Трактовка понятий “идиома” и “идиоматичность” в отечественной и зарубежной лингвистической литературе

Понятия “ идиома” и “ идиоматичность” до сих пор единообразно не определены учеными. В разных трудах они трактуются по-разному. С одной стороны, идиому определяют как национально-лингвистически и национально-культурно-специфичное языковое образование, которое в силу своих особенностей не может быть переведено буквально на другие языки [Булаховский 1954; Реформатский 1967; Fries 1958 и др.]. С другой стороны, идиома определяется как устойчивое сочетание слов, чьё общее значение не соответствует сумме значений частей и не выводится из нее [Арнольд 1979; Смирницкий 1952; Hornby 1982 и др.]. Первое определение подразумевает межъязыковой подход к явлению, а второе – внутриязыковой подход. На первый взгляд, эти определения могут показаться весьма разнородными, однако более пристальный анализ позволяет увидеть глубокое родство между ними. Два упомянутых значения термина идиома не случайно сопутствуют друг другу: древнегреческое слово idiōmaозначает “особенность”, “своеобразие” [The Concise Oxford Dictionary of Current English 1988].

В обоих случаях речь идет о своеобразии формы языкового выражения мысли. В первом случае своеобразие устанавливается по отношению к другому языку, а во втором случае – по отношению к другой подсистеме этого же языка. В более строгих терминах своеобразие можно определить как анизоморфизм способов выражения мысли. Таким образом, идиоматичность в общем случае можно определить как анизоморфное, но гомоморфное соотношение языковых аналогов.

Н.С. Трубецкой отметил: “Предметы, не имеющие основания для сравнения, не могут быть сопоставлены друг с другом” [Трубецкой 1960:264]; следовательно, языковые единицы, сопоставляемые друг с другом на предмет установления их взаимной идиоматичности, должны быть не только в чем-то несходными (анизоморфными), но и в чем-то сходными (гомоморфными). Идиоматичность устанавливается в диапазоне между минимальным и максимальным сходством сопоставляемых языковых единиц. Если гомоморфизм – это мера подобия языковых единиц, то идиоматичность, напротив, это мера их различия. Таким образом, два эти свойства находятся в отношении обратной пропорции. Взаимная идиоматичность двух или более языковых единиц – это то, что остается за рамками их взаимного подобия.

Практически любая единица языка обладает межъязыковой идиоматичностью (по крайней мере, относительной). Относительность этого свойства проявляется в том, что выражение из языка А может быть изоморфным (неидиоматичным) по отношению к своему аналогу в языке Б, но в то же время анизоморфным (идиоматичным) по отношению к своему аналогу в языке В. Например, французская фразеологическая единица faire d’une mouche un élephant изоморфна русской фразеологической единице делать из мухи слона, а также к немецкой aus einer Mücke einen Elefanten machen, но анизоморфна (идиоматична) по отношению к английской фразеологической единице to make a mountain out of a molehill.

С конца ХIX века сложились две традиции в изучении идиоматики. Англо-американская традиция. В её рамках существует много разрозненных трудов, но нет единой систематичной теории идиоматики. Представителями этого течения являются Г. Суит, Й. Бар-Хиллел, У. Чейф, Н. Хомский, Ф. Палмер, У. МакМорди, У. Вайнрайх и другие. Они трактовали идиому, во-первых, в межъязыковом плане как форму выражения, специфичную для данного языка. Так, Дж. Сейдл и У. Макморди [Сейдл, Макморди 1983] включили в число идиоматичных единиц не только переосмысленные устойчивые словосочетания, но и слова, характеризующиеся национальной самобытностью в плане мотивировки значения (образной, фонетической и др.).

Во-вторых, перечисленные лингвисты трактовали идиому во внутриязыковом плане как словосочетание, у которого общее значение не выводится из суммы составных частей. В лексикографической практике, при составлении словарей идиом, представители этого течения не придерживались строгих определений и включали в число идиом многие разнородные образования - например, фразовые глаголы типа get up, move in, фразеологизмы, пословицы, слова с метафорическим значением, звукоподражательные слова. Таким образом, наблюдаются разногласия в лексикографической практике.

Европейская континентальная традиция. К ней относятся труды швейцарских, французских, советских и немецких ученых: Ф. де Соссюра, Ш. Балли, П. Гиро, А. Булаховского, Ф. Фортунатова, В. Фляйшера, Г. Вотьяка и др.

В начале ХХ века Ш. Балли указал на отличия фразеологических устойчивых словосочетаний от свободных и предложил классификацию фразеологического материала, выделив три группы фразеологических сочетаний: обычные сочетания, фразеологические группы и фразеологические единства. Им было отмечено также отсутствие четких границ между различными группами словосочетаний, в том числе между свободными и представляющими собой неразложимые единства.

Советская традиция открылась работой И.Е. Аничкова “Идиоматика и семантика” [Аничков 1927]. В ней он предложил называть идиоматикой науку о сочетаниях слов и противопоставил ее синтаксису, рассматривающему сочетания форм слов. К идиомам, или идиоматизмам, И.Е. Аничков относил не только устойчивые сочетания слов, но и сочетания предлогов и слов типа at liberty, а также поговорки и пословицы. И.Е. Аничков выдвинул и проиллюстрировал теоретическое положение о том, что любое слово в языке на каждом определенном этапе его развития так или иначе ограничено в своем употреблении, т.е. абсолютно свободных сочетаний в языке не существует; что поэтому так называемые свободные словосочетания должны изучаться в рамках идиоматики наряду с любыми другими типами словосочетаний, вплоть до самых идиоматичных. Относительная идиоматичность практически любого словосочетания дала основание И.Е. Аничкову [1927] называть идиомами практически все словосочетания всех языков (как буквальные, так и переосмысленные, как устойчивые, так и переменные). Мы считаем нецелесообразным такое употребление термина идиома, поскольку при этом статус идиомы становится относительным: одно и то же словосочетание будет идиомой по сравнению с одним языком и не будет таковым по сравнению с другим.

Терминология, относящаяся к идиоматике и фразеологии, осталась во многом двусмысленной. С.И. Ожегов указывал на сложность в понимании объекта фразеологических исследований, ведущую к запутанности терминологии [Ожегов 1974]. С.И. Ожегов сравнивал терминологию в трудах Л.А. Булаховского по общему языкознанию: этот лингвист “под идиоматикой понимает то, что у В.В. Виноградова называется фразеологическими сращениями, единствами и сочетаниями, а под фразеологией – ходовую цитацию, пословицы и т.п.”, и А.А. Реформатского, который “в идиоматике объединяет то, что Л.А. Булаховский называет идиоматикой и фразеологией, а во фразеологию включает явления профессиональной, жаргонной, художественной речи” [Шмелёв 1971:297].

В советские годы в отечественной лингвистике господствовала традиция, установленная В.В. Виноградовым, который выделил фразеологию в отдельную отрасль науки. Теория В.В. Виноградова целиком опирается на теорию Ш. Балли. В.В. Виноградов выделил три основных типа фразеологизмов: фразеологические сращения – максимально застывшие лексикализованные сочетания, в которых понимание целого не зависит от отдельных слов. Например, попасть впросак, точить лясы.

Фразеологические единства – единицы, в которых имеются слабые признаки смысловой самостоятельности отдельных слов и зависимость понимания целого от понимания составных частей. Например, чем черт не шутит, делать из мухи слона.

Фразеологические сочетания – единицы, в которых понимание значений отдельных слов обязательно для понимания целого. Например, потупить взор, страх берет.

В.В. Виноградов [Виноградов 1977], Б.А. Ларин [Ларин 1956], А.И. Молотков [Молотков 1965], В.Н. Телия [Телия 1990], А.В. Кунин [Кунин 1984, 1987] и ряд других исследователей придерживаются узкой трактовки термина идиома. В отечественной лингвистической литературе термин идиома применяется, главным образом, как синоним термина фразеологическая единица, либо для обозначения одного из разрядов фразеологических единиц. В зарубежной лингвистической литературе этот термин применяется в более широком значении; нередко он обозначает все семантически транспонированные языковые единицы. Фразеологические единицы действительно демонстрируют это свойство наиболее ярко и полно, однако мы не видим оснований ограничивать сферу применения термина идиома только фразеологизмами.

Некоторые советские лингвисты высказывали мысль об идиоматичности языковых единиц (слов и устойчивых словосочетаний). А.И. Смирницким в статье “К вопросу о слове (проблема “тождества” слова)” была выдвинута концепция невыводимости общего значения сложного слова из частей, его составляющих. Эта невыводимость значения целого языкового образования из совокупности значений входящих в него частей была названа А.И. Смирницким идиоматичностью языкового образования [Смирницкий 1952:182-203]. Например, значение слова прямоугольник не вполне совпадает с совокупностью значений его частей. То, что слово прямоугольник обозначает именно четырехугольник с прямыми углами, а не другую фигуру, имеющую один прямой угол, только до некоторой степени “подсказывается” значениями его отдельных частей, но не утверждается ими определенно. Таким образом, в значении слова прямоугольник содержатся моменты, отсутствующие в совокупности значений отдельных частей этого слова. Из этого следует, что слово прямоугольник обладает идиоматичностью. А.И. Смирницкий также подчеркивал особый стилистический характер идиом, и в ряде случаев – их происхождение на основе метафор. В зарубежной лингвистической литературе такого рода образования обычно включаются в число идиоматических выражений, так как, по мнению зарубежных языковедов, в подобных случаях наблюдается определённое семантическое обособление этих единиц. В действительности, такие сочетания, хотя и являются обычными и регулярно воспроизводимыми, никакой идиоматичностью не обладают: их общее значение совершенно понятно из сочетания значений составляющих компонентов. В этих случаях просто имеет место более узкая сочетаемость одного из компонентов.

А.А. Реформатский отнёс к идиомам как лексикализованные сочетания (несвободные сочетания, стремящиеся стать одним словом) типа железная дорога, заработная плата, спустя рукава, сломя голову, так и отдельные слова, употребляемые в переносных значениях [Реформатский 1967:124]. Например, заяц в значении “безбилетный пассажир” – идиома, переводимая на разные языки по-разному: франц. voyageur en contrabande – “контрабандный путешественник”, нем. blinder Passagier – “слепой пассажир”, англ. quickfellow – “проворный молодец”.

С.У. Пазов [Пазов 1990] справедливо отметил, что важнейшие свойства языковой единицы должны определяться исходя из её структуры; поэтому мы применяем термин идиома по отношению лишь к тем языковым единицам, которые обладают внутриязыковой идиоматичностью. Это свойство определяется исходя из сравнения семантически транспонированной языковой единицы с ее буквальным аналогом в том же языке. Это свойство является абсолютным, и потому статус идиомы определяется однозначно.

Семантическая транспонированность представляет собой единство трёх сторон: семантической осложненности, семантической неравнообъёмности и семантической целостности. Первый из этих трех терминов означает, что значение языковой единицы имеет дополнительный (компликативный) семантический компонент, логически не выводимый из суммы значений частей. В предельном случае все значение языковой единицы не может быть выведено из суммы значений частей. Второй из упомянутых терминов означает, что объем (денотативная область) значения языковой единицы не совпадает с объемом суммы значений частей. Термин семантическая целостность означает, что значение языковой единицы или его часть не закреплено за отдельными частями, а принадлежит всей языковой единице как целому.

Разногласие вызывает и определение признаков идиоматичной языковой единицы. “Идиома” – в определенной мере размытое понятие. Это означает, что набор категориальных признаков идиомы пока нечетко определен, вследствие чего объем этого понятия неодинаков в трактовке разных авторов. Как уже отмечалось, представители англо-американского направления к числу критериев идиоматичной единицы относят критерий своеобразия и буквальной непереводимости. Однако, на наш взгляд, понятия “своеобразие” и “буквальная непереводимость” являются размытыми и носят относительный характер, а потому не могут служить категориальными признаками идиомы.

Отечественные исследователи в числе признаков идиомы выделяют устойчивость (статус языковых единиц), раздельнооформленность, переосмысленность (семантическая целостность, слитность значений компонентов, невыводимость значения целого из суммы значений частей).