Если они не хотят этого, мы будем уважать их решение».

«Я согласен», — сказал Горбачев.

«Со второй частью тоже?» — уточнил я.

«С обеими частями», — ответил Горбачев.

«Хорошо, — сказал я. — Мы можем поручить министрам рабо­тать над этим?»

«Пусть работают над переходным периодом», — сказал Горбачев.

К этому времени смятение советской делегации было явно ощу­тимым. Ахромеев, зло сверкая глазами, делал какие-то знаки Фалину. Не обращая внимания на Горбачева, они громким сценическим шепо­том переговаривались между собой. Это была просто невероятная сце­на, никто из нас раньше ничего подобного не видел, это был открытый бунт против советского лидера. Я не знаю, почему Горбачев поступил именно так, а не иначе. Возможно, он исходил из того, что мы все рав­но одержим верх и таким образом ему легче будет решить этот вопрос в своей команде. В любом случае это было удивительное выступление.

 

 

 

VII.12. Конституционный кризис 1992-1993 годов. Социально-экономическое развитие России в начале 1990-х годов.

Россия на рубеже 1991—1992 гг.

Осенью — зимой 1991—1992 гг. Россия столкнулась с пер­востепенно важными задачами государственного строительства.

Страна имела не сформированный полностью администра­тивный аппарат. Началась долгая и трудная перегруппировка кадров и целых структур из аппарата союзного уровня. В целом ряде случаев пришлось формировать новые органы власти.

У России не было границ, подтвержденных договорами с соседними государствами, не было таможенной и пограничной служб. Бывшие союзные республики, имевшие когда-то адми­нистративные границы с РСФСР в рамках СССР, теперь поже­лали пересмотреть их в свою пользу: Эстония и Латвия заявля­ли о претензиях на часть территорий Псковской области. Вмес­те с тем в России многие известные политики и общественные деятели ставили под сомнение право Украины на Севастополь.

7. мая 1992 г. Президент России Б.Н. Ельцин подписал указ о создании российских Вооруженных сил. До этого момен­та у России официально не было армии и флота. Серьезный спор возник из-за раздела Черноморского флота между Россией и Украиной.

После распада СССР не было гарантий, что Российская Федерация сохранит единство. Автономные республики РСФСР в 1990—1991 гг. про­возгласили свой государственный суверенитет, принимали участие в подго­товке Союзного договора. 6 сентября 1991 г. в Грозном вооруженной толпой было захвачено здание Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики.

1 ноября 1991 г. генерал Д. Дудаев провозгласил государственную незави­симость Чеченской Республики.

 

Шоковая терапия»

Однако внимание российского общества и руководства России было сосредоточено не на национально-государственном строительстве, а на экономике. В программном докладе на V Съезде народных депутатов РСФСР 28 октября 1991 г. Б.Н. Ельцин провозгласил начало радикальных рыночных ре­форм с января 1992 г. Президент, в частности, сделал такой прогноз: «Хуже всем будет примерно полгода, затем — сниже­ние цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 г., как я обещал перед выборами, — стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей».

29 октября 1991 г. Съезд избрал председателем Верховно­го Совета РСФСР Р.И. Хасбулатова.

1 ноября 1991 г. Съезд предоставил Президенту широчай­шие дополнительные полномочия для проведения экономичес­ких реформ. Он получил право лично возглавить и сформиро­вать правительство. Указы Президента по экономическим воп­росам приобрели большую юридическую силу, чем законы. Президент отныне имел право назначать по согласованию с соот­ветствующими Советами глав исполнительной власти регионов (за исключением республик). Б.Н. Ельцин получал огромную власть, но на четко определенный срок — до 1 января 1993 г.

Проводить в жизнь рыночную реформу должно было сформированное 10 ноября 1991 г. правительство. Экономичес­кий блок в новом правительстве возглавил молодой доктор эко­номических наук, известный публицист Е.Т. Гайдар.

Основными мероприятиями программы реформ были:

1. Либерализация цен и торговли. Введение свободных цен с января 1992 г. Ожидаемые последствия — установление рыночной стоимости товаров, ликвидация товарного дефицита, запуск механизма конкуренции, стимулирование деловой ак­тивности, ускорение товарооборота, складывание новой торго­вой сети.

2. Финансовая стабилизация. Ожидаемые результаты — снижение инфляции, установление устойчивого курса рубля.

3. Широкая приватизация государственной собственнос­ти. Ожидаемые итоги — превращение граждан в собственников, формирование у людей экономических стимулов для деловой активности.

Первые два направления экономической реформы полу­чили название «шоковой терапии».

Е.Т. Гайдар впоследствии вспоминал: «Мы начинали рефор­мы в очень интересной ситуации, когда можно долго перечислять, че­го у нас не было и почему реформы проводить нельзя. Я сам мог прекрасно объяснить, почему в 1992-м году их проводить нельзя. Не было стабильной поддержки в парламенте, не было нормальных дее­способных институтов власти (армии, таможни, милиции) — они были поражены кризисом власти начала 90-х годов... Шестнадцать цент­ральных банков вместо единого, не было традиций частного предпри­нимательства, не было сильного частного сектора, как в Польше. Не было ни копейки валюты, золотого запаса, не было возможности привлечь свободные ресурсы на международном финансовом рынке. Но плюс к этому у нас не было возможности ждать, ничего не делать и объяснять, почему ничего нельзя сделать».

Либерализация цен началась 2 января 1992 г. Около 90% оптовых и розничных цен стали свободными. Был издан указ Президента «О свободе торговли», который знаменовал пе­реход к новой системе экономических отношений. Указ предо­ставил всем предприятиям и всем гражданам право без специ­альных разрешений осуществлять торговую, закупочную и по­средническую деятельность, в том числе самостоятельно уста­навливать цены. Фондовое (планируемое и контролируемое го­сударством) распределение производственной продукции отме­нялось. Гражданам и предприятиям разрешалось вести торгов­лю (в том числе с рук, с лотков и с автомашин) в любых удобных для них местах, кроме проезжей части улиц и дорог, стан­ций метро и т.д.

Параллельно осуществлялись меры по сокращению дефи­цита бюджета. Государство фактически перестало инвестиро­вать в промышленность и сельское хозяйство. Все государствен­ные расходы, особенно связанные с производством вооружений и поддержкой дружественных стран, были резко сокращены или вовсе прекращены. Была изменена налоговая система — введен налог на добавленную стоимость в размере 28%. В сельс­ком хозяйстве команда реформаторов встала на путь реоргани­зации колхозов и совхозов в акционерные общества и товарище­ства, поддержки фермерских хозяйств.

Эффект этих мер был противоречив. Уже к весне 1992 г. произошло насыщение потребительского рынка товарами. В ма­газинах появились сыр, масло, колбаса, уменьшились очереди. Дефицит товаров сменился дефицитом денег. В результате «за­работал» рубль — именно это реформаторы в тот момент счита­ли главным условием выхода из экономического кризиса.

Однако наполнение прилавков не было достигнуто за счет роста производства. Напротив, в 1992 г. валовой внутренний продукт (ВВП) упал на 14,8%, промышленное производство — на 18%. Потребительский рынок был восстановлен за счет сни­жения потребления и увеличения импорта. Финансовая стаби­лизация не состоялась — инфляция составила фантастические 2509%. Потребительские цены за 1992 г. выросли в 26,1 раза. Оборот­ные средства предприятий обесцени­лись. Начался кризис неплатежей — предприятия поставляли продукцию, не получая оплаты. В этой ситуации они перешли к натуральному обме­ну продукцией (бартеру). Бартер в 90-е гг. стал хронической проблемой российской экономики.

Резко ухудшилось материаль­ное положение населения. Сбережения советского времени быстро уничтожила инфляция. Темпы инфляции значительно опережали рост заработной платы. Работники бюджетной сферы, прежде всего сотруд­ники детских садов, учителя и врачи, оказались на грани вы­живания.

 

 

Приватизация

Из опыта стран Восточной Европы, начавших переход от социализма к рынку раньше, чем Россия, было известно, что социально-экономический кризис, возникающий при смене строя, может быть смягчен приватизацией. Суть приватизации состояла в передаче права собственности от государства част­ным лицам. Номенклатурная приватизация стихийно шла еще в 1989—1991 гг. Правительство Гайдара, и особенно возглавля­емый А.Б. Чубайсом Государственный комитет по управлению имуществом (ГКИ), начинало приватизацию с борьбы против номенклатурной приватизации. Чубайс, говоря об этой привати­зации, подчеркивал: «По сути, это было разворовывание обще­народной собственности. Но это разворовывание не было неле­гальным, потому что легальных, законных схем разгосу­дарствления не существовало». Правительство начинало с уста­новления законных методов приватизации.

Наиболее массовой стала приватизация жилья. Государ­ство ввело бесплатную для квартиросъемщиков приватизацию квартир и установило механизм их свободной продажи. Малые предприятия подлежали продаже на аукционах и конкурсах. Средние и крупные предприятия сначала преобразовывались в акционерные общества (АО), а затем акции вновь созданных АО продавались. На протяжении 1992—1994 гг. продажа акций осуществлялась не за деньги, а за особые ценные бумаги — приватизационные чеки (ваучеры). От названия этих бумаг воз­никло наименование ваучерной (чековой) приватизации.

Идея ваучерной приватизации имела черты социальной справедливости. Балансовую стоимость предприятий на 1 янва­ря 1992 г. (в ценах 1984 г.) разделили на количество граждан и выдали им чеки на сумму, примерно соответствовавшую «лич­ной доле», полученной после этой арифметической операции, —

10 тыс. рублей. Однако из-за инфляции в 1994 г., когда чеко­вая приватизация заканчивалась, на эту сумму можно было ку­пить всего два килограмма колбасы. Было распространено 144 млн. приватизационных чеков. Ваучеры получили 96% населения страны. Для того чтобы вла­делец ваучера стал акционером како­го-нибудь предприятия, существовало три пути: участие в проводимом госу­дарством чековом аукционе, вложение ваучера в чековый инвестиционный фонд (ЧИФ), приобретение акций предприятия, членом трудового кол лектива которого гражданин являлся, по закрытой подписке. Все эти пути были новыми и незнакомыми для граждан. Так как ваучер был анонимной ценной бумагой, его можно было продать. Скупка чеков у населения развернулась практически мгновенно.

25% чеков было вложено в ЧИФы, на 50% чеков члены трудовых кол­лективов приобрели акции «родных» предприятий, 25% чеков проданы за це­ну даже ниже номинала. Приобрели эти 25% чеков примерно 2 тыс. юриди­ческих лиц. Именно эти последние смогли распорядиться ваучерами эффек­тивно. Те, кто вложил чеки в ЧИФы, нередко сталкивались либо с деятель­ностью мошеннических организаций, либо с теми, кто был неспособен извлечь из ваучеров выгоду. Приобретенные акции «родных» предприятий в большинстве случаев не приносили дивидендов.

В 1993—1994 гг. было приватизировано 65 тыс. предпри­ятий. В 1996 г. в государственной и муниципальной собствен­ности оставалось 23,1% предприятий и организаций.

Экономисты и юристы отмеча­ли множество злоупотреблений, со­провождавших процесс приватизации. В народе распространилось горько­ ироническое ее название — «прихватизация». Сказывалась неопытность населения в капиталистической эко­номике и неумение государства защи­тить интересы граждан в условиях перехода к рынку. В России привати­зация не сгладила социальные проти­воречия при переходе к рынку, а ско­рее обострила их.

Переходный период в государстве создал благоприятные условия для разного рода афер. Так, из объявившего о банкротстве Внешэкономбанка СССР исчезло 8 млрд. долларов. Помимо эко­номических потерь, крупные аферы подрывали веру граждан в способность государства управлять ситуацией внутри страны.

 

Федеративный договор

Угрозу распада России руководство страны пыталось уст­ранить подписанием Федеративного договора. Подписать этот договор предполагалось с 21 республикой, 6 краями, 49 облас­тями, 10 автономными округами, 1 автономной областью и

2 городами (Москвой и Санкт-Петербургом). Договор состоял из трех документов: один предназначался для подписания с рес­публиками, другой — с краями, областями, Москвой и Петер­бургом, третий — с автономной областью и округами. Полномо­чия региональных органов власти в каждом из документов существенно различались; максимальные полномочия устанав­ливались для республик.

В Татарстане на 21 марта 1992 г. был назначен республи­канский референдум по вопросу: «Согласны ли вы, что Респуб­лика Татарстан — суверенное государство, субъект международ­ного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправ­ных договоров?» Конституционный суд России (КС) признал формулировку вопроса нарушающей Конституцию. 20 марта Президент Б.Н. Ельцин выступил с телеобращением к народу Татарстана — оно не было показано на территории республики («перекрыто» передачей казанского ТВ). 21 марта референдум состоялся. 61,4% проголосовавших ответили «да» — это соста­вило 50,3% от общего числа избирателей республики.

Федеративный договор был подписан 31 марта 1992 г. Чечня и Татарстан от подписания отказались, Республика Баш­кортостан подписала с оговорками, оформленными особым про­токолом. 19 республик сопроводили подписание протоколом, в котором требовали изменений в Конституции России.