Книга Иова 42 (современные переводы рижский, научный подход. ).

Наибольшую последовательность в изучении Книги Иова демонстрирует из трёх переводчиков Моисей Рижский. Каждый стих Книги он исследует. И везде договаривает до ясности свои общие выводы. И на примере Рижского мы можем увидеть, что мировоззрение определяет отношение к Библейским текстам. Вот я хотел бы, чтобы вот этот тезис прозвучал. Мировоззрение определяет отношение к Библейским текстам.

О своих мировоззренческих взглядах Рижский говорит хотя и кратко, но отчётливо. Он приводит слова из послания ап. Иакова, если помните «мы ублажаем тек, которые терпели, вы слышали о терпении Иова и видели кончину Господа». Вот он приводит эти слова и пишет: «Иов назван рядом с Господом, то есть, Христом, как пророк и святой высокого ранга. Но терпение его только подчёркивает великий смысл жертвенной и спасительной кончины Христа. Иов преображённый, (ну, переделанный короче говоря) Иов преображённый превратился как бы в тень Иисуса Христа, но Иов герой первоначальной поэмы…». Вот, до кого он докапывается, Рижский, вот кого он хочет найти – вольнодумца и богоборца. «…но Иов, герой первоначальной поэмы – образ, созданный гением древнего поэта-философа, не превратился в тень. Хотя Бог в поэме заставил Иова замолчать, этот образ (ервоначальный) остался в памяти и истории человечества, и продолжает жить, как символ вечного конфликта между свободным человеческим разумом и слепой верой».

Так. Значит, величие Иова Рижский полагает в том, что он сумел, как он пишет «устоять перед соблазном принять на веру обещание иллюзорного счастья и покоя. Иов пытается сохранить достойную человека свободу ума, которая однако всегда связана с душевной неуспокоенностью. Доводы обещания ортодоксов его не убедили и не сломали его.». Вот то, что Рижский называет свободой ума и душевной неуспокоенностью.. ой, хочется сказать, вечным беспокойством, это по сути позиция самостного противостояния тому, что обещает Евангелие. Вот такую позицию занимает Рижский, это самостное противостояние тому, что обещает Евангелие, а именно: Евангелие обещает возможность тишины в духе и воскресение мёртвых. Вот, всё это для Рижского – обещания иллюзорного счастья и покоя.

В результате, он не сближает, но противопоставляет Иова христианской вере. Пишет Рижский: «Две тысячи лет назад Христос обратился к страдающему и метущемуся человечеству с призывом: придите ко Мне все трудящиеся, обременённые и Я успокою вас, и люди пошли за Христом. А какой выбор сделает современное человечество, охваченное тревогой за свою судьбу и судьбу своей планеты? Будущее покажет». Так пишет Рижский, и я повторяю, что хочу продемонстрировать, что мировоззрение определяет отношение к Библейским текстам.

Единство Ветхого и Нового Завета Рижский не признаёт. Книга Иова у него не только не указывает на Христа, но даже и признать, что Иова можно рассматривать как тень Иисуса Христа, исследователь не хочет. Из чего же он исходит? Это очень важное положение. Это положение науки исторической. И Рижский его прекрасно формулирует.

Вот, как он говорит: «Религия Израился прошла в своём различии через те же ступени, что и религии других семитических народов». То есть, когда Рижский исследует смысл Ветхозаветных книг, для него естественно такой фактор как Откровение не существует. Он пишет: «В п редставлении древних евреев Яхве был богом Израиля, как Кимош – богом соседнего с ними народа маовитян, Милком – богом аммонетян, и Аншур – богом ассирийцев. Но те были чужие боги, а Яхве свой, и служители Яхве утверждали, что он могущественнее других богов. Коллективный характер отношения к божеству особенно ярко выразился в идее коллективной ответственности перед Яхве. Однако, сплощь и рядом поведение Яхве нельзя объяснить никакими этическими мотивами с позиции человеческой нравственности. Вот первичное состояние религии древнего Израиля». Вот, такой был бог племенной, звали его Яхве.

Но изменяется историческая обстановка и меняется образ самого Яхве. Что пишет Рижский: «Начиная с 8го века до нашей эры древнееврейские царства сперва оказались втянутыми в сферы влияния таких великих держав, как Египет, Ассирия; позже – Вавилония, Персия». То есть, втянулись они в более широкие государственные образования. «В сложившихся условиях образ самого Яхве неминуемо должен был включить в себя новые черты.». То есть, изменилась историческая обрстановка – Яхве должен включить в себя новые черты «не совпадающие с его прежними чертами национального божества – это универсализм и этическое совершенство. Вот, когда возник образ Яхве, как бога универсального и, всё таки, по преимуществу, доброго, не злого. Уже в проповедях пророка 8го века н.э. Амоса, усиленно подчёркиваются такие аттрибуты Яхве, как его всемгущества, справедливость и милосердие, которые к тому же бог якобы проявляет по отношению не только к Израилю, но и другим народам.». Значит, оказывается у Амоса только (8й век до н.э) Яхве перестаёт быть национальным божеством, а вообще он уже и по отношению к другим народам как бы имеет отношение.

Образ Яхве, думает Рижский, он продолжает меняться: «при всех различиях между пророками (он перечисляет какими) есть в их проповедях нечто общее, характерное для ранней Теодицеи. Речь идёт об отношениях между Богом и целым народом. Вот это коллективная ответственность… Однако уже во времена пророка Иеремии, в последние 10я перед Вавилонским пленением, многие не могли примериться с традиционной идеей коллективной ответственности перед Богом». То есть, должна быть личная ответственность, а не коллективная. «Младший современник Иеремии – Иизекииль говорит: сын не понесёт вины отца, и отец не понесёт вины сына, правда праведного на нём будет, и беззаконие беззаконного на нём будет. Вот так обещано, так должно быть, однако в жизни этого не было видно. Иеремия говорит…». Ну, все цитаты я даю в своём переводе с еврейского. «” праведен будешь ты, Яхве, если я стану спорить с Тобою. Однако, я буду говорить с Тобою о судах. Почему путь нечестивых успешен? Почему все, кто вероломством вероломствует, они утешаются?”. То есть, если Бог всемогущь и справедлив, и всеведущь и милосерд, то почему зло остаётся не наказанным, почему страдают невинный и праведный?» В этих словах Рижский формулирует проблему теодицеи, и полагает, что в таком виде она принадлежит эпохе Вавилонского плена, а не ранее того.

«У Иссайи (это гл 40-55) является образ раб Яхве (это Мессия), о Нём сказано…». Значит, все переводы, опять-таки, я делаю буквальные переводы с еврейского. «” он был презрен, и оскудевший перед людьми, муж скорбей и испытанный болезтью (букв. познанный болезнью), и лицо его было укрыто от нас. Он был презираем, а мы не считали его за кого-нибудь. Но болезни наши Он взял, и скорби наши, Он понёс их. А мы считали, что Он постигут, поражён Богом и усмирён. Но Он пронзён был от беззаконий наших, мучим от грехов наших, наказание (поучение) мира (шалом) нашего на Нём, и ранами Его уврачевание пришло к нам”». Ну, знаменитые стихи мессианские. Кто Он, раб Яхве. Это, пишет Рижский, «мог быть народ Израиль, который, как верный и преданный раб терпит страдания во славу Яхве, однако в некоторых стихах речь идёт уже не о народ Израиль, а о какой-то личности, которой Богом предопределено выполнить особую миссию. Независимо от того, кого имел в виду анонимный пророк, образ раба Яхве можно сказать зажил самостоятельной жизнью и воплотил в себе целую концепцию. Суть её в том, что страдание не обязательно есть признак содеянного греха». Чувствуете, куда он ведёт? То есть, в этой только атмосфере могла возникнуть книга Иова, когда такая концепция возникла, додумались люди, концепцию создали!. «Страдание – не обязательно есть признак содеянного греха. Оно не всегда является карой за вину. Бог может предопределить праведнику страдать ради его, Яхве, славы, и во искупление чужих грехов, чтобы таким образом открыть путь к спасению и для грешников». Так пишет Рижский.

Итак. Круг вопросов, которые обсуждаются в Книге Иова таков: личное отношение с Богом, возможность спорить с Богом, и идея невинного страдания, который имеет религиозный смысл.

Вот так. Вот круг вопросов. Он позно возник этот круг вопросов, это религия племенного бога Яхва, она огромную эволюцию проделала и поздно поздно, где-то там во времена Иеремии стало возможным такие вещи обсуждать, раньше – не было возможным.

Он завершает экскурс в историю библейских текстов, Рижский, и утверждает, как совершенно достоверные, два положения: о сатане и о воскресении.

Значит, я процитирую, потому что таково убеждение современной науки. Таково заблуждение современной науки. Вот их два.

Что пишет, значит, Рижский. О сатане: «еще в 6 в. до н. э. в сатане видели лишь одного из многочисленных "сынов божьих" (т. е. сверхестественных существ ангелов), подчиненных Яхве. Сатана был, однако, наделен некоторыми особыми полномочиями: он в частности выступает в роли обвинителя в небесном суде (Зах. 3:1). Только в более поздних, относящихся ко Iв. до апокрифических "Книге Юбилеев" и "Заветах двенадцати патриархов" сатана предстает уже как глава невидимых сил, враждебных богу, как искуситель и источник всяких бедствий.» Это первое, про сатану.

Далее. Второе. «Ни в одной из упомянутых Ветхозаветных книг нет указания на воздаяние после смерти» Это фантастика!. «Награда от бога праведному и возмездие злодею во всех случаях ожидаются только на земле, только прижизненно. Вера в загробное воздаяние и воскрешение мертвых, по-видимому, получила у евреев распространение не раньше II в. до н. э. Её мы находим в Книге пророка Даниила». Вот такие два положения высказывает учёный. Надо сказать, он вполне верен научной традиции. То есть то, что делает Рижский, это наука. Вот такая наука.

Общая концепция, которую он высказывает, вкупе с его утверждениями о сатане и о воскресении, весь этот набор достижений, которые некоторые научные школы могут предложить исследователю Библейских книг, вест этот набор достижений имеет определённые мировоззренческие и научные предпосылки. Они таковы: прежде всего откровение отрицается. То есть, отрицается возможность прямого воздействия из иного мира на процесс составления Библейских тектов. Таковые воздействия именуются откровением Божьим. Согласно такому взгляду изучая книги Откровения мы должны игнорировать откровение.

То есть, исследователь Библейских текстов, может быть в своей личной жизни, учёный, историк, исследователь библейских текстов, может быть в своей личной жизни религиозным человеком. Но в своей научной работе он должен быть безрелигиозным индивидом.

Общее истолкование Ветхого Завета содержится в двух диаметрально противоположных учениях. Общее истолкование Ветхого Завета, если говорить о религиозных традициях, содержится в двух диаметрально противоположных учениях: в иудаизме и в христианстве. Вот, исследователь сам по себе может быть кем угодно, хоть атеистом. Наука предлагает ему суровую аскетическую практику: ни христианства ни иудаизма. А что? Надрелигиозный и надконфессиональный подход.

Вы скажете – отречение от веры? Вам возразят. Как в политической жизни, нам говорят, и говорить будут: «религия – частное дело граждан», так и в исследовании библейских текстов с позиции науки. От нас требуют всего лишь отсечь религиозный смысл от текста религиозных книг. Вот тогда будет наука. Отсечь религиозный смысл от текста религиозных книг. Это не отречение от веры, скажут вам! Это нейтрализация всех религиозных понятий, поскольку они попадают в сферу научного рассмотрения.

Ни христианства ни иудаизма. Это позиция нейтральная или нет? Смотрите. Если ни христианства ни иудаизма, то книги Ветхого Завета будут изучаться отдельно от книг Нового Завета. И при таком подходе, который демонстрирует наука, Ветхий Завет и Новый Завет никак не могут быть чем-то целым. А вот изучать Ветхий Завет при помощи Нового Завета это конфессиональный взгляд, над которым нужно возвыситься, чтобы быть достойным звания учёного, человека науки.

А теперь спросим: если отсечь от Ветхого Завета Новый Завет, то это будет в конечно счёте чей подход? Христианства или иудаизма? Если отсечь от Ветхого Завета Новый Завет, чей это подход будет? Христианский или иудейский?

Между христианством и иудаизмом нет середины. И нет никакой верховной нейтральной позиции, как бы она не называлась. Нет надличной объективности в вопросах изучения Библейских текстов!